Солнце взойдёт не для каждого

С самого утра у Мари все пошло наперекосяк. Неизвестно, каким таким чудесным образом это случилось, но девушка, зайдя в детскую, обнаружила, что окно открыто настежь, шкаф распахнут, а все рамки с фотографиями упали снимком вниз. Удивительно то, что Маринетт не помнила, закрывала ли она на ночь окно или открывала его вообще. Однако, как ни крути, ей все равно пришлось бы разбирать шкаф, а тут он и сам открылся. Точнее ветер его открыл. Или призрак тетушки Маргарет. Мари не слишком уж верила в потусторонние миры, духов и прочие сказки. Девушка была убежденной атеисткой, хотя все детство, сколько она себя помнила, родители каждое воскресенье водили ее в церковь. Несмотря на нудную болтовню отца Джеймса, Маринетт любила эти воскресные походы, ведь после долгой проповеди родители покупали дочке сладкую вату или отводили в кафе. Вера, основанная на покупке сладостей, повзрослевшую девушку никак не устраивала. Поэтому она решила твёрдо разобраться в своих убеждениях. Атеизм помогал Мари трезво смотреть на вещи. Теперь девушка не волновалась из-за каждого пустяка или неудачи, приговаривая, что это все КАРА НЕБЕСНАЯ, и не бежала в церковь, дабы замолить свои грехи. Маринетт считала, что любому происшествию можно найти объяснение. Например, тому же распахнувшемуся ночью шкафу, ведь обычный сквозняк и не на такое способен. Порой люди сходят с ума от страха, вызывают «охотников за привидениями» или экстрасенсов (те ещё шарлатаны) да платят им безумные деньги, дабы изгнать злых демонов из дома, хотя порой для «изгнания» нужно лишь подлатать пол на чердаке или починить лестницу, чтобы та не скрипела от каждого шороха. Капли дождя падали на ковёр, обставляя влажные следы. Ставни путались в занавесках, поддаваясь порывам ветра. Створка шкафа раскачивались в разные стороны, словно крылья бабочки. Мари подошла к окну, и, еле сдерживая налёт стихии, и затворила ставни, возвращая их в прежнее положение, ведь так и детскую может затопить. Ну это, конечно, вряд ли, но ковёр ещё долго бы высыхал от неожиданной «стирки». Затопить. Ведра на чердаке. Как она могла забыть о них! Маринетт тот час же помчалась наверх, пока не стало слишком поздно. Преодолев скрипучую лестницу и забравшись по стремянке на чердак, девушка осмотрела масштабы бедствия. Как ни странно, глобального потопа не было: вода лишь на сантиметр превышала половила вёдер. - «Неужели это проклятый дождь заканчивается?», - подумала Мари, выливая воду на улицу. Однако долго радоваться отступлению стихии девушке не пришлось, ведь ее все ещё ждал шкаф в детской, который так любезно открыл свои двери этим утром. Всё-таки нужно доводить начатое до конца, притом Маринетт надеялась узнать что-нибудь новое о семье тетушки, а именно о маленьком Генри и его судьбе. На удивление девушки, в шкафу не было одежды, а лишь подарки, рисунки и старый фотоальбом. В целом, полки оставались пустыми, судя по слою пыли, очень давно. Единственной находкой являлся альбом, который Маринетт отложила для просмотра на досуге. Подарков было много: старые открытки, поздравления, разноцветные коробки, которые, к счастью (или сожалению) оказались пусты. Зачем хранить пустые подарочные коробки в детской, девушка понять не могла. Обычно такие вещи держат в подвале, на чердаке, в кладовой, но никак не в детской. Что самое ужасное, Маринетт и спросить было некого: телефон по прежнему не работал, да и ливень хоть и пошёл на убыль, но оставался сильным. Поэтому она могла положиться только на свою фантазию и находки, что девушка обнаружила в доме. Мари чувствовала себя чертовым Шерлоком Холмсом, расследующим очередное запутанное дело. В целом, дело, и правда, было запутанным: слишком много тайн и загадок, ответы на которые Маргарет унесла с собой в могилу. Или оставила где-то здесь, в доме, среди старого хлама и фотографий. Не хватало ей только доктора Ватсона, с которым хотя можно было поговорить, ведь, если так дальше будет продолжаться, девушка начнёт сходить с ума и разговаривать