~***~
Раз. Давайте признаем, некоторые дети с самого юного возраста жестоки. Не понятно, то ли это результат неправильного воспитания, или же это неотъемлемая часть их характера, но страшно смотреть, как еще совсем маленькие люди, которые только учатся жить, проявляют столько жестокости к другим живым существам. Пусть это может начаться с простого обрывания листков с дерева, а закончиться жестоким избиением невинных домашних или уличных животных, порой даже людей. И сейчас, вечером, когда взрослые еще не вернулись с работы, а школьные занятия уже закончились, Сехун ощущал на себе всю горечь несправедливости отношения и грубости других детей. «Ты не правильный» - постоянно твердили ему девочка и мальчик около шести лет, постоянно толкая четырехлетнего Се ближе к дереву, дабы перекрыть все пути отступления. Он ведь всего лишь шепелявит. Он таким родился. Так почему же из-за такой мелочи его обижают другие? О не понимал. Он сдерживает слёзы обиды, ведь уже успел усвоить, что за это над ним будут смеяться и издеваться еще больше, как было с его другом. Вот, девочка замахивается на него своим кулачком, пока мальчик рядом одобрительно хмыкает, Сехун готовится принять свой первый в жизни удар в лицо. Всё происходит само по себе - глаза зажмуриваются, челюсти сильно сжимаются, руки быстро накрывают голову и Хун отворачивается в надежде, что таким образом он сможет защитить себя, что рука будет болеть, не так сильно, как лицо. Время для мальчишки остановилось, в ушах раздался оглушающий звон. Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь... Ничего не происходило. Совсем. Се переборол себя и раскрыл глаза, созерцая картину, как какой-то старший мальчик схватил обидчиков за уши. Лишь тогда он услышал чужие всхлипы и просьбу не рассказывать родителям, но по выражению лица спасителя О было видно - он непоколебим. - Хён... - только и молвил Сехун в спину незнакомца, всё так же продолжая стоять столбом у дерева. Он наспех вытер слёзы руками, а их потом о собственную футболку, продолжая шмыгать носом и всё так же пялиться на старшего мальчика. Тем же вечером, сидя со своими друзьями в песочнице, Хун узнал, что теперь те двое будут лишены сладкого на две недели, а гулять смогут только под контролем родителей, что казалось самым страшным. Но он смог выдохнуть с облегчением, ведь теперь он в безопасности. Только вот.. не успел поблагодарить хёна и узнать, как его зовут. Наконец-то их крепость готова, трое друзей гордо смотрят на свою работу из песка, проводят рукой по лбу, словно вытирают пот после очень важной и сложной работы. Хотя, сейчас для них так и есть. Им хватило лишь бросить друг другу несколько взглядов, чтобы всё понять и сразу же начать действовать. Босыми ногами они начали топтать тёплый песок, разрушая свое творение чуть ли не сразу после его создания. Весь двор заполнился громким хохотом и девчачьими визгами. Они убегали от компании мальчиков и спасали свои «блюда» из песка, ругаясь, что те разрушили им кафе. А горе троице было всё равно, они весело прыгали и топотали ногами, пока возле одного из подъездов не послышалось громкое: «Минсок-а, иди ужинать», - что привлекло внимание Се. Позади послышались шаги и Хун обернулся, второй раз за этот день увидев холодный взгляд лисьих глаз. Минсок шел не спеша, с поднятой головой, плечи его были распрямлены, осанка казалась чуть ли не идеальной, а в одной руке находилась какая-то замысловатая книжка, на которой были нарисованы ноты. - Минсок-хён! Спасибо тебе! - пользуясь случаем, крикнул Сехун старшему, но тот словно не услышал, или же просто проигнорировал. Младший уже думал обидеться, если бы совсем случайно не заметил провожающий взгляд старшего, когда тот проходит мимо. Слишком долго он смотрел на О, будто бы пытался быстро проанализировать, или же залезть в голову, что даже специально слегка замедлился, но через секунду возобновил свой быстрый темп и глянул на маму. - Сехун, вернись на Землю. Се, очнись! Это что сейчас вообще было? - доносится мальчишки голос друга и он сразу же приходит в себя, наконец таки отлипнув от старшего. - А? Ничего особенного. Просто хён сегодня меня спас, я не успел поблагодарить, а здесь появилась хорошая возможность. - Что это за мальчик? - шепотом, практически сразу же спросила женщина своего сына, потрепав волосы. "Сегодня его хотели избить двое детей, но я им не дал. Они называли его неправильным, как я понял, из-за шепилявости, но это не справедливо обижать человека из-за того, что он таким родился", - по привычке написал в блокноте Ким, показав потом матери. - Ты совершил хороший поступок, Минсок-и, я горжусь тобой. А теперь давай поспешим в квартиру, пока курочка не остыла. Два. Весенняя пятница мая месяца. Многие жители многоэтажки уже давным-давно мирно отдыхают в своих квартирах. Кто готовит ужин, кто нежится в постели со своими любимыми, некоторые готовят ужин