***
Не то, чтобы они совсем не убирались, но последние две недели были особенно загружены: у Хэнка был завал на работе, ибо Джеффри как с цепи сорвался, и почти все самые сложные дела были положены на стол лейтенанта Андерсона, старшего лейтенанта, если быть более точным (да, его всё-таки повысили), а у Коннора был завал в академии, пришли новички и ему, как одному из ответственных учеников, спихнули их на какое-то время. Ну эти две недели, слава Богу, закончились, осталось, чтобы и у Хэнка на работе спала горячка. Пылесос что-то пихнул под кроватью в комнате Андерсона, и Коннор выгнул бровь, вынимая наушники из ушей и выключая музыку. Опустившись на колени, парень подсунул руку под кровать и нашарил рукой небольших размеров коробочку, притягивая её к себе и поудобнее устраиваясь на полу. Коробка была примерно как две с половиной ладони Коннора и пыльной, однако на ней виднелись следы пальцев, а это означало, что её недавно доставали. Юноша сдул слой пыли и громко чихнул, привлекая внимание Коула, который всё время таскался за хозяином из комнаты в комнату. Внутри лежали какие-то бумажки, малюсенький планшет и белый конверт. Сначала младший решил просмотреть все бумаги. В создании андроидов он особо не разбирался, но понял, что это инструкция по разработке ИИ, причём очень продвинутой модели, ранее Коннор никогда не видел ничего подобного. Дальше его просмотру был подвержен конверт, где лежали его фотографии: вот он совсем маленький, ему пять лет, он сидит на лужайке, играясь с пластмассовым роботом Опти, одной из его любимых игрушек, вот он уже постарше и сидит напротив телевизора вместе с Сумо, с интересом смотря на экран, дальше шли его фотографии по мере того, как он взрослее, здесь он читает книгу, тут уплетает бургер — ещё множество других фото. Коннор поверить не мог, что отец всегда его фотографировал, ведь он никогда этого не замечал, а ещё он не мог поверить, что все эти изображения напечатаны. Сейчас ведь далёкое, далёкое будущее, о котором когда-то только грезели, и никто уже не печатает фотографии и почти не читает бумажные книги, всё хранится в электронном формате, а тут… Последняя фотография заставила юношу замереть со снимком в руке и шокировано пялиться на самого себя. На ней он спал на их диване в гостиной прямо в одежде, укрытый свои любимым пледом, а рядом дремал Коул. Фото было сделано не далее, чем четыре дня назад, когда Коннор задержался в академии и чертовски устал, поэтому придя домой тут же рухнул на первую попавшуюся горизонтальную мягкую поверхность, засыпая. Парень помнил, как проснулся утром от яркого аромата кофе, который бил по сознанию, и тихого потрескивания масла на сковороде. — О, проснулся, — Хэнк тогда улыбнулся, смотря на заспанного сына. — Иди в душ, а потом завтракать, — собственно так Коннор и поступил. Позже, когда он плюхнулся за стол, вытирая влажные волосы и слыша как Коул хрустит кормом, перед ним опустилась тарелка с его любимым омлетом с помидорами, сыром и зеленью, чашка со свежесваренным кофе и маленькая тарелка с салатом, и надо признать, что готовил отец всегда отменно, сколько Коннор себя помнил. — Спасибо, — буркнул младший, зевая и хрустя плечевыми суставами. Только он взял вилку в руки, как мужчина подошёл к нему, наклоняясь и убирая прядки растрёпанных волос со лба, оставляя лёгкий поцелуй на влажном от воды лбу. — Пап! — юноша этого не ожидал и дёрнулся от Хэнка, словно от огня. — Я же уже не маленький! Андерсон только засмеялся в ответ, запрокидывая голову, и потрепал мальчишку по голове, широко улыбаясь: — Кто сказал, что ты не маленький? — лейтенант снял передник, кинув его на спинку стула, и опустился на стул напротив, принимаясь за свою порцию.