***
Зачарованная птичка, которую я использовала вместо будильника, защебетала над ухом в три ночи. Я кинула в нее подушку и села на кровати. В мягком полумраке я отлично видела, поэтому натягивала дорожный костюм так же тихо, как спускалась на кухню завтракать. Крепкий кофе с двумя ложками сахара, плошка жирных сливок, которые таят во рту, и соленый дырчатый сыр в сочетании со сладкой плюшкой. Идеально. Глоток, и по горлу течет парадоксально бодрящее тепло. Еще три, и ты уже можешь держать глаза открытыми. А через следующие два в тебе просыпается голод. Запах черного напитка уже выветривается из кухни. Я бросаю в заплечный рюкзак немного еды, натягиваю очень тонкие кожаные ботинки с толстой подошвой и шнуровкой до голени, хватаю легкий плащ на всякий случай и выхожу на улицу, так и не разбудив Томаса. Тишина и покой. Я люблю Ночь, как и все ее дети. Тьма - моя защита, Луна - мой наставник, а Звезды - многочисленные сестры. Я могу общаться с духами - слугами Ночи, а, иногда, они меня слушаются. Вот почему меня боятся, вот почему таких, как я, уничтожают. Мы живем в параллельном мире, как бы под одним солнцем с другими, но по ту сторону Дня. Боги когда-то управляли Солнцем и Луной, но однажды черноокая красавица Ночь пошла против правил, а духи пошли за ней. Боги нередко вмешивались в ход времени, не позволяя миру выйти из равновесия. Ночь же правила половину суток. Только седовласый старик-День покорно уходил с закатом и возвращался с рассветом, слишком мягкий, чтобы менять порядки. Пока я шла, духи нашептывали мне каждый свое. Их голоса сливались, а язычки лизали мне щеки, заставляя улыбаться. Рваные клочки темноты резвились в моей сумке, а опытные туманы наблюдали со стороны, скрывая усмешки в черных усах. Но в бухте я встретила первые лучи солнца, и мои спутники исчезли, не прощаясь. Бирюзовая вода была совсем прозрачной, и казалось, что глубина ее не больше локтя. Но там, где кончался песок, без плавного перехода начиналось дно морское. Я разулась, закатила штанины до колен и прошлась по холодному песку. Мурашки забегали по коже. Но вода, еще теплая, легко приняла меня. Я высматривала редкий вид красных водорослей, которые ночью приносил прилив. Но скоро, с наступлением холодов, приходить сюда по утрам станет бессмысленно. Водоросли отцветают, меняют цвет на желтый, а потом и на зеленый, становясь надежным домом для рыб, но уже бесполезной морской травой для людей. Когда дело было сделано, я расстелила плащ на песке, вытянула ноги в наколдованный вакуум с теплым воздухом и собралась заморить червячка. Зеленые и красные овощи, желтый, точно солнышко, хлеб и сочные яблоки в крапинку выглядывали из раззявленной пасти сумки.***
Я колотила ногами и руками в дверь "избушки на курьих ножках" в надежде, что старая ведьма не померла после очередного эксперимента. Силы уже покидали мое тело, а кулаки болели и краснели. - Если ты там, я все равно тебя вытащу на свет божий! - пригрозила я двери и перекинула одну ногу за перила лестницы. Опорой избушке служили спиленные толстые деревья, так удачно росшие по-соседству. Но до земли все равно оставалось далеко, а летать я, к сожалению, не умела. Дубовая дверь была увешана заклинаниями против взлома, но вот окна... Сломав толстый сук, растущий прямо из лестницы, я заговорила его, размахнулась и пробила стекло. Осколки полетели во все стороны, раздался ужасный грохот, а дверь наконец распахнулась. - Ах ты, старая ведьма! - возмущенно воскликнула я. - Ты что творишь, болезная?! - одновременно со мной закричала старуха, теперь показавшаяся в дверном проеме. - Надо было открывать, когда вежливо стучали, - зашипела я и втолкнула ее в избушку, схватив за высохшие плечи. Внутри все было из дерева, которое прорастало. Зеленые листики, молодые веточки и сучки, которые иногда чудно переплетались, то и дело цепляли взгляд. - Я не ведьма тебе, я алхамик! - гордо задрала нос старая, - Говори, зачем пришла да проваливай скорее. - Дом мне нужен. Небольшой, но чтобы в северной столице не выделялся. Продай мне одно из своих творений, тогда уйду. - Я еще из ума не выжила, девица. Думаешь, не знаю, какая кровь в тебе течет? - сощурилась старуха, поправляя платок в виде чалмы на голове. - Легально я здесь. Иначе не стала бы рисковать. Да и ты знаешь меня не первый год. У меня