на семью или только для себя одного, другие же убивают время за просмотром фильмов или же в компьютерных играх. У всёх по-разному, но с уверенностью можно сказать, что многие ждали выходных, неделя оказалась на удивление трудной. Мир продолжает жить. В одном из подъездов слышно неспешное шарканье ногами от одного старика, что твердо и уверенно направляется на второй этаж, но совсем скоро рядом с ним появляется громкий быстрый топот, пусть сам по себе не слишком громкий, но в тишине вечера слишком отчетливый. - Доброго вечера, аджосси! - звонко говорит ребенок, остановились несколькими ступеньками выше мужчины, от чего тот поднял голову и улыбнулся. - Доброго-доброго, Сехун. Беги к Минсоку, я сегодня сам справлюсь, - мальчишка лишь кивнув, угукнув, а аджосси продолжил свое движение. Улыбка не сползала с его лица весь вечер, он рад за него.. Несколько раз О пытался подпрыгнуть и достать пальцами до дверного звонка, но с его-то ростом это было практически невозможно. В конце концов, он решил не тратить последние силы в пустую и постучать в двери, которые открыли незамедлительно. - Здравствуйте, госпожа Ким. Простите, что опять без предупреждения вновь врываюсь к вам. Минсок-хён дома? - Да-да, конечно, проходи. Он сидит в своей комнате делает домашнее задание на понедельник. - Но разве ему не хочется отдохнуть? Впереди же еще два дня выходных. - Да, но так он сможет провести их в свое удовольствие, не думая о том, сколько ему нужно выучить и сделать. - Это умно. Думаю, мне тоже стоит так поступать. - Ты волен делать так, как хочешь, не обязан повторять за Минсоком. - Но я хочу быть похожим на хёна. Таким же храбрым, умным, спокойным. Он мой пример для подражания! - Хорошо-хорошо. Сейчас позову его. Женщина поднялась с места и направилась к сыну в комнату, оставив гостя наедине с чашой с конфетами. Каждый раз это было испытанием для маленького Хуна, но он ждал разрешения, пусть ему всегда говорили, что он может чувствовать себя как дома и если что-то хочет, то пусть берет. За два года Сехун стал этой семье словно родной, только вот между ним и Минсоком, ради которого он приходил, всё равно стояла непробиваемая стена. - Минсок-и, к тебе в гости пришел Сехун, выйди с ним пообщайся. Кажется, сегодня О более воодушевлен, чем обычно, - после стука, слегка приоткрывает дверь и заглядывает в комнату госпожа Ким. - Я не понимаю, почему он приходит практически каждый день в гости, если прекрасно понимает, что мы можем общаться только благодаря тебе. К тому же, мне еще нужно доделать математику, - одними лишь руками "говорит" Мин, стараясь не поджимать губы и вообще не показывать своего недовольства. Он не понимал и не понимает, почему этот мелкий за ним увязался с того случая и никак не отстанет. Что ему нужно от немого человека? - И что прикажешь делать? Выставить его за двери со словами "Твоему хёну стало плохо, поэтому он не сможет сегодня выйти к тебе"? - сложив руки на груди, она вошла и оперлась о стену спиной, а потом подошла к сыну и ласково погладила по волосам. - Он хочет быть твоим другом и, как видишь, его ничто не может остановить. Если есть серьезные причины, из-за которых ты не хочешь с ним общаться, только скажи и я пойму. Если нет, пожалуйста, не отталкивай этого ребенка. Несколько секунд Минсок рассматривал пол, прикусив и жуя верхнюю губу, а затем поднял свой взгляд на маму и коротко кивнул, за что она вознаградила его поцелуем в висок и одобрительной улыбкой. - Мне осталось совсем немного, как только закончу сразу же пойду в гостиную. Завари ему пока чаю, пожалуйста. - Хорошо, но у нас остался только твой любимый, - с легким прищуром предупредила женщина, выгнув бровь, чем обескуражила сына. Он распахнул глаза чуть шире чем обычно, ведь подобного он никогда не допускал, а сейчас.. И всё равно согласился. - Сехун-и, прекращай есть конфеты взглядом, и возьми сколько хочешь. Минсоку осталось совсем немного и он скоро выйдет. Я как раз к тому времени заварю чай. Кстати, ты ужинал? - Да, госпожа Ким, спасибо. И всё равно, я не могу брать или трогать в гостях что-то без разрешения, это же не мои вещи, - объясняет О и тянется за сладостями. - Кстати, это Лунцзин, любимый чай твоего хёна, - поставив две чашки на столик в гостиной, госпожа Ким вернулась на кухню за печеньем. - Правда? А почему? Он настолько вкусный? И почему только две кружки? Вы не будете с нами? - Как он придет, спросишь, я сама не знаю. Да и больше предпочитаю кофе, чаю. О, Минсок-и, ты справился быстрее, чем я думала. - Хён! Хён! Я научился хорошо читать, поэтому мы сможем общаться без помощи твоей мамы. Я читаю быстрее всех в классе, - тут же выпалил Хун, стоило Киму появиться в поле зрение. Такое рвение младшего вызвало у него легкую улыбку одними лишь уголками губ. Три. - Хён! - робкий стук в дверь. - Минсок-хён! Ты впорядке? Я захожу. Сехун решил проведать старшего практически сразу