***
По пути домой Дерек вжимается в кресло, потому что знает, что у мамы хороший нюх. Он пытается вспомнить, с чего все вообще началось. Вот Дереку шесть лет и его тошнит от духов Лоры. Она только хмыкает и дразнит его за тонкий нюх. Мама качает головой и собирает его в гости. На Дереке ужасно классный джинсовый комбинезон и шлепанцы Лоры. Дерек знает, потому что на них кривые цветочки, когда Лоре купили их, они оказались ей маловаты. Дерек не хочет никуда ехать — ему шесть лет! Но мама строга на этот раз: кто с ним дома останется? Лора-предательница убегает гулять с друзьями, а Питер неделю назад уехал в Нью-Йорк. Отец, напевая какой-то мотивчик, зовет их на улицу, чтобы подвезти и уехать на работу. Дерек имитирует тошноту и чуть не падает на пол в своем припадке, но Талия только головой качает. Они едут минут пятнадцать и Дерек за это время успевает вздремнуть в салоне. Его волосы растрепанные и щека мокрая от слюны, когда мама будит его. Папа паркуется во дворике и Дерек осторожно слазит на каменную дорожку. Мама подгоняет его, подталкивая совсем немного, но Дереку нужно изучить местность. Он вдыхает полной грудью, улавливая запах свежей выпечки и каких-то цветов. Еще совсем немного пахнет чернилами, как в классе по английскому, и свежей травой. Ему нравится. Ступеньки, по которым они поднимаются, идеально чистые. Дверь распахивается без скрипа и мама улыбается так нежно, что Дерек даже завидует женщине, которую она обнимает. — Дерек, это миссис Стилински, — мама приседает перед ним, чтобы заглянуть ему в лицо. Дерек читает в её глазах: «будь-вежлив-иначе…» — Здравствуйте, — он смотрит на её веснушчатое лицо и выдавливает улыбку. — Я еще не такая старая, — возмущенно сопит она, — можно просто Клаудия. — Здравствуйте, Клаудия, — исправляется Дерек. У нее худые и длинные пальцы, которыми она треплет его по волосам. Мама только качает головой, но Дерек знает — она гордится им постоянно. — Пойдемте, я вас кое с кем познакомлю, — от Клаудии пахнет чем-то домашним и детским. Они идут по коридору и Дерек хочет разглядеть весь дом, но мама упорно заставляет следовать за миссис Стилински. Она приоткрывает деревянную дверь и Дерек почему-то заходит первый. Сначала в глаза бросаются игрушки, которыми усеян весь пол, и только затем он видит малыша, сидящего на полу. — Мистер Стайлз! — качает головой Клаудия, — Вы пару минут назад сладко сопели на диванчике! Она шутливо ругает его и щекочет животик, от чего малыш заливается громким смехом. — Почувствовал приход гостей, — Дерек рассматривает его пушистую голову и маленькие, такие неестественные ручки с пухлыми пальчиками. Малыш тянет к нему руки и Клаудия зовет его, чтобы подошел. Дерек знает, что не сможет удержать, поэтому только протягивает ладони, чтобы дотронуться до мальчика. — Какой большой малыш, — воркует его мама и Дерек морщится. — Сколько уже нам? — Годик, — гордо отвечает Клаудия. В её голосе так много нежности, что щеки Дерека становятся пунцовыми.***
Дереку исполняется восемь. Его мама очень волнуется и проверяет списки гостей по несколько раз. В последний момент она хмурится и спрашивает Дерека: — А ты не хочешь пригласить малыша Стайлза? Дерек кивает головой, хотя совершенно не знает, что тот будет делать — все его друзья уже достигли возраста, когда можно отбросить погремушки. Он очень надеется, что Стайлз уже сможет попробовать его любимый торт. Лора дарит ему радиоуправляемый самолет и отец очень гордо смотрит на неё — она потратила на Дерека свою первую зарплату. Мама заставляет его надеть свою праздничную рубашку и Дерек очень сильно зол, потому что это дурацкая рубашка в клетку. Все гости оставляют подарки в его комнате и ему не терпится подняться и раскрыть подарочные упаковки. Даже Питер приносит ему подарочную открытку и сообщает, что его подарок самый лучший. Дерек сомневается на этот счет. Стайлз приходит вместе с Клаудией. У него в руках большая коробка и слюна с его губы стекает прямо на огромный золотистый бант. Он ни в какую не отдает подарок Дереку и сам заносит его в комнату. Бойд помогает ему забраться на стул и Хейл поджимает губы, становясь рядом. Стайлзу три года и в глазах — сплошной восторг. Он лепечет что-то Дереку прямо в ухо, когда тот задувает свои восемь свечек.***
