Чувство, которое растопит лёд.

      — А-а-а-а-а! Идиот! — широко расставив руки и активно рассекая ими морозный, обжигающий холодом кожу воздух, вскрикнула кудрявая девушка, поднятая своим партнером вверх в горизонтальном положении. — Саша, ты же чуть не уронил меня, дурак! Это запрещенный прием, — возмущалась на очевидно не понравившуюся ей выходку парня: он, опытный недохоккеист, решив, что достаточно крут в фигурном катании, подкинул девушку вверх, находясь в движении на весьма скользком льду бескрайнего Байкала.       — Вот была бы трагедия! — наигранно воскликнул Горин и громко засмеялся. — Да брось, Надь, неужели ты так не уверена в моей надежности? Особенно после Кубка Льда.— усмехнулся он и поставил партнершу на лёд.       «Земля под ногами, слава всем богам!» — подумала Надя. — «Добром все это не закончилось бы точно.»       — Там ты доверяла мне, — запыхавшись, продолжил он, нарезая вокруг девушки круги. — И, между прочим, там не было ни страховки, ни матрасов.       — Я тебе и сейчас доверяю, — улыбнулась она и потянула за край его вязаной шапки, натянув ее на его лоб, чем вынудила хоккеиста застыть на ровном месте.       Сказала, словно вызов бросила. И он, безусловно, знал, что сейчас сделает. Дико, быстро, резко. За каких-то ничтожных пять секунд Сашиных раздумий Надя успела преодолеть несколько десятков метров — отлично, есть место для разгона. Он стремительно отталкивается от достаточно скользкой поверхности, прилагая к этому все оставшиеся силы: катались они порядка нескольких часов подряд. Набирает сумасшедшую скорость «ёлочкой»*, в миг подлетает к ничего не подозревающей девушке, хватая ее сзади за тонкую талию. Подбрасывает. Ловит. Заливается задорным смехом в ответ на ее крики, смешанные с истерической радостью, и не обращает на это никакого внимания. Кружит ее, изрезая прозрачный, как стекло, лёд, изредка издающий до мурашек пробирающий гул. И все было бы так же идеально, не потеряй он равновесие: в один злополучный момент оба феерично рухнули. Но когда Сашу Горина пугали падения? Он, упав на спину, смог сориентироваться и, энергично перебрав ногами, помог Наде плюхнуться точно на него. Тогда их взгляды снова встретились, подобно двум океанским течениям. Он внимательно всматривался в глубину ее до безобразия голубых глаз, изучая каждую жилку в них, запоминая все холодные оттенки, которые, нарушая все законы живописи, излучают лишь тепло и улыбаются смотрящим на них пестрым зелёным. Надя хорошенько перепугалась от такого спонтанного падения, несмотря на то, что оно было не первым и далеко не последним в ее жизни, но широкая и лучезарная улыбка не думала сходить с лица.       — Испугалась? — сквозь одышку пробормотал парень.       — Сердце в пятки ушло, — отвечая, она приблизилась к его лицу и коснулась кончика его носа своим.       — О, нет, мне же теперь жить с биологическим уродом, — прыснул Саша, сделав попытку удачно пошутить, и откинул голову назад. Но Надя этого будто и не заметила.       — Да ну тебя. Нельзя долго лежать на льду. Простудимся, — подчеркнула кудрявая, поднимаясь.       — Не надоело жить по дурацким правилам? Ску-у-у-учно. Скукота. Скукотища. Вот если я хочу заболеть, кто меня остановит? — спросил хоккеист, продолжая лежать и делать ангелочка, вычерчивая его на незаснеженном льду, словно малое дитя, и перевёл взгляд на презрительное выражение лица Нади, сидевшей на коленях рядом с ним. — А, ну да. Точно. Ты и остановишь, — усмехнулся он, на что девушка лишь закатила глаза, — повторим тодес**?       — Наповторялись уже, — отрезала она, твердо встав на ноги, — на сегодня хва-а-а-а-, — испуганно протянула фигуристка, получившая неожиданную подножку от своего партнера, все еще недвижимо валявшегося на льду. — Горин! — очень в его стиле. Парень лишь громче засмеялся. А Надя, в свою очередь, не теряя времени, ползком подобралась и вновь натянула ему шапку на лицо.       — Экономия электричества! — взвизгнула девушка. — Из-за тебя все ноги в синяках.       — Да ладно, ты же спортсменка. А ты хотела оставить себе все конечности нетронутыми, как по волшебству? — Цокает хоккеист, — это из области фантастики.       — Хотела сохранить их целыми до соревнований. Мы же участвуем в Олимпийских играх, как-никак.       — Тогда тебе нужно очень сильно постараться. Твой партнер — Саня Горин, как-никак, — улыбаясь, отметил блондин, стащил с головы шапку и приподнялся, опираясь на правый локоть. — Да не парься, Надюха, все сделаем по фэншую. Покажем всем си-и-илу! — сжав кулак, прокричал Саша.       — Ты мне скажи, откуда такое рвение кататься? Я думала, что ты секунды считаешь до возвращения в основной состав.       — Это, конечно, да, но… Ну типа, мы же, там, встречаемся, ты моя девушка, и я вроде как должен тебя поддерживать, все дела…       — Та-а-ак, и-и? — утверждающе протянула Надя, предвкушая самую желанную часть.       — И в общем тренер сказал, что, пока золото с олимпиады не принесу, не видать мне моей клюшки. Под каблуком он у твоей Ирины Сергевны, втрескался в нее по самые уши и потакает, — выдает на одном дыхании.       — Вообще-то я хотела услышать, что ты меня любишь, но теперь я с уверенностью могу сказать, что это тебе сюрприз от меня! — возмутилась девушка.       — Что-о-о? Так ты еще и участвовала в этом? А ну-ка тащи свою кудрявую голову сюда, будем делать промывание мозгов! — парень резко вскочил и кинулся на партнершу, отчего та весело вскрикнула.       Следующие несколько мгновений они просто катались по льду из стороны в сторону, лежа друг на друге, и громко смеялись, словно им снова по десять. Создавалось впечатление, что эти двое были знакомы всю жизнь, когда на самом деле со дня их первой встречи и года не прошло. Месяцы, проведенные вместе, пролетели секундами, а воспоминания до сих пор греют замерзшие на иркутских морозах части тела, доходя влоть до самого сердца. Чувство, сплетающее Сашу и Надю воедино, окутывая их в теплое, нежное на ощупь, словно бархат, одеяло, способно растопить даже мощные ледяные оковы безграничного Байкала. Подул легкий прохладный ветерок. Довольно странно для этих мест. Все выглядит так беззаботно, непринужденно и безмятежно. Вокруг лишь нескончаемая холодная синева озера. И не было ни единого знака, предвещавшего нарушение воцарившегося идиллистического спокойствия.       — Извините, что прерываю, — послышался мелодичный мужской голос позади резвящейся пары. Обоим знакомый голос, который не вызывает ни хороших воспоминаний, ни положительных ассоциаций.       — Надь, ты чекни в инете погодку в Москве. Смотри, какой сугроб к нам антициклоном принесло. У них там, должно быть, дикий дубак. Ветры всякие, бури магнитные. — тороторил Саша. — Может, в космосе проблемы? А то звезды че-то попадали, мы даже грохота не слышали, — продолжил он, поправляя шапку.       — Ты что забыл здесь? — спросила фигуристка, прищурив глаза от бьющего в них яркими лучами солнца. Но казалось, будто она просто испепеляла мужчину презрительным взглядом.       — Поговорить надо. Наедине, — спокойным тоном ответил Леонов, развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к берегу, оставив после себя напряженную и угнетающую атмосферу интриги. Но Саша, как и Надя, догадывался о цели внезапного визита лучшего фигуриста страны.