после занятий в школе, но как только пришел - выявил открытую дверь. Господин и госпожа Ким стопроцентно не дома, ведь рабочий день еще не закончился, а хён всегда закрывается на замок, поэтому Се начал переживать, вдруг что произошло. Обойдя всю квартиру и удостоверившись в своих догадках, Хун направился к последней непроверенной комнате Минсока, в которую его никогда не пускали, даже глазком не давали посмотреть. Внутри было темно, даже слишком, всё из-за черных штор, что закрывали окна. Да и сам по себе интерьер стелан в основном в черном цвете, хотя где-то мелькал синий. Это всё О заметил за пару секунд, пока его взгляд искал одного, а найдя, просто втупился в одну точку - маленькую лежащую за столом фигуру, которую освещал яркий счет настольной лампы. Гость быстрым шагом чуть ли не подбежал к старшему, но увидел, что тот просто уснул. На всякий случай Сехун проверил пульс, дыхание и температуру и всё было в норме, разве что, кроме позы сна старшего. - Хён, просыпайся, - Хун успевает только коснуться плеча Минсока, как тот сразу же подрывается с места, ударяясь головой о лампу, от чего та упала на стол, а сам старший скорчил болезненную гримасу и схватился за место удара. - Я.. Я принесу что-то холодное, хён. Присядь пока, - наспех говорит младший и ставит лампу на место, дабы та не слепила его еще больше, и уходит в кухню как можно скорее. Получилось совсем не так, как хотелось бы, да и Ким пострадал, пусть и не сильно, но всё равно Сехуну стыдно. Создавалось ощущение, что таким образом он только усложнил ситуацию. Минсоку пятнадцать, Сехуну одиннадцать. Разница, вроде бы, не такая уж и большая, но на деле оказывается совсем наоборот. О прекрасно знает, что хён переживает сейчас сложные времена ведь подростковый период в купе с потерей дорогого человека наверняка слишком сильно отразится на нем. Пусть младший много читал об этом, пусть еще многое не понимает, но видит, что Минсок изменился. Стал еще более закрытым, чем обычно, скрытным, как-то старается избегать всех, даже родителей, а о Се и речи быть не может. Они словно чужие друг другу. Младшему хочется, безумно хочется поддержать хёна, и в то же время он не уверен, что стоит так нагло влезать в личное пространство другого человека. Вернувшись, Се увидел, как Мин клюёт носом, явно от переутомления. Уж больно много работает, совсем не жалея себя. - Хён, ты как? - спрашивает Хун, как только старший просыпается от шагов и ему к голове прикладывают холодный компресс. Минсок лишь махнул рукой и начал что-то писать в блокноте. "...можешь идти, Се...", - заметил краем глаза гость и что-то неприятно кольнуло в груди, то, что заставило его быстро выпалить первое, что пришло в голову. "Ты спросил, почему я люблю Лунцзин? Мне не показалось?" - Д-да, это именно то, что интересует меня уже достаточно долгое время, - пытался найти в голове хоть какое-то стоящее объяснение Сехун, нервно разглядывая всю комнату, лишь бы не смотреть на старшего. "Впервые я попробовал его в пять лет у своей бабушки, когда приехал к ней на каникулах в Китай. Я люблю его не столько из-за вкуса или того, что это чай элитного класса. Скорее, из-за самой обстановки, когда я с ним познакомился. Она всегда пила его вечером на балконе, который обустроила под свой вкус и это была небольшая отдельная комнатка в её мир. Всегда заставлена цветами, с небольшим плетеным столиком и стульчиком со спинкой. Однажды мне приснился кошмар, после дневного сна, она позвала меня к себе на колени, погладила по голове, налила чашечку чая и обняла. Мне тогда стало так спокойно и хорошо, что я прикрыл глаза и медленно, маленькими глоточками пил чай, просто наслаждаясь тишиной её компании". С первых слов глаза Се округлились, и он прикусил изнутри щеку, ведь новость о смерти бабушки Минсока ему рассказали, вот почему некоторое время младший старался его не тревожить лишний раз, а сейчас так неаккуратно задел столь больную тему, словно бросил хёна всего в ранах и ссадинах в Красное море. < - Хён, прости, я не знал, что всё откажется так. Мне очень жаль. Я не... - не дослушав извинений Хуна, Ким выхватил блокнот из его рук и продолжил этот диалог. "Забудь. На этом всё? " - Н-нет, почему ты ведешь себя так отстраненно даже со своими родителями? Я понимаю, что ты с детства предпочитал тишину и спокойствие, но всегда был близком с ними. Если тебя что-то гложет то, может, лучше поделиться этим с кем-то, кому ты можешь доверять? Было видно не вооруженным глазом одновременное негодование и легкую растерянность Минсока от этих слов младшего. Он явно недооценивал Сехуна в силу его детского возраста, думал, что тот быстро отвяжется и обидится от подобного пренебрежительного, холодного отношения к себе, но это словно действовало наоборот, только поджигало интерес и переживание младшего. И ничего умнее, чем попросту сбить О с толку Мин не придумал. "Способов оставаться