Стайлзу исполняется шесть лет. Дерек часто видит его в школьных коридорах возле классов младших. Он бегает за какой-то рыжеволосой девчонкой и перекидывается мячиком с мальчишкой, у которого скошена челюсть. У него на лице — целые созвездия из черных точечек. Однажды Дерек замечает, что под глазом у Стайлза нарисован треугольник — три родинки соединены красным фломастером. — Скотт, — кричит он на перемене. У Дерека вообще-то урок на третьем этаже. Тест по математике и необходимо судорожно повторять домашнее задание, потому что Дерек как бы гуманитарий. Ему так Лора сказала. — Скотт, быстрее, — Стилински хлопает прямо возле уха у того самого МакКола, который мечется по коридору с закрытыми глазами. Когда Скотт начинает идти в его сторону, Стайлз пятится, оглядываясь на него, и впечатывается в своего одноклассника. — Стилински, глаза у тебя созданы не для того, чтобы любоваться МакКолом! — у него противный громкий голос и Дерек напрягается, готовый в любую минуту отбросить мальчишку подальше от Стайлза. — О, боже, Джексон, просто скажи, что тоже хочешь с нами поиграть, — он закатывает глаза и Дерек видит, как дрожит губа Уиттмора. — Скотт, Джексон и Дэнни с нами! Давайте заново, — он зовет Лидию, спрятавшуюся за шкафчиками и Эллисон. Дерек хмыкает и прикрывает глаза, чувствуя себя каким-то ужасным сталкером.***
И вот — ему четырнадцать, а Стайлзу девять. Кора ходит в его класс и Хейл знает, что у Стайлза отлично получается и математика, и английский, и химия, а вот физкультура — ну так себе. — Мам, почему Лора и Кора с нами не пошли? — Дерек пытается переключиться, чтобы отвлечься и открывает окно в машине. — Лора готовится к сессии, а у Коры свидание, — Талия пожимает плечами, — тем более ты давно не видел Стайлза. — Коре всего восемь! — возмущенно сопит Дерек. Окей, он завидует младшей сестре, потому что Пейдж все еще динамит его. — Боже, Дерек, они просто сидят у неё в комнате, отец дома, — мама недовольно смотрит на него. — Ты такой собственник. Дерек поджимает губы и ничего не отвечает. У него еще так много домашки и необходимо привести себя в форму — скоро набор в команду для лакросса. Они приезжают домой и первое, что Дерек делает — влетает в комнату Коры. Потому что окей, он все-таки собственник. Его сестра разливает в чашки кукол чай или просто воду — Дерек не уверен, — и недовольно смотрит на него. — А где… Твой бойфренд? — он хмурится и обводит комнату глазами. — Боже, Дерек, ты такой… — его сестра поправляет лямку платья, — тупой и невыносимый! — Эй, — Хейл обрывает её и становится в позу «если-ты-сейчас-не-выложишь-мне-правду-все-станет-гораздо-хуже». — У меня было свидание с Лидией, — Кора копирует его позу, — только… Её взгляд становится таким неловким и нерешительным, что Дерек чувствует в воздухе нависшее напряжение. — Только никому не говори, — просит она. — Лидия… Она не хочет… Дерек зол на себя за то, что расстроил младшую сестру, поэтому терпит трехчасовое чаепитие и даже выносит попытки Коры смастерить у себя на голове прическу. — Красавец, — говорит она, переодеваясь в пижаму, — спокойной ночи, Дер. Он целует её в лоб и выходит, запирая дверь. Конечно, Лидия это не то, что мог бы пожелать любимой сестре, но это же не Джексон, уже лучше.***
Дереку семнадцать и то, что смотрит на него в отражении зеркала — удовлетворяет собственное самолюбие. Особенно, когда он вспоминает глаза Кейт каждый раз, когда его рубашка оказывается на полу. — Дерек, — Лора хмыкает и ему приходится быстро натянуть футболку обратно. — Тебя Стайлз снаружи ждет. Хейл закатывает глаза, но позволяет себе потому, что Стайлз приходит сюда каждые два дня. Он действительно уже раздражает даже Кору. — О, чувак, привет, — Стилински хлопает своей ладонью, пахнущей читос и кофе. — На этот раз, большой и хмурый волк, я к Коре. Она дома? — Нет, — Дерек стряхивает его руку и отворачивается, намекая, что разговор окончен. — Ладно, — голос Стайлза лишь на секунду становится сиплым-сиплым, словно слезы в горле стоят, — я позже зайду. Дереку даже стыдно становится и то, как Лора закатывает глаза — совершенно не помогает. Но Дереку семнадцать — у него в этом году выпускной и Кейт уже выбирает