28 Движений Ножом

      Хэнк с абсолютной уверенностью мог назвать этот день одним из самых унылых. Даже, наверное, самым унылым. С самого утра его нагрузили совершенно бесполезной, по его мнению, бумажной работой. Отчеты и рапорты были разбросаны по всему столу Андерсона, неаккуратной грудой громоздясь у терминала и даже валяясь на рабочем месте Коннора. К слову, после успешно проведенного Маркусом мирного восстания, андроиды получили равные с людьми права, в том числе и на трудоустройство. Так что Коннор теперь работал по человеческому графику с полагающимися ему выходными днями. Отсутствие привычно болтающего всякую чепуху андроида под боком отнюдь не добавляло красок этому дню. Несмотря на то, что Коннор ужасно раздражал своими вечными вопросами, Хэнк не мог не признать, что с ним было хоть немного веселее. Поэтому, сидя в окружении сотен бумаг, Андерсон мечтал лишь об окончании рабочего дня и крепком сне. Ну и о бутылочке виски, конечно же, куда без этого.       Когда до конца рабочего дня оставалось сорок минут, Хэнк не выдержал. Его личное дело и так напоминало неплохой роман по своему объему, как выразился сам Фаулер, так что ничего страшного не произойдет, если оно пополнится еще одним выговором. Не испытывая никаких угрызений совести, Хэнк отправился домой.       Зима в этом году выдалась как никогда снежная и холодная. Повыше подняв ворот старенького пальто, Хэнк спешно направился к машине, чувствуя, как мороз неприятно колет щеки и как немеют от холода пальцы. Усевшись на водительское сидение и захлопнув дверь, Хэнк сразу же включил печку и завел мотор, с упоением предвкушая момент скорого возвращения домой.       Выруливая с парковки, Андерсон подумал, что Коннор, наверное, удивится, увидев его дома почти на час раньше. Андроид жил у Хэнка где-то с месяц, в один момент заявившись ночью к нему домой и с совершенно побитым видом заявив, что у него нет своего места жительства и идти ему больше некуда. Хэнк тогда ворчал, матерился и орал добрых полчаса, но остаться андроиду позволил, любезно выделив диван в гостиной, который Коннору, конечно, не нужен был от слова совсем, потому что функцией сна революционный прототип был обделен. Оставив андроида с новоприобретенной лежанкой, Хэнк с чистой совестью отправился тогда спать, подумав, правда, что ему это решение еще не раз аукнется. И, проснувшись следующим утром и войдя в гостиную, Андерсон не знал: смеяться ему или плакать. Коннор к тому моменту стал девиантом совсем недавно и, видимо, не до конца понимал, как это — быть человеком (говоря по правде, он и сейчас не особенно понимает, временами выдавая совершенно неожиданные и даже смущающие финты), поэтому Хэнк обнаружил его сидящим на диване в том же положении, что и вечером. Коннор сидел ровно, так, словно проглотил палку, не шевелился и даже не моргал. Выглядело это, мягко говоря, жутковато, но Хэнка уже нечем было удивлять, поэтому он просто тяжело вздохнул и закатил глаза. В тот момент к нему пришло осознание, что он самолично выкопал себе могилу.       С того времени Коннор, конечно, стал куда более естественным и все реже вел себя, как безэмоциональный кусок пластика. Все чаще в его поведении замечались проблески настоящей живой человечности. Того, за что девиантов называют девиантами. Конечно, без казусов, тупых вопросов и не менее тупого, временами, поведения не обходилось, но Хэнк терпел, как мог, и старался помогать андроиду по мере своих возможностей.       За этими мыслями Андерсон не заметил, как подъехал к дому. Припарковав машину, он не торопясь направился ко входной двери, попутно замечая горящий в гостиной свет. Чем, интересно, занимался Коннор в его отсутствие? Хэнк мысленно выразил надежду, что андроид не разнес ему полдома. По крайней мере снаружи все выглядело как обычно. Открывая дверь, Хэнк был почти уверен, что никаких сюрпризов не предвидится. Но почти — это не полностью.       