одиноким, мне кажется, гораздо больше, чем способов быть с кем бы то ни было" И у старшего это прекрасно получилось. Несколько минут Сехун перечитывал написанные строчки раз за разом, пытаясь понять, что они могут значить. Хён боится быть с кем-то или ответственности за другого человека? Может, он просто чувствует себя неловко в обществе и пытается отгородиться? У него заниженная самооценка и он считает себя недостойным общения с другими людьми? Или же считает себя слишком плохим человеком, чтобы общаться с кем-то? И врядли на какой-то из них он получит ответ, всё так и останется загадкой. - Значит ли это, что я напрягаю тебя своим присутствием? - Ким и сам не знал, если быть честным. Нельзя сказать, что он был безумно рад компании Сехуна, но и какой-то неприязни и отвращения не испытывал. Может, уже привык. "Мне без разницы" В глазах было видно, как внутри О что-то будто перегорело. Младший слегка кивнул головой, улыбнулся и сказал хёну, чтобы тот не изнурял себя так сильно и поберег свое здоровье, а затем ушел. Месяц Минсок и Сехун практически не пересекались, потом всё вернулось в нормальное русло. Четыре. Стоило Сехуну перейти в среднюю школу, так практически сразу же закончились и так относительно спокойные деньки Минсока, наполнены одиночеством. С первого года средней школы О раскусил, какими возможными путями Ким может возвращаться домой, где примерно они смогут пересечься, даже расписание уроков в школе Мина от госпожи Ким, поэтому иногда даже встречал хёна у самого учебного заведения. Это походило на самое настоящее сталкерство, если бы Се пытался скрываться, а не выкрикивал уже привычное "привет, хён! Пойдем и сегодня вместе домой" Даже в середине декабря, когда Мин задержался в библиотеке, пока искал нужные книги для второго курса колледжа, Хун умудрился каким-то образом его найти и вновь уплестись хвостом, предлагая свою помощь с таким количеством книг, от которой Минсок, всё же, отказался. Но пакет всё равно отобрали, да. На улице уже глубокая ночь, но свет фонарей дарил некое спокойствие своей яркостью вместе с огромным количеством других людей. В этом году, говорят, будет достаточно теплая зима, что видно по некоторым людям в легких осенних пальто или куртках. Сехун продолжал без остановки щебетать о какой-то ерунде вроде того, как прошел его день, что опять учудили его одноклассники, какие у него планы на вечер и сколько всего ему нежно сделать. Всегда Минсок старался это игнорировать и просто дальше идти, словно он сам с собой, но на этот раз что-то пошло не так на выходе из метро. "Спасибо за помощь, Се. Мне еще нужно кое-куда зайти, поэтому отдай пакет и возвращайся домой". - Я тебе помогу, хён. Мне же не сложно. "Нет. Пожалуйста, отдай мне пакет и можешь идти" - Я настаиваю. Всё же, так тебе будет легче. "Просто оставь меня наедине с собой. Я не хочу идти домой в твоей компании!" Минсок был раздражен, резкие тени от падения света фонаря лишь подчеркивали его нахмуренные брови и слегка приоткрытый рот, через который он дышал и выпускал пар. Будь его воля, он бы крикнул на Хуна, но, к сожалению, в его распоряжении была лишь бумага и гелевая ручка. Сехун уже вырос, стал ростом даже чуточку выше хёна, поэтому старшему приходилось немного понимать голову, чтобы смотреть прямо на опушенное в блокнот лицо Се. Снежинки медленно укутывали собой всё на своем пути, поэтому листы, как и волосы младшего, грозились в скором времени стать мокрыми. Сехун уже вырос, ему не нужно повторять дважды. - Хорошо, я понял. Хорошего вечера, хён, - он возвращает книги Киму и идет в совершенно противоположную сторону от их квартир. Мин вздыхает и прикрывает глаза на несколько секунд рукой. Может, он поступил слишком жестоко? А не поступал ли так всю жизнь? Постоянно отталкивал О, пытался разбить, запутать, но из-за своей упёртости младший всё равно оставался рядом. Наверное, единственный, кому Минсок мог довериться, но боялся. Боялся потому, что кому нужен немой друг? Это же лишние трудности в общении, не всегда же есть возможность переписываться. И так всю жизнь. Если хорошо подумать, то если бы не ежедневные похождения Хуна к ним в гости, то кто знает, в каких бы отношениях Ким был бы сейчас со своими родителями, ведь вопросы в тот вечер заставили его задуматься, пересмотреть свое поведение. А вечно сидящий под рукой тонсен с "Минсок-хён, можешь помочь?" дали понять, что он не такой уж и бесполезный, как думал раньше. "Нужно будет перед ним извиниться", - думал Ким, медленно перебирая ногами в сторону своей улицы по парку. Просто так заскочил по пути, прогуляться, подумать. Всё было хорошо, пока его не окликнул пьяный голос. По спине пробежались мурашки, и Минсок надеялся, что это не его, хотя всё равно ускорил шаг. Второй раз подозвали к себе, только было слышно, что расстояние уменьшилось, и это заставило его бежать. Возможно, очень даже зря, ведь из-за