— Ты всегда был ребёнком, — загадочно проговорил он, отхлёбывая кофе и смотря перед собой сквозь сына. — То есть всегда был ребёнком? — было странно слышать о себе в прошедшем времени что ли. Он же вроде и сейчас есть? Хэнк только загадочно улыбнулся и помотал головой из стороны в сторону. Коннор улыбнулся собственным воспоминаниям и достал за следующей фотографии лист А4 сложенный несколько раз. Развернув его, глаза парня принялись бегать по напечатанным буквам. «Проект RK800k был придуман моделью RK800 или просто Коннором до его деактивации с целью сохранения самого себя. На это проект ушло неимоверно много времени, но я совместно с Хэнком Андерсоном смог завершить его целиком и полностью за 984 дня. Это было долго, сложно и по-настоящему тяжело. Но мы смогли. Итак, представляю проект RK800k. Модель: RK800k или RK800kid Создатели: Элайджа Камски, Хэнк Андерсон Автор проекта: RK800 (Коннор) Имя проекта: RK800k, Коннор Номер модели присвоен: #313 248 317-51» Дальше шла его фотография, шли ещё несколько строчек с датой начала и окончания работы и другой информацией, в конце стояла широкая, размашистая подпись. Коннор знал, кто так расписывался: Камски. Он был хорошим другом отца и переодически виделся с Коннором, даже в детстве, а когда маленький мальчик узнал, кто такой Элайджа — попросил у него автограф, на что мужчина только рассмеялся, но на предложенном листе расписался, ярко улыбнувшись ребёнку. Младший никогда не понимал, откуда его отец знаком с самим основателем Киберлайф, да ещё так близко, а теперь всё стало ясно. Они работали вместе и не просто работали. А работали именно над ним. Они создавали его. Он не человек. Он андроид. — Бред, — парень сжал злосчастный лист в руке и уткнулся лбом в колени, превращаясь в малюсенький комочек. Он не верил, не мог поверить. Он же рос, а роботы не растут, он обучался, а роботы и так всё знают, он… он… — Нет! — Коннор вскинул голову и выставил перед собой руку, прожигая её взглядом. Рука, как рука, такая же как у всех, с кожей, несколькими родинками, венами на запястьях, широкой ладонью и длинными пальцами, но андроиды ведь могут убирать кожный покров по своему желанию, так? Глубокий вдох, шумный выдох. Парень закрывает глаза и старается сосредоточиться на биение своего сердца и собственных желаниях. Сознание очищается от ненужных мыслей, голова становится пустой, а дыхание почти не слышным. Он не знает сколько так сидит, но через некоторое время ощущает холодок, пробежавший от самых кончиков пальцев и распространившийся по всему телу, он чувствует мурашки, бегающие по плечам, ногам, груди, и прикосновения мягкой футболки к телу. — Пожалуйста, пусть это будет не так, — Коннор медленно приподнимает веки, открывая глаза, и видит перед собой белый пластик с множеством синих линий, в которых резкими толчками пульсирует синяя жидкость, отдающая ультрамариновым оттенком, чувствует металличекий холод внутри себя и слышит, как тириумный насос гоняет внутри него голубую кровь. Юноша подрывается с места и несётся в ванную комнату, пугая спящего Коула, который быстро вздёргивает голову и несётся следом за хозяином. В зеркале на него смотрел самый настоящий андроид. С механическим, неживым лицом, состоящим из белых и серых пластин, ровными изгибами скул, подбородка и губ. Не искусственными были только глаза, которые лихорадочно бегали по отражению в идеально ровной поверхности. Коннор неуверенно коснулся пальцами своей щеки и услышал характерный тихий скрип, по его лицу прокатилась одинокая слеза: — Нет, — единственное, что