Увидел он не сразу. Сперва услышал. Едва Хэнк вошел, по ушам ему резануло непривычным звуком. Хотя слово «неприличным» подошло бы куда лучше. Оправившись от первоначального шока, Хэнк прошел в гостиную и уставился на Коннора с великолепным спектром всевозможных эмоций на ошарашенном лице. На Коннора, который с совершенно невозмутимым видом сидел на диване перед телевизором, изредка помигивая желтым диодом. На Коннора, который смотрел по этому самому телевизору порнуху. Причем смотрел с такой сосредоточенностью, что создавалось ощущение, будто он как минимум разгадывает тайну Бермудского треугольника.       Хэнк думал, что удивить его уже ничем невозможно. Как оказалось, возможно, еще как.       Коннор, обернувшись на вошедшего Хэнка, нисколько не смутился. Пару раз мигнув желтым, его диод снова стал спокойного голубого цвета.       — Добрый вечер, лейтенант. Вы вернулись на тридцать шесть минут раньше, я надеялся закончить с просмотром до вашего приезда. Простите за это, — ровно произнес Коннор, напрочь игнорируя доносящиеся с экрана стоны какого-то парня.       Хэнк внезапно понял, как чувствует себя Коннор, когда его сбоит, потому что он ощущал сейчас нечто подобное. Оправившись, наконец, от шока, Андерсон подлетел к Коннору, выхватывая из его руки пульт и выключая эту вакханалию, успев заметить, что на экране какой-то здоровый мужик грубо трахал совсем молодого парня.       Коннор смотрел не просто порно. Коннор смотрел гей-порно. Потрясающе. Просто прекрасно. Хэнку вновь захотелось поиграть в русскую рулетку. Желательно, с летальным исходом.       — Ты совсем что ли охренел, железка? — рявкнул он, не находя других слов для выражения своих эмоций.       Коннор нахмурил брови и вопросительно склонил голову к плечу.       — Не понимаю вашего негодования, лейтенант. Я сделал что-то не так? — с недоумением спросил андроид, все больше хмурясь. Диод вновь перемигивал желтым.       Хэнк чуть не задохнулся от возмущения и бессилия. Коннор искренне недоумевал, почему вдруг на него наорали, и из-за этого Хэнку хотелось раскрошить себе черепушку о ближайшую твердую поверхность. В интеллекте Коннора Хэнк не сомневался никогда. Андроид был чертовски умен. Но вот в такие моменты он тупил поистине оскароносно.       — Да, Коннор, ты сделал что-то не так. Ты смотрел чертово порево по чертовому телевизору в моем чертовом доме! — гаркнул Андерсон, — И нет, дело не в том, что мне жалко! Мать твою, я даже не знаю, как объяснить тебе, что такие вещи смотреть при других людях как минимум неприлично, потому что с понятием «приличие» ты знаком только понаслышке.       — Прошу заметить, лейтенант, что я смотрел данный видеоряд в одиночестве. Вы пришли раньше времени и застали меня за этим занятием. Разве это не значит, что моей ошибки в сложившейся ситуации нет? — осторожно спросил Коннор, сохраняя максимально сосредоточенное выражение лица.       Хэнку не хотелось признавать, что андроид был прав. Если бы он пришел с работы вовремя, он бы вряд ли увидел Коннора перед телевизором. Вероятнее всего, андроид нашелся бы где-нибудь на кухне, насыпающим корм Сумо или сидящим за столом и терпеливо дожидающимся возвращения Хэнка.       — Мог бы покраснеть для приличия и в панике выключить телевизор. А то вытаращился, как ни в чем не бывало, — проворчал Хэнк, понимая, как бесполезно и нелогично звучат его слова для андроида. Да и для него самого тоже.       — Модель RK800…       — Ради всего святого, захлопнись, — взмолился Хэнк, пока Коннор не завел очередную шарманку о том, какими функциями он снабжен, а какими нет.       