Коротышка

POVHermione       Привет, я Гермиона Грейнджер и… Пос­ле этих слов обыч­но идёт «… и я ал­ко­голик», но я хо­чу ска­зать сов­сем дру­гое. В свои 16 лет я все­го 4.11 фу­тов (149 см). У меня нет никаких болезней или карликовости и чего-то похожего. Я… Просто низкая. Очень. До третьего курса мне мой рост казался нор­маль­ным, и я да­же ду­мала, что вы­сокая. Те­перь мне ка­жет­ся, что я му­равей. Осо­бен­но ря­дом с братьями Уизли. Если Рон чуть ли не два метра, то я с 13 лет не из­ме­нилась и да­же на­обо­рот, я ста­ла ни­же!       На ули­цах ме­ня всё ещё при­нима­ют за ма­лень­кую де­воч­ку и спра­шива­ют, где мои ро­дите­ли. Один раз из-за это­го я по­пала в по­лицей­ский учас­ток по­тому что не смог­ла до­казать, что мне че­тыр­надцать. Я не мо­гу дос­тать кни­ги с вы­соких по­лок и из-за это­го я про­шу ко­го-ли­бо. Гарри, который стал мне, как самый родной брат, и Рон жа­лу­ют­ся, что им слож­но ме­ня об­ни­мать. Уизли один раз встал на ко­лени что­бы ме­ня об­нять и всё рав­но был выше! Ему приш­лось нак­ло­нить­ся. На­до мной час­то шутят старшие братья Рона — близнецы Фред и Джордж Уизли и их друг Ли Джордан. Эти и пусть ни­же Рональда, но вы­ше ме­ня на две го­ловы точ­но.       Но иног­да мне и нра­вит­ся свой рост. Ког­да ник­то не мо­жет прой­ти че­рез тол­пу, то я мо­гу быс­тро юр­кнуть и ока­зать­ся на дру­гой сто­роне ко­ридо­ра. Ме­ня ста­ра­ют­ся не оби­жать (трое человек это активно игнорируют), я мо­гу спря­тать­ся за лю­быми пред­ме­тами. Но са­мое глав­ное, что я про­из­во­жу неп­ра­виль­ное впе­чат­ле­ние. И за­бав­но наб­лю­дать за ре­ак­ци­ей лю­дей, ког­да я на­чинаю го­ворить сво­им хрип­ло­ватым и достаточно низ­ким го­лосом. Это прав­да за­бав­но!       Ну, я ду­маю, что мож­но и пе­редать пе­ро ав­то­ру что­бы он на­чал ис­то­рию, ко­торая пе­ревер­ну­ла мою жизнь и зас­та­вила по­любить свой рост.

****************

      Суббота. Почти 12 ночи. Сейчас только начало октября, но несмотря на такое позднее время, группа ребят всё ещё сидела в гостиной Гриффиндора. Обычно они собирались у кого-нибудь в комнате или же шли в Выручай-комнату, но сейчас уже никого «лишнего» в гостиной не осталось и ребята решили, что на этот раз могут остаться здесь и им никто не помешает. А есть чему мешать. Вся эта группа людей решила сыграть в одну очень интересную игру. А именно в «Правду или действие». Лишь одна девушка решила, что она выше этого, и что все эти игры очень глупые. Она даже не приходила, чтобы понаблюдать. Просто делала домашнее задание и задержалась допоздна, но увидев, что здесь снова собрание «гриффиндорских идиотов», решила остаться, так как в этот клуб входят и её лучшие друзья. Да и осталась она, чтобы следить за ними и чтобы они не натворили глупостей. Таинственная девушка сейчас сидела в углу гостиной и пыталась сосредоточиться на книге, которую она взяла в библиотеке, но из-за вечного шума у неё это никак не получалось, а кудри всё время падали на лицо, что ещё больше её раздражало.       — Эй, Ко­ротыш­ка! — ок­ликнул Гермиону Грейнджер Фред Уизли, старший из близнецов Уизли и брат её лучшего друга. Он был рыжим, голубоглазым, а всё его лицо усыпано веснушками. Впрочем, вся их большая семейка была такая. Все рыжие, все с веснушками и все голубоглазые, но именно в близнецах было что-то особенное… Что-то, что не давало их глазам перестать блестеть, веснушкам исчезать, а волосам прекратить полыхать ярким и горячим огнём. Гермиона не могла понять почему. А может это вовсе и не надо понимать… А ещё они были очень высокими. Все. Вся их семья. И это пугало девушку.       — Чего тебе, банановый? — забавное прозвище, правда? Грейнджер называла так только Фреда, потому что Рон как-то сказал, что все эти веснушки на лице похожи на зрелый банан. А ещё над её ростом чаще всех шутил именно старший из близнецов. Все эти прозвища: Коротышка, Гном, Карликовая горилла, Кнат и многие другие давал ей именно он. И она решила отомстить.       — Зна­ешь, Грейнджер, я тебя иногда ненавижу даже сильнее, чем Снейпа, — профессор Снейп ведёт у них зельеварение. Как-то раз Фред, Джордж и Ли решили над ним пошутить и подкинули к нему в котёл лягушачью икру, которой не было в рецепте. Котёл профессора взорвался и… Кажется, немного помыл его волосы, которые стали кудрявиться. За эту выходку им досталось очень сильно. 2 месяца отработок. К счастью ребят, их сестра Джинни, которая по совместительству и лучшая подруга Гермионы, помогала им.       — Да, прекрасно знаю, но также я знаю, что ты почему-то меня позвал.       Симус Финниган, однокурсник Гермионы, закатил глаза на чопорность девушки. Ну заучки, что с них взять.       Фред всё же спросил:       — Так ты будешь с нами играть?       — Фредерик, сын мой! Зачем ей с нами играть?! Книжки про высшую трансфигурацию и «История магии» намного интересней всяких игр со своими друзьями! — в шутку воскликнул Джордж. — А может ты читаешь сопливые женские романы? Ну там… Агата Кристи…       — Агата Кристи не книга. Она автор многих детективов, — вместо Гермионы решил ответить Гарри, который за эти пять лет успел стать ей братом, которого у неё никогда не было. — «Анна Каренина» роман. Вроде Толстого… Не помню, я не увлекаюсь русской литературой.       — Да какая разница!       — Между прочим, большая! — возмущённо воскликнула Грейнджер. — И я не собираюсь с вами играть. Ни в какие глупые игры.       — Ну нам и лучше… — пробормотал Ли.       — Ну Герм! — в дело вмешалась маленький (нет) рыжий ураган Джинни. Она знает о своей подруге всё, абсолютно. То, что не знают Гарри, Рон и даже родители, знает Джинни. И о чувствах Гермионы к Фреду тоже знает.       Девушка внимательно осмотрела всех своими холодными карими глазами, пытаясь увидеть в них какой-либо подвох. Но все смотрели на неё, будто умоляли, чтобы она наконец согласилась и все начали играть. Но Гермиона Джин Грейнджер не будет Гермионой Джин Грейнджер, если не потянет время ещё немного, мучая ребят. Но как только её взгляд остановился на одном из близнецов Уизли, она сдалась.       Рез­ко по­ложив кни­гу на стол, Гермиона под­ня­ла ру­ки в знак ка­питу­ляции.       — Лад­но, хорошо! Но ничего выходящего за рамки правил и приличия!       — Ты что, Мелочь! — Фред наигранно всплеснул руками и за ним это повторили и Джордж с Ли. — Мы? Выходить за рамки правил и приличия? Да за кого ты нас принимаешь!       — За тех, кто выходит за рамки правил и приличия.       Фред начал открывать и закрывать рот в попытке что-то сказать, но ведь с правдой не поспоришь.       — Что ж, — широко улыбнулся старший близнец, — Первый ход новеньким, — а потом тихо добавил: — И маленьким…       Ли передал Гермионе пустую бутылку из-под огневиски. Она, конечно, могла бы их отчитать за то, что они распивают алкогольные напитки, но подходящего настроения для этого не нашлось и, покорно приняв бутылку, староста раскрутила её на полу. Горлышко указало на… Рона.       — Что ж, мой милый друг. Прав­да или Дей­ствие?       Младший из братьев задумался. Это могло бы занять больше времени, если бы Ли не крикнул: «Выталкивай из себя ребёнка быстрее!».       — Мгх… — Рон недовольно покосился на Джордана. — Наверное… Давай Дей­ствие.       