***
— Не отвечай. Эрен бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида и сцепил руки в замок. Прошло секунд тридцать, и мобильный телефон смолк. Они ехали молча, за рулём, изредка бросая на него заинтересованный и в какой-то степени даже насмешливый взгляд чёрных глаз, сидела молодая девушка. Порко, как звали мужчину, расположившегося на сидении рядом с ней, тихо мычал какую-то песню себе под нос, игнорируя любые вопросы, задаваемые Эреном. — Не знаю, что у вас там произошло с боссом, — подал голос Порко, — но он прям спит и видит, как пляшет на твоей могиле. Ты что, тоже из бывших заключённых? — Он повернулся к Йегеру и осмотрел его с ног до головы; Эрен промолчал. — А по виду и не скажешь. Из белоручек, что ли? — Эрен грозно посмотрел в чужие глаза напротив. — Или же нет? Ну, в любом случае, меня ваши разборки не касаются, — отмахнулся Порко, усаживаясь обратно в кресло. — Но не думай, что так просто сможешь уйти от Бертольда, он не привык проигрывать. «Один раз он уже проиграл», — хотел возразить Йегер, но вовремя прикусил язык. Эрен боялся, и ему не стыдно было в этом признаться. Он вдруг отчётливо вспомнил свою молодость, время, когда он был гордым, амбициозным и бесстрашным. Время, когда он был глупцом, пытавшимся всеми силами скрыть свою неуверенность и слабость за маской юношеского максимализма. Эрен, как и многие люди, разочаровавшиеся в наступившей реальности, хотел вернуть те дни, года, чтобы исправить совершённые ошибки. Но почему-то люди всегда забывали одну истину: никогда не известно заранее, как наши действия повлияют на будущее. Вот и Эрен думал, что, поступи он иначе, всё обязательно стало бы лучше. Шанс — пятьдесят на пятьдесят. Но о другой половине всегда почему-то забывается. Он совершенно не представлял, что ждало его впереди, оттого и не мог спрогнозировать дальнейших действий. Поставить точку в этой истории, разрешить все давние споры и получить то, что им всем причитается. Эрен закрыл глаза и впился ногтями в кожу ладоней. Им… Это слово не должно было относиться к Армину. Этот ребёнок с детства был заложником ошибок взрослых, никто не причинял ему больше вреда и боли, чем они. Родные и близкие, те, кто хотел защитить от других, но делал его беззащитным перед ними. Автомобиль остановился, дверь распахнулась, и Эрен ступил на шершавый гравий. При каждом тяжёлом шаге маленькие камушки начинали шуршать под его ботинками. Он шёл прямо за Порко, чуть ли не кожей ощущая, как тычет в его спину дулом пистолета идущая за ним девушка. Сейчас у Эрена была лишь одна задача — спасти племянника. Любой ценой, даже если ему придётся пожертвовать ради Армина собственной жизнью. «Почему ты так безответственно относишься к своей жизни?» — голубые глаза с лёгким укором быстро посмотрели на него. Руки вновь почувствовали грубость ткани тюремных простыней, тело налилось старой болью. «Не понимаю, о чём ты», — Эрен отвернулся к стене, спасаясь от чужого взгляда, он заставлял чувствовать себя виноватым. «Жизнь даётся человеку лишь единожды. Нельзя же вот так просто разбрасываться ей, — не отставал Арлерт. — Ну как ты не поймёшь». Эрен усмехнулся. Так иронично и глупо было слышать это от него. Он хотел было поставить это в укор ему, но отчего-то промолчал и только тихо, с обидой маленького ребёнка ответил: «Даже если моя жизнь спасёт дорогого мне человека?». Раны от побоев засаднили под шрамами, сердце наполнилось давно утраченной чужой теплотой, смешавшись со свежим холодом страха. Армин заговорил не сразу; не потому, что не знал ответа — ответы у него находились моментально, — просто он подбирал слова, которыми его можно будет сказать именно Эрену, слова, которые он сможет понять. «Разве это стоит их горьких слёз утраты?» — Колючий холод прошёлся по телу Эрена мелкой дрожью после этих слов. — «Ты правда думаешь, что те, кто любит тебя, скажут «спасибо» за твою смерть?». «Я… — Эрен сильнее натянул на себя пододеяльник. — Не знаю». «Если бы ты погиб, — слова Армина прозвучали сдавленно и тихо, будто он и вовсе не хотел, чтобы их кто-нибудь услышал, — я