платье, так что времени на сюсюканье с малолетками, вроде двенадцатилетнего Стайлза, у него нет. Хорошо, что люди не распознают ложь, а Кора вечно сидит в планшете в своей комнате. Дерек врет не потому, что ревнует сестру. Конечно, ей одиннадцать и это тот самый возраст, когда стоит опасаться и общаться с ней максимально аккуратно. Но Дерек хочет побыть эгоистом и сберечь собственные нервы — тот случай вечно всплывает в памяти и он чувствует себя неправильным, испорченным и ужасным. Через неделю Кейт забирает его возле школы для того, чтобы вместе поехать в магазин. Она первокурсница и Дерек чувствует себя так, словно сорвал самое сочное яблоко из всех предлагаемых. От неё вечно пахнет сигаретами и алкоголем, а в глазах — лютая опасность, что только разжигает Дереку кровь. Короткое серебристое платье хочется сорвать прямо в примерочной и Кейт знает это. Знает и спускает лямку, присаживаясь коленями на жесткий пол. Её тонкие пальцы расстегивают язычок его молнии, затем ремень и Дерек выдыхает очень рвано, перекидывая белокурые кудри на одно плечо. — Дерек, малыш, расслабься, — Кейт хмыкает, отталкивая его чуть дальше от входа так, чтобы он мог видеть в зеркале их отражение. Её горячее дыхание чувствуется даже сквозь белую ткань боксеров. Дерек облизывает губы, предвкушая то, о чем постоянно твердит Айзек в их раздевалке после лакросса. Кейт стягивает белье медленно, затем скользит несколько раз пальцами по стволу прежде, чем облизывает головку. Дерек несдержанно рычит и запускает руку в её волосы. Это определенно лучшее, что с ним случается в выпускном классе.***
— Боже, Дерек, ты серьезно? — Кейт отталкивается от стены. — Я думала, что мы пришли сюда повеселиться. Она отпивает из фляжки и кивает на танцпол. Дерек знает, что разочаровывает её, а ещё знает, что там, среди толпы пьяных выпускников, затерялась его сестра вместе со своим дружком. Он готов поклясться, что только что видел мелькнувшую знакомую рубашку в клетку, которую отдала его мать, и лицо Коры возле пьяного Айзека. — Кейт, — он сурово хмурится, — просто подожди меня здесь пять минут. Я скоро вернусь. Он с трудом исчезает в толпе пьяных подростков, получает локтем от Бойда и отлетает в самую гущу, падая на кого-то очень костлявого. — Черт возьми, — шипит Стайлз, пытаясь вылезти из-под него. — Оу, Дерек, какая встреча. Его глаза слишком нервно оглядываются и он пожимает плечами. — Какими судьбами, дружище? Дерек сжимает челюсть, чтобы не накинуться на него с кулаками сейчас же. От Стайлза тоже пахнет алкоголем, у него расширенные зрачки и дрожащие руки. А еще почему-то застывшие слезы в уголках глаз. — Где Кора? — шипит он и чувствует чужую руку на затылке. Стайлз прижимается к нему своими мягкими и сочными губами, ерзая на полу. У него тонкие руки и переломившиеся от волнения брови. Дерек хочет вылизать шею и соединить языком каждую родинку, но Финсток оттаскивает его раньше, чем это могло бы произойти. Ему приходится вылавливать Кору и развозить их по домам. У обоих взволнованный вид, а у Стайлза вдобавок ещё и пунцовые щеки. Дерек хочет избежать неловкого разговора, поэтому забрасывает домой сначала его, а уже потом Кору. Она долго сидит в его машине, не решаясь сказать ни слова. — Это была моя идея… — она неловко прячет руки в карманы джинсовки, — прости, Дерек, я не хотела портить тебе вечер. Дерек выдыхает, курит прямо на пороге дома и пожимает плечами. — Ладно, — говорит он, не в силах пережить этот вечер. — Ладно, — повторяет он, не найдя Кейт возле стойки с пуншем, где оставил её в прошлый раз. Зато нашел через пару минут в объятиях мистера Харриса. От этого зрелища его чуть не стошнило и пришлось срочно выйти на воздух. Что удивительно — злости или чего-то подобного у него не было. Зато волна отвращения заставила отойти к самой машине и приложиться к фляжке Айзека, чтобы как-нибудь убрать зрелище из собственной головы. Этот вечер уже не мог быть хуже. Разве что он застал Айзека и Эрику целующимися. Такая картинка уже не вылетала так просто, но затмила прижимающихся друг к другу его учителя химии и его девушку. Скорее всего, бывшую девушку. Айзек пытался извиниться перед ним сразу после того, как они встретили рассвет, но Дерек только махнул рукой — влезать в чужие отношения уже не хотелось. Хотелось домой в теплую и уютную постель.***