мало времени. - Я тебе хату, а завтра ко мне гвардейцы придут, все эксперименты посжигают, а саму за решетку гнить бросят? - Женщина уже уперла руки в бока, надвигаясь на меня сухой кривой палкой. - Никто не тронет тебя, обещаю. Меня жить в Ронварн приглашают влиятельные люди. - Я устало потерла лицо. - Помощь небось понадобилась, - уже спокойно ответила она и приглашающе кивнула на стол. - Ладно, принесу несколько образцов, но смотри, цена будет высокой. Пока она шустро поднималась по лестнице в небольшую надстройку и по одному, по два приносила деревянные ящички, я выудила из сумы увесистый мешочек с монетами - всеми моими сбережениями, собираясь вести торг до последней монетки. - Ну, выбирай, - весело проговорила старуха, открывая первый ящичек. Из него проворно выпрыгнул миниатюрный домик на цыплячьих ножках и забегал по столу. Алхимичка хлопнула его по черепичной крыше, призывая к порядку. - Это мой любимый, один из первых. Я его никому не показывала из чужих. Я рассмотрела домик изнутри, покрутила в руках, пока он не начал дрыгать в воздухе ножками. Каменный одноэтажный дом с чердаком состоял из трех светлых комнат, кухни и просторной ванны. - Не больше моей избушки будет, - прикинула бдительная старуха. - А ножки ему зачем? - Чтобы бегал! - резонно заявила она, - Но они только у образцов, иначе я бы и своей настоящие отстроила... - уже расстроенно добавила женщина. Это меня успокоило, не смотря на ее горестные вздохи. Алхимичка подперла рукой щеку и принялась нахваливать каждый дом в отдельности. Я внимательно слушала и оценивала, не все было мне по карману. - Бери первый. Я тебе бесплатно камин дострою в зале, на север все-таки едешь. - В зале и спальне! - я слету схватила быка за рога. - И лестницу на чердак хочу винтовую. - Будет тебе и лестница. Старуха махнула рукой и, довольная, утащила образец в надстройку, которая, видно, служила лабораторией, а вернулась с резной деревянной шкатулкой, которая светилась в ее руках - Это положишь на участок, откроешь, с крышки прочитаешь заклинание, и готов тебе дом. А теперь, время платить, - она всучила мне коробочку, которая тут же потускнела, и достала из-за пазухи склянку, - бутылек крови твоей мне нужен. Я ошарашенно отпрянула. - А ты думала, как мои эксперименты оживают-то? Я в свое время не только желтокровных, я эльфов опустошала! - гордо заявила она. - Эльфы давно вымерли! Это вообще незаконно. Я... Моя кровь.... - Ты сказала, пока не купишь - не уйдешь и за ценой не постоишь. - Я такого не говорила! - Я рассерженно стукнула раскрытыми ладонями по столу и привстала. - Молчание - знак согласия.***
Я до сих пор не могла прийти в себя. В голове стоял туман, а в мыслях не укладывалось, как старуха меня уговорила. Погружение на корабль, знакомство с экипажем и встреча с Томасом прошли не просто мимо, они стерлись из памяти, оставляя девственно чистое полотно дня. - Удивительная женщина, - прошептала я, оттаивая и поднимая глаза, чтобы осознанно оценить окружающих. - Надеюсь, вы под воздействием дурмана, стэлла Феликсина, что-то господин полковник не очень похож на женщину. Но, если вы поделитесь своими зельями, я согласен пересмотреть взгляды! - выкрикнул капитан, одной рукой сжимая курительную трубку, а другой накручивая седеющий роскошный ус. К его красным щекам очень шла белая форма, особенно фуражка с черным козырьком и сине-золотыми полосами. Небольшое брюшко удивительно гармонировало с военной выправкой, а хитрющие глаза метались между мной и кем-то, стоящим впереди. Полковник не двигался с места и молчал, значит, я не задела его за живое, значит, можно смело поднять голову. Значит... Это имперский гвардеец, о котором я благополучно забыла. Волна гнева, негодования и противоречивого стеснения за секунду набрали обороты. - Это мысли вслух! Где наш багаж? - зло крикнула я, а капитан кивнул матросу, который повел меня в каюту. Томас потерялся где-то на палубе, кажется, общаясь с юнгой. Я бросила ручную кладь на спальную полку и взбудораженно заходила взад и вперед. Снова воздух как будто сгустился возле меня, крепко обнимая со всех сторон, так, как никогда не обнимет человек. И от этого становилось не по себе еще больше. Что со мной происходит? Такой нервозности я за собой не замечала. Нельзя так бояться, накликаю беду! Но как управлять