бы возненавидел себя ещё больше». Эрен сел на кровати и посмотрел в наполненные морем чужие глаза. «Извини, Армин. Я сморозил глупость». Гравий под ногами сменился твёрдым бетоном. — Спасибо, Армин. Я не дам этой глупости случиться вновь. Эрен решительно вошёл в тёмный просторный ангар. Сегодня никому не надо будет жертвовать жизнью. Сегодня ничья кровь не окрасит землю. — Босс, мы привели его! — прокричал Порко, и слова его мигом разнеслись эхом. Какое-то время в помещении было тихо, только с улицы доносился шум рабочих кранов и гул машинных моторов. Стук каблуков по бетонному полу мерно влился в окружающие звуки. Тень потолочного перекрытия быстро пробежалась по лицу приближающегося человека, и вот Бертольд показался перед ним. Эрен не видел его двадцать лет, он практически даже не помнил, как тот выглядел, но был абсолютно точно уверен, что этих огромных уродливых шрамов, которые буквально располосовали всё его лицо, у Фубара не было. Йегер напрягся ещё больше, когда, ведя за собой за шкирку, Бертольд грубо толкнул на пол связанного Армина. Мальчишка всхлипнул и затравленно посмотрел на дядю. — Сколько лет, сколько зим! — воскликнул Бертольд. — Давно не виделись, Эрен! — Он окинул Йегера взглядом и присвистнул: — Окреп, похорошел, даже семьёй обзавёлся. Хорошо на воле, не правда ли? — Фубар хмыкнул, криво улыбнувшись, и лицо мигом превратилось в злобный оскал. — А я вот многого натерпелся. — Он провёл по уродливому лицу ладонью. — А всё из-за тебя. Эрен не шевелился, просто молча смотрел прямым взглядом на Бертольда — слабость перед такими людьми нельзя показывать. Бертольд цыкнул и присел на корточки возле Армина, грубо схватив за волосы. — Ну же, малыш, поздоровайся с дядей. Фубар содрал изоленту с губ Армина и придвинулся вплотную к его лицу. — Дядя, — жалобно простонал племянник. — Всё хорошо, Армин, — мягко успокоил его Эрен. — Ничего не бойся. — Всё хорошо, Армин, ничего не бойся, — тут же съязвил Бертольд. — Сейчас стошнит. Мне тут интересно было, а что же случилось с прежним хозяином этого имени? Златовласка Армин, где он сейчас? — Фубар выдержал гневный взгляд Йегера и рассмеялся в голос. — Ха-ха, вижу-вижу, он кх?.. — он сделал вид, что умер, и вновь громко рассмеялся. — Как жаль, как жаль, эх. Нет. Но не волнуйся, Эрен, очень скоро ты встретишься со своим дорогим другом. Сколько же слёз прольёт по тебе твоя семья? А, Армин, будешь скучать по дядюшке? Бертольд взял Кирштайна за подбородок и покрутил его голову. Армин зажмурился и дёрнул головой, когда чужие пальцы крепко сжали челюсть. — А кто будет плакать по тебе, Бертольд? — поинтересовался в ответ Эрен. — Что? — Фубар напрягся, нахмурился. — Кто будет лить по тебе слёзы, когда ты умрёшь? Твои шестёрки? — Йегер кивнул на парочку, стоявшую в стороне. — Или, может быть, крысы в этом сыром, пропахнувшим плесенью доке? — Эрен усмехнулся и покачал головой. — Никто, Бертольд. Ты умрёшь точно так же, как и жил: в одиночестве, холоде, глупо и бессмысленно. — Только такого болвана, как ты, могут волновать подобные вещи, — живо возразил Бертольд, но по дрогнувшему голосу и выражению его лица, Эрен понял, что слова подействовали. Не столь велик страх перед самой смертью, как страх перед одиночеством, холодом окутывающий, когда забирают на ту сторону. — Раз так, то почему бы нам не решить всё здесь и сейчас? Один на один; без гнусных и трусливых уловок. Честно, по-мужски. Эрен понимал, что с Бертольдом он так просто не справится. Он находился сейчас на территории врага, совсем не в выгодном положении. Чтобы получить хоть какой-то шанс, нужно было завладеть мячом, задать свои условия. Бертольд громко рассмеялся и вышел вперёд. — По-честному, Эрен? С каких пор ты решил поступать по совести, а? До того, как ты «честно» обошёлся со мной, или после?! Бертольд кипел от злости. Серые глаза на изуродованном лице налились кровью, крупные жилы выступили на его мускулистой шее. Эрен молчал и всеми силами пытался преодолеть желание ступить назад. Он бросил взгляд на перепуганного Армина и глубоко задышал. Нет, отступать