Кора выглядела чертовски обиженной и даже не поцеловала его в щеку. — Милый, я надеюсь, что ты уже достаточно взрослый, чтобы совершать какие-нибудь глупости, — Талия покачала головой и спрятала руки в карманы, пока отец давал ему полезные советы. — Звони нам каждые выходные, — с угрозой прошипела Лора, отвешивая подзатыльник. Она не понимала насколько это важное мероприятие для Дерека только потому, что никогда не уезжала из родного города, учась в местном колледже. Дерек даже отчасти тоже не хотел далеко уезжать, однако Нью-Йорк манил не только своим сиянием, но и сдобренными ложью рассказами Питера. — Я бы не советовал тебе заведение «Перченная Ночь», — Питер покачал головой, — если хочешь отменных девочек, лучше загляни в «Пеппи Умелые руки». — Питер, — его мать отвесила дяде такой же тумак по затылку, как Лора ему пару минут назад. Но Дерек успел заметить, как Питер подмигнул ему, и только устало выдохнул. Эта сумасшедшая семья выжимает ему все силы. — Мне восемнадцать! Я уверен, что смогу справиться с колледжем, — Дерек принялся грузить в машину все шесть пакетов, которые собрала ему мама. Когда он садился в машину, даже Кора раздобрилась на похлопывание по плечу, а Лора уже откровенно рыдала в два ручья. — Я приеду уже на следующие выходные, — пообещал Дерек. — Конечно, Дер-Дер, ждем с нетерпением, — подразнил его Питер. Он уже завел машину для того, чтобы покинуть свой дом на ближайшие четыре года, но Кора резко просунулась в водительское окно и протянула ему аккуратно сплетенный браслет. Дерек даже успел умилиться до того, как она открыла рот: — Это тебе Стайлз передал. Дерек хмуро кивнул и сжал фенечку в руке. Понятное дело, почему он не передал сам — уже три месяца Стайлз ошивается в больнице, пропуская свою летнюю отработку. Все эти три месяца, что Клаудия лежит в отделении интенсивной терапии. — Он даже сейчас не забыл о тебе, — Талия хмыкнула и отвернулась. Дерек знал, что сейчас она разревется, но не из-за него. В дерековы восемнадцать мама считала его достаточно самостоятельным. А вот тот факт, что лучшая подруга сгорает в больнице за считанное время, отказавшись от спасительного укуса, делает ей очень-очень больно. И будь у Дерека чуть больше смелости, он бы пробрался в эту чертову больницу и заставил Клаудию изменить своё решение, хотя бы ради Стайлза. — Удачи, — Питер в последний раз пнул колесо его любимой машины прежде, чем скрыться в доме. Дерек выезжал из леса, оставив свои проблемы далеко за собственными плечами. Он въезжал в новую жизнь, полную самостоятельности и загадочности, без запретов и смягчающих обстоятельств. Он вступал в игру уже на правах своего совершеннолетия и любая ошибка будет стоить своей же крови.***
Окей, возможно, его убеждения про развязную жизнь студента сбылись только наполовину. Потому что на самом деле большую часть времени Дерек высиживал за книгами. Единственное, что его спасало, точнее, единственная, кто его спасала — Дженнифер. Она была предводителем чирлидерш и непонятно, что именно зацепило её в Дереке — но он был уверен, что это либо сексуальная щетина, либо не менее привлекательный ум. Но факт оставался фактом — они встречались с самого его поступления, все шесть месяцев. — Дер, милый, сегодня наша команда выиграла, — Дженнифер снова ворвалась в его комнату, словно ураган. Наверное, про них можно было бы снять неплохой дурацкий романтический фильм: она сексуальная, юная первокурсница, завзятая тусовщица, рожденная в Нью-Йорке, а он выходец из маленького города, староста своей группы, самый умный ученик на своем потоке, скрывающий секрет своего происхождения. Но Дерек в такое кино не верил. Его не интересовала слава, приобретенная после их знакомства, даже умение Дженнифер убеждать преподавателей в своей правоте не влияли на него. — Дер, пойдем со мной, потусуемся немного, — Дженнифер прижалась к его щеке и уселась на стол поверх конспектов. — Ты обязан пойти со мной, — она переместилась на его колени, прижимаясь грудью сильнее и сильнее так, что вскоре Дерек не мог сделать и вдоха. — Или снова предпочтешь учебу мне? — её голос раздался прямо возле его уха и пока