I
Гэвин Рид уже в который раз засыпал прямо за своим рабочим столом. Загруженный десятками, если не сотнями отчетов, сдача которых должна была быть осуществлена в рекордно короткие сроки (а все из-за гребаных андроидов, черт бы их побрал, и их равных прав), детектив почти не покидал собственный кабинет. В его мешках под глазами с успехом могли поселиться кенгурята или дилеры могли бы перевозить наркотики через границу. Живя на энергетиках, кофе и пончиках, Рид совершенно потерялся во времени и иногда был близок к тому, чтобы начать теряться в пространстве. Помимо отчетов, на него вешали и некоторые дела об андроидах, потому что Андерсон и его пластиковая кукла были уже безумно ими перегружены. Рид искренне ненавидел андроидов: послушнее, функциональнее, сильнее, быстрее, никогда не устают и не нуждаются в пище, они уже и так отняли столько рабочих мест, что пересчитать не представлялось возможным. Терять работу из-за кусков пластмассы, пары проводов и винтиков Гэвин не собирался. Всю свою сознательную жизнь детектив посвятил раскрытию преступлений, у него за плечами была масса успешно завершенных дел, но, что важнее, не было ни одного нераскрытого. Каждое задание, на которое отправляли детектива, вне зависимости от степени сложности, можно было заведомо считать раскрытым: Рид всегда доводил работу до конца. Именно сейчас его трудоголизм должен был сыграть мужчине на руку, но даже это не могло помочь Риду справиться с тоннами бумаг, кучами подписей и разбирательствами по порученным ему делам. Однако не столько страх потерять работу или загруженность делами, связанными с андроидами, и необходимостью их пересмотра согласно новому законодательству выводили детектива из себя. К удивлению самого мужчины, причиной его злости оказался в итоге даже не тостер/блендер/мультиварка/секс-кукла лейтенанта Хэнка Андерсона Коннор, а его более продвинутая модель, RK-900. Как только он прибыл в участок, Гэвин сразу понял: они не поладят от слова «совсем». А уж после заявления Фаулера о том, что RK-900 теперь станет его напарником, Рид был готов рвать и метать. Какой к черту напарник?! Он и без него замечательно справляется! Но капитан был неумолим, поэтому ведро с болтами осталось при детективе. Естественно, мужчине пришлось таскать Ричарда (так представился ему андроид) на каждое задание. Нельзя сказать, что от него не было никакого толка: робот был способен делать все анализы прямо на месте (и пусть омерзительным, однако действенным способом), по уликам мог воспроизводить события и выдавать почти детальный отчет о происшествии, а также был наделен незаурядным набором язвительных комментариев и ответов на ядовитые шутки Гэвина. Тем не менее, этими же ответными репликами Ричард и доводил детектива: – Прекрати полы облизывать, кретин пластмассовый. Андроиды же не едят. – А детективы не тупят, но вы исключение. – Принеси мне кофе, жестянка. – А мозг вам не принести? – Знаешь, куда ты можешь засунуть свои инструкции? – Знаю, туда, куда вам давно никто ничего не засовывал, вот и беситесь. Перепалки этих двоих не раз были близки к драке, но Гэвин вовремя одергивал себя: ему явно не одержать победу, ведь Ричард имел неоспоримое физическое превосходство. И, к сожалению Рида, иногда оставлял последнее слово за собой, не оставляя ни единого шанса парировать. Многие в участке также страдали из-за напряжения между этими двумя засранцами: Гэвин срывался на всех вокруг, по большей части на тех офицеров, что оказывались на выездах с детективом, а Ричард тренировал свой сарказм на модели-предшественнике и прилагающемся к нему лейтенанте. И хотя расследования были на удивление успешными и быстро продвигающимися, сил у Гэвина на то, чтобы мириться с присутствием андроида, оставалось все меньше и меньше. Собственно, именно усталость и лишняя нагрузка в итоге свалили его, заставив уткнуться носом в бумаги, которые он едва начал разбирать, и засопеть. Проснулся Рид от громкого стука