***
Новый ветеринар Лилы даже более дружелюбный, чем она, и лабрадор моментально влюбляется всеми фибрами своей собачьей души. — Лила выглядит супер-счастливой, чувак, — говорит доктор Маккол, нежно поглаживая ее бок. — Я знаю, ты волновался из-за переезда, но собаки адаптируются в сто раз лучше, чем мы. И, похоже, она достаточно много двигается. Дерек с облегчением выдыхает: это была просто проверка, но все равно хорошо знать, что беспокоиться не о чем. — Мы с ней бегаем каждое утро. Теперь у меня нет оправдания, чтобы спать до полудня, когда она ждет у двери с поводком. Маккол задумчиво кивает: — Вот как… Эрика и Бойд рассказывали про тебя. На самом деле, сегодня мы встречаемся у них выпить и немного поиграть в настольные игры; считай, повод для девчонок бесконтрольно пить вино и перемывать всем косточки, а парням — расслабиться без начальников. Здесь не так уж много людей до сорока, так что мы стараемся держаться вместе, — подбородок слегка выступает, когда доктор улыбается, — ты должен прийти! Дерек поднимает бровь — он не ожидал каких-либо социальных контактов сразу по возвращении, но было бы неплохо поговорить с кем-то, кто не является банковским работником или не ходит постоянно со свистком. Лила очень хороший слушатель, но ее навыки коммуникации требуют улучшения. — Конечно, — отвечает Дерек, по-глупому тронутый, — напишешь детали? — Круто! — Маккол тем временем чешет Лиле ухо. — Если хочешь, можешь взять эту славную девочку с собой.***
Бойд открывает дверь, поправляя на себе передник с нарисованной женской грудью. Его лицо умиротворенное, как всегда, и Дерек криво улыбается: — Меня не предупредили о дресс-коде, — говорит он, еле удерживая в руках бутылки пива. — Эрика пьет с пяти, так что мы используем все методы для сохранения здравого ума. Они вздрагивают, когда Лила врывается внутрь дома, лая и громко постукивая когтями по деревянному настилу. — Прости, наверное, я не слишком хорошо ее привязал... — Дерек хочет удержать собаку, но Бойд успокаивающе кладет ладонь на его плечо: — Расслабься, мы здесь все собачники. Как по команде, со стороны кухни раздается хор мягких воркований. Едва Дерек добирается до Лилы, как видит трех очень привлекательных девушек — каждая старается подергать шоколадные уши или почесать мягкую спинку. — Я говорил, она будет самой популярной персоной этого вечера, — смеется Скотт. — Надеюсь, обстановка тебя не испугает? — Либо это, либо очередная ночь над плохо написанной новеллой, — пожимает плечами тот, — выбор очевиден. — Ты писатель? — спрашивает одна из девушек, наконец-то отодвигаясь от Лилы. Она выглядит заинтригованной, потягивая вино и сверкая любопытными глазами. — Я даже не спросила, — замечает Эрика и тянется к своему бокалу. — Хм, редактор. Дерек. — Прости, это было грубо! — отвечает та и поспешно протягивает свободную руку, — Кира. — Ничего страшного. Я встретил на этой неделе кучу людей, и большинство, кажется, знают обо мне. Те, кто подходят поздороваться, во всяком случае. — Готова поспорить, ты сохраняешь максимальную дистанцию, — рыжая макушка всплывает с противоположной поверхности стола, отвлекшись от собаки, — приятно познакомиться, я Лидия Мартин. Точно, заместитель мэра. Дерек ожидал кого-то старше и не выглядящего, словно страж мира моды. Хотя, как он успел понять, в Бикон Хиллз не бывает ничего простого. — …и моя жена, Эллисон. — Лидия представляет улыбающуюся брюнетку, и та приветственно поднимает кружку с пивом. — В углу сидит Айзек, не обращай внимания на его кислое лицо — он взял отгул, а кто-то постоянно звонит с работы. Дерек бросает взгляд на высокого кудрявого мужчину с телефоном, недовольно морщащего нос. Айзек выглядит старше, возможно, из-за нервных морщинок в уголках рта. Дереку слегка не по себе, и он надеется не забыть все эти имена уже через минуту. — И ты наверняка знаешь Стайлза! — радостно говорит Скотт, как только тот заходит в кухню. Чеканные шаги слегка сбиваются, когда Стайлз видит Дерека, но все-таки кивает и направляется к холодильнику. — Привет, — снова