небольшого участка тонюсенького шара льда Ким теряет равновесие и валится на землю, чем вызывает смех у преследователей похоже, двух. Не тратя ни секунды, студент переворачивается на бок и встает, готовясь к бегу, как ему сразу же прилетает кулаком по лицу. Книги разбросаны, рюкзак безжалостно скинут с плеч и отдан дружку напарника, щека с губой неприятно саднит, позвать на помощь просто невозможно. Придется пытаться разбираться самому, раз уж другого выхода нет, всё же, они пьяные и не похоже, что могут нормально контролировать свое тело, их даже пошатывает. Ким ожидал чего угодно, только не удара бутылкой по голове от того типа, что буквально секунду назад рылся в его вещах. Холодная жидкость неприятно разлилась по волосам и лицу, быстро переходя на шею, в нос ударил резкий запах спирта, а осколки грозились попасть под одежду. Минсок хотел стряхнуть их, но всё оказалось куда хуже, и он вернулся обратно на землю. - Ты только глянь на этого гаденыша, хотел было ударить меня. Слушай сюда, против двоих такому маленькому мальчику тебе делать нечего. Остановился бы, всё было бы иначе, а пока получай урок, - и удар в живот, после которого из полусидящего положение парень падает на землю полностью, еще раз приложившись и так больной головой. Глаза щиплет приближающийся алкоголь, Мин пытается ухватить воздух открытым ртом, но сейчас словно рыба на суше. И весь этот видок заставляет тех двоих ублюдков хрипло и громко смеяться. Это унизительно. И пугающе.. Минсок сворачивается комочком, закрыв глаза и уши, лишь бы не слышать этого ужасного смеха и не видеть пьяных самодовольных улыбок, стараясь защитить себя и готовясь к очередным ударам. Всё равно ничего сделать не может, так что придется принимать свою судьбу такой, какая она есть. Только от чего-то ему кажется, что нечто подобное уже случалось, давно, помнится совсем размыто, но было. Ах, как он помог Сехуну, пока они были еще детьми. Прокручивая события многолетней давности, Мин про себя надеялся, что сейчас он досчитает до десяти, ему сейчас повезет, что придет кто-то на помощь, накажет напавших на него людей, отведет Кима домой и он вновь заживет тихой спокойной жизнью, а не как сейчас. - Хён! Держись! - где-то совсем близко раздается знакомый еще не до конца сломанный голос подростка, который заставляет старшего открыть глаза с ушами. И он видит, как ноги, что буквально секундой ранее стояли рядом, сейчас летят куда-то за спину, задевая плечо. Раздаются хрипы и пьяная ругань, и Минсок съежился, если бы не понимал, что сейчас Се в куда большей опасности. Повернувшись в другую сторону и приняв относительно сидячее положение, старший схватился за голову от резкой боли. За то спустя секунду смог увидеть, как Хун нажимает карманщику на сонную артерию, от чего тот падает в обморок, а младший пользуется моментом, снимает с него ремень и завязывает его руки за спиной лицом вниз. Второй, который получил несколько ударов, всё ещё валялся на земле рядом, хотя планировал вот, вот подняться и наброситься на школьника. С перепугу Минсок ухватил его сначала одной, а потом и второй рукой за штанину, за что получил ботинком по лицу, но не позволил встать, т.к. Сехун мигом среагировал и прибавил уже второго к земле своим весом, связывая и ему руки. Как только оба были относительно обезврежены, Сехун сразу же набрал номер полиции и скорой, продиктовав адрес. А потом потянулся к старшему. - Всё хорошо, хён, подожди всего несколько минуток, и мы будем в безопасности. Тише, не падай в обморок, тут валяется стекло, ты можешь сделать еще хуже. Правоохранители с медиками не заставили себя ждать слишком долго. О кратко рассказал всю историю от начала и до конца, отказываясь отпускать Минсока, и снова благодаря своей упертости он добился своего, уехав со старшим в больницу, тем самым отложив получение показаний на потом. Старший сильно не пострадал, серьезных головных травм не обнаружено, куски стекла чудом не попали в кожу, пусть и пришлось выбирать огромное количество из самих волос, разбитую губу сразу же обработали и отправили обоих парней домой, посоветовав Минсоку отдохнуть несколько дней. Их забрал отец Сехуна, что тут же среагировал на звонок сына, но не стал заваливать вопросами сразу же в машине. Се продолжал тихо и без остановки говорить ни о чем, как бы разряжая обстановку, пока не заикнулся о том, что начал учить язык жестов. Ким слегка удивленно на него глянул, а потом постарался трясущимися руками сказать"Прости и спасибо", чем вызвал слегка непонимающе виноватое лицо Хуна, от этого невозможно не улыбнуться. Минсок слегка похлопал младшего по плечу и кивнул, мол, всему свое время. Пять. Середина учебного года во втором классе старшей школы. Сехун, как обычно, сидит в наушниках и по максимуму старается делать задания с математики, которые ему дал Минсок, ведь вчера вечером он вернулся слишком поздно и очень уставшим, дабы