резко распахнувшегося окна. Он протер глаза, осознавая, что оставил его слегка приоткрытым, но держащиеся на последнем издыхании петли снова о себе напомнили. Сильнейший сквозняк ворвался в небольшой кабинет, но даже несмотря на то, что температура на улице была не сильно выше нуля, холодно Риду не стало. Он потянулся, разминая затекшие мышцы шеи и спины, и с его плеч что-то соскользнуло на пол. Детектив наклонился, рассматривая предмет: ему и в голову не приходило, что кто-либо мог заботливо укрыть его пледом, ведь ненавидели его в участке, очевидно, все. Тем не менее, предметом оказалась куртка, и не просто чья-то куртка, а куртка Ричарда. Белая с черными и голубыми вставками, она была подписана на верхнем кармане: RK-900. Сначала Гэвин ничего не понял. Собственно, он и потом ничего не понял. Но куртку осторожно повесил на спинку стула, выходя из кабинета за новой порцией крепкого черного кофе и парой пончиков с глазурью. Куртки по возвращении Рида не было, но Гэвин с удивлением обнаружил, что, глядя на Ричарда через прозрачную стеклянную дверь, не чувствует злости и даже немного улыбается. Черт бы подрал это ведро с болтами. Хотя не такое и дерьмовое ведро с болтами.II
Гэвин с трудом оставался в сознании: пуля из револьвера грабителя, глубоко засевшая между селезенкой и верхними отделами кишечника (Рид не был уверен в том, что ни один из этих органов не поврежден), при каждом малейшем движении смещалась и причиняла почти невыносимую боль. На вызов с детективом было отправлено еще три копа – единственные оставшиеся в ночную смену в участке – и вездесущий Коннор. Несмотря на то, что именно RK-800 был самым ловким и быстрым среди них, его оставили позади, чтобы разобраться с Гэвином. Коннор и сам понимал: если не помочь Риду сейчас, до больницы он может не доехать. Широкопрофильные знания андроида, к счастью детектива, распространялись и на оказание помощи при пулевом ранении, так как его модель все же была рассчитана на работу с людьми (а они довольно хрупкие существа). В первую очередь Коннор максимально осторожно привел Гэвина в наиболее удобное для него положение: – Оставь… В покое, пластмассовый кретин! – зашипел на него Рид, но Коннор не слушал. RK-800 уже сканировал полученное коллегой ранение и, закончив, с облегчением выдохнул: кровотечение оказалось венозным, ни одного важного органа или сосуда задето не было, а пуля прошла не так глубоко, как могла, благодаря тренированным крепким мышцам пресса Рида, задержавшим ее. Пострадавший по-прежнему нелестно отзывался о помогающем ему андроиде, но тот не собирался останавливаться. Достаточно быстро Коннор добежал до полицейской машины с аптечкой для чрезвычайных ситуаций, при помощи найденных бинтов оперативно выполнил тампонаду раны, удерживая вену и не давая ей выкачивать из детектива так необходимую ему сейчас кровь, и обработал края пулевого отверстия. При помощи встроенного аппарата связи андроид вызвал скорую медицинскую помощь, при этом стараясь отвлекать Гэвина пустыми разговорами: – Как дела с моим более продвинутым образцом, детектив? Вы поладили. – Отвали, железяка… Нашел, о чем поболтать. Гэвин злился. Если его удалось разозлить, его удалось и удерживать в сознании. Коннор за свой шанс ухватился. – Мне кажется, Ричарду стоит быть к вам более снисходительным. Я считаю, он грубоват. – Да когда же ты рот свой закроешь? – Гэвин действительно начинал выходить из себя. Хотелось треснуть Коннора, но сил совсем не оставалось; он и разговаривал-то с трудом, что говорить о поднятии руки и нанесении удара. А этот говнюк ему еще и улыбнулся! Рид этому гаденышу такую трепку задаст, когда выкарабкается… Если выкарабкается. Врачи приехали почти одновременно с тем, как детектив окончательно отключился, даже несмотря на попытки андроида поддерживать его в сознании. Гэвин сразу же был доставлен в ближайшее медицинское учреждение, где ему провели операцию по извлечению пули и восстановлению целостности