пробует Хейл. Оказывается, у него есть пунктик насчет спортивных штанов — или только что появился. Можете засудить Дерека, но Стайлз и его низ выглядят просто замечательно. Лила, совершенно не обращая внимания на неловкое напряжение в помещении, ставит обе передние лапы на живот Стайлза, возбужденно виляя хвостом. — Смотри-ка, похоже, она тебя запомнила, — комментирует Дерек. Маску безразличия разбивает мягкая улыбка, пусть Стайлз изредка смотрит на Дерека с непонятным неодобрением. Лила получает порцию наглаживаний и от него. — Я, наверно, пахну беконом или чем-то еще. — Ваши полицейские шуточки? — спрашивает Бойд и достает из духовки домашние бургеры, что полностью завладевают вниманием Лилы. — Что? Нет! — восклицает Стайлз. Он смотрит шокировано, и даже Айзек присоединяется к разговору, убрав мобильный. — Мы до сих пор привыкаем к факту, что именно ты теперь хранишь наш мир и покой, — чопорно сообщает он. — Ты медбрат, Лейхи, — парирует Стайлз. — Это в миллион раз ненормальнее. — У меня нежные пальцы, а ты дрался в средней школе больше, чем злодей из твоих любимых комиксов. — Ты обвиняешь жертву! — заявляет Стайлз, картинно насупившись над своим пивом. Дерек даже не обращал внимания, что игнорирует попытки девчонок ввести себя в разговор, пока Эрика не щиплет его за живот: — Иисусе, ты что, из камней сделан? — она озабочено смотрит на свои ногти. — Детка, ты должен с ним тренироваться. Бойд пожимает плечами, а Стайлз ловит взгляд Дерека и отворачивается. Расслабленное настроение рассеивается моментально. — Ладно, должен же я защитить свой титул, в конце концов! — пафосно говорит Стайлз и идет к настольным играм, оставив пиво. Еще более расстраивающая вещь, чем зрелище Стайлза и Эллисон, идущих нога в ногу как последние оставшиеся игроки в Монополию — легкий холодок со стайлзовой стороны стола. Дерек понимает, что не каждый будет вежлив и доброжелателен; на своем веку он встречал десятки людей, которые не любили его (особенно когда он был саркастичным грубым подростком), но сейчас контраст до боли очевиден. И к черту, о`кей, Дерек не ожидал найти здесь друзей до гроба, но его гложет причина такого непонятного поведения. Стайлз меняет тему, когда очередь Дерека говорить или делать ход; он отпускает шуточки, известные лишь его близким приятелям; он даже не смотрит на Дерека, пока это не необходимо, и уделяет лабрадору больше внимания, чем ему. Откровенно говоря, это хреново — учитывая факт, что Дерек не может перестать наблюдать за ним. Стайлз, если положить руку на сердце, один из самых сексуальных парней, которых Дерек видел за свою жизнь. Он излучает ту вальяжную сексуальность, всегда притягивающую Дерека, и Стайлз такой горячий, что наверняка трахает всех, кого захочет. Очевидно, он тот еще мудак — но не плохой парень. Он самоотверженный и готовый на все ради тех, кого любит… Да и Лила не может привязаться к паршивцам. Просто это немного больно. На самом деле, единственный раз, когда Стайлз прямо выражает свое любопытство по отношению к нему, происходит после вопроса Лидии о причине переезда в Бикон Хиллз. Дерек долго пьет пиво и мысленно настраивает себя на позитивный лад. — Я здесь вырос, — говорит он, чувствуя на себе взгляд Стайлза. — У моей семьи был дом в заповеднике, и я переехал после… — Пожара, — заканчивает Лидия едва слышным шепотом, — Дерек Хейл. Скотт, Эллисон и Айзек смотрят беспомощно, Кира вместе с Эрикой и Бойдом — смущенно, но Дерек мог бы узнать выражение лица Стайлза и через несколько лет: симпатия. Вина. — Семья Талии Хейл была заказана кем-то из браконьеров, которых она помогла достать, — негромко добавляет Стайлз и сглатывает. Он смотрит друзей, отстраненно мигая; — нам было сколько, десять? Тот сильнейший пожар в заповеднике, выживших не осталось. Они сделали это похожим на короткое замыкание, но мой па— Полиция в конце концов все прояснила. Дерек кивает, пытаясь улыбнуться: — Вот и причина, по которой я не начинаю говорить об этом первым. Тишину вокруг стола можно, кажется, нащупать, и грудь Дерека будто сдавливает тисками. Он хочет сообразить, как можно было бы сменить тему, но Стайлз вдруг говорит: — Эй, Лидс, когда я надрал тебе задницу в Клу в последний раз? * Девушка одаривает его ледяным взглядом, и разговор поворачивает в совершенно другое русло. Стайлз не смотрит на благодарную улыбку, которую посылает ему Дерек, но тот надеется, что парень в любом случае чувствует ее. *настольная игра, в ходе которой имитируется расследование убийства.***