занять себя хоть чем-то кроме сна. Сейчас была перемена, поэтому все вокруг шумели, что заставило парня сделать музыку погромче и вернуться к своему занятию, пока кто-то не позволил себе наглость выдернуть наушники, тем самым привлекая к себе внимание. - Так-так-так, наш холодный, обычно молчаливый лорд О Сехун, оказывается, не тот, за кого себя выдает, - все мигом перестали говорить, внимательно вслушиваясь в речи своего одноклассника. - Шокированы, да? Плейбой, мечта девчонок, человек, с которым многие хотели бы иметь дружеские отношения, ведет себя слегка отстранено, высокомерно, но имеет достаточно трезвый ум и критическое мышление, чем только притягивает к себе. Но это всего лишь образ, созданный для других. В реальности, за пределами школы он превращается в милого услужливого щеночка для своего хёна. Забавно, не так ли? - Зачем ты делаешь это? - предельно спокойно спрашивает О, приподняв брови и глянув на того, кто потревожил его. - Да просто ты слишком многое из себя возомнил, О Сехун. Настало время тебя спустить с небес на землю. - Да, публичное унижение это определено лучшее, что ты мог придумать, - откинувшись на спинку стула, Се закинул ногу на ногу и завел обе руки за голову. - Конечно, хён мне очень дорог, ведь это именно тот человек, который пришел мне на помощь, когда подобные тебе люди пытаются взять одного человека толпой. Только попрошу заметить, что хён не какой-нибудь раздолбай, которому просто нечего было делать тогда, а вполне образованный серьезный человек, с которого я беру пример. Что в этом такого? У других такое отношение к какому-то близкому человеку, к айдолам, актерам, другим людям. - Ты так о нем говоришь, будто влюблён в своего хёна. - У тебя закончились аргументы, что ты решил назвать меня геем? Поздравляю, ты пробил дно! - пожав плечами, Хун вернул свои нашники и занялся делом, невольно опозорив одноклассника, чем начал войну. Наверное, именно с этого момента всё пошло не так. Когда он позволил своему внутреннему "Я" поддаться этой глупой провокации. Шесть. Несколько лет назад, когда Сехун только окончил среднюю школу, во время зимних каникул он спросил: "Хён, если тебе не трудно, мог бы ты немного помочь мне с математикой?", - и Минсок согласился, пусть и понимал, что это только принесет больше хлопот. Одновременно с тем, в какой-то степени, это была нужная практика как для будущего педагога. На деле же самой главной причиной такого решения было простое желание помочь, возможно, даже поблагодарить таким образом за всё. И что из этого вышло за два года? "Сехун, пожалуйста, успокойся. У тебя через полгода вступительные экзамены" Со второго года Се начал кардинально меняться, от прежнего веселого мальчишки, храброго парня осталась лишь агрессия, сбитые в мясо костяшки на руках, вечные синяки и ссадины после регулярных драк. Старший боялся за него, ведь с каждым днем О становился всё более неконтролируемым, и только своего хёна он продолжал хоть немного, но слушаться. - Да не хочу я. Оно меня уже всё заебало. Эти уроки, задания, давление и груз сообщества по поводу обучения, вечное "ты должен". Я не буду плясать под дудку чужих "нужно" и "правильно", - швырнув тетрадь на стол, Сехун принялся высказывать свое недовольство, пока старший тихо сидел и слушал. Подобное было каждый раз, когда Хун приходил заниматься, поэтому Мин уже привык к подобным выкрутасам, их нужно просто переждать, а потом младший успокоится и вернется к работе. "С высшим образованием тебе будет проще найти работу и устроиться в жизни. Ты же понимаешь, какое это имеет значение в нашей стране, да и, наверное, во всем мире" - Ой, да что ты мне рассказываешь. Есть множество великих людей, которые стали такими благодаря своим личностным качествам, а не из-за какого-то там документа. "Да, ты можешь творить великие дела, строить большие планы и осуществлять их, но так у тебя будет хоть подстраховка в случае чего" - Обойдусь и без неё как-нибудь. "Се, подожди. Возьми себя в руки. Если тебе что-то не нравится или тревожит, то мы можем всё обсудить и найти наиболее оптимальное решение", - с орвавшись с места, Ким остановил младшего и ткнул тетрадь с текстом, который через минуту полетел к остальным тетрадям с математикой. - Да что ты можешь сделать, а? Это мои и только мои заботы, ты там никаким боком не замешан. Я могу разобраться с ними сам, без твоей помощи, - на повышенных тонах ответил Сехун и ушел, громко хлопнув входной дверью. Последний человек, который мог хоть как-то повлиять на О, вернуть к обычной жизни, без увечий, вредных привычек, кажется, тоже пал в глазах младшего. Госпожа Ким робко постучала в дверь сына, а когда вошла, то увидела, как сын сидит с грустной улыбкой и смотрит в окно. - Наверное, это наказание за всё то, что он перетерпел благодаря мне. Всё же, расплата за наши поступки настигнет каждого. Правда же, мам? Семь. К концу подходил