Прикосновение.

      — Уилл, не спи, — тихо позвал его Ганнибал, поглаживая по плечу. — Давай переберёмся наверх, там будет удобнее.       Они по-прежнему сидели на полу в полной тишине, греясь в объятиях друг друга. Лектер облокотился на кресло спиной, широко расставив ноги, а Уилл примостился около него, поджав ноги и положив голову ему на грудь, как когда-то на обрыве. Не хотелось ни говорить, ни двигаться, но лекарство, которое подсыпал доктор в чай, начало действовать, и они начали клевать носом.       — Ммм, — прокряхтел Грэм, вяло шевелясь и с трудом ворочая языком. — Что-то меня накрыло немного. Опоил меня, хитрый доктор?       — Не только тебя, — осоловело хлопая глазами, ответил Ганнибал. — Я пил чай вместе с тобой. Неизвестно до чего бы договорились, если бы оба были возбуждены и агрессивно настроены.       — Возбуждены? — хихикнул Уилл. — Я не был…       — Я не сексуальное возбуждение имел в виду, — тоже хихикнул Лектер, начиная вставать на ноги. — Пошли спать, Уилл. У меня всё тело затекло.       Они кряхтя поднялись, как два пенсионера, и поддерживая друг друга, потащились наверх. Остановившись на нейтральной территории, между двумя спальнями, они переглянулись. Ментальная связь не позволяла им разойтись, удерживая рядом и притягивая ближе.       — Так, Уилл, — взялся руководить доктор, более устойчивый к лекарствам. — Обойдёмся без душа, иди переоденься и приходи спать ко мне. Я расстелю кровать.       — Почему к тебе? — тупо спросил Грэм, чисто из упрямства.       — Если ты захочешь сбежать от меня, я хочу знать, что тебе есть куда. Не хочу доставлять тебе неудобства.       — Ты просто душка, — хмыкнул Уилл, отправляясь к себе в комнату. — Я быстро.       Ганнибал расправил свою кровать, переоделся в пижаму и устало залез в свою постель. Успокоительное клонило его голову к подушке, но он боролся со сном, надеясь увидеть засыпающего Уилла рядом с собой. Они впервые были настолько близки физически, и ему не хотелось упускать этот момент, он мог быть единственным и неповторимым. Лектер был не идиот, и, прекрасно зная себя, опоил не только Уилла, но и сам принял снотворное наравне с ним. Мучиться в размышлениях, воспоминаниях и бороться до утра с эрекцией ему совсем не хотелось.       Грэм вполз в его спальню в футболке и боксерах, занял место в постели ближе к выходу, без колебаний взял ладонь Ганнибала, подложив её себе под голову и счастливо улыбнулся.       — Спасибо, что не отказал, — пробормотал Уилл, проваливаясь в сон. — Спокойной ночи.       — Как я мог, — ответил доктор, старательно тараща слипающиеся глаза, борясь со сном. — Добрых снов, Уилл.       Лектер всё пытался запомнить идеальное лицо своего возлюбленного, который уже приоткрыл рот, пустил слюну на подушку и начал даже храпеть, но Морфей безжалостно забрал и его в свои владения, отправляя в сон без сновидений.       Уилл проснулся почти к обеду, слегка туманный, но довольный. Мысль, что он провёл ночь в постели Ганнибала, хоть и такую невинную, немного будоражила его сознание и вызывала волнительное жжение в груди. Вчерашние глупости казались далёкими и нереальными. Он был благодарен Лектеру за его сдержанность, не представляя, что было бы с ним сегодня, если бы он добился своего эгоистичного поступка и подразнил спящее чудовище.       Доктора в кровати уже не было, он давно и старательно обхаживал какого-то музейного смотрителя, помогая ему с реставрациями, историческими справками, и уезжал рано, пропадая там почти до вечера.       Умывшись и добравшись до кухни, Грэм обнаружил на столе холодный завтрак, под большой стеклянной крышкой просматривался омлет и тосты. Подняв тяжёлую крышку, Уилл увидел записку, лежащую прямо на тосте, и неуверенно замер. Слова о том, что он бы сбежал, не оставив записки, стремительно пронеслись в его голове, и, смотря на белый сложенный листок бумаги, Грэм отшагнул назад, пальцы дрогнули, и стеклянный купол грохнулся на пол, засыпая всё вокруг мелкими осколками.       Уилл тупо уставился на свои босые ноги, засыпанные стеклом, боясь пошевелиться. Да ладно, уничтожение кухни Ганнибала продолжается?       