поврежденных тканей, после чего он был на время помещен в реанимацию. Все прошло удачно: когда жизни мужчины больше ничего не угрожало, его перевели в отдельную палату и оставили под наблюдением андроидов-сиделок и надежно работающих приборов, фиксирующих любое изменение его состояния. Когда Рид проснулся первый раз, перед глазами сильно плыло, голова кружилась, левый бок болел. Он вспомнил о том, как получил ранение во время погони за ограбившим банк засранцем, как долбаный Коннор, которому он теперь в какой-то мере должен, оказал ему первую медицинскую помощь, а потом… А потом, естественно, ничего, так как он отключился в том же переулке еще до приезда врачебной бригады. Когда Гэвину удалось более-менее сфокусировать взгляд, он заметил на стуле возле себя посетителя. Идеальная осанка, взгляд в никуда, руки, лежащие на коленях: сначала Рид принял внезапного гостя за Коннора, но, рассмотрев его внимательнее, удивился присутствию Ричарда в своей палате. Детектив уже собирался поздороваться и послать его нахрен, но понял, что по-прежнему довольно слаб и не сможет достойно вступить в словесную конфронтацию с напарником. Тихо вздохнув, мужчина закрыл глаза и снова погрузился в дремоту. Когда Гэвин проснулся снова, чувствуя себя лучше и свежее, можно сказать, живее, он решил, что присутствие RK-900 в его палате несколько часов назад – всего-навсего сон. И правда, с какого это перепуга машине сидеть здесь и дожидаться пробуждения Рида? Как только эта мысль устаканилась в его голове, детектив уперся взглядом в предмет, висевший на спинке стула. Как говорится, один раз – случайность, два раза – совпадение? Та самая куртка, которой Рид был укрыт, задремав холодным вечером в офисе, и которая магическим образом исчезла оттуда, когда Гэвин ушел за перекусом, прямо сейчас находилась напротив него. Сомнений в том, что она принадлежала его напарнику, не оставалось: высоченный воротник и характерная расцветка говорили сами за себя. Риду осталось только усмехнуться. Забота андроида о нем даже немного умиляла, особенно в свете того, что они действительно начинали ладить. Гэвин и Ричард, проведя достаточно долгое время вместе, стали понимать друг друга с полуслова, меньше собачиться (всерьез, разумеется, но их перепалки и постоянные оскорбления никуда не делись), даже иногда сходиться во мнениях и обмениваться шутками, понятными только им двоим. Сам детектив начал замечать в Ричарде то, что – Рид был уверен – замечал Хэнк в Конноре, когда тот только начал сбиваться с установленной программы. Сложно было объяснить, что именно поменялось в RK-900, но в нем оставалось все меньше от модели с номером и появлялось все больше от Ричарда. Андроид стал думать, как человек, начал путаться, сомневаться, принимать противоречивые решения (один раз он, вопреки миссии по захвату агрессивного девианта, предпочел получить пулю в руку и защитить Рида от смертельного ранения в грудь). Проявления девиантности, особенно подмечаемые и высмеиваемые детективом, выводили его напарника из себя, заставляли диод мигать красным, сжимать кулаки и стискивать зубы. Однажды Гэвин так увлекся, что его резко подхватили за грудки и прижали к стене, заглядывая в лицо ужасно суровым и не терпящим пререканий взглядом. Ричард всегда смотрел на детектива сверху вниз из-за несомненного преимущества в росте, но сейчас (пусть даже в такой щекотливой ситуации) было приятно взглянуть и на него сверху, для разнообразия. В тот момент Рид решил не сдаваться, а напирать дальше, заявив, что злость – тоже девиантность. Тогда Ричард – Гэвин готов поклясться – рыкнул на него, встряхнул, поставил на ноги и ушел. Об этом инциденте они больше никогда не заговаривали. Как и о многом, многом другом. Рид продолжал рассматривать куртку, думая о том, для чего же Ричарду понадобилось заявиться сюда, и не заметил, как снова оказался в объятиях Морфея – все же анальгетики, которыми его пичкали, оказались сильнодействующими и содержали, видимо, убойные дозы снотворного.III