Итак, не то чтобы после этого наступает оттепель. Дерек не зовет Стайлза пробежаться с ним поутру, и Стайлз не предлагает вместе посмотреть баскетбольную игру, но теперь они хотя бы обмениваются кивками. А когда Стайлз проходит мимо в полном обмундировании (с пистолетом на бедре), Дерек пытается не проглотить собственный язык. Так он обнаружил у себя еще один кинк. Дерек пользуется летним временем с солнечным прогнозом погоды и принимается работать в саду. На закате он может сидеть на крыльце и делать настоящую работу, пока Лила обнюхивает все новые цветы. Дерек выстраивает для себя привычки, у него есть приглашение от Эрики с Бойдом заходить в любое время, так что он потихоньку обживается. И чувствует себя как дома. Однажды он мучается со слишком проросшими корнями у забора, когда Лила пытается поймать ветер или жучка — она с энтузиазмом копает, и Дерек даже садится рядом. Зачем останавливать, если тебе помогают? Однако он вскоре понимает, что Лила осознанно стремится к цели — собачьи когти ударяются обо что-то с глухим отзвуком, и он немного оттягивает ее назад. Лила жалобно скулит и рвется обратно; Дереку приходится удерживать лабрадора в подобии захвата, пока он достает найденное. Это коробочка для ланча, завернутая в прозрачный пакет. Он улыбается, глядя на мультяшного Человека-Паука, и понимает, что коробочка сделана из легкого олова, а не из пластика. Прямо на красной краске накорябаны неровные буквы: Д.С. + К.С. + С.С. = Временна́я Капсула! Вау, послание из прошлого от предыдущих жильцов. Возможно, оно принадлежит новому шерифу? Кажется настоящим кощунством открыть коробочку, так что Дерек откладывает ее и принимается за работу, мысленно делая пометку найти нового владельца и бывшего хозяина дома.***
Он забывает об этом на несколько дней, пока не видит полицейский автомобиль через плечо курьера. Дерек возвращает подписанные бумаги мальчишке и бежит навстречу Стайлзу, жестами прося того остановиться. Когда он добегает до машины, тот посылает ему напряженный взгляд, однако опускает боковое стекло. — Все в порядке? — спрашивает Стайлз, осматривая окрестности. — Да, нормально. Я просто хотел попросить тебя, э-э, передать кое-что твоему боссу? Стайлз удивленно заламывает бровь. — Моему боссу? — Шерифу. — Шерифу, который, как ты считаешь, мой босс. Дерек хмурится: — Ты будешь повторять все, что я говорю? — Ага, — ухмыляется Стайлз, — если ты продолжишь говорить ерунду. Я — шериф. Мужчина выпрямляется и зачем-то проводит рукой по волосам. Какого черта он это пропустил? — Я думал, ты заместитель шерифа? Тебя зовут Стайлз. — Стайлз Стилински. Что, считал, тут все кличут друг друга по фамилии, как Бойда? Дерек не совсем уверен, как отреагировать. У него остались кое-какие предубеждения, поэтому он слабо возражает: — Ты даже выглядишь, как помощник— Стайлз оттягивает значок на груди, и крошечное серебряное Шериф переливается на солнце, прямо указывая на должность. — Долго тебя не было, мужик. Что почём? Неожиданно Дерек чувствует неуверенность. Теперь многие вещи обретают смысл — постоянная стайлзова официальность, регулярные появления поблизости; он, наверное, начал вести патруль, еще будучи помощником шерифа, пока его отец жил здесь. Нелегко видеть незнакомца, живущего в доме твоего детства. — Эм, ничего. Я просто… Я нашел что-то на заднем дворе, и знал, что раньше здесь жил шериф. Его сын— То есть это ты, и тебе я должен сказать. — Что ты нашел? — лицо Стайлза серьезнеет. — Я могу… показать? Тот выглядит сомневающимся, быстро посмотрев на дом, и съезжает чуть ниже по сиденью: — Я не— Я давно… — На заднем дворе, — аккуратно напоминает Дерек. Ясно, что Стайлз не горит желанием входить в дом, когда его отец не здесь. Знакомая боль покусывает Дерека за ребра, потому что это ему прекрасно знакомо. Стайлз согласно кивает, облизав губы, и выключает двигатель. Лила с энтузиазмом лает на гостя и бешено крутит хвостом, пока обегает весь двор им навстречу. Дерек достает выкопанную коробку из-под крыльца, а Стайлз тем временем ищет изменения в саду. — Ты подрезал мамины розы, — замечает он ошеломленно. — Я… Ага. Моя мама часто смотрела передачи про уход за розовыми кустами, и я, похоже, многое запомнил. — Папа старался, но не мог вырастить ничего, что потом нельзя было бы съесть, — делится Стайлз, его лицо становится мягче. Он поворачивается и замечает маленький красный контейнер в руках Дерека, и карие глаза смешно расширяются: — Не может быть! Я совершенно о нем забыл! — Я не открыл, — отвечает Дерек, оглушенный энтузиазмом человека, который до этого едва сказал ему пару слов. — Это было бы— Не когда рядом его владелец. Стайлз ловит его взгляд и нервно улыбается, пытаясь скрыть трясущиеся руки: — Спасибо, мужик. — Без проблем. Я… Это дорогого стоит, находить такие вещи из прошлого. Я не— Знаешь, не так много осталось после… ну, да, ты знаешь. Парень не отвечает, однако выражения лица подсказывает, что он понимает. Только смотрит пару мгновений на коробку и негромко говорит: — Ты не мог бы… Я не хочу смотреть это один, — он выглядит смущенным, пока оглаживает подушечками пальцев плавные линии крышки, — глупо, но… — Конечно! — сразу выпаливает Дерек чуть более энергично, чем нужно. — Пиво? Или ты при исполнении? В его груди растет теплый вихрь, отличающийся от того тяжелого чувства — то, что Стайлз доверяет ему; он осознает, что Дерек — один из немногих людей, который понимает такого рода потери. — Выходной, — расслаблено машет Стайлз, — пожалуйста? Когда Дерек возвращается, тот сидит на краешке крыльца, отсутствующе вычесывая шерсть Лилы. Он выглядит моложе, чем обычно, словно оделся в униформу отца на Хэллоуин. Дерек протягивает пиво и садится рядом, оставляя достаточно места между ними — просто дружеская поддержка. Стайлз пьет, нервно дергается пару раз, чтобы открыть коробку, и останавливает себя. — Прости, — бормочет он, и Дерек легонько бьет коленом по стайлзову. Когда застежка наконец открыта, Хейл замечает напряженную линию челюсти и волнующиеся длинные пальцы. На самом верху лежит комикс со щенком, по виду перечитанный столько раз, что обложку уже невозможно взять в руки. Стайлз улыбается, когда начинает рыться глубже — здесь есть бейсбольный мячик, пара корешков билетов в кино и кассета группы Fleetwood Mac. — Любимый мамин альбом. Она никогда не понимала CD, — объясняет он, и на свет появляется маленькая упаковка духов — запах наверняка выветрился, так что Стайлз просто сжимает ее в ладони. — Мы… После ее смерти папа предложил сделать такую коробку. Сказал, что на самом деле она всегда с нами, а не под землей. Мы положили сюда самые важные вещи — наверное, чтобы сохранить воспоминание о нашей жизни с ней. Это… Это помогло. Дерек кивает, и его сердце болит при виде такой явной попытки помочь ребенку справиться с горем. — Похоже, твой отец был отличным человеком. — Он был лучшим, — страстно говорит Стайлз, его голос высоко звенит от пробивающегося напряжения. В уголке лежит нашивка Помощник шерифа, и Стайлз прикладывает ее к своему значку, где серебрится похожая надпись Шериф. Дерек сразу понимает, что Стайлз носит значок отца. Рядом находится наклейка Метс на бампер машины, игрушечный мотоцикл и еще больше вещей Джона, бессмысленных для окружающих, но бесценных для его сына. Последним Стайлз вынимает письмо. Оно написано скачущим детским почерком и украшено завитушками вокруг согласных. Дерек не читает дальше одной строчки: Дорогие люди из будущего или Космические пришельцы с другой планеты, меня зовут Стайлз, мне восемь лет… Дерек занимает себя пивом и наблюдает за садящимся солнцем, пропуская сквозь