сентябрь. Осень в этом году обещала быть еще более прохладной, чем в прошлом году, от чего многие люди заранее достают более теплые вещи, лишь бы согреться и не позволить себе заболеть. Сехун же был из того разряда людей, что круглый год носили практически одни и те же вещи, только зимой надевали тёплую куртку, осенью и весной - кожанку, а летом волочили её за собой на плече. Большинство одногодок Хуна сейчас зубрят книжки от корочки до корочки, готовясь к экзаменам, но только не он, самостоятельный же. В это время парень сидит дома в своей комнате и отбивает в очередной раз одну и ту же песню, слушая её в наушниках и доводя до идеала. Просто потому, что сильно любит. К сожалению, его прерывает мать своим неожиданным визитом и присутствием. Как бы ни пытался игнорировать её сын, женщина, всё же, имела железные нервы, так что Сехуну пришлось сдаться. - Ну что? Опять слишком громко играю? Или ты решила по поводу экзаменов меня попилить? - закатав глаза, без единой мысли хамил он, на что женщина лишь шумно выдохнула. - Нет, я по другому поводу. Ты слышал о ДТП, что случилась недавно? Где еще было семеро пострадавших и один в сложном состоянии? - Ну и что с того? Прочитаешь мне мораль по поводу того, чтобы я ночью не гулял, переходил улицу только на пешеходном светофоре и прочее? - О Сехун... Минсок это и есть тот человек в сложном состоянии, он сейчас в реанимации. Говорят, несколько сломанных ребер, обе руки и правая нога, серьезная черепно-мозговая травма и повреждение внутренних органов грудной и брюшной полости, - Се слегка приподнял брови и стал тише дышать, стоило упомянуть хёна, но это было незаметно. - И каким образом это должно касаться меня? - Вы же общались раньше неплохо. Помню с четырех лет ты начал к нему практически ежедневно бегать, рассказывал, какой у тебя потрясающий хён и ты хочешь быть на него похожим. Я подумала... - Ты же прекрасно понимаешь, что многое меняется со временем, мам. Что-то постепенно, а что-то в один миг. Так вот, теперь меня с Минсок-хёном ничего не связывает, кроме прошлого. Я был ребенком, который искал пример для подражания, сейчас же я не ищу себя в ком-то, а явлюсь более самостоятельным человеком. На этом всё? - Да. Скоро будет ужин, поэтому не засиживайся. Как только мать скрылась за дверью, практически бесшумно закрыв её, О хотел возвращаться обратно в барабанам, только палочки словно перестали слушаться, или же всему виною внезапно появившаяся дрожь в руках. Во всяком случае, сейчас Се валялся на своей кровати и залипал в телефон, где читал о всех тех травмах, что услышал минутами ранее, хотя спустя десять минут упустил телефон на ковер, потер руками лицо, и спросил самого себя, чем это таким он занимается, разве ему не должно быть всё равно? Полторы недели Сехун ворочался ночью в кровати, совсем перестал слушать очередные разговоры своей братвы о том, кто с кем бухал и трахался, практически перестал ходить на бойню, а даже если и присутствовал, то только в качестве наблюдателя, пока его не тронут. Все сразу же заметили, что Хун ушел в себя, свои мысли, потерял связь с миром. - Хей, Се, что с тобой творится в последнее время? - одним вечером спрашивает Чонин, предложив перед этим бутылочку пива, но младший лишь слегка скривился и передернул плечами. - Какая-то фигня, если честно. Ничего делать не хочется от слова совсем, ни фильмы, ни музыка, ни барабаны, ни драки не могут вернуть к жизни. Тупо всё это время втыкаю в одну точку и думаю. - О чем? Или же о ком? - как бы в шутку спрашивает Ни, но увидев взгляд Хуна понимает, что попал в самое яблочко. - О хёне... - Да у тебя хёнов вагон! Ладно, ты никого из наших хёном никогда в жизни не называл, думаю, даже в мыслях не было подобного. Минсок? - Да. Он попал в реанимацию после ДТП, которое крутили по телику недели две назад. - Вот оно что. Но с какой стати? Разве ты не говорил, что стал независимым от него и вы уже сколько не общаетесь? - Да не знаю я, Чонин. Ни хрена не знаю и не понимаю! - Сходи к нему в больницу, что ли, узнай, какое у него состояние. Может, полегчает, или по ходу дела ты поймешь, что с тобой творится. Ничего же страшного не произойдет. - Ага, если кто спалит, то опять поползут разговорчики о том, что я гей, который бегает за своим хёном. - А не насрать ли? Гей, натурал, би, какая к черту разница? Прекрасно же знаешь, что я с Бэком чхали на твою ориентацию, мы дружим с тобой просто потому, что ты отпадный друг, который придет на помощь. Как никто другой умеет сказать краткую, но идеально подходящую фразу, знает, когда нужно побыть хладнокровным принцем с похерфейсом, а когда долбануть со всей дури чужую башку об асфальт. Правда, один раз жестко прокололся... - Когда? - Во втором классе старшей школы, когда тот придурок впервые перед всеми тебя назвал геем. Да, ты отреагировал достойно, но повелся на провокацию и пошел бить морду. Это тебя