– Прекрати выкидывать такое! Заебал уже! – громко и раздраженно кричал Гэвин, пока Ричард восстанавливался после полученных на задании повреждений. – Если с тобой что-то произойдет, я тебя оттуда не вытащу, понимаешь ты это своей тупой железной башкой или нет?! – Я буду выполнять все, что необходимо для успешного проведения порученной нам миссии, – спокойно и безукоризненно парировал андроид. Рид взвыл. Он такой… Упрямый и тупоголовый! Ричард не переставал выводить напарника из себя, снова и снова бессмысленно ловя на себя раны, предназначавшиеся детективу. Даже те, что не представляли особой опасности, оставляли следы на покрытии и одежде RK-900, заставляя мужчину снова и снова дергаться и беспокоиться, что модель отключится на месте и больше не откроет свои серо-голубые глаза. С момента выписки Рида из больницы прошло почти полгода. Его реабилитация успешно завершилась, но к полевым заданиям мужчину допустили совсем недавно, с месяц назад: Фаулер действительно заботился о состоянии своих сотрудников, пусть и слыл пофигистом-говнюком. Ричарда оставили при Гэвине, чтобы помогать разбирать дурацкие бумажки «до востребования Рида в качестве выездного агента». За это время практически ничего масштабного не произошло, кроме того, что детектив поймал себя на слишком частом рассматривании напарника. Рид ловил его улыбки и старался бережно сохранить в памяти моменты, когда становился их причиной. Похотливо пялился на задницу андроида, стараясь, разумеется, не палиться на этом занятии. Облизывал губы – непроизвольно, но Ричарду это в глаза бросилось – когда андроид нарушал личное пространство и оказывался слишком близко. Их ругань никуда не делась, но теперь стала не настоящими спорами с целью унизить и задеть оппонента, а скорее игрой и соревнованием на самое изощренное и заковыристое обвинение или прозвище. «Жестянка» и «детектив-кретин» превратились из раздражающих оскорблений в стандартные обращения и приветствия, а задевать друг друга напарники пытались самыми разными способами: Ричард писал что-то нелестное в адрес Рида на его стаканчиках с кофе, а Гэвин…. Что же, ради этого детектив постарался сблизиться с современными компьютерными технологиями и посылал андроида через смс (ну, что-то похожее на смс), буквально отправляя сообщение ему в «мозг» (скорее всего, нечто похожее на центральный процессор, но Гэвин не заморачивался с анатомией машины). Это на самом деле было очень забавно, а лучшее в их затянувшейся баталии было то, что Рид был несомненным победителем в извращенных обзывательствах: половина вовсе заставляла диод Ричарда мигать желтым, усваивая полученную информацию, потому что для него употребляемые Гэвином слова не сочетались в одну фразу никоим образом. Иногда они представляли собой оксюморон – кстати, значение этого слова на практике RK-900 тоже выяснил благодаря Риду – а иногда просто звучали очень тупо вместе. На самом деле, что скрывать, Гэвину это нравилось (он не хотел признавать, но его отношение к андроидам в общем и к Ричарду лично сильно изменилось). Он, ко всему прочему, продолжал ловить Ричарда на том, что тот становится все больше похожим на человека, проявляя такие качества, как жалость, неравнодушие, иногда даже оказывался способен на восторг (например, когда узнал о наличии кота в доме напарника: животные андроиду безумно нравились). Кстати, способность Ричарда отличать то, что ему нравится и не нравится, тоже с течением времени все совершенствовалась. Конечно, он не ел и не пил, так что это не касалось ничего съедобного, но проявлялось в его отношении к одежде, внешнему виду, предметам обихода. Рид мог поспорить, что андроид обожал диван в доме Гэвина, потому что дорогой кожаный раздвижной диван эстетически привлекал внимание практически каждого гостя в доме детектива. Однако тот также заметил, что Ричарду неприятны яркие вызывающие цвета в одежде: несколько раз они