прошептали его губы, прежде чем он с остервенением и молниеносной быстротой стянул с себя футболку, кидая её куда-то в сторону. Подушечки пальцев мягко коснулись идеальных белых ключиц, под которыми чувствовалась лёгкая пульсация, и заскользили вниз к груди и животу. Он чувствовал, как бешено насос гоняет тириум, видел, как по всему телу проступают тонкие линии каналов, по которым текла голубая кровь, чувствовал, как из глаз лились прозрачные солёные слёзы. Коул с опаской заглянул в ванную и принюхался. Пахло знакомым человеком, но похож на него он не был. Пёс сделал неуверенный шаг, заходя в помещение, и подошёл к самым ногам андроида, принюхиваясь. Нет, это точно был его хозяин. Поняв это, животное радостно завиляло хвостом и коротко гавкнуло, тыкаясь макушкой в бедро Коннора. Последний перевёл расстеряный взгляд на домашнего питомца и пару раз моргнул, вновь роняя слёзы на плиточный кафель. Ярость, как вирус, появляется незаметно, но распространяется быстро, ощутимо отдаваясь пульсацией в висках и скрежетом зубов, в подобные моменты кулаки сжимаются непроизвольно, а дыхание становится рваным и горячим. Тоже самое со злость, отчаянием и порою даже разочарованием. — Вон, — еле слышно проронил Коннор почти с ненавистью, смотря на Коула. Пёс никак не отреагировал, а только высунул язык и немного склонил голову набок, как обычно делал юноша. — Я сказал вон! — на это раз парень не выдержал и сорвался на крик. Животное дёрнулось и поджало хвост, боязливо смотря на своего человека снизу вверх, но с места не двинулось: — Что не ясно?! — по лицу текли слёзы, а сердце разрывалось на части. А стоп, у него же нет сердца, потому что он грёбанный робот! — Я сказал вали отсюда! — удар ногой прищёлся собаке прямо по рёбрам, и она коротко взвизгнула. Коул понимал, что оставлять хозяина одного нельзя, особенно сейчас, он чувствовал, что Коннор в отчаянии и нуждается в поддержке. А Коул любит своего хозяина, Коул любит Коннора, и даже несмотря на такую острую боль и сильный удар, он не готов оставить своего любимого человека одного. Следующий удар был гораздо сильнее и больнее, уже по другому боку, от него собака буквально вылетела из ванной, проскользив по полу и ударившись задними лапами и спиной о стену, прямо перед животным захлопнулась дверь и послышался звук закрывающейся задвижки. Пёс жалобно проскулил и, пошатываясь, подошёл прямо к двери, ложась напротив неё и утыкаясь в светлую деревянную поверхность носом, тяжело дыша. Коннор подпёр дверь спиной и вскинул голову к белому потолку: — Чёрт, — его кулак встретился с дверью, ударив так, что та вся задрожала.— Чёрт, чёрт, чёрт! — следующие пять ударов были гораздо сильнее и увесистее. Андроид медленно сполз на пол, утыкаясь в колени и роняя немые слёзы на свои спортивные штаны. Коул снова жалобно завыл, и это стало последней каплей. Коннор резко встал с пола, выпрямившись, и широкими шагами подошёл к зеркалу, опирась руками на край раковины, изучающее рассматривая собственное отражение снова. Его бесило это лицо, раздражали эти глаза, выводили из себя проступающие сеточки каналов с голубой кровью… Он ненавидел себя. Громкий треск, звук бьющегося стекла и пальцы, на которых почти мгновенно зажили порезы. Зеркало была разбито вдребезги. Осколки разлетелись по всей ванной комнате. К сожалению, этого было мало, и андроид изо всех сил дёрнул душевую занавеску, вырывая её вместе с перекладиной, дальше последовал непонятный рычащий звук, одна из стенок ванны раскололась так же, как зеркало пару мгновений назад.***