пальцы мягкую шерсть Лилы. Стайлз тяжело дышит, почти всхлипывая, и она переступает через ноги Дерека, чтобы уткнуться носом в его шею с тихим поскуливанием. Расположенность Лилы к Стайлзу вдруг обретает смысл, когда Дерек осознает, что тот наверняка пахнет как ее новый дом. Стайлз зарывается лицом в шоколадный мех и пытается восстановить дыхание, и Дерек может лишь неуверенно положить ладонь на подрагивающее плечо, желая сделать больше. Через несколько минут Стайлз берет себя в руки, вытирая щеки. Он смотрит осознанно, без слез, и шмыгает носом: — Мужик, похоже, я нарушил твои планы на сегодня? — Все хорошо, — Дерек слегка улыбается. — Обычно я просто работаю или разбираю завалы, считай, всегда свободен. Я рад, что смог помочь тебе. — Спасибо… — взгляд Стайлза порхает вокруг собеседника, — и прости, что был таким мудаком. Наверное, я должен был подумать, прежде чем продавать дом. — Иногда ты не знаешь, как отреагируешь на что-либо, пока это не произойдет, — Дерек ведет плечами. — Поэтому я не был в заповеднике почти двадцать лет. Стайлз выглядит удивленным, но не осуждающим: — Думаю, тебя можно простить за это. Губы Дерека печально дергаются, и он делает еще глоток потеплевшего пива. — Я, хм, думал заказать пиццу. Голодный? — Стайлз смотрит в дом, и Дерек добавляет: — мы можем поесть снаружи. — Звучит здорово, — тот улыбается, и Дерек чувствует, как его желудок переворачивается, а пульс скачет, когда он вытаскивает телефон из кармана джинсов. Мысленно Дерек отмечает первый раз, когда улыбка Стайлза предназначается только ему.***
Все меняется с того дня — пусть они не тусуются, как друзья, и не ходят на свидания, но есть что-то. Ладонь Стайлза, ненароком положенная на запястье Дерека; они встречаются взглядами, будучи в разных углах комнаты, и иногда, когда кто-нибудь отпускает шутку, Дерек находит себя смотрящим на реакцию Стайлза — чтобы увидеть его проделывающим то же самое. Это не отношения, но нечто развивающееся и возможное. Такие мимолетные жесты закладывают основу в душе Дерека, и когда теплым вечером он поливает сад — кое-что, полностью созданное им самим, — то впервые задумывается, уцелели ли мамины розы после пожара, или огонь уничтожил их вместе с домом. Его переполняет любопытство, и становится сложно сосредоточиться на повседневных действиях, однако— Это значит, что Дерек должен поехать и посмотреть, но он не хочет возвращаться в заповедник в одиночестве. На самом деле, в голову приходит лишь один человек, которого можно взять с собой. Стайлз отвечает на звонок с третьего гудка, звуча встревожено: — Чувак, у нас были планы? — и Дерек не может не улыбаться, представив его лицо. — Нет, я… Ты свободен? — Как птица, детка. — Не могу поверить, что ты шериф, — вздыхает он, закатив глаза. — Ага, но у тебя есть преимущество, — возражает Стайлз. — Ладно, хватит расшаркиваться. Что случилось? Дерек сглатывает. — Думаю… Я думаю, время пришло. Наступает тишина, а потом Стайлз, кажется, понимает; — Сегодня? — Сегодня. — Хорошо, буду у тебя в десять, — почти гордо говорит новый шериф. Когда он приезжает, Дерек сидит на первой ступеньке, держа в руках небольшую срезанную ветку роз с заднего двора. Стайлз смотрит на них с болью во взгляде. — Я подумал— Если мамины розы сгорели, я мог бы посадить… Если ты не возражаешь— — Нет, — Стайлз кладет длиннопалые ладони поверх дерековых, — ты должен. Она бы хотела этого… Они обе хотели бы. Дерек улыбается. — Да, наверняка. И без возможности подготовиться Стайлз целует его. Поцелуй мягкий и теплый, кожу Дерека покалывает в тех местах, где они соприкасаются, так что он зарывается руками в рубашку Стайлза и старается дотянуться еще ближе. Стайлз отодвигается слишком рано, прижавшись своей щекой к щетине Дерека. — Прости, я— Ну, как минимум, сегодня ты запомнишь не только поездку в твой дом. Дерек снова целует Стайлза, он должен целовать его. — Думаю, мой дом здесь, — говорит он. Стайлз сжимает его локоть; солнечные лучики бликуют в янтарной радужке, путаются в пушистых ресницах. — Да… Как и мой.