были вынуждены допрашивать дамочку, которая носила исключительно вещички кислотных тонов, и если даже Гэвину, привыкшему к виду кишок, вывернутых наружу, они были неприятны, то Ричард вовсе «воротил нос» от такого. В какой-то момент Гэвин стал задаваться вопросом, с какого перепуга он вообще интересуется андроидом. Он ненавидел эти идиотские машины, но…. Поразмышляв над этим, Рид осознал: он ненавидел их, потому что всех считал исключительно потенциальной угрозой. Он мог потерять из-за них работу, из-за девиантов иногда рисковал и жизнью, а они даже людьми не были! С появлением в его жизни Ричарда детектив отметил, что даже машинам может быть нелегко. В то время как человеку не понять мотивации и побуждений машины, что выглядит один в один как живой человек, машине, становящейся человеком, не понять, что такое чувствовать. Их программы сбоят, вызывая противоречивые команды, и их это пугает, хотя описать, что они чувствуют, андроиды не могут. Они просто выполняли то, для чего были созданы, а потом…. Потом не понимали, что делать дальше. Поэтому Гэвин поначалу решил, что попросту наблюдает за процессом девиации воочию, что может быть интересным и увлекательным опытом. Работая с делами о девиантах, сам Рид позорно мало о них знал, так что иметь под боком одного казалось крайне удобным. И все же было что-то еще, что заставляло мужчину засматриваться на напарника. Сам андроид стремился с ним сблизиться. Это тоже наталкивало Гэвина на мысль присмотреться к Ричарду. Сам факт того, что детектив регулярно получал еду и кофе в обеденные перерывы, когда не было времени приходить в столовую, уже говорил о желании машины стать ближе к своему коллеге. Надо признать, это явно неплохо срабатывало, потому что положило начало налаживанию их отношений. Ричарду нравилось задавать личные вопросы (еще кое-что из пункта «нравится/не нравится», отметил про себя детектив). Он не делал это мягко и осторожно, как Коннор, ничего подобного: андроид спрашивал напрямую, без обиняков. Гэвин был благодарен за это, потому что разводить сопли и рассказывать о трудном детстве с братишкой-гением («Твоим своеобразным папашей, шайтан-машина») и рано погибшими родителями не хотелось. Ричард удовлетворялся короткими ответами на вопросы: если он спрашивал, каково было после смерти отца и матери, Рид просто отвечал «больно». Этого хватало обоим. В последнее время, правда, андроид начал раздражать (и это было бы ОЧЕНЬ мягко сказано) детектива. Он регулярно закрывал собой Гэвина даже от самых пустяковых пуль, некоторые из которых даже не попали бы в него, и получал новые и новые повреждения. Возвращение с последней вылазки повлекло за собой почти полное уничтожение куртки андроида, которая, к стыду Рида, очень уж ему нравилась. И вот сейчас эта тупая пластмасса сидела перед ним совершенно без верхней одежды, дожидаясь, пока затянутся раны. Хотя Гэвин прекратил свою тираду о том, насколько глупым и ненужным считает поступок андроида, злость никуда не делась. Стало хуже. При постоянном рассматривании находящегося на расстоянии вытянутой руки Ричарда злость мужчины переходила в возбуждение. Вместо того чтобы хорошенько стукнуть кулаком по белоснежным идеально ровным зубам коллеги, Риду захотелось столкнуться с его губами своими. И посильнее. И подольше. Можно еще языками подраться. А зубы Ричард пустит в ход, только чтобы покусывать губы Гэвина. Когда Рид был готов выйти из кабинета, лишь бы не находиться в опасной близи от объекта своих сексуальных фантазий (и, очевидно, мокрых снов ближайшие несколько ночей), в небольшой офис Рида заявились два молодых человека в форме механиков из Киберлайф. Клятвенно заверив Гэвина (его угрюмый взгляд жутко напугал посетителей, заставляя заикаться и отводить глаза), что они всего лишь заберут модель на проверку и восстановление, юноши почти моментально увели за собой RK-900, забрали поврежденные вещи и захлопнули за собой дверь. На следующее утро Рид получил посылку. В ней лежала рваная, но чистая куртка, и записка: «Подарок на память от машины, что печется о своем человеке». Гэвин покраснел, убирая коробку на верхнюю полку шкафа. Ричард назвал его своим человеком. Что же, три раза – уже закономерность?IV