Коннор послушно замолк. Хэнк, пару раз глубоко вздохнув и медленно выдохнув, постарался уложить произошедшее у себя в голове, но справедливо рассудил, что без бутылки тут не разберешься. Пройдя на кухню, Андерсон открыл холодильник и достал виски, сразу же отхлебнув с горла.       — Лейтенант, я вас уже предупреждал, что чрезмерное злоупотребление алкоголем… — снова начал было Коннор, но Хэнк, оторвавшись от бутылки, перебил его.       — Я прекрасно помню твои предупреждения, ты ж начинаешь бухтеть каждый раз, стоит мне взять в руки бухло. Закрой свой пластмассовый рот хотя бы сейчас и дай спокойно нажраться, у меня из-за твоих выкрутасов очередное эмоциональное потрясение. Еще раз выкинешь что-нибудь подобное и я точно копыта отброшу раньше срока.       Коннор нахмурился так сильно, что Хэнку в любом другом случае стало бы даже смешно. Но, вспоминая то, с какой сосредоточенностью андроид втыкал в экран телевизора, Андерсону снова захотелось провалиться сквозь землю. Испанский стыд.       — Так. Давай-ка начистоту. Зачем порнуху смотрел? Я только вчера видел, как ты на мультики залипал. Не слишком ли резкий скачок во вкусовых предпочтениях, а? — Хэнк спрашивал, но даже не был уверен, что готов услышать ответ. Кто знает, что там за мысли в этой пластмассовой голове?       — Мне было интересно, почему люди придают такое большое значение половому акту. Хотел своими глазами убедиться, что это и вправду так хорошо, как об этом говорят. У людей весьма своеобразное представление об удовольствии, — тщательно подбирая слова, пояснил Коннор, помигивая желтым диодом на виске.       Засранец звучал довольно убедительно. Хэнк мысленно выразил надежду, что на нем это никак не отразится. В голове внезапно возникла похожая картинка — как он прижимает Коннора к спинке дивана и, кусая в шею, яростно вбивается в податливое гибкое тело.       Ужаснувшись собственным мыслям, Хэнк решил побыстрее отправиться спать. Разбушевавшаяся фантазия никак не хотела униматься, подкидывая все новые и новые подробности. Вот он проводит рукой по телу андроида. Вот оставляет поцелуй за ухом. Вот крепко держит за бедро, сжимая пальцами искусственную кожу…       — Лейтенант? Вы в порядке? — словно издалека доносится до него голос Коннора.       Хэнк, вынырнув из своих отнюдь не безобидных фантазий, наткнулся на обеспокоенный и непонимающий взгляд андроида.       — Д-да. Просто молча охреневаю от жизни, — незачем Коннору знать, что его только что отымели в неадекватных фантазиях старого полицейского.       — У вас учащенное сердцебиение и…       — А у тебя слишком болтливый рот. Заткнись и перейди в спящий режим! — рявкнул Хэнк на не к месту внимательного андроида.       — Как скажете, лейтенант, — внезапно легко согласился Коннор, — Вам тоже следует пойти спать. Вы выглядите очень уставшим.       Хэнк подозрительно взглянул на андроида.       — Никак подлизываешься? — прищурившись, спросил он.       — Просто беспокоюсь о вашем здоровье, — ответил Коннор, немного дернув плечом.       — Надеюсь, больше не увижу тебя за просмотром порнухи. А то вылетишь из моего дома, как пробка из шампанского, — пригрозил Хэнк, прекрасно понимая, что никогда не выкинет это пластмассовое чудо за порог.       — Больше подобного не повторится. Даю вам слово, — пообещал Коннор, для достоверности пару раз кивнув головой.       Хэнк снова отпил из бутылки и, в последний раз предупреждающе зыркнув на Коннора, отправился в спальню. Ему точно нужно хорошенько проспаться, чтобы привести мысли в порядок. Рухнув на постель, Хэнк подумал о том, что ему, наверное, достался самый беспардонный и при этом наивный андроид из всех.       Уже засыпая, он внезапно понял, что это не последний такой сюрприз от Коннора.       И еще никогда Хэнк не был так близок к правде.