с фотографиями. Или с призраком тетушки Маргарет. Закончив разбирать вещи в шкафу (которых толком и там и не было), Маринетт, взяв старый фотоальбом, направилась на кухню, чтобы выпить чего-нибудь горяченького. Чаю, например, потому что большее в такую скукоту даже в горло не лезло. Ещё в первый день девушка хорошенько изучила все снасти кухни, все шкафы и полки. Видно, Маргарет очень любила кофе, ведь такое количество турок Мари ещё ни разу не видела. Да и запасов самого кофе было предостаточно. Целый шкаф. Даже не шкаф. ШКАФИЩЕ, весь забитый мешками кофейных зёрен. «Плюс один» к познанию тетушки – она явлю любила «быть бодрячком» или прожила множество бессонных ночей. Во всяком случае, так девушке подсказывает дедуктивный метод (кажется, в Винскоге завёлся Шерлок Холмс). Включив газовую плиту (здравствуй 21 век), Маринетт набрала в чайник воды и поставила на огонь. Кофе, конечно, дело хорошее, но в дождь приятнее все же пить чай с лимоном, а лучше с вареньем или чем-нибудь сладким, однако в доме ничего подобного не было, поэтому девушка уже приготовилась пить пустой чай. По крайней мере, у Мари ещё есть занятие – ее ждёт старый фотоальбом, в котором, возможно, она узнает что-нибудь о маленьком Генри и его судьбе. Или о жизни семейства Уизли. Тем временем, вода в чайнике закипела, и свист чайника раздавался по всему дому. Да, в эпоху электроники и нанотехнологий Мари кипятит воду в доисторическом чайнике. Взяв любимую кружку, которую она получила на День Святого Валентина от Нино, будь он проклят, девушка налила кипяток, добавив две ложки сахара. Довольно странно, наверное, хранить подарок бывшего парня, который к тому же изменил тебе с лучшей подругой, однако, эта кружка с обнимающимися мишками так понравилась Маринетт, что девушка с ней не расставалась, сделав некого рода талисманом «на счастье». Пусть даже и назло Нино. Открыв пачку чая, Мари обнаружила, что в наличии у неё остался лишь один пакетик, а это значит, что придётся всё-таки плестись в магазин, и то, когда небо проясниться, ибо любые продуктовые магазины скорее всего закрыты. Девушка кинула чайный пакетик в чашку и отправилась в гостиную познавать тайны семейства Уизли, а точнее изучай фотоальбом, найденный в детской. Сладкий чай обжигал горло, но Мари лишь наслаждалась минутами уединения. Устроившись на диване, том самом, на котором сидела тетушка с мужем и сыном на одной из фотографий. Альбом пах старой бумагой, пах временем, пах воспоминаниями. Толстая и плотная красная обложка защищала эти воспоминаниями от воды и грязи. Твёрдый переплёт надежно держал страницы, не выпуская их из «книги памяти». Только Маринетт прикоснулась к обложке, дабы открыть альбом, как разжался звонок в дверь. Поначалу, девушке вообще показалось, что слышала звонок, но он возобновился. Ей ничего не оставалось как идти в холл, пробираясь между картонных коробок с барахлом, которые занимают почти весь коридор. - Кто там? – проговорила Маринетт, посмотрев в глазок. - Почтальон. - «Странно...», - подумала девушка, - «обычно почту приносят утром, а сейчас уже четыре часа дня…» - Так откроете? – спросил незнакомец, - тут дождь, а у вас крыльцо протекает. Родители всегда учили Мари, чтобы та никогда не открывала дверь чужим людям, не брать у них конфеты, подарки, но сейчас данный поступок можно посчитать свинством, притом, что же о ней тогда скажут местные жители, если она оставит гостя мокнуть под дождем? Явно ничего хорошего. Показать себя с дурной стороны Мари не хотела, поэтому, несмотря на все нравоучения родителей, девушка выдохнула и отворила дверь. На пороге стоял юноша, возможно ее ровесник, хотя, смотря на полузакрытое капюшоном лицо его чёрного дождевика, об этом будить было сложно. В целом, нося этот чёрный мятый дождевик, незнакомец вполне походил на маньяка, и девушка даже в какой-то момент пожалела о том, что вообще открыла ему дверь. - Впустите? – проговорил юноша, - хотя бы обсохнуть. Мне ещё две улицы обходить, а я уже ног не чувствую. - Эмм… да… конечно… входите, - неуверенно