нельзя. Эрен поставил пятку на пол и сжал руки в кулаки. Лицо человека напротив на глазах покрылось густой чёрной шерстью, нос вытянулся, зубы превратились в острые клыки, уши заострились. Бетонный пол стал мягкой землёй, а железные колонны — высокими соснами. Нужно было отбросить все посторонние мысли и моральные принципы. Когда речь заходит о выживании в дикой природе, когда твоим противником становится хищный зверь, чьим единственным желанием является только убить, лишние чувства притупляются, остаётся только инстинкт самосохранения и обязанность выжить во что бы то ни стало. — Что ж, я дам тебе ещё один шанс, — вновь заговорил Бертольд. Он скинул с себя плащ, оставаясь в чёрной, облегающей его мускулистое подтянутое тело водолазке, и захрустел костяшками пальцев рук, облачённых в кожаные перчатки. — Покажи, насколько сильным ты стал. Заставь моё тело дрожать от возбуждения! Эрен бросил на землю пиджак и прямо посмотрел в глаза чёрного волка — победи вожака, и сам станешь им. Даже по одному взгляду было понятно, что Бертольд был намного сильнее его. Дракой в лоб ничего не решить — Эрен проиграет практически мгновенно. Оставалось только уклоняться, вымотать врага, а затем решить всё одним точным ударом, только так можно было одержать победу в этой животной схватке. Волк оскалился и бросился в перёд. Удар в челюсть — блок предплечьем, в солнечное сплетение — остановка ладонью, подсечка — прыжок в сторону и кувырок. Скорость Бертольда была впечатляющей, Эрен едва ли успевал реагировать. Десять секунд, двадцать, минута. Дыхание сбилось, мышцы налились усталостью и болью. А волк всё сильнее скалил жёлтые клыки. «Такими темпами, — уворачиваясь от очередного удара, думал Йегер, — я вымотаюсь быстрее, чем он». Голова пошла кругом, Эрен сделал шаг назад, но оступился на чём-то и потерял равновесие. «Чёрт!». — Дядя! — крикнул Армин. Мощный удар пришёлся слева по челюсти. В ушах зазвенело, тело повело, и Эрен рухнул на пол. Он потерял своё преимущество и мигом оказался в проигрышном положении. Эрен упёрся ладонями в пол и попытался быстро встать, но Бертольд среагировал быстрее и тут же одарил его пинком под рёбра, заставляя Эрена вновь повалиться на пол. — Что, Эрен, уже сдаёшься? — Фубар сложил руки в замок и приложил Йегера по спине — наблюдавшие за всем со стороны прихвостни Бертольда одобрительно загалдели. Боль была настолько сильной, будто кости, ломаясь, разрывали его внутренности. Эрен приоткрыл один глаз и посмотрел в напуганное лицо племянника. Нет, он не должен был сдаваться. Бертольд поднял ногу, Эрен повернулся на бок, перехватил чужую ступню, и сбил соперника с ног. Не теряя ни секунды, Йегер насел на него сверху и стал наносить один удар за другим. Бертольд быстро пришёл в себя, перехватил кулак Эрена и улыбнулся, оголяя окровавленные зубы. — Слабо, Эрен. Бертольд скинул его с себя и прижал к полу лицом, с силой надавливая локтём на позвоночник. Эрен вскрикнул от жгучей боли в спине. — Не трогай дядю! — Армин, встав на ноги, разбежался и навалился на Бертольда, скидывая его с дяди. — Не мешайся, щенок! — взревел тот и отшвырнул мальчишку в сторону. Эрен воспользовался замешательством, тут же подставил Бертольду подножку, прижал к полу, заломив руку за спину, и схватил за волосы. — Не смей прикасаться к моему племяннику! — Эрен поднял голову Фубара и со всей силы, что осталась в уставшем теле, приложил об бетонный пол. Бертольд крякнул и затих. Эрен, хрипло дыша, расслабился и прикрыл глаза — наконец-то всё закончилось. Он встал на ноги, сплюнул кровь и, пошатываясь, подошёл к Армину. — Босс! — закричали Порко с девушкой и кинулись к оглушённому Бертольду. — Ты в порядке? — поинтересовался Эрен, развязывая Армину руки; тот интенсивно закивал. Как только руки племянника были освобождены, он сразу кинулся дяде на шею и вжался в него, ища защиты. — Ну, успокойся, всё закончилось, — Эрен погладил его по голове и поцеловал в макушку. — Поднимайся. — Он поставил племянника на ноги и улыбнулся. — Пошли домой. — Ага. Громкий хлопок зазвенел в ушах, Армин