***

      В третьем часу ночи Андерсон проснулся от нестерпимого желания попить. В горле было сухо, как в пустыне. Широко зевнув, он поднялся с постели и, потирая еще не до конца открывшиеся глаза, пошлепал босыми ногами на кухню. Однако, дойти до нее ему было, видимо, не суждено.       Едва выйдя за порог своей комнаты, Хэнк понял, что что-то не так. В гостиной приглушенно горел свет. Еще не до конца соображая после сна, Андерсон приготовился наорать на андроида, который по какой-то причине не соизволил уйти в спящий режим или что там у него, Хэнк не знал или не хотел знать. Не то чтобы его это волновало, просто хотелось к чему-нибудь придраться, особенно после того, что произошло вечером.       — Коннор, какого хрена ты ночью де… — начал было Хэнк, но прервался на середине фразы.       Он, вероятно, был готов к чему угодно. К тому, что андроиду приспичит вновь поиграть в твистер посреди ночи (было дело, проходили), или в крайнем случае к тому, что он спалится за просмотром слезливой мелодрамы для домохозяек. Да черт с ней, с мелодрамой. Андерсон даже был готов вновь увидеть его тайком смотрящим порно, вопреки запрету. Но Хэнк явно не ожидал застать Коннора стоящим на коленях на диване с широко разведенными ногами и старательно трахающим себя рукоятью длинного кухонного ножа.       Услышав голос Хэнка, Коннор остановился и, обернувшись через плечо и тряхнув взлохмаченными волосами, прямо по-человечески сдул упавшую на глаза непослушную прядь.       Хэнк, широко распахнув глаза, привалился к стене. Картина, представшая перед его взором, была достойна какой-нибудь извращенной награды от ценителей в порноиндустрии.       Коннор выглядел одновременно эталоном разврата и невинности с этими своими призывно раскрытыми бледными ягодицами, между которых поблескивало торчащее наружу острие ножа, и наивным извиняющимся взглядом из-под полуопущенных ресниц. Худые рельефные ноги, широкая спина с рассыпанными по ней родинками (и зачем в Киберлайф понадобилось делать андроиду родинки?), узкая талия, напряженные плечи. Коннор был идеальным не только среди андроидов. Среди людей.       Хэнк сглотнул вязкую слюну. Сил оторвать взгляд от такого Коннора у него не было. Хэнк открыл рот, попытавшись что-то сказать, но андроид опередил его.       — Лейтенант, я… извиняюсь за то, что вам пришлось увидеть это. Вероятность того, что вы можете зайти, была сведена к минимуму. Кажется, я немного просчитался, — слегка запыхавшимся голосом произнес Коннор, однако, не изменил своего положения, — Предупреждая ваши вопросы, скажу сразу, что мне хотелось на практике проверить, как людьми ощущается сексуальное удовольствие.       — И… и как успехи? — прохрипел Хэнк, немного оправившись от шока и приближаясь к андроиду.       Диод Коннора мигнул желтым, а лицо приобрело крайне задумчивое выражение.       — Признаться честно, я ожидал большего. Но это, вероятно, потому, что у меня возникли определенные сложности.       — Это какие же? — спросил Хэнк скорее на автомате, чем из интереса. От этого зрелища ноги его едва держали, а сердце заходилось в бешеном ритме. Чертова мультиварка на ножках заставила его почувствовать себя шестнадцатилетним подростком, у которого вставало быстро и бесконтрольно. А у Хэнка стояло. Причем стояло крепко, и от этого ему еще сильнее хотелось провалиться сквозь землю.       — Основная проблема в том, что обещанного удовольствия данный процесс мне не принес. Мною было совершено ровно двадцать восемь движений ножом, при этом первое проникновение было довольно проблематичным ввиду того, что моя модель не оснащена функцией вырабатывания смазки, как у секс-андроидов, к примеру. Я знаю, что кухонный нож используется для иных целей, но это было единственное, что по длине и объему могло сгодиться в качестве предмета самоудовлетворения. Рукоять, конечно, не такая длинная, как хотелось бы, но за неимением ничего иного вполне неплохо подходит. Однако, ощущается это несколько… неприятно, — выдал длиннющую тираду Коннор, слегка сместившись с дивана и ухватившись рукой за лезвие, в попытке достать нож из себя.       