Дерек осмысливал, губы уже спускались по его шее, оставляя розовато-красные отметины. На самом деле ему действительно необходимо было развеяться, поэтому Хейл пересадил девушку на стол, чтобы всмотреться в глаза. — А ты уверена, что не хочешь остаться со мной наедине? — его голос был намного ниже, чем хотелось бы. Но Дженнифер это нравилось. Ей вообще все нравилось. Она развела ноги еще шире, чтобы Дерек оказался ближе, чем сейчас. Еще бы пару минут и никакой бар не нужен бы никому из них, но Дерека прервал звонок мобильного. Звонила Талия, но был не четверг — обычно именно тогда они общались по видеосвязи. — Дерек, милый, ты не мог бы приехать на пару дней домой? — её голос звучал… пьяным. Хейл даже не знал, откуда мог предположить, как будет звучать голос его пьяной матери. Но это было определенно так. — Что случилось? — Дерек вышел из комнаты, оставляя Дженнифер совершенно одну, разгоряченную и желающую его. — Стайлз и Клаудия… — он почти наяву видел, как Талия прикусила губу. — Она умерла, Дерек. Её больше нет. Дерек слышал её всхлипы, ворчание отца и испуганный голос Коры. Ему просто необходимо было попасть домой и сделать это как можно скорее.***
Стайлзу было десять, когда он впервые осознал, что брат Коры его друг. То есть, у него было не так много друзей, но Дерек точно был одним из них. Почему-то очень сильно хотелось верить в это. Кора только хмыкнула на его заявление и заставила плести своей кукле французские косички. И её совсем не интересовало, что Стайлз был мальчишкой и «французские» он воспринимал только багеты. Она могла быть жесткой, когда хотела. Поэтому Клаудия быстро научила его справляться с копной волос, не запутывая и не выдерая клочки. — Я бы хотел, чтобы вы вместе с Дереком пришли на мой День Рождения. — Дереку шестнадцать, — зачем-то напомнила Кора. Смысл её слов дошел до Стайлза только через пару дней, когда Кора вошла в блестящем платье и крутой прической в его дом совершенно одна. Конечно, ведь Дереку-то уже шестнадцать. Она виновато прикусила губу и слишком стремительно впихнула подарок в руки, словно опасаясь, что Стайлз может прогнать её. Но Стайлз не был таким мудаком, как Дерек. Так что он даже сделал вид, что ему весело в такой разношерстной компании: Лидия, упорно делающая вид, что очутилась здесь не по своей воле, Джексон, хмыкая на каждое поставленное перед ним блюдо, улыбающийся Скотт, который выглядел в этой вакханалии совсем глупо, Эллисон, хрупкая и вечно краснеющая, Кора, рычащая на каждый подкат от Эйдана, и Итан с Дэнни, которые совсем скоро скрылись в его комнате. Стайлз совершенно не хотел знать, что у них там происходит. Его мама тоже выглядела виноватой. Она совсем не обижалась на Джексона и даже сделала комплимент Эллисон, но Стайлз все равно видел её глаза, наполненные печалью. Они всегда были словно два больших и светлых океана, но уже тогда малыш Стилински заметил пыль, застилающую их чистоту. В тот день он получил много подарков, но особенно бережно отнесся к записке Коры, приложенную к крутой камере. «Подарок помог выбрать Дерек. Так что не обижайся, если он тебе не нравится. Мой брат очень тупой.» Стайлз хмыкнул, перечитал пару раз и засунул в свою любимую энциклопедию, которую принесла Лидия. Он был разочарован, поэтому, когда мама и отец принесли наконец-то свой подарок, его сил хватило лишь на усталую улыбку. Ноа покачал головой, трепля его волосы, и пообещал, что завтра они поедут на рыбалку с самого утра. А Клаудия вывела его во двор и они вместе лежали там почти до самого рассвета, так что отец собирался сам, а Стайлз почти проспал всю поездку.***