дёрнулся, испуганно посмотрел в глаза дяди, его ноги подогнулись, Эрен тут же подхватил племянника и плавно опустил на землю — Порко с пистолетом в вытянутой руке скривил губы в нервной ухмылке. Эрен положил ладонь на спину Армина, и та моментально окрасилась кровью. Мальчишка судорожно вдыхал воздух, крепко хватаясь за футболку Эрена и полными страха глазами смотря в потолок. — Больно, — простонал он, и карие глаза застелили слёзы. — Всё хорошо, Армин, — попытался успокоить его Эрен, надавливая на пулевое ранение, чтобы остановить кровь. — Смотри на меня, хорошо? Смотри мне в глаза. Армин перевёл взгляд на дядю; слёзы медленно потекли по вискам. — Я умру, да? Три слова, сказанные хриплым голосом, передали весь его страх. — Нет, что ты, конечно не умрёшь. Эрен говорил шёпотом, стараясь задать голосу ровный тон, чтобы не пугать племянника ещё больше, но дрожащие руки и часто вздымающаяся грудь выдавали его опасения с потрохами. Армин всё понимал. Эрен прижал племянника к себе и поцеловал в макушку; кровь упорно не хотела останавливаться. — Мне страшно, дядя, я… не хочу умирать. Эрен зажмурился и поджал губы. Именно в этот момент он вспомнил слова Арлерта, сказанные им в больнице. Прошло двадцать лет, а он никак не мог их забыть: «Умирать не страшно. Страшно осознавать это и понимать, что ты ничего не можешь с этим поделать». — Ш-ш-ш, ничего не бойся, я с тобой. Эрен тихонько покачивался взад-вперёд, поглаживая племянника по голове, убаюкивая своим голосом. Это был уже пятый раз, когда Эрен терял близкого человека, но первый, когда он умирал у него на руках. Буквально кожей он чувствовал, как жизнь уходит из тела Армина, как с очередным тяжёлым вдохом, он становился всё слабее. Вокруг вдруг стало очень шумно, множество людских голосов вторглись в тишину ангара. Кажется, это была полиция. Звук свистка резанул по ушам, брань и громкие хлопки слились в одну мелодию. Эрен не замечал происходящего, только краем глаза улавливал быстрые движения да в пол-уха слышал обрывки фраз, как-то «арестованы», «скорая» и «лежать». Для него сейчас не существовало ничего и никого, кроме неподвижного пола и умирающего в его руках Армина, его дорогого и любимого племянника Армина, которого он поклялся во что бы то ни стало защитить. — Знаешь, я говорил с папой. — Эрен перевёл взгляд на его белое лицо с мутными глазами, которые уже почти ничего не видели. — Он там, наверху. Папа сказал, что любит меня, — сухие и бледные губы Армина расплылись в еле заметной улыбке. — Он всё это время наблюдал и поддерживал меня. Папа правда всё ещё жив. Племянник закашлялся, дыхание стало хриплым, с присвистом — в лёгких скопилась кровь. — Не говори, побереги силы. — Эрен дрожащим пальцем провёл по его щеке, смахивая слёзы. — А ещё, — тихо продолжал Армин, будто совсем и не слышал своего дядю, — я видел твоего друга, Армина. — Эрен замер и настороженно посмотрел в неподвижное лицо племянника. — Ты был прав, у него действительно море в глазах. — Армин прикрыл веки и на выдохе добавил: — Самое красивое. Тело в руках Йегера замерло — последняя частичка жизни покинула его с этими словами. До ушей, разрывая какофонию звуков, донёсся басовитый злобный смех. — Да! — прокричал очнувшийся Бертольд. — Именно это лицо я хотел увидеть! Как тебе, Йегер? Ты прочувствовал эту боль? Боль, что вгрызается в твоё тело и ломает кости! — Закрой рот, Фубар, — пригрозил ему кто-то. Кажется, это был капитан Леви; Эрен уже не мог различить голоса. Эрен просто неподвижно сидел на полу с мёртвым племянником на руках и слепым взглядом, практически не моргая смотрел куда-то перед собой. Реальность покинула сознание, мир будто превратился в сетку из острых осколков действительности. Он не смог сохранить. Сердце сжалось и замерло — он вновь потерял члена своей семьи. Один за другим они постепенно уходили от него, оставляя его в удушающей темноте. Проклятье смерти опять развеяло вокруг него ядовитый дым. В это же мгновение, в нескольких метрах от Эрена, незримые человеческому глазу появились Армин и Жан — Хранитель и отец, которым