ответила Мари. Войдя в дом, почтальон снял капюшон, и девушка, наконец, смогла рассмотреть гостя. Юноша оказался довольно симпатичным, по крайней мере, не тянул на маньяка, но кто его знает. Это был блондин, хотя из-за дождя его волосы, что огромным вороньим гнездом торчали во все стороны, стали немного темнее, с зелёными, как изумруды глазами, широкими и высокими скулами, пухлыми губами, волевым подбородком, который покрывает чуть отросшая щетина – в целом, если причесать, подстричь и переодеть, то выйдет отличная модель для журнала Vogue или GQ. - Да вы ещё вещи не разобрали? – сказал юноша, наткнувшись забитый холл картонным коробками. - Скорее наоборот, - ответила Маринетт, закрывая входную дверь, пока дождь не залил весь коридор. Видимо, гость ее не понял, одарив девушку озадаченным взглядом, но переспрашивать не стал, мол дело не его. - Чаю? – что бы родители не говорили про незнакомцев, но правила хорошего тона и гостеприимствах тоже забывать не стоит. - Было бы очень кстати, - проурчал юноша. Голос у него был весьма приятный, и в сравнение не идёт с прокуренным басом Нино. Как у кота. Старого толстого кота, что лежит целый день на диване. Подойдёшь к нему, возьмёшь на руки и начешет чесать. Он поворчит для вида, но все же подставит шею и начнёт урчать, сначала тихо, о потом все громче и громче. Примерно так и разговаривал юноша – как кот, которого уже ласкают целый час, и он от истинного блаженства мурлыкает что есть мочи. Нежданный гость снял свой «дождевик маньяка», и, повесив его на вешалку у входа, превратился в обычного человека. - Проходите в гостиную, - сказала Маринетт и с удивлением наблюдала, как юноша пытается пройди через лабиринт коробок. - «Надо бы переставить их куда-нибудь», - подумала девушка, - а то тут ноги переломать можно…» К счастью, чайник остыть не успел, и Мари взяла первую попавшуюся под руку чашку, доставшуюся от прежней хозяйки, уповая на то, что призрак тетушки Маргарет будет не против. Однако, заглянув в пачку из под чая, девушка с ужаснулась – ОНА ПУСТА. Последний пакетик Маринетт израсходовала на себя. Дать чистый кипяток гостю вместо чая – просто нонсенс. Сварить кофе? А может юноша его не любит. Спрашивать было не удобно, но выхода не было. - А может кофе? – закричала девушка. - Нет, спасибо, - услышала в ответ Маринетт, - у меня на него аллергия. Классно. Чая нет, а на кофе, которого в доме завались, у него аллергия. Идти и говорить, что предложить ей нечего, Мари не хотела, ведь стыдоба то какая! Делать было нечего – пришлось искать использованный чайный пакетик, правда девушка не помнила, куда его дела. Из мусорки, естественно она бы не взяла заварку, но проверить все же было нужно. К счастью, его там не оказалось. Но тут Маринетт осенило – она оставила свою чашку в гостиной и злосчастный пакетик оставался в там. Уповая на свою память и логику, девушка взяла кружку с кипятком (ох уж эта гостеприимность), перед этим добавив ложку сахара, и понесла в комнату. Гостя она застала за просмотром свадебной фотографии тетушки, той самой, где вся чета изображена на фоне родного дома Мари. Юноша с огромным интересом вглядывался в лица, словно пытался узнать кого-либо. Пока гость не заметил девушку, она подошла к столу, где стояла ее собственная чашка и переложила чертов чайный пакетик (аллилуйя, он был там) в пустой кипяток. - Ваш чай, - сказала Маринетт, объявив в своём присутствии. Видно, девушка застала его врасплох, и тот чуть не выронил фотографию. - Извините, - судорожно проговорил юноша, кладя рамку на стеллаж, - я, наверное, не должен был… - Ничего страшного, - успокоила его Мари, - я добавила ложку сахара, если вы не… - Зовите меня Адриан, - перебил ее гость, - терпеть не могу, когда ко мне обращаются на «вы». Чувствую себя дряхлым стариком. Высказывание юноши вызвало у девушки улыбку. Первое знакомство в Винскоге, кажется, прошло более чем успешно. - Я Маринетт. - Красивое имя, - проговорил Адриан, - видимо, ты здесь недавно? - Да, - ответила