Компания начала галдеть. На память близнецам и Ли ещё никто не выбирал Действие в начале игры, только если это не был кто-то из них. А тут никто из них. Да и Рон выбрал. Рон-мать-его-Уизли.       — Ну что же, — Гермиона откинулась на спинку кресла, перекидывая ногу на ногу, представляя себя Шэрон Стоун из фильма «Основной инстинкт», но вспомнив, из какой именно сцены она повторила движения, немного смутилась, — рас­ска­жи нам, Ро­нальд, ка­ково это — встретиться лицом к лицу с настоящим акромантулом?       Компания снова загалдела. О «замечательных» приключениях Золотой троицы знала вся школа, и ребята не удивились, только что узнав, что Рону пришлось столкнуться лицом к лицу со своим самым большим страхом — пауками. А именно с огромным акромантулом.       — Э-э-э-э, так не пой­дёт, Ко­ро… Гермиона, — Ли поспешил исправиться, потому что малейший промах и их любимейшая староста решит, что с них хватит игр, а Фред его прикончит, потому что… Он, вроде, говорил, что у него есть один план… Но Ли не особо слушал его с 4 курса, когда Уизли начинал говорить про гриффиндорку с пышными волосами. — Это воп­рос.       — А вот и нет, Джордан, — девушка усмехнулась и перевела взгляд на Ли. — «Рас­ска­жи» — это гла­гол, то есть, от­сю­да сле­ду­ет, что это… — Грейнджер вы­жида­юще пос­мотре­ла на иг­ра­ющих в на­деж­де, что у ко­го-ни­будь из них есть моз­ги и они продолжат её мысль.       Мозги нашлись у Гарри       — … дей­ствие. Блин, мы идиоты, — Поттер ударил себя по лбу ладонью, как будто только что не смог ответить, сколько будет 2+2. Хотя так и есть.       — Кхем, Ми­она, — глаза у Рона расширились и сам он побледнел и выглядел напуганным. Понятно, что ту встречу с Арагогом он неочень хочет вспоминать. — А т-ты мо­жешь за­гадать дру­гое дей­ствие? Ес­ли хо­чешь, то я потом всё тебе в красках распишу на три свитка!       Все переводили взгляд с Рона на Гермиону. Алисия Спиннет уверено может сказать, что такого напряжения, как сейчас, не было ни на одном матче по квиддичу, на котором она успела побывать. Спустя минуту Гермиона всё же решила ответить:       — Ну лад­но. Тог­да на­рисуй па­ука.       Краска схлынула с лица Рона полностью. Рисовать — это значит и представлять этого самого паука у себя в голове. Мерзость. Отвратительно. Чёртова Гермиона Грейнджер и её жёсткий, временами, характер.       — Слу­шай, а мо­жет…       — Ри­суй, Ро­нальд! — при­каза­ла де­вуш­ка. Ей только сигареты в руках не хватает.       Млад­ший У­из­ли сглотнул вязкую, словно после бега, слюну, подошёл к столу, за которым совсем недавно делала уроки Грейнджер, взял пергамент с пером и приступил к мучениям. То есть к рисованию. Ребята смеялись и поддерживали его, а Дин Томас пообещал, что потом немного подкорректирует его рисунок. Через пять минут «рисунок» был готов и перешёл в руки к гриффиндорской Шэрон Стоун.       — Ну до­воль­но кри­во, — Гермиона оценивающе посмотрела на рисунок, отдаляя его от себя, — но сой­дёт. Кру­ти!       Ро­ну крутанул бутылку и под прицелом оказалась Анджелина Джонсон, ко­торую он зас­та­вил тан­це­вать ир­ланд­ский та­нец. Ан­дже­лине выпал Не­вилл с его ис­то­ри­ей про то, как по­пал в ка­бинет Дамб­лдо­ра. Не­вил­лу попался Гар­ри с ис­то­ри­ей про то как уз­нал про Хог­вартс. Гар­ри — Ли, ко­торый на­писал лю­бов­ное пись­мо про­фес­со­ру Мак­Го­нагалл. Ли выпала Парвати Патил. И тут пошло всё чуть серьёзней.       — Поцелуй Симуса.       Может проблема в том, что Ли не знал о том, что публичные проявления чего-либо интимного характера в Индии не приветствуется (хотя её родители не так жёстко относятся к таким правилам), а может в том, что Парвати просто не захотела целовать Симуса.       