RK-900 вернулся в офис на следующее же утро. Разумеется, ни андроид, ни «его человек» не стали обсуждать произошедшее, а просто-напросто кивнули друг другу и сразу принялись за работу. Они успели побывать на выезде, потом были вынуждены вернуться в офис, провести допрос, разбор улик и, разумеется, составление пары десятков отчетов. Когда напарники закончили со всеми своими делами, оказалось, что уже стемнело, все коллеги давно разошлись, а на улице стеной льет жутчайший ливень. – Блять, – довольно многозначительно высказал Гэвин, выкуривая в окно очередную сигарету. Ричард приподнял бровь: – Я могу проводить вас, детектив. – На кой ты мне сдался? – меланхолично поинтересовался его собеседник, хотя на самом деле Рид откровенно сдерживал желание сказать «да». – На улицах слишком темно и идет дождь. Если вы поедете на мотоцикле или служебном автомобиле, вероятность аварии или другого подобного инцидента приближается к 84%, дороги почти затоплены, и вас попросту снесет. К тому же, вы без зонта. Я отдам вам куртку. Чертова, мать ее, куртка. Опять. Про четвертый раз никто ничего не говорил? – Хер с тобой, – махнул рукой детектив. – Убедил. Пошли, пока не передумал. Куртка Ричарда оказалась теплой и не промокала. Пока андроид окольными, но короткими путями доводил напарника до дома, Гэвин успел про себя отметить еще несколько достоинств этого предмета одежды: куртка легко прикрывала его по пояс почти целиком, была сделана из приятного на ощупь материала, плюс ко всему, пахла Ричардом – насколько это вообще было возможно. Если бы та куртка, что напарник отправил ему посылкой, не так сильно кричала о своей принадлежности андроиду, и не какому-то, а Ричарду, и не имела повреждений, детектив бы с радостью носил ее сам. Наконец они оказались возле дома детектива. Ричард хотел было попрощаться и вернуться в участок, но Гэвин остановил его: – Куда собрался? Если твои детали проржавеют насквозь, с кем еще я буду ругаться? – и открыл дверь, пропуская Ричарда в свою квартиру. – Но детектив…. – Никаких «но», закрой рот и зайди. Андроид успел уяснить, что детектив бывает настойчивым, когда хочет, и решил просто не спорить и сделать, как сказано. К тому же, это не стало бы причиной каких-либо неприятностей ни для одного, ни для второго. Как только дверь за Ричардом захлопнулась, андроид моментально оказался прижат к ней, а его губы накрыли губы детектива Рида. Гэвину показалось – но только на секунду – что губы Ричарда холодные как лед, но оказалось наоборот. На ощупь они были мягкими, идеально ровными, без трещинок и сухой кожи, а целовать его было так же приятно, как обычного человека. Последнее время Гэвин редко целовался: он снимал себе парней в барах, но предпочитал просто трахаться с ними, без телячьих нежностей и всех этих «предварительных ласк». С Ричардом почему-то хотелось по-другому. Хотелось…. По-настоящему, что ли. То ли от того, что андроид вызывал в Гэвине очень противоречивые и непонятные чувства от желания заботиться и понять его до желания быть втраханным в матрас во всех мыслимых и немыслимых позах, то ли оттого, что хотелось показать Ричарду, что значит быть человеком во всех возможных смыслах. Губы Ричарда, к удивлению детектива, почти сразу приоткрылись, позволяя углубить поцелуй, провести языком по кромке зубов, коснуться языка Ричарда своим…. И почти сразу Гэвин осознал, что инициатива ему больше не принадлежит. Напарник резко развернул его на 180 градусов, прижимая уже его спину к запертой входной двери и запуская пальцы под рубашку. Контраст разгоряченной кожи Гэвина и прохладной руки Ричарда вызвал у детектива сдавленный стон, утонувший в глубоком и мокром поцелуе с андроидом (кто, черт