эмоциями, чувствами, брать их под контроль и оставаться при этом в выигрыше? Тьма! Спасите меня, я так нуждаюсь в помощи, а не способна помогать другим. Томас... Зачем этот мальчишка прицепился сейчас ко мне? Да еще и легок, как на помине! Металлическая дверь открылась с характерным дребезжанием, являя мне улыбающегося до ушей юношу. Он позвал меня по имени, но натолкнулся на колючий взгляд, заставивший его замолчать. Я не хотела его видеть и слышать, если бы была возможность вернуть Тома обратно, я бы воспользовалась ею без колебаний. - Тьма. Тьма-тьма-тьма! - обхватив руками голову, я выскочила вон, крикнув, - Оставь меня! Бирюзовое море с почти прозрачной водой, белым песчаным дном и бликами, хватаемыми от солнца, весело било корабль в бок. У руля кто-то крикнул "Отплываем!", и все пришло в движение. Я видела, как поднимают огромный, многотонный якорь из ржавеющего металла, как резво матросы расправляют паруса, а остальные занимают свои позиции. Экипаж представлял собой идеальную систему, где каждая шестеренка знала свою роль, а каждый винтик был в своем отверстии. Кроме меня пассажиров не было. Хотя это судно предназначалось для перевозок небольшого груза, иногда, на борт ступала нога обычного человека. Медленно отплывающий берег становился все меньше, а меня начало заносить из стороны в сторону. Я не подозревала, что на корабле так сложно устоять на ногах. Схватившись за какой-то канат, я повисла на нем, продумывая дальнейшие шаги. "Я похожа на мартышку" - хихикнула я, неожиданно вновь обретая хорошее настроение. Пристань была уже далеко, судно набирало скорость и, кажется, раскачивалось уже меньше. Я пристально глядела вдаль, в синее небо и лазурное море, на маленькие, почти микроскопические башенки самых крупных имений города. "Может, все и образуется. Где наша не пропадала?" - Стэлла Феликсина, этот канат затягивает левый парус, он не предназначен для подобных упражнений, - накручивая ус, капитан остановился передо мной, поглядывая снизу вверх. - Господин капитан, я воспользовалась им из-за крайней необходимости, корабль шатало настолько, что я не могла удержать равновесие, - попыталась оправдаться я. - Разве вы не слышали команды к отплытию? - он вскинул брови. - Слышала, но как это могло мне помочь? - Что ж, неудивительно - женщина на корабле приносит только неприятности, - вполголоса проворчал мужчина, - теперь можно стоять относительно ровно, не хотите ли спуститься? Один из членов нашего экипажа, который специализируется на воздушной магии, уже уравновесил судно, - он усмехнулся. - Конечно, - невозмутимо разжала я руки, аккуратно вставая на все еще пошатывающуюся палубу и зашагала обратно в каюту.***
Мы плыли уже четвертые сутки. Мои настойки от морской болезни подходили к концу. Имперцы, у которых оказались на удивление слабые желудки, прятались по каютам и беспрестанно стонали, пока я, ни сжалившись над мужчинами, не раздавала им "волшебного эликсира". Я не понимала, почему смеси, которые должны действовать около трех дней, магическим образом испарялись из их здоровых организмов за двенадцать часов. На деле вымуштрованных ищеек императора оказалось больше, чем трое. Полковник - непосредственный предводитель небольшого отряда, младший лейтенант и восемь рядовых. Мне пришлось лично познакомиться со всеми, и, если поначалу я относилась к ним предвзято, то теперь сильно изменила мнение. Самый отвратительный характер оказался у полковника Харона из Дома Эйдар, но самым приятным и, даже милым, был лейтенант Сесил Версель, который очаровывал одной улыбкой, самой неброской и мимолетной. Сесилу было тридцать два, его длинные волосы по вечерам дочурка заплетала в красивые косы, пока любящая жена укладывала малютку-сына в кроватку. "Вот так и разбиваются мечты об идеальном муже, он оказывается кем-то занят" - мысленно посмеялась я, проверяя все еще глубокую рану на его гладкой спине и слушая рассказы о теплом домашнем очаге в Ронварне. Экипаж корабля был сдержан и отстранен, только несколько матросов и сам капитан оказывали знаки внимания своим пассажирам. К слову, кроме нас никого не было на огромном корабле, о грузе которого я ничего не знала. Это немного волновало мой подозрительный мозг. То ли я ожидала ловушки, то ли подвоха, то ли еще какой-то опасности, но, благо, на нашем пути