Вместо того, чтобы прикоснуться своими губами к губам однокурсника и обменяться с ним слюнями, Парвати подошла к Финнигану и взяла его лицо в руки. В этот момент все в гостиной затаили дыхание, а подруга Парвати, Лаванда, запищала. Девушка медленно приближалась к лицу Симуса и… Поцеловала его. В нос. На негодование компании она лишь ответила, что не было сказано, куда целовать.       После этого вопросы и действия пошли более личного характера. Пару ходов спустя Джорджу выпала Джинни, которую он под всеобщий смех заставил написать письмо профессору Снейпу, где она анонимно доказывает, что он гей нетрадиционной ориентации.       И вот сейчас, крутя бутылку, Уизли абсолютно уверенна, в том, кто ей выпадет. Пока бутылка крутится на полу, она переглядывается с Джорджем. Вчера он посвятил её в самый гениальный план Фреда, который заключается в том, чтобы когда он крутил бутылку, ему выпала Гермиона и он пошлёт её в кабинет МакГонагалл или на кухню, а сам пойдёт с ней, чтобы убедиться, что она не хитрит или обманывает. И тогда признается ей в симпатии. Но планы Фреда всегда были слишком сложными и запутанными и редко когда срабатывали, и из-за этого Джордж решил пойти простым путём и рассказать всё Джинни. Уж кто-кто, а младшая Уизли лучше всех знает Гермиону и способна придумать простой, но действующий план.       И вот, как она и ожидала, горлышко указало на Гермиону.       — Ну что же, мисс Грей­нджер, — Джинни повторила движения Гермионы, которая полчаса назад изображала Шэрон Стоун, — Правда или действие?       «Если я выберу Правду, то она заставит меня рассказать что-то очень постыдное или неловкое. Или заставит рассказать, что мне нравится он. Но если я выберу действие, то она может заставить меня… Ну не знаю… Прочитать интимный отрывок из книги? Станцевать? Тогда я смогу сказать, что рамки правил и приличия уже успели перейти и разогнать всех по комнатам. Иделально»       — Хм-м-м-м-м… — Гермиона постучала пальцем по подбородку, смотря куда-то вверх, принимая решение. — Что ж, давай действие.       Думая, что она выбрала самый безопасный вариант, она подписала себе смертный, как ей казалось, приговор. Ещё никогда староста так не ошибалась.       Джинни продолжила театр, продолжая смотреть на подругу с задумчивым выражением лица, делая вид, что она думает над заданием, но на самом деле она просто собиралась с мыслями, чтобы всё правильно сказать и не провалиться, как Ли. Спустя минуту «размышлений» она выдала:       — По­целуй Фре­да. В гу­бы.       Гул и смех в гостиной резко прекратился. Все переводили взгляды с Джинни на Гермиону и на Фреда, а Дин уронил бутылку сливочного пива от неожиданности. Если задание Ли с поцелуем все как-то приняли более менее адекватно, то здесь они как будто наткнулись над двумя последними кусочками пазла, которые были из совершенно разных коробок. Гермиона, которая расчитывала на совершенно другое, пришла в себя не сразу.       — Нет… Нет-нет-нет… — она со злостью взглянула на ухмыляющуюся, точно как и её старшие братья, подругу. — Я хочу поменять задание. Или вообще поменять на правду.       — Да, Джинни, меняй, — весь план, который Фред обдумывал на протяжении всей недели, резко развалился.       — Нет, я не буду ничего менять, — твёрдо сказала младшая Уизли, чувствуя на себе довольный взгляд Джорджа и, кажется, начинающий всё понимать, взгляд Гарри. — Гермиона должна поцеловать Фреда. В губы. Своими губами.       