подери, сделал ему слюнные железы вообще?). Рид подумал о том, чтобы отправить благодарственное сообщение братишке-близнецу. А потом понял, что когда горячий парень (пусть даже андроид) зажимает тебя, по-хозяйски лапая пресс и целуя в губы, рассуждать о брате как минимум не в тему. Гэвин обхватил ладонями лицо Ричарда, стараясь притянуть к себе как можно ближе, но у андроида на мужчину были свои планы. Подхватив того под бедра, RK-900 уверенно отнес Рида в спальню, укладывая на жесткий, но удобный матрас (и даже умудрился не оторваться от губ детектива, смотрите на него!). От одежды они избавились быстро: куртка Ричарда, висевшая мешком на детективе, и его собственная любимая коричневая ветровка полетели в неизвестном направлении, но до тех пор, пока Ричард так целовал и кусал его шею, Гэвин плевать на все хотел. Ричард и сам, кажется, не хотел тормозить: он скидывал предметы гардероба с себя и Гэвина с завидной скоростью, словно от этого зависела их жизнь. Однако засранец оставил себя раздетым лишь по пояс, в то время как детектив лежал перед ним, раскрасневшийся и возбужденный, совершенно нагим. Андроид медленно провел кончиком языка от нижней губы вдоль подбородка по кадыку до правого соска Рида. Мужчина запустил пальцы в мягкие волосы Ричарда, беспорядочно перебирая их, пока сам андроид прикусывал нежный чувствительный участок тела партнера. – Сука, – выдохнул Гэвин, обхватив ногами талию нависавшего над ним Ричарда. Тот лишь хмыкнул и огладил ладонью бок напарника, опуская вторую на стоящий член. – Господи, блять, мудак пластиковый…. Вибратор говорящий…. Ричард засчитал новое оскорбление, а в отместку медленными изводящими движениями начал водить по члену Рида, несильно его сжимая. Детектив сам толкался в ладонь партнера, но Ричард тут же прекращал любые движения, показывая, что он здесь главный и что его нужно слушать, иначе последует наказание за плохое поведение. Гэвин заскулил: он никогда не просил сексуального партнера о чем-либо, обычно попросту сжимал зубы и ждал, пока он сделает все сам, но с Ричардом правда было иначе. Пусть он и был говнюком, но этот говнюк явно был намерен доставить ему, Гэвину, удовольствие. – Чего вам больше всего сейчас хочется, детектив? – словно прочитав его мысли, почти что промурлыкал RK-900 на ухо своему человеку. – Тебя, ящер ты тупорылый, чего же еще…. – выдохнул Гэвин. Его член уже был покрыт предэякулятом и легко скользил в руке слегка ускорившего свои движения Ричарда. Андроид ответил легкой ухмылкой: – Я могу использовать разные способы, чтобы доставить вам сексуальное удовлетворение…. – Просто вставь свой пластиковый хер в мою задницу, блять, Ричард. Я больше не могу. Рид откинулся на подушки, услышав звон пряжки на ремне брюк Ричарда. Он потянулся к прикроватной тумбе, чтобы достать смазку из верхнего ящика: растягивать Гэвина необходимости не было, секс у него в последнее время был нередким явлением, но вот о том, имеется ли у андроида что-либо, чтобы смягчить проникновение, детектив не знал. По негромкому стуку пряжки о пол Рид понял, что брюк на Ричарде больше нет. Андроид, очевидно, прекрасно видел в темноте – свет они не включали, не до него было – и сразу взял тюбик из рук партнера. Детектив услышал характерный звук выпускания вязкой субстанции из тюбика, то, как его отбросили на пол к валявшейся там одежде и то, как Ричард растирал смазку по ладоням. Почти кромешная темнота совершенно не позволяла Гэвину разглядеть партнера, но отсутствие зрительных ощущений усиливало все остальные. Прикосновения Ричарда напоминали электрические заряды, звук его голоса завораживал, поцелуи с ним сводили с ума и заставляли желать еще, еще и еще. Андроид (ебал Гэвин в рот сраный диод, единственный источник света во всей комнате, где даже шторы были задернуты и не давали свету уличных фонарей проникать в комнату) не стал церемониться и проник в Рида сразу двумя пальцами, смазанными маслянистой скользкой жидкостью, и