Стайлзу тринадцать и, о, боже, лучше бы проблемой всей его жизни были прыщи или контрольная. Но его проблема намного опаснее, поэтому Скотт прикрывает перед учителями и даже Лидия не ворчит. Вообще никто из них не ворчит на него просто потому, что все они боятся спровоцировать. Словно Стайлз — бомба замедленного действия, ткнешь — прощай, крыша! Стайлз понимает и еще реже появляется в компании, предпочитая сидеть дома вместе с матерью. Он заплетает ей французские косички на почти осыпавшихся волосах и пытается улыбаться даже тогда, когда врач срочно требует госпитализацию. Словно у него все просто замечательно. Харрис несколько раз пытается дозвониться до его отца, но после все-таки не трогает его. Потому что Стайлзу плевать на тест по химии и на самую красивую девочку в школе. Ему все равно на новый выпуск с Капитаном Америкой и Скотт даже не пытается его удивить своими знаниями «Звездных Войн», даже отец перестает скупать все эти ненужные безделушки для опытов. Потому что Стайлз безразличен ко всему. Кора присылает фотографию улыбающегося Дерека, но он не отвечает на сообщение. Это становится тревожным звоночком. Все его друзья исчезают за эти шесть тяжелых месяцев и только она остается рядом — густая, неразбавленная, истощенная тревога, которая будит каждую ночь, заставляет захлебываться слезами и кричать, кричать, кричать. Словно это сам Стайлз сгорает в агонии и ему ставят смертельный диагноз. И Стайлз думает — да, так было бы лучше. Для кого — решает не задумываться. Но Кора вытаскивает его из дому сразу после того, как похороны заканчиваются. Она заставляет его бежать так далеко от дома, словно думает, что на этом проблемы закончатся. Стайлз ненавидит её, такую из себя счастливую, её братца-мудака, Лидию, Джексона и всех на свете. Потому что он по какой-то глупой причине должен жить дальше в то время, как все его внутренности уже начинают разлагаться от боли и мозг гниет от тяжелых мыслей. В его глазах вечно находят пристанище слезы и комната становится единственным укрытием. Дерек не приезжает даже на каникулы.***
У Дерека разбитое сердце и уверование в то, что он уже слишком старый. Двадцать лет это все-таки уже не юность. Дженнифер бросает его сразу же, получив предложение о замужестве. И её отказ даже облегчает Дереку жизнь. Но разбитое сердце такими убеждениями не залечишь. Самое худшее, что учиться им вместе еще целых два года. Так что Дерек долго разговаривает с матерью и все-таки переводится в колледж, который окончила Лора. В семейном кругу он вновь чувствует свою силу, а прелесть родного города, его тишина и знакомые горожане, сказываются лучше, чем шум Нью-Йорка, грязные улицы и вечная спешка. Он долго спорит с матерью насчет посещения Стайлза и её не убеждает даже то, что прошло два года — наверняка, малыш Стилински уже и не помнит его. И все-таки Дерек ошибается. Они встречаются так глупо — сталкиваются на парковке супермаркета. То есть, на самом деле, джип Стайлза загораживает путь и Дереку приходится ждать полчаса, пока явится водитель этого самого джипа. Когда смущенный Стайлз подбегает к машине, Дереку хочется повеситься. Очень сильно хочется. Стайлзу недавно исполнилось пятнадцать — Дерек точно помнит дату его Дня Рождения. И он такой красивый-красивый, что Хейл даже глаза закрывает, чтобы его не ослепило ударной волной. — Ох, простите, я… — Стилински вскидывает голову и встречается с его взглядом, полного восхищения и обожания. — Я сейчас уеду. Его голос становится грубее и краснота сходит со щек. Дерек четко ощущает концентрированную ненависть и уже на этой самой парковке решает, что не сможет так жить. Поэтому докучать Стайлзу теперь официально входит в его обязанности. Словно они действительно меняются ролями, и Дерек чувствует полное удовлетворение от вытянувшегося лица Стайлза, когда его объявляют новым помощником тренера. Дерек поступает нечестно, когда подглядывает за оставшимся в раздевалке Стайлзом. У него — тонкие-тонкие, почти девичьи руки и выступающие косточки таза. Хочется их прикусить, оставить свой след на молочной коже. Стайлз визжит также, как и в девять лет — мужественно, по-девчачьи. Он пытается прикрыться полотенцем и краснеет так сильно, что Дерек начинает беспокоиться. — Стайлз… У тебя плохие оценки по физкультуре, — Дерек кажется впервые с ним нормально разговаривает. — О, да, спасибо, а то я не видел своего табеля, — мальчишка огрызается, отворачиваясь к шкафчикам. На спине у него тоже полно родинок. Они так сильно выделяются, что Дерек залипает на несколько секунд. — Это все, что Вы хотели, мистер Хейл? — последние слова выходят слишком ядовитым тоном. Стайлз хлопает дверцей и натягивает на влажное тело свою футболку. Дерек не может понять: как в этом ранее оптимистичном человеке, хрупком и еще таком юном, может содержаться столько ненависти. Если бы она могла быть осязаемой, Стайлз, пожалуй, открыл бы завод по её выпуску и стал миллионером. — Если хочешь, я мог бы помочь, — Дерек пожимает плечами так, словно для него это пустяк. — Неожиданно, я подумал, что ты мог бы быть в самом начале рейтинга, если бы не физкультура. Стайлз очень долго мнется возле шкафчиков, тысячу раз проверяя все ли вещи на месте. Дерек уже чувствует его ответ, но не решается подталкивать, терпеливо ждет. И после долгого времени, что они стоят совсем близко в душной раздевалке, Стилински неуверенно кивает, разглядывая Дерека из-под ресниц.***