Слов у Хэнка не было. Были одни эмоции и стоящий колом член, неприятно стянутый бельем и домашними штанами. Пока Андерсон вспоминал свои недавние фантазии о том, как он мог бы трахнуть андроида, Коннор с характерным хлюпающим звуком медленно вытянул из себя нож и отбросил куда-то в сторону. Вновь посмотрев на Хэнка из-за плеча, он внезапно прогнулся в спине и качнул бедрами. Выглядело это настолько пошло, что Хэнк невольно подумал о том, что андроид не настолько наивен, как кажется. Каким хочет казаться.       — Лейтенант, я не уверен, что вправе просить Вас об этой услуге, — начал Коннор, слегка смущенно отводя взгляд и часто помигивая желтым диодом на виске, — Но, быть может, вы могли бы показать мне, каково это? Я знаю, что люди вступают в половой контакт преимущественно с теми, кому доверяют и кто им симпатичен. В моем случае это вы. К тому же, проведенный мною анализ говорит о том, что на данный момент вы испытываете ко мне что-то, что можно определить как сексуальное влечение. Я бы назвал это взаимовыгодным сотрудничеством.       Степень шокированности Хэнка по десятибалльной шкале можно было бы определить на все сорок два. В голове не укладывалось, что Коннор ему только что весьма недвусмысленно намекнул на то, что он как бы и не против, чтобы его сейчас трахнули. Да еще и назвал-то как — взаимовыгодное сотрудничество. Долбануться можно.       Быть может, вы могли бы показать мне, каково это?       Нет, не мог бы, Коннор.       Вступают в половой контакт преимущественно с теми, кому доверяют…       Никаких половых контактов с Коннором.       … и кто им симпатичен.       Черт возьми, Коннор…       — Ты понимаешь, о чем вообще просишь? — спросил Хэнк, сдавшись и мысленно отвешивая себе одну оплеуху за другой.       — Разумеется, лейтенант. Я прошу вас заняться со мной сексом, — бесстрастно ответил Коннор.       — Вот скажи мне, нахрена тебе это понадобилось? Почему со мной? Давай, может, закажем тебе девочку из клуба «Рай»? Или мальчика, если уж твоя ориентация одного цвета с кровью. Господи, мой андроид — гей. Уму непостижимо, — до последнего продолжал ворчать Хэнк.       — Судя по вашей реакции на меня, мою позу и мое предложение, вы тоже не можете похвастаться своей гетеросексуальностью, — иронично заметил Коннор, — И нет, девочки и мальчики из клуба «Рай» меня не интересуют. Я хочу сделать это с вами. И ни с кем другим. Прошу вас, Хэнк, пожалуйста.       Собственное имя, впервые сорвавшееся с идеальных четко очерченных губ, стало последней каплей. Наплевав на собственную совесть, чувство стыда и тщательно выстраиваемые годами устои касательно отношений с андроидами, Хэнк стремительно приблизился к Коннору, который, кажется, только того и ждал. Слегка толкнув андроида, Хэнк заставил его опрокинуться на спину. Забравшись на диван, Хэнк навис над несколько притихшим Коннором, диод которого нестерпимо ярко горел желтым. Пробежавшись глазами по лицу андроида, Андерсон с удивлением отметил его смущение — щеки приняли слегка голубоватый оттенок. Будь Коннор человеком, он уже давно покраснел бы от происходящего, но Коннор был андроидом, поэтому он синел от приливающего к щекам тириума.       — Эй, чего посинел? Сам же попросил, — ухмыльнулся Хэнк, запуская пальцы в волосы андроида. Мягкие и шелковистые, как у людей из рекламы шампуня.       — Я не рассчитывал на то, что… — замялся Коннор, подбирая слова, — В общем, я думал, вы просто сразу приступите.       — И откажу себе в удовольствии понаблюдать за твоим смущением? — хмыкнул Андерсон, — Приступить я всегда успею. Расслабься и чувствуй.       