пришлось лицезреть, как умирает родная кровь. — Мы опоздали, — тихо шепнул Арлерт, чувствуя, как с каждой буквой этих двух слов внутри что-то ломается. Он так старался защитить малыша Армина, разрушить устоявшуюся систему Небесного Закона, а в итоге потерпел поражение. Не хватило всего каких-то нескольких минут. Время решает всё. Сказанные им же самим слова вновь подтвердили свою правоту — даже если кажется, что времени предостаточно, ты всё равно можешь опоздать. — Нет, — Жан опустился на пол и закрыл лицо руками. Арлерт скорбно посмотрел на друга. Это следовало ожидать, Жан, как бы он ни уверял, никогда бы не смог по-настоящему принять смерть сына. Смерть неизбежна, но, так или иначе, практически никто в мире не способен принять её с лёгким сердцем. Армин посмотрел на свои ладони — даже он. Стук каблуков слился с окружающими звуками, почти безмолвный крик, Микаса резко упала на колени и застыла в исступлении — и даже с виду сильные и собранные люди робеют перед ней. Саша тут же оказалась возле неё и прижала к своей груди — она тоже потеряла частичку себя. — Микаса, — с придыханием позвал Жан, — прости меня. Прости меня, я не смог спасти нашего сына. Если бы я только был сильнее, если бы я только… Жан не смог договорить, целиком и полностью растворившись в скорби. И в этом эпицентре горя смеялся лишь один человек. Арлерт долго всматривался в его изуродованное лицо, но так и не смог понять, знает он его или нет. Быть может, в его потерянных воспоминаниях они были знакомы, близки или наоборот, ненавистны друг другу — Армин уже никогда этого не узнает. Он прикрыл на несколько секунд глаза, чтобы очистить разум от нахлынувших чувств, и, плавно открыв их, ясным взором посмотрел на Эрена, друга, научившего его жить. Жизнь, что дал ему Эрен, мир, что показал ему Эрен, благодарность, что хранилась в его сердце. Он так и не сказал ему при жизни заветное «спасибо», но сейчас был шанс, отдать ему долг. — Всё хорошо, Жан. — Слова Армина звучали тепло. — Не позволяй сердцу сгореть в печали. Твоя просьба будет исполнена. — Что ты?.. — Жан поднял на него заплаканное лицо. — Уже ничего не исправить. Армин прищурил глаза и легко улыбнулся. Эта улыбка всегда была ярче солнечного света и согревала не хуже его лучей, но сейчас лёгкая тень укрыла её, отчего лучи стали холодными, будто снег. — Я же Хранитель, а Хранитель обязан оберегать своего подопечного. Армин склонил голову чуть набок и направился в сторону Эрена. — Нет, — Жан замотал головой и потянулся вперёд. — Не надо. Жан чувствовал, что друг уйдёт, что сейчас он увидит его хрупкую спину последний раз, что улыбка больше не коснётся этих губ, но даже так, дрожащая рука останавливается на полпути, зацепив лишь воздух. Жан ослаб, поддался желанию, поставил на кон всё, даже то, что не принадлежало ему. Арлерт присел возле тела подопечного, слегка мазнув взглядом по растерянному лицу друга. Чтобы спасти, чтобы отблагодарить, он отдаст всё, что у него есть: его мечты, его воспоминания, жизнь и душу. Он коснулся щеки Армина и мягко, еле заметно улыбнулся. — Я оставляю всё тебе, Армин. Моя жизнь отныне твоя. И в это же мгновение ладонь засияла тёплым золотистым светом. Эрен распрямил спину и поднял голову. Армин знал, что глубокий взгляд зелёных глаз, направленный прямо на него, не видел его, но, быть может, Эрен чувствовал его присутствие. Пусть хотя бы так, Армин был рад даже этому. Неприятное ощущение прошлось холодом по всему телу. — Армин! — закричал Жан. — Спа… — острая боль прервала слова. Армин раскрыл глаза и посмотрел вниз, где из высоко вздымающейся груди торчал окровавленный наконечник стрелы. Арлерт закашлялся и завалился на бок — холод бетонного пола обжог висок. — Нет! — Двое военных заломили руки Жана за спину и прижали того к полу. — Нет, Армин! Марко опустил лук, неслышно встал возле Кирштайна и посмотрел на него сверху-вниз холодным взглядом мёртвых глаз. — Зачем вы это сделали?! — сокрушался Жан. — Он не был виноват! В том не было его вины. — Смерть ждёт каждого, кто осмелится нарушить Закон, — вновь заладил