Дерек берет его номер у слишком проницательной Лидии и звонит в субботу около пяти часов утра. — Малыш Стилински, если хочешь вернуть себя в форму, вставай уже. Но все, что он слышит — сонное бормотание и чмоканье губ. Дерек будит шерифа и очень долго извиняется, но Ноа покорно провожает его в комнату сына. — Эй, мистер Ленивец, время подвигов! — Хейл стаскивает одеяло, несильно шлепает по щечкам и ерошит волосы. — Дерек-я-самый-ужасный-засранец-Хейл, отвали, — даже в сонном состоянии Стайлз умудряется наболтать больше, чем Дерек успел бы за десять минут. Все-таки они выбираются на пробежку к шести часам. Стайлз очень раздражен и бежит далеко позади Хейла. Вокруг него все еще много самой черной ненависти и Дерек только и может — пытаться разбить её вежливыми разговорами и улыбками. Но Стайлз — непробиваемая глыба льда. Даже Кора бросила все попытки вернуть хорошее общение. — Послушай, я тебе не интересная игра, вроде монополии, хочешь разгадывать загадки, обратись к Лидии, — Стайлз зажимает его в коридоре уже после месяца такого общения. Он такой же умный, как и был до отъезда Дерека. И это вдохновляет Хейла на самый отчаянный поступок. После уроков он запихивает Стайлза на заднее сиденье своего автомобиля и блокирует двери. Стилински держится храбрецом ровно до того момента, когда они выезжают за пределы города. — Мой отец — шериф! Даже не пытайся убить меня, — шипит он, втиснувшись между передними сиденьями. — ДаЖе Не ПыТаЙсЯ уБиТь МеНя, — передразнивает его Дерек и останавливается в чистом поле. Солнце припекает, поэтому он натягивает на отросшие волосы Стайлза свою кепку и приоткрывает двери: — Прошу, малыш Стилински, Ваш выход. Стайлз фыркает и выкарабкивается на улицу, подозрительно внюхиваясь в воздух. Его губы дергаются и это выглядит очень забавно. Дерек указывает на поле травы и цветов и сообщает: — Можешь начинать. — Что? — Стайлз хлопает озадаченно ресницами и пятится обратно к машине. — Ну, топать, кричать, бесноваться, бить землю, есть цветы, — Дерек пожимает плечами, — в общем, выпускать свою злость. — Нет у меня злости, — бурчит Стилински, — я на все девяносто процентов состою из любви к жизни. — Так было раньше, — Дерек цепляет его подбородок и заглядывает в глаза. Такие же огромные и чистые. Губы Стайлза дергаются снова, словно ему очень сильно больно, но он молчит. Тянется ближе к Дереку, утыкаясь в теплое плечо, и портит момент тем, что со всего размаху впечатывается локтем ему в живот. — Уже неплохо, — шипит Хейл, продолжая обнимать мальчишку. Стайлз замирает — он собирался выслушать ругань, может, даже получить подзатыльник, но все, что делает Дерек — осторожно поглаживает по спине. Поэтому он неловко отлепляется и отходит на пару шагов. — Я отвернусь, — обещает Дерек. И Стайлз плюет на проезжающие машины и удивленных людей, плюет на кулаки и свою одежду, плюет на все. Он сначала тихо шепчет: «ненавижу», но затем его голос приобретает уверенность и почти десять минут Дерек слышит лишь нарастающий крик, полный боли и одиночества. Стилински топчет землю, вырывает клочки травы, путаясь пальцами в её корнях, плачет и опускается уже на колени. Он размазывает грязными пальцами слезы, оставляя разводы на лице и впечатывается лицом в осевшего рядом Дерека, сжимая его рубашку. — Знаешь, я тебя ненавижу, — шепчет устало и разбито. — Ненавижу. Дерек молча подхватывает под коленками и несет в машину, ни чуть не сгибаясь под тяжестью. Он кожей чувствует, что Стайлзу стало легче и теперь необходимо только время для полного восстановления.***
