В доме повешенного не говорят о верёвке

В доме повешенного не говорят о веревке. Даже когда проиграл в жеребьевке, Не думай о том, что работа в напряг С безумцем, вышедшим из стольких передряг. Острые предметы рассовать по чуланам, Сигареты — поближе, пусть этим дурманом Он отвлечётся от безумных идей. И никаких поучительных речей. Приглядеть за взрослым мужчиной, Увлекающимся различной медициной, Сложнее, чем сражаться в бою. Ведьмы не так сильно бьют. Любить безумного труднее, чем извиняться, — Каждый раз кивать и молча притворяться. Франкен мечтает поддаться, смеяться, А ты должен заставлять его меняться. Никто не скажет «Спасибо», никто не похвалит, Да и Франкен лишь зубы оскалит, Потянется к лезвию самому острому, А может нащупает тонкую, хлёсткую... В доме повешенного не говорят о верёвке, В доме врача не ищут спринцовку. Лишь мечта о том самом тебя согревает, Когда он вслух в чём-то далеком витает. И голос его так ужасно музыкален, И дыхание сбитое, рваное, Когда слышишь долгожданное...

«Я люблю тебя, Албан»