Хэнк проворачивает ключи в замке и медленно заходит в дом, тихо прикрывая дверь — он уверен, что Коннор уже спит. Также бесшумно мужчина разувается и снимает свою извечную серую потрёпанную куртку, которую он просто обожает, чтобы кто не говорил. Рид сегодня конечно задал жару. Вот обязательно было вывети всех из себя, чтобы потом за ним пришлось разгребать всё, что он наворотил? Телевизор, на удивление, был включен, а на кухне прибрано. Андерсон улыбнулся, понимая, что похоже кто-то решил устроить уборку на ночь глядя. Шаги мужчины были тихими и неслышными, вот только лестница немного скрипела под его весом, выдавая его присутствие. Поднявшись на второй этаж, лейтенант обнаружил Коула лежащим у двери в ванную и тихо скулящим, это настораживало. Как только пёс учуял ещё одного своего человека, то вскинул голову и печально посмотрел на Хэнка, тот тихонько подошёл к питомцу и опустился перед ним на корточки, гладя его по голове и тихо спрашивая: — Что случилось, малыш? Ты чего тут? — животное ещё раз посмотрело Хэнку в глаза настолько грустно и пронзительно, что стало не по себе, и вновь опустило тяжёлую голову на сложенные спереди лапы, громко проскулив. Мужчина заметно напрягся и выпрямился, вставая напротив белой двери в ванную комнату, неуверенно нажав на ручку и пытаясь её открыть. Чего конечно же не вышло, ведь заперто было изнутри, Андерсон постучался: — Коннор? Ты там? — послышалась тихая возня. — Нет. Уйди, — голос был глухим и сломанным. — Ты почему там сидишь? Выходи, — мужчина сложил руки на груди и попытался прожечь дерево взглядом, младший не мог это не почувствовать, к тому же голос отца был до боли знакомым, в нём скользила настороженность и раздражение. — Нет, — андроид притянул ноги к себе и превратился в крошечную белую точку, до боли сжимающую кулаки. — Я не выйду, — звучало твёрдо и уверено. — Выйдешь, — мужчина стукнул кулаком по двери. — Открой! Живо! — Я сказал тебе уйти! — прокричал парень с яростью, надрывая голос. — Что непонятного я сказал, а?! Хэнк опешил. Его сын никогда не разговаривал с ним так. Обычно. Даже когда они сильно ругались или спорили, он старался держать себя в руках и не позволял себе лишнего, но сейчас… Сейчас в его голосе скользила слишком очевидная ненависть и горечь. — Коннор, что случилось? — Андерсон коснулся ладонью холодного дерева. В ответ последовала глухая тишина, давящая на нервы. — Сынок? Противный скрип порезал слух, и мужчина скривил лицо, зажмурившись. — Не зови меня так! — крик неприятно бил по ушам и сердцу. — Никогда слышишь?! Никогда больше не зови меня так! — Открой, — голос лейтенанта стал более уверенным. — Открой грёбаную дверь, — это была не просьба, это был приказ. — Нет, — прозвучало сдавленно и затравленно, словно обладатель голоса был готов расплакаться. — Я считаю до трёх, и если эта чёртова дверь не будет открыта — я её вышибу, ясно? Коннор конечно же ничего не ответил, только сильнее сжал кулаки и заскрипел зубами. Хэнк этого не сделает, он слишком сильно любит этот дом, чтобы сделать подобное, да сил, наверное, не хватит, ведь ему уже пятьдесят семь, хотя в последнем юноша очень сомневался. — Раз, — парень не двинулся с места, продолжая прижиматься спиной к холодной разбитой стенке ванны. — Два, — плечи робота дрогнули он немного напрягся. — Три! — андроид уронил тяжёлой выдох прямо в тот момент, когда дверь пошатнулась под сильным ударом, а Коул громко гавкнул. Дальше последовало ещё несколько сильных ударов, под которыми дверь заскрипела, но не поддалась. Потом всё затихло, даже пёс замолчал, а Коннор расслабленно опустил плечи уверенный, что Андерсон сдался. Однако Хэнк не был бы Хэнком, если бы по-настоящему отступил, потому