Жалкая, жалкая Эва.

      Эва чувствует себя жалко, когда отвечает Кристоферу взаимностью. Тот только криво улыбается, а зрачки еще больше расширяются от выкуренного только что косяка. После целует, так вязко и противно, что хочется убежать подальше от этого дерьма, но она лишь прижимается ближе к парню, от которого её тошнит.       Эва плачет ночами. Запирается в комнате и пытается разбить всё, что находится в ней. Ей не жаль мебель, вещи, мать, как всегда, откупится деньгами, в очередной раз не понимая, что её дочь медленно умирает. Совсем не жаль. Только себя жаль.       Эва такая жалкая. Все ученики Ниссана твердят это за её спиной, когда она проходит мимо. Но в лицо они могут, лишь кинуть взгляд презрения. А девушка опять пропустит урок, сидя за школой, опять выкуривая целую пачку сигарет, но ведь легче не станет. Видимо, уже никогда.       Эва уже даже не вслушивается в болтовню подруг, что болтают о сломанных ногтях и скудном выборе одежды. И рыжая даже не обращает внимания, когда Сана психует и орет на неё, с просьбами придти в себя, просит, чтобы та Эва вернулась, но этого не случится, она убита, пока что только морально. А в ответ подруге так и хочет прокричать пару ласковых, лишь бы отъебалась, она так и сделает, когда-нибудь, но сейчас просто промолчит, а после прорыдается в школьном туалете, она же такая жалкая       Смотрит на Вильяма, что сидит в окружении Пенетраторов, а на коленях у него сидит Нура, которая шепчет что-то на ухо, лишь бы привлечь внимания. И она добьется своего, как и всегда добивалась, он в её власти, она ведь не такая жалкая, как Эва.       Эва живет только пятницами. Ждет, когда Магнуссон будет втрахивать её в матрас на очередной вечеринке, как последнюю шлюху, и шептать как она прекрасна. Нура лучше Мун вовсем, но парень почему-то все равно приходит к рыжей, перед этим красиво вешая лапшу Сатре. Эва чувствует себя живой, когда он рядом. Когда Вильям разрешает себе побаловать свою малышку, тогда она словно в сказке. Чувствует в его объятиях тепло и что-то родное, будто готова растаять как лед. Но это лучше того ощущения, когда он все-таки возвращается к блондинке, все-таки выбирает её, заставляя рыжую снова чувствовать себя жалкой. Эва боится одиночества. Это чувство окончательно сожрет её. И она точно не выдержит. Поэтому все так же удерживает при себе Кристофера, все так же принимая ласки от Вильяма каждую пятницу. Она прекратит это, обязательно, когда-нибудь, но сейчас ей хочется жить, поэтому она бьёт по зеркалу в ванной в своё отражение, да так, что стекла летят во все стороны. Эва даже не отворачивается, лишь принимает боль. Это же лучше жалости. Или нет? Эва уже не знает. Она ничего не знает, плачет от непонимания происходящего, а лезвие так и остается лежать в ванной.