Коннор прикрыл глаза и пораженно выдохнул, когда, закончив говорить, Хэнк склонился над ним ниже и коснулся губами впадинки между острыми ключицами, одновременно оглаживая ладонью впалый живот андроида. Поднялся выше, целуя в шею, в упрямый подбородок и, наконец, в губы. Губы Коннора были мягкими и имели какой-то непонятный привкус, чем-то напоминающий терпкое вино и, почему-то, табак. Старательно целуя Коннора, Хэнк понял, что андроид, кажется, завис окончательно, потому что он совершенно не двигался и как будто даже не дышал. Оторвавшись от его губ, Андерсон отстранился и с недоумением увидел белый пластик всюду, где побывали его губы и руки. Диод Коннора мигал с желтого на красный с такой сумасшедшей скоростью, что Хэнк даже испугался.       — Тебя закоротило что ли? Может, мне остановиться? — беспокойно спросил он.       — Нет, продолжайте, пожалуйста, — с прерывистым вздохом ответил Коннор, и слегка выгнулся, чтобы вновь почувствовать ладонь Андерсона на своем теле, — Просто моя система немного перегрелась. Это не критично.       Хэнк недоверчиво покосился на него и увидел, что скин снова стал возвращаться на место.       — А кожа с тебя почему сползает? — спросил он.       — Я не уверен, но, кажется, из-за вас. Мне нравится то, что вы делаете, это… приятно. Поэтому кожа деактивируется — я не в состоянии контролировать эти импульсы, — расплывчато объяснил Коннор и издал какой-то непонятный хныкающий звук, сильно выгибая спину и касаясь животом бедер Хэнка.       От такого нетерпеливого жеста у Хэнка словно башню сорвало. Мало того, что Коннор умудрился задеть его уже давно просящий прикосновений член, все еще скрытый тканью белья и штанов, так еще и этот всхлип, от одного воспоминания о котором уже хотелось позорно спустить прямо в трусы.       Вновь припав к губам Коннора и чувствуя, как он в ответ неумело пытается его поцеловать, Хэнк несильно прикусил его губу, руками оглаживая бедра андроида, царапая короткими ногтями бархатистую, почти настоящую кожу. Слегка сместив ладонь, Андерсон невесомо коснулся пальцами члена Коннора. От этого легкого движения андроида подкинуло на постели, а из груди вырвался полувздох-полустон, который он стыдливо попытался заглушить в себе.       — Хэнк, я… Пожалуйста, сделайте так еще раз, — прохныкал Коннор, разорвав поцелуй.       Андерсон, решив не мучить андроида, вновь опустил руку и, легко обхватив член, провел ладонью вверх и вниз. Коннор задрожал от переполнявших его новых ощущений, электрическими импульсами проходящими через все тело. Скин вновь исчез, обнажая белый пластик.       — Еще, Хэнк, пожалуйста, еще, — буквально умолял Коннор, мигая красным диодом и неистово мечась на постели. Обычно аккуратно уложенные, волосы его сейчас растрепались, а одна прядь небрежно упала на лоб.       — Обожди. Сейчас все будет, — прошептал Хэнк, целуя Коннора где-то за ухом и отстраняясь для того, чтобы избавиться от таких лишних сейчас штанов и белья.       Отбросив вещи в сторону, он быстро поцеловал Коннора в губы, замечая, что тот от удовольствия мелко подрагивает.       — Ты сказал, твое тело не вырабатывает смазку. Как ты…?       — Слюна. Я использовал слюну, — мгновенно отреагировал андроид, нетерпеливо елозя в ожидании новых прикосновений.       Хэнк сотню раз наблюдал, как Коннор тащит в рот свои пальцы, вымазанные либо человеческой кровью, либо тириумом, либо еще какой-нибудь гадостью. Но, когда Коннор внезапно схватил его за руку и, поднеся к своему лицу, вобрал в рот два пальца, скользнув по ним мокрым языком, Андерсон внезапно понял, что это его личный фетиш. Только недавно смущающийся от любого прикосновения, сейчас Коннор с совершенно развратным видом тщательно обсасывал его пальцы, обильно смачивая их слюной. На это зрелище можно было смотреть вечно и, не будь у Хэнка такой выдержки, он бы давно кончил от одного ощущения немного жесткого мокрого языка на его пальцах и вида того, как они исчезают в таком идеальном рту Коннора.       С невозможно пошлым звуком выпустив пальцы изо рта, Коннор умоляюще посмотрел на Хэнка, слегка нетерпеливо дергая бедрами.       