Dejavu.

Юнги не трус. Он всегда поражал своей стойкостью и холодностью, а сейчас… Именно в тот момент, он сбежал как преступник, скрывшийся с места преступления. Он впервые чувствовал себя так неловко. Столько глаз смотрели на то, как парнишка выбежал из зала и потом перевели взгляд на виновника — Хосока, который продолжил беседу и веселье. Юнги не хотел плакать, но слезы сами начали течь и не прекращали останавливаться. Омега протирал их ладошкой, чувствуя то, что стал отдаляться от альфы, или же, сам Хосок стал отдаляться от него. Юнги пытался побороть эту боль, которая обжигала внутри и понимал, какого было Тэхену в те дни. Сейчас, он бы хотел, чтобы рядом с ним был его друг, но осознал, что они далеко друг от друга. И зачем же он прилетел, раз Хосоку не до него? Зачем он проделал этот путь? Чтобы услышать то, что альфа не знает его? А, ведь, он сразу догадывался, что это плохая идея. Намджун ставит любимый кофе и сам согревающе улыбается, заставляя смущаться и разглядывать его ямочки на щёчках. Джину нравится эта атмосфера, что витает в воздухе, а запах муската заполняет его лёгкие и омега замирает. Джину хочется, чтобы альфа его обнял. Чтобы Намджун взял его за руку и не отпускал. С первыми лучами солнца, видеть его заспанное лицо и неуютную комнатку. Научиться делать такой же потрясный кофе и подолгу целовать губы. — Почему ты был на улице в такой одежде? — прервал его Намджун и оглядел, — Или пижама твоя повседневная одежда? — смеётся он и чешет затылок, смутившись, — Прости, просто… — Ты не выходишь с моей головы, — признается омега и парень напротив заливается краской пуще прежнего, — Почему я просто не могу выбросить тебя из головы? — спрашивает Сокджин и не может наглядеться альфой. — Эм, — кашляет Намджун и бросает взгляд в окно, — Возможно, из-за того, что мы истинные, — подумал он, все ещё смущаясь, — Я думаю. — Но, мне нравится Риса. Мы друг другу никто. — Тогда, уходи и не старайся искать причины, чтобы встретиться со мной, — говорит спокойно Намджун и бросает короткий взгляд. — Я не могу, — закрывая глаза руками, сказал Джин, — Понимаешь? — Да, — признается альфа и омега все так же не прикасается к своему кофе. Намджун разглядывает руки омеги, бросая взгляд на стол. Рядом с Джинном все слова растворялись и альфа не знал с чего начать. Никакие знания и книжки ему не помогут. Это было не кино, в котором все расписано по сценарию и тем более, не сказка. Альфа думает, как бы ему поступить и чего бы такого сказать. Атмосфера ухудшалась с каждой минутой и Джин все никак не мог прекратить думать о Рисе. Чимин на кухне забыл о кофе и испортил мороженое кривой улыбкой из сиропа. Мысленно посылая Намджуну «SOS». — Может, ты решишь все для себя? — спросил альфа, руша тишину. Мелодия в кафе будто отдавала эхом. — Решить? — спросил омега, поднимая взгляд, — Что ты под этим подразумеваешь? — Мне оставаться одному уже не страшно, — признался Нам, поджимая губы и рассматривая кафе, как в первый раз, — Знаешь, я и так потерял дорогого человека и сейчас, я думаю, я справлюсь, — нагло лжет он в лицо истинному, когда внутри все бушует и просит заткнуться. Слишком много «я», думает Джун и пыльные книги бросаются в глаза, что хаотично лежат на полке. Намджуну больно. Больно, как в первый раз. Как тогда. В тот вечер, где он увидел тело брата у ванны, его мир был полностью разрушен. Диск с любимым фильмом, который он так хотел посмотреть в тот день с ним, упал на пол и альфа принялся набирать номер, хватая руками неподвижно тело. — Н-нет, Сын Хо. Так и не позвонив по номеру, телефон падает с рук на пол и Намджун прижимает тело брата к себе, дрожа от ужаса. «Мне снится». «Это сон». Он пытался успокоить себя этим, рассматривая алую кровь, в которой он уже запачкался и поднял брата, выходя из ванны. Он держался, надеялся, что это розыгрыш, и бежал так, что