что в следующее мгновение он со всей силы оттолкнулся от стены и влетел в злосчастную деревяшку, которая стояла на его пути к своему сыну. Дверь слетела с петель, а задвижка буквально порвала деревянную раму насквозь. Коннор заметно напрягся, но головы не поднял, а только сильнее сжался, окончательно превращаясь в брошенного и замёршего котёнка. Лейтенант что-то пробурчал под нос, поднимаясь и хрустя правым плечом, нахмурил брови: — Какого собственно х… — взгляд мужчины поднялся на знакомую фигуру, и он так и не задал свой излюбленный вопрос, который обычно звучал в участке. — Коннор? — боль отошла на второй план, как и тихонько скулящий Коул. — Заткнись, — юноша сжался ещё сильнее, хотя сильнее было уже некуда. Мужчина видел, как голубая кровь пульсирует во всём его теле, переливаясь всеми оттенками синего. Хэнк поднялся на ноги и отряхнул штаны, громко пыхтя. Он знал, что Коннор всё равно рано или поздно всё узнает, но надеялся, что это будет после того, как его память к нему вернётся целиком и полностью, то есть чисто теоритически это ещё аж через девять лет. Полицейский окинул всё помещение взглядом, оценивая ущерб и яркость эмоций андроида через физическое проявление собственной силы. Не хило так он тут… проявил себя. Переведя взгляд на робота, Андерсон заметил, что ранения почти все затянулись, и облегчённо выдохнул, медленно подходя к младшему и плюхаясь рядом с ним. Пошарив по одежде, мужчина извлёк из кармана штанов сильно помятую, но целую сигарету и чиркнул зажигалкой, поджигая никотиновую палочку и глубоко затягиваясь, с шумом выпуская сизый дым из лёгких. — Ты не куришь, — прошептал Коннор в собственные колени и немного отклонился в бок, пытаясь отодвинуться от Хэнка. — Не курю, — согласился последний и ещё раз медленно затянулся. — Но изредка, когда всё… идёт не по плану, и мне хочется уйти в глубокий, беспросветный запой, как раньше, я решаю, что уж лучше выкурить одну другую сигаретку. — Но… — юноша немного приподнял голову и скосил глаза на собеседника. — Ты же никогда не пьёшь до беспамятства. Хэнк грустно улыбнулся и, в последний раз затянувшись, потушил сигарету о плитку и отбросил куда-то в сторону: — Не пью. Но до твоего появления бухал каждый день вусмерть, — андроид неверяще вскинул голову и посмотрел на отца: — Что? — Это правда. Я не мог отпустить прошлое, не мог смиритья со смертью очень дорогого мне человека, поэтому пил. Потом появился ты, весь такой правильный, умный и идеальный, — мужчина хохотнул и запустил пятерню в почти целиком седые волосы. — Здравствуйте, лейтенант. Моё имя Коннор. Андроид, прислан из Киберлайф, — парень шокировано посмотрел на Андерсона, широко открыв глаза. Он ничего не помнил. — Ты постоянно твердил о расследовании, бредил поимкой девиантов и моим пристрастием к алкоголю, копался в моём прошлом, пытался узнать почему я пью, — мужчина выдохнул и откинул голову назад. — В итоге ты сам стал девиантом. Ну и докопался до истины, узнав из-за чего я каждый божий день в запое, — Хэнк замолчал и сосредоточено посмотрел на белый потолок, будто копаясь в памяти. — И? — Коннор не выдержал первым и с неподдельным интересом уставился на Андерсона. — В общем, если коротко, то ты помог восстанию. Это ты совершил переворот вместе с Маркусом, ты тот самый RK800, о котором тебе рассказывали в школе. Никогда не замечал сходство между ним и тобой? — Хэнк внимательно посмотрел в такие родные карие глаза, пытаясь уловить эмоции андроида. Коннор посмотрел перед собой пустым взглядом: — Ну замечал. Мне многие говорили, что я — как он, только маленькая версия, — парень грустно усмехнулся. — А