Письмо.

« <…> И только ты одна знаешь. И только ты одна можешь вообразить, как трудно ждать из часу в час твоего возвращения, как трудно засыпать, представляя наши так и не случившиеся встречи. Право, я пытался пить снотворное, которое мне совал Чешир, но, Бармаглот его дери, оно мне так и не помогло. Наверное, ты спросишь, как же я тогда сплю? О, то уж не известно и самому Абсолему. Порой мне кажется, что все происходящее и без того странный, безумный и ужасно затянувшийся по времени сон, после которого, как и в этот раз, ты вернешься, только уже не оставишь меня больше. А кстати, о времени. После того, как ты покинул меня, оно встало, хотя Мальямкин упорно протирала часы и смазывала все шпунтики-винтики, но они, наглежники, так и не изъявили желания сдвинуться с места. Знала ли ты, что время состоит из разных железячек, круглых и не очень, и имеет весьма ужасный монотомный звук? Его ненавидишь всем сердцем за то, что оно неумолимо движет свои шестеренки, тикая стрелками по циферблату так быстро, что не прервать, а потом в раз останавливается. Так вот, Алиса, время стоит, оно ждет тебя. Все ждут. И только я один знаю, что ты не вернешься. Я понял уже давно, ты все же не обрадуешь меня своим визитом на чашку кружки с чаем. Или понял очень давно. Трудно говорить, давно ли уже сейчас, или же недавно, ведь время стоит и не двигается. Ах, Алиса, самая Алисейшая из Алис, как же печален факт неприхода всех моих писем твоему адресу ни через одно из времен. Как печалит, что по закончанию письма, я вынужден буду уложить его в аккуратный конверт и убрать в шкатулку, которая, кстати, после вчерашнего письма уже еле смыкает свои створки. За те стоящие часы, пока я томлею в ожидании того, чему сбыться не суждено, ты, возможнее всего, забыла и думать об обещании, что дала мне. Наверное, тебе куда интереснее в этом твоей Англия, а не тут. Но спешу тебя разуверить – ни в каком Англия нельзя встретить такую замечательную шляпу, как у меня в мастерской. А может и можно, я в этом месте ни разу не был. Но знать бы лишь одно – ты помнишь меня и все эти письма в никуда не напрасны. Это дало бы мне сил пережить любое стоящее время, будь оно неладно со всеми своими пружинками, любой несладкий, вяжущий на языке чай и накатывающую время от времени меланхолию с тоской на душу так сильно, что хоть голову с плеч, но и так ведь без нее. О, а я ведь чуть не забыл – в прошлом письме я обещал тебе дать ответ на свою загадку «может ли сумасшедший сойти с ума?». Ответ – да. Мне кажется, я сошел с ума, уже в третий раз, дорожайший Алиса, и моя шляпа давно прохудилась. Я на грани отчаяния, но во вторник к чаю Март обещал плюшки с алейным цветником. Приходи, обещаю, будет весело. Т.»