спотыкался об свой же ноги, потерял кроссовок по дороге, но продолжал бежать что есть силы, держа в руках уже неживое тело. — Нет, ты не умрёшь. Намджун преодолел светофор, пугая всех прохожих и создавая пробку на дорогах. А когда наконец он дошёл до нужного места, последний человек в его жизни исчез. — Сын Хо, — поговаривают он имя и Сокджин непонимающе моргает, — Он умер из-за меня, — тихо доносится до омеги и он вздрагивает, округляя глаза. — Ты убил его? — неожиданно задаёт он вопрос. — Возможно, — кивает Нам, — Я не смог уберечь его и тебя тоже не смогу, — признается альфа и встаёт со стола, — Надеюсь, это последняя наша встреча, — он не провожает Джина до двери, просто уходит и сказанные слова ещё долго крутятся в голове. Намджун не хочет терять никого. Он не хочет привязываться, потому что это приносит ему боль. Тэхен щурится, когда что-то слепит глаза и неприятно жжёт. Тело ноет, а голова немного побаливает. Занавески закрыты и не пропускают света и он понимает, что свет излучала лампа, что стояла рядом. Он осматривается и чувствует что-то на своей руке, нащупал волосы и глянул кто это. — Мам, — тихо говорит омега и тянет руку к её лицу, поглаживая щеки. Тэхен с тяжестью в теле, пытается не разбудить Ю и встаёт с койки, натягивая белые тапочки и двигая руками. Кости издают хруст, как только он начинает разминку, чтобы хоть немного унять боль в шее и мышцах. Тэ хочет знать, сколько он пролежал и смотрит на висящие часы, что тихо стучат показывая обед. Неужели, со вчерашнего дня она так и не просыпалась? Омега берет белое одеяло и накрывает маму, которая что-то прошептала под нос и снова продолжила смотреть сон. Желудок просит пищи и если Тэхен голоден, то лучше ему не задерживаться. Омега направляется к выходу и старается тихо открыть дверь, ударяясь коленом об что-то. — Чёрт, — ноет омега, когда наконец выходит с палаты и трёт ушибленное место, — Вот же невезучий, — говорит он саму себе и прекращает это дело, а потом, в глаза бросается спящий Чонгук, что сидит около палаты напротив. Тэ вздрагивает, когда замечает его и закрывает губы ладонью, пытаясь не пискнуть. Он медленно подходит к альфе, замечая, что тот крепко спит с открытым ртом и садится рядом, рассматривая Чонгука, будто он его в первый раз увидел. Он ещё раз подмечает, что у альфы прекрасный запах травы, гладкая кожа и милый носик. Омега касается указательным пальцем к дергающим ресницами и после, не может остановиться и уже касается его губ. Снова чувства, что он запер далеко в углу, вырвались наружу и бушевали в нем. Тэхен был рад, что Чонгук в это время спал и отстранился, смотря на любимое лицо истинного, что продолжал спать и дёргать носом. — Люблю, — говорит Тэхен, легко касаясь щеки альфы и понимая, что большего ему не надо. Чонгуку казалось, что он сидит на берегу реки. Дон У улыбается ему и переплетает пальцы, смущаясь и смеясь, когда альфа чмокает его в щеку. Чонгук смотрел на это со стороны и понимал, что этот альфа не он. Ему кажется. Дон У смеётся не ему. Дон У счастлив не с ним. Теперь, Дон У любит другого. Он смотрит на это и видит лицо Хве Чона, который ярко улыбается и прижимает омегу к себе. А потом, резко все обрывается и возникает перед ним сам омега в полной темноте. Он тянет к нему руку и Чонгук тут же хватает её, сжимая и думая, что это настоящая рука омеги, которая держит его. — Чонгук-и, — улыбается парень, — Отпусти, — все так же с улыбкой говорит он и альфа чувствует, как рука любимого резко исчезает. — Дон У! — кричит он и тянет руку, пытаясь дотянуться до силуэта, что исчезает во тьме и оставляет его, — Дон У! — голос эхом разносится и он падает на колени, понимая, что не сможет остановить. Чон закрывает глаза и лицо ладонями рук, пытаясь отогнать этот дурной сон и... — Чонгук-и, — тихо проносится мимо ушей, а в глаза бросаются цветочные тапочки.