В один миг вся тишина в гостиной нарушилась одобрительными криками ребят, которые поняли, что Джинни не собирается менять своего решения. Каждый старался или подбодрить старосту, или подтолкнуть, выкрикивая что-то вроде: «Давай! Это так страшно? Вот только не говори, что ты ни разу не целовалась!»       «Вот это сейчас вообще не помогает!» — недовольно думала Гермиона, отчаянно пытаясь не краснеть от мысли, что сейчас, похоже, она поцелуется с Фредом Уизли, в которого влюблена с третьего курса. Этого одновременно и очень сильно хотелось, но и хотелось ещё убежать далеко отсюда. Осматривая гостиную, она второй раз за эту игру наткнулась взглядом на Фреда, который, как и она, выглядел недовольным и слегка потерянным. Понимая, что от неё не отстанут, Гермиона встала со своего любимого кресла.       — Что ж, банановый, вставай!       По гостиной протянулось дружное «Оооооо» и Фред, готовый убить сестру на месте, а потом воскресить и поблагодарить её за это, встал, подойдя к центру гостиной, где уже стояла полная уверенности Гермиона. Но как только парень подошёл ближе, вся её уверенность куда-то исчезла. Она была без понятия, достанет до него, потому что он намного выше. Он очень высокий. Почему-то она подумала, что родители Хагрида со стороны выглядели так же.       Грейнджер повернулась к уже замолчавшим ребятам и с небольшим отчаянием в голосе спросила:       — А мож­но я стул возь­му?       По гостиной вновь прошлась волна истеричного смеха. Фред сам не смог сдержать улыбку, иногда поглядывая на старосту, которая старательно подавляла смех, хотя в её глазах уже давно отплясывали чечётку демонята смеха. Если такие есть.       — Да нет в этом ничего смешного! — немного истерично воскликнула Гермиона, но это скорее из-за смеха, который она старалась подавить. — Если мне не дадут стул, то я не смогу дотянуться до него и не могу выполнить задание!       «Ну правда, как ещё целовать этого… Этого… Этот шкаф!»       Всё ещё не прекращая немного похрюкивать от смеха, Симус поставил стул, который взял из угла гостиной (КРУГЛОЙ ГОСТИНОЙ) перед девушкой и отошёл к остальным ребятам. Грейнджер уже немного радостно забралась на стул, но тут же не то выдохнула, не то зарычала. Даже стоя на стуле, она всё ещё была чуть ниже Фреда.       — Ничего уже не помогает, да, Коротышка? — насмешливо спросил Фред под очередную волну смеха ребят. Как бы неловко сейчас ему не было, он не готов упустить такой прекрасный шанс и не поиздеваться над Гермионой и её ростом.       Грейнджер зло взглянула на парня и встала на носочки и сильно зажмурила глаза, притянув его за шею к себе и неумело поцеловав.       Фреду понадобилась секунда, чтобы понять, что это произошло, и ответить на поцелуй, взяв инициативу на себя.       В груди словно распустился букет цветов, сердце забилось быстрее, а по спине прошёлся приятный холодок. Им уже стало плевать на то, что их окружают однокурсники, которые аплодируют и кричат. Самое главное происходило сейчас между ними.       Фред одной рукой приобнял девушку за талию, притягивая её ещё ближе, заставляя стоять на носочках на самом крае стула, а второй рукой провёл по её щеке. Грейнджер в это время неуверенно переместила дрожащие руки ему на плечи, стискивая их. Было понятно, что у неё не так много опыта.       Гермиона мягко отстранилась на несколько сантиметров, чтобы разглядеть его лицо. Глаза её были широко распахнуты, а зрачки расширенны, будто она пьяная. На лице Фреда же играла немного кривая улыбка. Он смотрел в её выразительные медовые глаза, а после приблизился к её уху и под аплодисменты ребят прошептал:       — Ду­маю, что я смо­гу на­зывать те­бя «Ма­лыш­кой» при каж­дой встре­че, Ко­ротыш­ка.