Ему захотелось лечь в стеклянное крошево, чтобы избежать объяснений и сразу же надавить на жалость.       — Да что такое, — загундел Уилл, начиная руками расчищать себе место для передвижений. — Опять, что ли? Чего я так испугался? Записки?       Его отношение к Лектеру изменилось, и породило новые, неизвестные ему страхи. Теперь, когда он понял, как сильно ему нужен доктор, появился испуг стать теперь ненужным ему. В их отношениях снова стало всё неясно и расплывчато, и что с этим делать, Уилл пока не понял.       Он смог дотянуться до записки и неуверенно её открыть.       «Дорогой, Уилл. Доброе утро, я уехал в музей и пробуду там до самого вечера. Я всё утро размышлял о вчерашнем и пришёл к выводу, что ты готов тронуться с мёртвой точки. Поэтому, осмелился пригласить тебя на свидание. Я буду ждать тебя в ресторане «Моцарт», сегодня в шесть вечера. Форма одежды любая, но главное, удобная тебе. Всегда твой Ганнибал.»       Свидание?       Уилл ошарашено перечитал записку, силой удерживая себя на месте, чтобы не начать волноваться и бегать босиком по осколкам. Время? Глянув на настенные часы он облегчённо выдохнул. Полпервого. Есть ещё пять часов.       Перепрыгнув через битое стекло, Уилл бросился к себе в комнату, забыв про уборку и завтрак. Распахнув шкаф, он начал вытаскивать свою одежду и кидать её на кровать. Всё было идеально постирано и отглажено, об этом заботился доктор, а он ничего не делает наполовину. В голове выстраивался чёткий список дел.       Срочно доскочить до парикмахерской, убрав лохмы с головы и привести бороду в порядок. Потом тщательный душ. Он задумчиво растерялся, соображая, надо ли убирать волосы на теле и… в области паха. Хотя, кто же падает в кровать на первом свидании.       — Первое свидание с Ганнибалом? — истерично рассмеялся Уилл, натягивая джинсы. — Мы же сто лет знакомы.       Грэм выскочил за дверь и завёл машину. Пока прогревался мотор, он пытался вспомнить, когда был на свидании в последний раз. Марго просто поимела его за беременность, Алана подарила сочувствующий поцелуй, пытаясь привязать его к реальности, а Молли всегда была мамочкой, нетребовательной и доброй, как старшая сестра. Уходя мыслями дальше в прошлое, он вообще не мог вспомнить свои свидания хоть с кем-то.       Выехав из гаража, он помчался в парикмахерскую, продолжая судорожно размышлять. Так, стрижка, борода, душ... что ещё? Одежда и обувь в идеальном состоянии, там готовить ничего не надо, только правильно подобрать. Заехать и купить новую туалетную воду? У него, вроде бы, ничего подобного нет. Он целый год втыкал в интернет и книги, вообще не выходя на улицу. Да, надо заехать.       Цветы? Уилл заржал, как полоумный, представляя, как он дарит Ганнибалу цветы. Может, он мне принесёт букет? От этой мысли его сердце предательски ухнуло и застучало сильнее.       Ганнибал, Уилл, цветы, вино, ресторан, первое свидание.       Он знал только классические первые свидания — мужчины и женщины. Мужчина должен прийти в ресторан пораньше, с цветами, быть взволнованным, ухаживающим и галантным. Оплатить счёт, проводить до дома и урвать долгожданный поцелуй около дверей. Потом до утра мечтать о ней в ночнушке, отправить смс, возможно, опуститься до мастурбации и просить о следующей встрече.       Как распределяются роли в таких свиданиях, он не знал. Кто рулит настроением в гомосексуальных парах? Тот, кто сверху? Уилл испуганно сжал задницу плотнее. А как они разберутся с этим вопросом?       Он свой зад не планировал пускать на каторгу, надеясь, что долгожданный поцелуй и объятия утолят нарастающий голод внутри него.       Влетев в парикмахерскую, он напоролся на мимишного парня, который что-то ему объяснял на итальянском, пытаясь вежливо вытолкнуть на улицу. Уилл вцепился в его рукав, выразительно вращая испуганными глазами, разлохмачивая себе волосы и стуча по запястью, где находился невидимый циферблат часов.       — Амур! Амор! Аморе! — пытался достучаться до парикмахера Грэм, переходя на жестикуляцию. Он делал из пальцев сердечко, дёргал себя за волосы и начал трясти парня за плечи. — Свидание! Срочно, я очень спешу! Пожалуйста!       