Приставив обильно смоченные слюной пальцы ко входу, Андерсон без труда проник в уже немного растянутого предыдущим опытом Коннора. По телу андроида сразу же прошла сильная дрожь, а кожа вновь деактивировалась. Однако, вопреки всему, места с сошедшим скином не были твердыми, как казалось на первый взгляд. Тело андроида все еще было гибким и податливым, невзирая на внешнюю искусственность.       Хэнк развел пальцы ножницами, стараясь еще чуть-чуть растянуть Коннора, а затем, вынув их, смачно плюнул себе на ладонь и, размазав слюну по колом стоящему члену, медленно вошел. Коннор издал какой-то непонятный писк и от наслаждения прогнулся так сильно, что Хэнк забеспокоился, как бы он себе не сломал чего. Внутри андроида было потрясающе горячо и узко. Идеально.       С каждым движением ускоряя темп, Хэнк уже вбивался в тело Коннора, который безостановочно кричал от переполнявших его эмоций, чередуя имя Хэнка с когда-то услышанными от него же ругательствами и громкими стонами.       — Еще, Хэнк, еще, еще, — просил он, хватаясь руками за плечи Андерсона, за его шею, впиваясь ногтями в спину и царапая ее.       И Хэнк слушал, слушал каждый вздох и стон, срывающийся с губ андроида, и двигался так, как Коннор его просил. Волосы Хэнка уже давно прилипли к мокрой шее и лбу, а тело покрыла испарина. Он внезапно понял, что ему самому давным давно не было так хорошо. Ни с кем.       Опустив руку на член Коннора, который уже не мог связно произнести его имя и лишь осоловело глядел горящими от возбуждения глазами, Хэнк пару раз провел по нему в такт со своими движениями. Андроид запрокинул голову и, заскулив, забился в сухом оргазме, почти целиком лишившись скина. Хэнк, увидев это, сделал последний толчок и вышел, кончая Коннору на мелко подрагивающий от полученного удовольствия живот. Слегка откатившись в сторону, Хэнк упал рядом с андроидом, тяжело дыша и слушая гул крови в ушах.       Диод безостановочно мигал то красным, то желтым, то голубым. Коннор застыл в неестественной позе, глядя широко распахнутыми глазами в потолок. Хэнк, едва придя в себя от оргазма, чуть не схватил сердечный приступ от страха.       — Коннор? Коннор, ты в порядке? Да ответь же, черт тебя дери. Надеюсь, я тебя не сломал, — бубнил Хэнк, привстав на локтях и шлепая Коннора по щекам, надеясь, что это приведет его в рабочее состояние.       Скин медленно возвращался. Диод стал стабильно красным. Желтым. Голубым.       Коннор медленно моргнул, и Хэнк облегченно выдохнул.       — Простите, лейтенант, я, кажется, ненадолго отключился, — пробормотал он, поворачивая голову в сторону Хэнка.       — Отключился он, — проворчал Хэнк, — Я тут чуть не сдох от страха, а он отключился ненадолго. Предупреждать надо.       — Простите, — вновь извинился андроид, — Я не знал, что произойдет отключение. Система слишком сильно перегрелась, дойдя до критической отметки. Мое отключение было необходимой мерой охлаждения.       — Ну теперь-то все в порядке? — спросил Хэнк, слегка взволнованно глядя на андроида.       — Более чем, — ответил Коннор и повернулся всем корпусом к лежащему рядом Хэнку, — Спасибо.       — За что? — скептически спросил Хэнк.       — За то, что показали мне, как чувствовать. Как быть человеком, — тихо проговорил Коннор.       — И как тебе в человеческой шкуре? — хмыкнув, спросил Андерсон. Коннор нахмурился, задумавшись.       — Это было… удивительно, — после небольшой паузы проговорил он.       — Счастлив слышать, что на старости лет я все еще на что-то способен, — фыркнул Хэнк.       — Лейтенант, — вновь обратился к нему Коннор, слегка сдвинув брови, — А с какой целью вы вышли ночью из спальни?       Пока Коннор не спросил, Хэнк бы даже не вспомнил. А теперь забытое желание вновь дало о себе знать.       — Раз уж ты спросил, метнись-ка за водичкой. А лучше за виски.       — Лейтенант, я же вас предупреждал, чрезмер…       — О, боже…