Марко, но дальнейшие изречения Жана решил пропускать мимо ушей. Стрела Небесного Лука выжигала изнутри. Армин прерывисто вдыхал, но воздух не проходил в лёгкие, зрение начинало затуманиваться. Яркие золотые частички, точно лепестки красивейших цветов, стали медленно отслаиваться с кожи и уноситься вверх, растворяясь где-то высоко-высоко. Армин чувствовал приближающийся конец. — Так не должно всё остаться, — тихо прошептал он. Арлерт с трудом вытянул руку и кончиками пальцев коснулся лица Армина. — Всё, что у меня осталось. Возьми это, Армин. Хранитель прикрыл глаза и сделал последний вдох. И в то же мгновение его тело превратилось в множество золотистых лепестков. Они быстрым вихрем закружились возле малыша Армина и в одночасье растворились в воздухе, лишь окровавленная стрела осталась лежать на полу, но и она вскоре развеялась пеплом. Эрен вновь склонился над племянником. Странное чувство не покидало его сердце. Оно не было неприятным или скользким, как страх и тревога, наоборот, оно несло с собой спокойствие и лёгкое тепло — так когда-то приходило к нему смирение. И Эрен удивился, насколько быстро оно пришло. Раньше на это уходили месяцы, а то и годы, а сейчас… Стало тошно от самого себя. Эрен почти до крови закусил нижнюю губу. Пора было уходить; это токсичное и грязное место было совсем не для Армина. Эрен собирался уже встать на ноги, как Армин резко вдохнул и медленно поднял веки. Его карие глаза смотрели прямо в зелень глаз Эрена — неподвижно, по-доброму, так, как до этого смотрел на него только один человек. Эрен не моргая смотрел в лицо племянника и видел в нём совершенно другого человека, того, кого он потерял много лет назад. — Армин, — почти неслышно прошептал Эрен. Племянник улыбнулся давно забытой улыбкой, невесомо провёл ладонью по щеке дяди и вновь закрыл глаза, погружаясь в глубокий тяжёлый сон. Жан и окружившие его Души застыли в напряжении. — Получилось, — отрешённо прошептал Кирштайн, и губы его растянулись в широкой нервной улыбке. — У него получилось! Жан громко рассмеялся сквозь слёзы. — И что нам теперь делать? — в недоумении поинтересовался один из военных у Марко. Тот в свою очередь несколько секунд молчал, всё больше и больше хмуря брови, а затем отдал приказ: — Возвращаемся на Небеса. Этот смертный больше не принадлежит ни к одному из миров. Больше мы не властны над ним. Марко развернулся и, сделав пару шагов, растворился в воздухе. Так один за другим Души молча покинули мир живых, лишь Жан, ведомый под руки двумя военными, последний раз позвал Армина.Глава 11
23 октября 2019 г. в 17:04
Звонок раздался неожиданно, прервав тяжёлое молчание и ядовитые мысли. Судя по лицу, Хистория даже не сразу поняла, что звонит её телефон. Она растеряно завертелась на месте в поисках мобильного, пока лёгкая приглушённая музыка разносилась по комнате.
— Там, под одеялом, — помогла Саша.
Хистория откинула одеяло и, схватив телефон, дрожащими пальцами ответила на входящий.
— Д-да, это Рейс.
Микаса с Сашей застыли в нервном напряжении. Хистория молча слушала собеседника, интенсивно кивая, будто на том конце её могли увидеть, а потом громко воскликнула:
— Лия?!
Саша вздрогнула от неожиданности, но по лицу Хистории не смогла понять, напугана она или же наоборот обрадована.
— Да-да, моя дочь. Хорошо, я скоро буду. Да, спасибо!
Хистория сбросила вызов, и Саша с Микасой тут же накинулись на неё с расспросами:
— Кто звонил? Это полиция?
— Они нашли Лию? Она в порядке?
— А про Армина ничего не говорили?
Рейс подождала, пока они вдвоём успокоятся и медленно произнесла:
— Звонили из полиции. Сказали, что к ним в участок обратилась Лия Рейс, она сейчас ждёт у них. — По бледным щекам Хистории потекли слёзы и, согнувшись, она закрыла лицо руками. — Она жива, — сдавленным голосом проговорила Хистория, — моя дочь жива.
Саша улыбнулась и крепко обняла Рейс, поглаживая по спине. Хоть одна радостная новость за весь день.
— А Армин? — не переставала волноваться Микаса. — Про Армина они что-нибудь сказали?
Хистория выпрямилась, утирая слёзы, и покачала головой.
— Прости.