Гэвин закрыл глаза и прикусил собственную ладонь, сдерживая стон. Этот гад наверняка оценил, что его ожидает, поэтому на растягивание партнера тратить время не желал. Тем не менее, Ричарду явно хотелось подразнить детектива, измучить настолько, насколько возможно, поэтому андроид специально задевал пальцами самые чувствительные точки, заставляя Рида чуть ли не вскрикивать от удовольствия. Ни с одним из его «знакомств на одну ночь» Риду не было так приятно и хорошо. Разумеется, Ричард просто анализировал его организм и вычислял, как лучше прикоснуться и куда надавить, но Гэвину льстило то, что андроид хотел сделать ему приятно. Довольно скоро Ричард решил, что с Гэвина хватит: мужчина дрожал крупной дрожью, стоящий член головкой касался напряженных мышц пресса, а Гэвин тяжело и рвано дышал, ожидая дальнейших действий партнера. Волосы, в которые запустил пальцы Ричард, чтобы притянуть Гэвина для быстрого, но горячего поцелуя, взмокли от пота. Детектив крепкой хваткой вцепился в простыни, когда Ричард наконец медленно и осторожно ввел в него свой член. Казалось бы, на кой черт он андроиду? Еще один повод поблагодарить брата, но Рид еще успеет с ним связаться, а пока…. – Господи, блять, Иисусе, Ричард! Длина и толщина полового органа андроида казались Риду идеальными, а когда тот начал двигаться – сначала медленно, потом увеличивая темп – перед глазами детектива замелькали цветные пятна. Кажется, Гэвин уже едва понимал, что происходит, а оргазм настиг его, стоило Ричарду пару раз провести ладонью вверх-вниз по эрегированному члену. Цветные пятна уступили место черно-белым, и детектив без сил рухнул на матрас. Последующие несколько минут, пока он еще не заснул, были очень размытыми и неясными: Рид даже не был уверен, получил ли удовольствие его партнер, кончил ли, если это вообще возможно.... Последнее, что Гэвин запомнил: мягкий поцелуй Ричарда в переносицу, то самое место, где красовался ненавистный ему шрам, и мягкое поглаживание по шраму от пулевого ранения на том ограблении больше полугода назад. Потом Рид провалился в сон, а его сзади прижали к себе крепкие надежные руки андроида. Разумеется, работу они проспали. Ричард не смог выйти из своего «спящего режима» или как там его в назначенное время, так как толком не установил параметры, а Гэвин просто игнорировал будильник, выключая назойливо трезвонящий телефон. В спешке оба кое-как оделись и – к ужасному сожалению Рида, который беспокоился об оставленном возле участка мотоцикле – добрались до участка автобусом. В офис они вошли спокойно, словно ничего такого не случилось, но спустя какое-то время заметили, что на них постоянно оборачиваются и тихо хихикают. На лице Хэнка Андерсона и вовсе сохранялась самодовольная ухмылка, пока Коннор легонько пихал возлюбленного в бок локтем и старался не смеяться вместе со всеми. – Бурная ночка, а? – поинтересовался лейтенант, проходя мимо парочки. Гэвин покраснел и сжал кулаки, но ладонь Ричарда на его плече убавила спесь и немного успокоила. – И с чего вы взяли такое? – Ну, кому как не мне знать о ночах с андроидами, - Андерсон (судя по всему, с самого утра в подпитии) подмигнул стоящему неподалеку Коннору, который тут же отвернулся, стараясь спрятать смущение. – Да просто вам, ребята, куртками бы поменяться, – после этой фразы Хэнк направился к кофе-машине за новой порцией напитка. Рид окинул взглядом RK-900, который – черт подери, и правда – стоял в его коричневой ветровке. Сам он, как оказалось, зря не обращал внимания на то, что вечно приходилось закатывать рукава – куртка Ричарда все-таки была ему сильно велика. Детектив покраснел, почти сразу стаскивая с себя предмет одежды, но андроид снова его остановил. Он наклонился к его уху и шепнул: – Оставь, - впервые на "ты". Гэвину понравилось. – Тебе идет. А еще без этого воротника все увидят твои засосы. Риду хотелось провалиться сквозь землю. Зато эта гребаная куртка, как оказалось, приносила удачу.