Итальянец упёрся, тыкал ему в лицо книгу записей, пытаясь объяснить, что все парикмахеры заняты, но Уилл был непоколебим. Они просто не знали, с кем связались. Он уселся в свободное кресло, которое, видимо, поджидало очередного клиента, демонстративно вцепился в подлокотники и грозно посмотрел итальянцу в глаза. Тот смирился перед силой любви и взял в руки ножницы.       Уилл смотрел на себя в зеркало, игнорируя возмущённый клёкот какого-то перца, пришедшего по записи, смотрел, как его заросли принимают очертания причёски и взволнованно улыбался. Сегодня он будет самым красивым, таким, чтобы его Ганнибал и думать забыл о других людях, всяких массажистках и доступных женщинах. Доктор должен принадлежать только ему.       Он забыл, что Лектер и так его любит, что он всегда был рядом, как могущественная тень, готовая подхватить в любую минуту, что внешность не имеет никакого значения, по крайней мере для Ганнибала, а в случае с Уиллом, даже то, что он мужчина. Доктор видел его разным, лихорадочным, расстроенным, убивающим и залитым кровью, но чувства от этого никуда не делись.       Через час, покинув бедного обруганного итальянца, Грэм поехал в торговый центр за парфюмом. Шарахаясь по отделам, он снова разозлился на Лектера. Придумал какое-то свидание, заставив его носиться как угорелому, а сам сидит там в музее спокойный, как сама вселенная, тряпочкой чьи-нибудь кандалы протирает. Хорошо устроился, нечего сказать. Уилл необдуманно тратил деньги и вышел на улицу с целым пакетом покупок. В машине он заглянул в пакет, разглядывая, чего он с дуру нахапал, и удивлённо присвистнул.       Туалетная вода «Lacoste», новые трусы, дезодорант, презервативы, пачка сигарет, огромный пакет «М&M's», палка копчёной колбасы, которую он погрыз у кассы, блокнот с ручкой, карта города, какая-то книга и спиннинг. Более бессмысленный набор покупок, он ещё не видел, но думать об этом было некогда, поэтому он махнул рукой и поехал домой переодеваться, продолжая на ходу грызть колбасу и пачкать машину жирными отпечатками. Он явно был не в себе.       В пять часов он был полностью готов. Отмытый, побритый, надушенный, причёсанный, с иголочки одетый и в блестящих ботинках. Уилл нарезал круги по гостиной, скрипя новой обувью, взволнованно заламывал пальцы, поглядывая на телефон, и старался не трогать волосы, аккуратно уложенные феном. Он даже не вспомнил про завтрак, тухнущий на кухонном столе, и груду рассыпанного стекла, разбросанного по полу, так он был возбуждён и напуган.       Уилл добрался до шикарного ресторана без пятнадцати шесть, запарковал машину и сразу прошёл в зал. Пусть лучше он подождёт Ганнибала, а не наоборот, он не какая-нибудь изнеженная фифа, которую должен ждать кавалер. Ему хотелось перехватить инициативу ужина и не позволить Лектеру давить на его слабости, манипулируя и пользуясь его вчерашней истерикой. Зная его много лет, и даже прожив с ним под одной крышей целый год, Грэм по прежнему не доверял Ганнибалу, считая, что тот сразу начнёт поворачивать ситуацию себе на пользу. Горбатого, как говорится, только могила исправит.       Он так много переживал, что думает и хочет доктор, как он увидит его такого наряженного и постриженного, что совсем забыл подумать, чего же хочет он сам.       Свидание. Так было написано в записке. А свидание — это не дружеский ужин, которых у них были сотни, это открытый, завуалированный под милую беседу, но всё-таки подкат одного человека к другому, и был ли он к этому готов, он так и не успел понять.       Но волнение и азарт захватили его целиком. Он тоже видел Ганнибала Лектера разным, но ни разу в жизни не был человеком, которого тот официально окучивал. Все его хитрые соблазнения, длившиеся довольно долго в его кабинете, — это всё не то. Прямолинейное свидание — вот это действительно интересно.       Уилл расправил плечи, собрал всю свою волю в кулак и зашёл в ресторан. Официант провёл его к столику, за которым, вот чёрт, уже сидел Лектер, который сразу же вскочил на ноги и радостно улыбнулся.       Свидание началось.