За считанное мгновение Микаса из молодой бойкой женщины превратилась в сухонькую, сгорбленную старушку, будто разом из неё высосали всю жизнь. Она ничего не сказала, не стала плакать, просто мёртвыми глазами смотрела на свои колени и с силой впивалась в них обгрызенными ногтями. Саша видела её отчаянную борьбу с самой собой, с чувствами, что душили и раздирали её изнутри. Микаса желала остаться сильной, хотела сохранить присущее ей хладнокровие, но в попытке удержать от разрушения свой внутренний стержень, запирая бушующие волны чувств в узком сосуде души, она, сама того не подозревая, лишь сильнее покрывала его трещинами. Саша видела, как ломаются люди, и не хотела лицезреть это вновь. Браус взяла ладони Аккерман в свои и решительно посмотрела в её тёмные, словно графитовое грозовое небо, глаза.
— Мы найдём Армина, Микаса, — уверенно заявила она. — Найдём целым и невредимым. Обязательно.
Микаса поджала губы и в глазах её появились слёзы.
— Я сейчас же поеду в участок.
Хистория пулей вылетела из комнаты и начала собираться. Саша, взяв за руку Микасу, кинулась за ней.
— Мы тоже поедем. Может, Лия что-нибудь знает о племяннике.
— Но Эрен ещё не вернулся. — Хистория нацепила туфли и накинула на плечи жакет.
— Я позвоню ему. — Микаса набрала номер брата. Они прождали в тишине около минуты. — Не отвечает.
Саша обвела взглядом прихожую и, чуть подвинув Рейс, достала из ящика листок для записей с карандашом.
— Оставим ему записку, дверь тогда закрывать не будем. — Браус размашистым почерком быстро написала мужу записку и оставила её под рамой зеркала. — Всё, идём.
Благодаря напористости Хистории они без особого труда смогли выловить из потока машин такси и спустя тридцать пять минут добраться до полицейского участка. Как и утром, помещение было заполнено людским гомоном, перезвоном телефонов и снующими туда-сюда сотрудниками. Хистория быстро шагала к кабинету капитана Аккермана, звонко стуча каблуками туфель по кафелю. Саша, не выпуская из рук напряжённую Микасу, семенила следом. Неожиданно Рейс крикнула и перешла на бег, и не прошло и пары секунд, как она рухнула на колени и крепко обняла сидящую на стуле в глубине кабинета молодую девушку, уткнувшись лицом в её живот. Сашу всегда поражало сходство Хистории и её дочери друг с другом. Браус видела Лию всего несколько раз, последний так и вовсе около двух лет назад, но казалось, чем старше Лия становилась, тем больше в ней появлялось черт матери. Даже сейчас, смотря на её побелевшее шокированное лицо, Саша не могла избавиться от мысли, что перед ней сидит молодая Хистория. А был бы мой ребёнок настолько сильно похожим на меня, подумалось тогда Саше, и от этих мыслей на душе стало ещё тоскливее.
— Ты же меня так с ума сведёшь! — причитала Хистория. — Да что ж ты делаешь? Что ж на месте-то не сидится?
— Мам? — всё ещё не отошедшая от шока Лия с отрешённым лицом медленно положила ладонь на голову матери. — Ты почему здесь?
— Да где ж мне ещё быть? — Хистория подняла голову и сердито глянула на дочь. — Столько раз тебе звонила, а ты всё не доступна. Ноги сбила в поисках тебя, дурочка. А как услышала новость об Армине, уж подумала: «Всё, потеряла дочь».
— Армине? — тихо переспросила та и наконец пришла в себя. Она резко вскинула голову и большими голубыми глазами уставилась на Микасу. — Тётушка… — Лия захныкала, и по её щекам полились слёзы. — Простите меня, тётушка. Это я, это я во всём виновата. Из-за меня Армин, — она не договорила, расплакавшись ещё сильнее.
— Всё хорошо, — Микаса положила руку на её плечо. — Ты ни в чём не виновата. Армин… С Армином непременно всё будет хорошо.
Микаса смотрела на Лию, говорила с ней, но в то же время Саша видела в её глазах только тяжёлую борьбу с самой собой где-то глубоко внутри. Борьбу, в которой Микаса безнадёжно проигрывала.
— Вы, наконец, здесь, — в комнату вошёл Леви, окинул собравшихся хмурым взглядом и обратился к Микасе: — Где твой братец?
— Ушёл по делам. Мы не стали его дожидаться, оставили записку.
Капитан почесал шею и присел на край стола.
— Ладно, чёрт с ним. Ну, рассказывай, что у вас там стряслось, детишки.
Все в ожидании посмотрели на занервничавшую Лию.