девушка, отдав чай гостю, - это дом моей тети Маргарет. Достался по наследству. - У старухи Маргарет была семья? – юноша опешил от ответа Мари, - я думал у неё не было родственников… - Я тоже не знала о ее существовании. Вот, изучаю биографию тети по фотографиям. Адриан даже не притронулся к чаю. На лице гостя читался шок и смятение. Девушка явно чего-то важного не знала о Маргарет, чего-то очень важного. - Ты знал ее? - Не так и хорошо, - ответил Адриан, - вредная была старуха, почти ни с кем не общалась. Газеты никогда не брала, а если ее что-то интересовало, но она при мне пролистывала новости и отдавала обратно. Если честно, я, видимо, первый гость в этом доме за последние несколько лет. В старости у людей появляются свои причуды, но причину такого затворничества Мари определить не могла. - Ты знаешь что-нибудь о ее муже? – спросила Маринетт, - или ребёнке? - Ничего подобного, - сухо ответил юноша, - я только что узнал вообще о наличии у старухи семьи, а ты еще и подробности спрашиваешь. - А кто может знать? - Кто-нибудь из ее ровесников, - подумав, ответил Адриан, - бабушка Гер, к примеру. - Бабушка Гер? - Гермиона Грейнджер, жена бывшего прокурора Драко Малфоя, - пояснил юноша, - умер лет тридцать назад, но его до сих пор вспоминают. Милая старушка, между прочим. - Расспросить бы ее… - Только аккуратнее, - сказал Адриан, - те годы для неё – болезненная тема. Кстати, откуда ты при… Вдруг у юноши зазвонил телефон. Рингтон был таким древним, что девушку буквально распирало от любопытства увидеть сей прибор, который издаёт такие звуки. Старая добрая Nokia, как Мари могла не узнать. А она надеялась, что таких телефонов уже и нет. Вот наивная. - Да, слушаю, - сказал юноша, приняв вызов, - Да, хорошо, скоро буду. - Видимо, тебе пора, - проговорила девушку, когда гость убрал свой доисторический телефон. - Увы, - вздохнув, сказал Адриан, - меня уже разыскивают. Чай так и остался нетронутым. Юноша направился к двери, ловко проходя мимо картонных коробок, полных собранного со всего дома барахла. - Было приятно познакомиться, Маринетт, - сказал на прощание гость, - ещё увидимся. - Надеюсь, - ответила девушка. - Кстати, могу устроить тебе экскурсию по нашему скучному городу. - Как мило с твоей стороны, - сказала Мари, - но только, когда закончиться этот ливень. Юноша засмеялся, и его смех снова попомнил девушке мурлыканье кота. Ох уж эти ассоциации… - Тогда дай свой номер, - проурчал он, - договоримся о времени. - А ты шустрый, - девушка улыбнулась. Адриан не был похож на альфа парня, который клеит каждую вторую, но подобная навязчивость Маринетт удивила. - Есть такое, - засмеялся юноша, - так что? - Может лучше ты дашь мне свой номер, а потом тебе позвоню. - «Но это неточно» - подумала Мари, - «хотя, почему бы и нет…» Адриан нахмурил брови и посмотрел на девушку пристально, подозрительно, словно пытался прочесть ее мысли и узнать намерения, благо Маринетт нечего было скрывать, по крайней мере, она не отрицала того, что позвонит. Когда-нибудь. Возможно. Но позвонит. Во всяком случае, этот юноша – единственный человек в Винскоге, которого она знает. - Твоя взяла, - с досадой проговорил Адриан, - записывай. Телефон Маринетт находился на втором этаже, поэтому сразу новый номер она в Контакты забить не могла. Пришлось одолжить у нового знакомого ручку и листок, благо работники почты должны где-то расписываться и носят подобные вещи с собой. - А теперь до встречи, - с улыбкой сказал юноша, - приятно было познакомиться, Мари. Он быстро надел свой «дождевик маньяка» и выбежал из дома, быстро и ловко, как кот, пока девушка не успела ничего ответить. - И тебе того же, котяра, - тихо сказала Маринетт, сжав в руке клочок бумаги, где написан номер телефона местного зеленоглазого блондина. - «А теперь меня ждёт фотоальбом», - вспомнила девушка и отправилась листать страницы прошлого, запечатленные на снимках, даже не замечая в окне фигуру в чёрном плаще, что застыла на дороге на некоторое время и, перекрестив дом, ушла восвояси.