я и есть он. Вновь повисла звенящая тишина, которую нарушил Коул, вразвалочку войдя в ванную и остановившись прямо перед Коннором, смотря ему в глаза. Конечно же он не выдержал под таким напором жалостливого взгляда: — Прости, малыш. Я честно не хотел, — андроид протянул руку вперёд, надеясь на прощение от пушистого друга. Тот аккуратно понюхал протянутую ладонь и лизнул белые пальцы, вызывая мягкую улыбку и плюхаясь под боком у своего хозяина, громко выдыхая. — А почему тогда я?.. — Коннор не знал, как правильно сформулировать вопрос, поэтому просто выразительно посмотрел на Хэнка. Мужчина хмыкнул и медленно поднялся, разворачиваясь лицом к юноше и протягивая ему руку, чтобы помочь подняться: — Это долгая история. Но точно не скучная. По меньшей мере я так считаю, — полицейский с надеждой посмотрел в глаза напротив. — Готов слушать? Коннор неуверенно смотрел на протянутую руку и хмурился своим безбровым лицом, хоть это выглядело весьма комично, но сейчас было не до этого. — Ты… — Хэнк сглотнул, боясь задать крутящийся в голове вопрос. Он мог решить всё, и отрицательный ответ означал, что он потерял его. Снова. А этого Хэнку не хотелось. Совсем не хотелось. Он не сможет без своей семьи, когда уже так сильно привык и привязался к ней. — Ты доверяешь мне? Коннор вскинул глаза на обеспокоенное лицо напротив, и внутри что-то рухнуло, громко стукнувшись о стенки желудка, принося некое облегчение и спокойствие. Конечно, он ему верит, не может не верить и сопротивляться своему тупому чувству веры, уважения и любви к этому человеку. Просто не может. Такое ощущение, что это заложено в него природой. Не программой, а именно всем его существом, а как, спрашивается, можно сопротивляться самому себе? — Верю, — он уверенно хватается за знакомую широкую руку, чувствуя погрубевшую кожу и вспоминая, как в детстве хватался за эти крепкие длинные пальцы, ища поддержки и защиты. И Хэнк ни разу не отдёрнул руку. Ни разу. Он только сжимал маленькую ручку в своих цепких лапах, как их в детстве называл Коннор, и широко улыбался, говоря, что он всегда будет поддерживать его, чтобы не случилось, и защищать. Глаза мужчина блестят счастьем и безграничной отцовской любовью. Которую слепой, если не увидит, то обязательно почувствует волей не волей. «Мой мальчик» одними губами произносит Хэнк, думая, что Коннор ничего не поймёт, но он понимает и ещё сильнее осознаёт свою привязанность к собственному отцу.***
— Ты уверен? — Андерсон всё ещё сомневается. Он боится. Боится, что после того, как Коннор всё узнает, их отношения изменятся и он больше никогда не назовёт его «папой», они больше не будут семьёй. — Уверен, — андроид сжимает руки в кулаки так сильно, что слышится скрип. — Я хочу знать всё, а ждать ещё девять лет у меня нет никакого желания. Мужчина только кивает в ответ и тянется к виску сына, прощупывая какую-то кнопку и медленно нажимая её, при этом рвано и обеспокоено выдохнув. Коннор тут же садится по струнке, положив руки на колени — совсем как раньше. Это пугает. Он смотрит в пустоту перед собой, а перед его глазами с бешеной скорость несётся кинолента его прошлой жизни, которую он не помнил. Хэнк напряжённо смотрит, как на белом теле медленно проступает кожа, пряча белый пластик, и «вены» по всему телу. Он рассказал Коннору абсолютно всё. С самого начала до самого конца, но этот любопытный мальчишка всё равно настоял на своём, и у Хэнка не оставалось выбора, ему пришлось согласиться. И вот сейчас, смотря на «старого», «самого первого» Коннора, только более молодо выглядящего, осознавая, что он его воспитал, научил всему, что сам знает, и проведя с