непреодолимых преград не повстречалось. Ужинали на корабле всегда рыбой. Казалось бы, такое однообразие может надоесть, но все морепродукты, которые удавалось достать за день, не перечислишь так сразу. Я попробовала, наверное, пол океана, искусно приготовленного и красиво поданного! Жаль, что на мое стремление познакомиться с коком и узнать хоть какие-нибудь рецепты, он отреагировал достаточно холодно. Однако Феликсина очень понятливая девушка, и не стала приставать к сверкающему загорелой лысиной человеку с огромным ножом, похожем на топор. Особенно, когда он прямо перед ее лицом отрубил здоровенный рыбине голову, держа ее за жабры и поигрывая при этом мышцами. Нам с Томасом приходилось ютиться в одной каюте, поэтому и он, и я испытывали много неудобств. Но мой младший сообщник отличался сговорчивостью и уступчивостью, которыми я пользовалась, без зазрения совести выставляя Тома на палубу при любом удобном случае. Он не обижался, потому что хорошо проводил время среди имперцев и матросов, которые взяли цыпленка под свою опеку. Поначалу, мужчины посмеивались над ним, негоже будущему воину ходить за цветной юбкой, но Томас быстро нашел к ним подход. Он как будто чувствовал, что лишний раз попадаться мне на глаза не стоит и сбегал отовсюду, где появлялась моя тень. А потом тихонько возвращался посреди ночи, когда я видела десятый сон, и уходил раньше, чем я просыпалась по зову желудка. Но морская идиллия нарушалась господином полковником, который напоминал мне, зачем я здесь. Пусть он и не говорил лишнего - мне хватало его взглядов и неизменных перчаток. Конечно, я умирала от любопытства, но на прямой вопрос, мне так же прямо ответили, что много знать опасно для здоровья. В один из скучных дней во время обеда матросы вытаскивали огромную сеть с барахтающейся рыбой и прочей живностью из пучин морских. Я подошла, безразлично рассматривая чешуйчатую братию, и вдруг боковым зрением заметила гвардейца. Полковник шел в кают-компанию, одетый в белую батистовую рубашку и свободные бриджи синего цвета. Естественно, его ладони облепляла светлая, на этот раз, ткань перчаток. Я нагнулась, чтобы поднять окровавленную рыбешку, подхватив ее за хвост, и приподнять на уровень глаз. - Стэлла Феликсина, вы впервые держите в руках свежую рыбу? - крикнул со своего поста неуемный капитан. - Этот вид мне не доводилось изучить ранее, - звонко крикнула в ответ я и шагнула назад, где барахталась еще несколько полуживых морских обитателей, чтобы, издав вскрик и картинно вскинув руки, швырнуть склизкое туловище в лицо Харона как бы случайно. Рефлекторно он поймал ее, немного забрызгав себя водой и кровью, но я добилась главной цели. Его перчатки намокли и испачкались, а я, на полпути перестав падать, кинулась к нему. - Ой, какая я неловкая! Ради Ночи, простите меня! Бросайте ее, я почищу вас, - засуетилась вокруг имперца, настолько хмурого и злого, что казалось, он сейчас разорвет меня. Но я, не замечая этого убийственного взгляда, вытащила из кармашка на юбке накрахмаленный белый платочек, которым принялась елозить сначала по его лицу, потом по распахнутому на груди вырезу рубашки. Одновременно с этим мои очень даже ловкие пальцы стягивали одну из перчаток полковника. - Хватит издеваться надо мной! - не выдержал он и вырвал руку, оголяя кожу. Я остановилась не от его окрика, а от увиденного. На тыльной стороне ладони красовалось клеймо, выжженная кожа рубцевалась узорным шрамом. Сначала он не понял, почему я с приоткрытыми губами смотрю в одну точку, но сориентировавшись, спрятал левой рукой обезображенную правую и с ненавистью посмотрел на меня, чтобы почти убежать назад в каюту. Я надеюсь, никто не увидел того же, что и я. Мне было немного стыдно. И да, я сглупила. Ну, не думала я, что там может быть что-то настолько ужасное. Многие жизненные проблемы, обходившие меня стороной, то ли благодаря везению, то ли - глупости, задерживались на вечерний чай с другими. В этот раз я признавала свою ошибку, но назад ничего нельзя было вернуть, как всегда. - Мне кажется, вы его очень обидели, - заговорил... капитан. - Я же не специально! - я сложила руки на груди, сдувая пряди волос со лба, из-под одного моего локтя торчала сжатая ладонью перчатка с растопыренными пальцами, из-под другого - заляпанный платочек, который пах рыбой.