— Армин помогал мне с научным проектом в парке, — дрожащим голосом начала она, смотря на свои колени. — Когда закончили, решили вместе прогуляться и случайно зашли в промзону, а там… — Лия задрожала.
— Флок, дай ей воды, — приказал Леви стоявшему рядом подчинённому.
Молодой рыжий парнишка шустро налил в стакан воды из графина и дал девушке выпить.
— Трое людей напали на какого-то мужчину, — продолжила Рейс немного успокоившись, — по разговорам тот, вроде бы, даже знал их. Они что-то не поделили и высокий человек в чёрном за-застрелил его. Прямо у нас на глазах.
— Высокий человек в чёрном? — не поняла Хистория.
— Скорее всего, Бертольд, — задумчиво протянул Леви. — Убитый был чиновником, входил в министерство здравоохранения. Этим делом занимается департамент, поэтому всех подробностей не знаю. Не удивлён, что Бертольд на правительство зуб точит.
— Вы знаете его? — поинтересовалась Лия.
— Что произошло дальше? — проигнорировал вопрос капитан.
— Нас поймали и отвезли в какое-то место.
— Что за место?
Лия покачала головой.
— Я особо ничего не запомнила. Разве что оно было большим, тёмным и пахло сыростью и рыбой. А, и гул, протяжный и низкий.
Взрослые переглянулись между собой.
— Порт?! — разом воскликнули Саша и Флок.
— Похоже на то. — Капитан потёр подбородок и подошёл к карте города, прикреплённой к магнитной доске. — Ты сказала, их было трое. Описать сможешь?
— Двоих. Одна из них худая девушка невысокого роста с чёрными волосами. К ней обращались Пик. Второй — мужчина лет тридцати или старше. У него, — Лия прикрыла глаза, — светлые волосы, зачёсанные назад, среднего роста, широкоплечий. И имя… М-м-м, аниме ещё такое было, про свинью, летающую на самолёте.
Женщины отвели недоумённые взгляды, Леви наклонил голову и исподлобья глянул на собравшихся.
— Порко Россо! — весело улыбнулся Флок.
— Точно! — воскликнула Лия. — Порко, именно так его и звали.
— Классная анимеха, — продолжал полицейский, — смотрел её года три назад.
— Флок, — осадил капитан подчинённого, — завались.
— Но как тебе удалось сбежать? — осторожно поинтересовалась Саша.
— Мы сбежали вместе. Я испугалась, в голове всё смешалось. Помню, как Армин развязал мне руки и поволок наружу. Я просто следовала за ним, даже вокруг ничего не видела. Перед глазами туман полный.
— Где сейчас мой сын?
Голос Микасы дрожал. Она старалась держать себя в руках, но было видно, что беспокойство скоро возьмёт верх над её разумом. Лия сжалась на стуле и виновато понурила голову.
— Мы с ним поссорились, а когда я пришла извиниться, увидела, как Порко заталкивал Армина в машину. Я, я не знаю, куда он его увёз. Я правда… — по щекам девушки вновь потекли слёзы, и Хистория поспешила успокоить дочь.
Не говоря ни слова, Саша приобняла ослабевшую Микасу за плечо и успокаивающе погладила по руке.
— На какой улице это случилось? — похоже, Леви был сейчас единственным, кто сохранял хладнокровие.
— Кажется, на девятой, точно не помню. Это было в секторе частных домов.
— Ясно. Форстер, — обратился капитан к Флоку, — запроси записи с камер видеонаблюдения в районе частного сектора, может, удастся отследить их перемещение, а я соберу группу. Надо действовать быстро. — Флок кивнул и пулей вылетел из кабинета. — Останьтесь пока здесь, — обратился Леви к Хистории.
— Я бы хотела вернуться домой, — возразила та. — Лия итак пережила ужас.
— Это не безопасно.
— Я настаиваю.
Аккерман выдержал решительный взгляд голубых глаз Хистории и махнул рукой.
— Ладно, только вас отвезут на патрульной машине. И возражений я не принимаю. А вы двое…
— Мы идём с вами! — перебила его Микаса.
Леви раздражённо выдохнул и скрестил руки на груди.
— Вы от Йегера дуростью, что ли, заразились? Сидите здесь смирно и не высовывайтесь.
— Там мой сын! — громко и чётко сказала Микаса.
— И мой племянник, — тихо добавила Саша.
— Я не собираюсь просиживать здесь штаны, пока мой ребёнок в опасности.
Леви заиграл желваками. Он несколько секунд испытующе осматривал приосанившуюся Микасу, а затем усмехнулся.
— От вашей семейки одни проблемы, — слегка улыбнулся капитан. — Чтоб никакого самовольства.