ним так много времени, понял насколько сильно он боится его потерять. — Загрузка данных завершена, — Андерсон вздрогнул от этих слов и посмотрел «напарнику» в глаза: — Ну и? — мужчина не знал, что сказать, поэтому просто пялился на спокойное лицо андроида, чувствуя, как сердце пропускает удары. — Здравствуйте, лейтенант, — Коннор механически улыбнулся. Совсем, как в их первую встречу. — Рад Вас снова видеть. И рад, что Вы последовали моему совету и моим инструкциям. RK800k был таким RK800, что Хэнка просто выворачивало наружу, а в глазах предательски щипало. Он так и знал, что потеряет его. Ведь знал же и всё равно пошёл на поводу. Внутри неприятно заскреблись кошки, и полицейский еле-еле выдавил из себя кривую улыбку: — А я рад снова видеть тебя, Коннор, — он поднимается с дивана, пошатываясь, и душит в себе обиду смешанную с горем. — Мой анализ говорит об обратном, — андроид сидит всё также до тошноты прямо, как грёбанная машина, и смотрит на него снизу вверх. — Вы чем-то расстроены, лейтенант. Но я не вижу видимых причин для грусти, — мужчина сглатывает. — Это моя вина? — он склоняет голову набок, пожалуй, единственная привычка, которая не исчез из Коннора никогда. — Что за бред? — голос звучит слишком нервно и весело. — Нет, конечно. Просто я очень устал. Пойду наверно на боковую, — только он собирается уйти, как слышит тихий шорох подушек на диване, и вновь поворачивается лицом к андроиду. Тот изучающее смотрит на человека, все ещё склонив голову на бок и, кажется, в очередной раз проводит свой бесполезный анализ. Неожиданно в холодных глазах мелькает искра, уголки губ слегка приподнимаются, а в следующее мгновение слышится сдавленное «пф». Собственно через пару секунд парень громко хохочет, сгибаясь пополам, а Андерсон как громом поражённый стоит на месте и не может пошевелиться. — Простите, простите, — успокаиваясь, начинает робот. — Но Ваше лицо просто бесценно! — Ах ты ж мелкий, — Хэнк подлетает к андроиду и отвешивает ему звонкий подзатыльник, на что тот роняет громкое «ай». Коннор, мать твою, я чуть тут не помер. А он стоит и ржёт! Иисусе Христе! И вовсе это не смешно! Собственно юноша уже не смеётся, а просто ярко улыбается, держась за затылок. Хэнк трёт переносицу, пытаясь скрыть накатившие слёзы. Господи, сколько он уже плакал из-за это придурошного ребёнка? Просто ужас. — Я же… Я же думал, что... — голос дрожит и не слушается, а сердце радостно пляшет в груди. Коннор снова улыбается и делает шаг вперёд, заключая мужчину в объятия: М Всё хорошо, — он чувствует такой родной и успокаивающий запах и понимает, что вот оно. Он дома. — Я здесь и никуда не денусь. Я дома, пап, — широкая улыбка куда-то в воздух и одинокая слеза, скатившаяся из ярко карих глаз. Такое привычное, но в тоже время новое и долгожданное обращение развевевает все страхи и слёзы исчезают, сменяясь тупым чувством счастья: — Добро пожаловать домой, Коннор, — и совсем тихо. — Добро пожаловать, сынок. Дом. Такое знакомое, а порою даже нудное слово. Дом — место, куда ты возвращаешься после долгой дороги, длинного путешествия или после тяжёлой работы. Место, где тебя всегда ждут и любят. Хотя если подумать — таким это место делают люди, которые ждут тебя. Поэтому ищите свои дома. Ищите людей, готовых заботиться о вас только потому, что вы это вы. Готовых поддерживать и всегда быть рядом, чтобы не дать вам сдаться. Ищите добро и свет в их глазах и душах, и тогда вы наверняка найдёте свой настоящий дом. Ну что же? Поищем все вместе, правда? Три. Два. Один. Вы можете обнять свои «дома», если они у вас есть, или отправиться на их поиски прямо сейчас. Удачи!