Стайлзу исполняется семнадцать. Лидия очень долго читает на эту тему лекцию и только после дарит очередную толстенную книгу. Стайлз смеется, Стайлз соскучился. Кора хмыкает и лупит его по спине с такой силой, что Скотт обеспокоенно предлагает сделать искусственное дыхание. Стайлз, конечно же, отказывается и дело не в Кире, которая угрожающе нависла над ним. Он предлагает собраться в субботу и отметить его День Рождения и все отвечают согласием. Кора шепчет на ухо, что у Дерека как раз выходной. У того самого Дерека, который поцеловал его и сбежал в свой сраный колледж в Нью-Йорке. — Вообще-то, в этом месяце Дерек заканчивает учебу, — она пожимает плечами. — И зачем только снова перевелся в свой Нью-Йорк, не понимаю. Лидия цепляет её ладонь своими пальцами и чуть сжимает. Стайлз хмыкает и отворачивается. Он почему-то тоже хочет, чтобы его ладони так нежно сжимали, чтобы тоже украдкой, как Джексон и Айзек, целовали, чтобы смотрели, как на открывшийся мир, словно Скотт на Киру. Но тот, кто мог бы это сделать, находится очень-очень далеко. Стайлзу уже чертовых семнадцать лет, и восемь из них он влюблен в такого дурацкого мудака-Хейла, что становится обидно. А ведь рядом с ним так много хороших людей: например, та же Малия, которая подкатывает к нему с седьмого класса. Или Бойд, вот тоже неплохой, молчаливый, конечно, но так даже лучше. — А я его не приглашаю, — заявляет Стайлз, закидывая рюкзак на плечо. — Тоже мне, самый желанный гость. Кора хитро улыбается и пожимает плечами — да, Стайлз, конечно, Стайлз, пиздишь, ты, Стайлз. И Стайлз откровенно себе признается — пиздабол он еще тот. Но разве ему нельзя побыть мудаком хотя бы немного? Совсем чуть-чуть. Окей, возможно, подарок Дерека самый ожидаемый подарок и плевать, что отсос в туалетной кабинке — не самый сок романтики. Но Дерек сосет хорошо, словно все, что он делал в колледже — набирался опыта. Он облизывает головку, скользит языком чуть дальше и Стайлз позорно спускает. Но Стилински —именинник, ему можно хотя бы сейчас. Дерек не комментирует, жарко целует за ухом, покрывает голую спину укусами-поцелуями и делает то, что давно мечтал — создает целые созвездия своим языком. — Пожалуйста, Дер, — Стайлз хрипит ему в губы. — Малыш Стилински, ты подготовился? — удивленно шепчет Дерек, прижимаясь еще ближе. — В следующий раз не лишай меня такого удовольствия. И я не хочу, чтобы это произошло вот так вот. Он натягивает Стайлзу штаны и выходит так, словно не он только что сделал отсос и чуть не трахнул несовершеннолетнего. — Боже, я педофил-сталкер, — Кора только фырчит и отходит от брата подальше. — Любви все возрасты покорны, — пожимает плечами Лидия в её кожаной куртке. Официанты в баре провожают его подозрительными взглядами и Стайлз бы обязательно пошутил на эту тему, если бы не отходил от оргазма в кабине туалета.***
Стайлзу восемнадцать. И он четко обрисовывает цели на будущее. Очень перспективные и хорошие цели. А соблазнение своего учителя просто приятный бонус. Дерек поджимает губы, когда Стайлз вновь запирает их в кабинете. Окей, это приятно и Стилински так сильно будоражит его кровь, что терпеть уже невыносимо. — Мне восемнадцать, — шепчет Стайлз, присаживаясь на его стол. — Восемнадцать и почти восемнадцать — не одно и тоже, — хмыкает Дерек, за лодыжки притягивая его ближе. — Два дня не считается, — пожимает плечами Стилински и едва успевает увернуться от рук Дерека, когда кабинет открывают. — Пааап. Его взгляд жалостливого щеночка все тот же, что и в девять лет. — О, а это мой… — он запинается, шаркая ногой по ламинату, — парень. И голос такой неуверенный, что Дерек чуть ли не вопит от возмущения — как здесь можно сомневаться. — Боже, Стайлз, — он целует Стилински прямо перед шерифом и чувство полного удовлетворения настигает его прямо в этот летний солнечный и обычный день. — Ты такой собственник, Дерек, — фыркает Кора, уводя Ноа из кабинета. — Жуткий парень. И Дерек с ней полностью согласен. — А ты помнишь, как подарил мне на День Рождения бейсбольный мяч? — Хейл зарывается в мягкие каштановые волосы, усаживая Стайлза на стол. — Уже в четыре года ты отлично знал обо мне все. — Дурила, мне тогда пять было, — хмыкает Стилински, потянувшись за поцелуем, — И я явно умнее тебя. Дерек кивает — он прекрасно это знает: Стайлз Стилински лучший парень на свете.