затянуло, это же может и погубить. Только когда - серьезный вопрос. - Тц, спасиб, зануда, что прочитал бесполезную скучную лекцию о том, какое я дерьмище. - Я не это имел ввиду. Все мы оступаемся, делаем ошибки и это нормально, но вот тут ты реально конкретно стратил, от чего твои отношения с родителями и хёном пошли по... Не важно. Просто сходи, не переутомишься, - Сехун уже было хотел в горячке высказать всё Ни, что о нем и о его мнении думает, но старший похлопал его по плечу и успел быстро свалить. - Вот же проницательный урод... На следующий день Чонин всучил другу адрес больницы, ведь этот гордый дурак не спросит у родителей Минсока или своих, Ни прекрасно это знает. Се пытался отмазаться, мол, есть очень важные и неотложные дела, но старший был непоколебим, поэтому в прямом смысле приволок младшего - Сехун, это ты? - внезапно услышал за своей спиной он, а обернувшись, увидел родителей хёна, которые одевались в специальную одноразовую одежду. - Здравствуйте, господин и госпожа Ким. - Ты пришел узнать об Минсоке, да? Мы как раз идем к нему, можешь пройти с нами, если хочешь, только нужны бахилы, шапочка и халат, - лицо женщины было уставшим, и всё равно она улыбалась при виде бывшего друга её сына, пока отец не выражал никаких эмоций в сторону Се. Наверное, это даже к лучшему. Чонин, как обычно, быстренько свалил, и сейчас трое людей шли по стерильно чистому коридору, пока не дошли до дверей с надписью "посторонним вход воспрещен" в его конце. Мама тихонько постучала в неё и оттуда выглянула медсестра, слегка покосившись на Хуна. - Он с вами, как я понимаю. - Да, это друг детства. Всё в порядке. - Ладно, вы же помните, всего несколько минут, пока доктор не видит. Девушка скрывается за дверью, откуда слышно копошение, и спустя минуту открывается дверь, которая находится по правую сторону от них. Впервые за несколько месяцев Сехун увидел старшего, задержался там секунд на тридцать, перестав дышать, а потом распрощался и поспешил уйти. Всю оставшуюся часть дня Сехун видел перед собой только Минсока. Грудь, которая тяжело поднималась и опускалась при дыхании, гипсы, бесчисленное количество бинтов и трубочек, которые шли к всем приборам, капельницам, что поддерживали процессы жизнедеятельности старшего. И потом вспоминались проценты летальности от тех или иных травм, от чего Сехун впервые за долгое время почувствовал страх и свою вину перед Минсоком. Лучше поздно, чем никогда. Восемь. Никто не ожидал, что всё закончится так же внезапно, как и началось. Сехун перекрасил свой броский красный цвет волос в натуральный угольно-черный, на его лице перестали появляться новые раны с синяками, ведь дракам он положил конец, в одежде стал преобладать более простой и удобный стиль, а шкаф разнообразился и другими цветами, помимо черного. И пока всё остальные ржали и глумились с того, кем стал Хун, верные друзья в стороне сложили руки на груди и довольно хмыкнули. Может, как-нибудь и они изменятся, а пока им нравится бить чужие морды, но это никак не сказывается на дружбе этой троицы. Что осталось неизменным, так это привычный всем холод и легкая высокомерность Сехуна, а еще игра на барабанах, пусть сейчас он уделял ей намного меньше времени из-за подготовки к экзаменам. Три с половиной месяца - маленький строк, но из него придется выжать всё по максимуму. С того момента, как Се увидел хёна в реанимации, он в свободное время ходил к госпоже Ким, где они разговаривали и пили чай. Кажется, от этого ей становилось немного легче. Таким образом, в начале второй недели декабря Хан узнал, что состояние здоровья Минсока резко пошло на улучшение и его перевели в обычную палату. Около месяца Сехун собирался с духом и мыслями, думал, что же он скажет при встрече, сможет ли он вернуть доверие хёна и снова стать друзьями, не закроется ли от остальных в себе Минсок опять, кто они вообще друг для друга были, и сколько значит для него Хён. В день, когда Се шел подавать документы в колледж, он заскочил в больницу поведать старшего. Рано или поздно это произошло. Он робко постучал в дверь палаты и заглянул, совсем как когда-то в комнату старшего. В палате было три койки, две из которых заняты, но сосед хёна, похоже, куда-то отошел. - Минсок-хён, я могу войти? - тихо спрашивает Се, но не получает ответа. Войдя в палату парень обнаруживает, что Минсок сейчас спит, поэтому решает оставить гостинцы на тумбочке рядом, но случайно краем глаза замечает спящее лицо Минсока и садится на краю койки. - Такое чувство, будто ты совсем не изменился, а остался таким же пятнадцатилетним парнем, который ударился головой о лампу, когда я его разбудил, - говорит Хун, как бы проверяя, разбудит ли он старшего, но нет. - Хён, прости меня, что тогда разозлился без причины и кинул тебя, прости, что каждую встречу закатывал истерики и ныл по поводу и без. Спасибо, что вытерпел все эти выходки, и вообще, на самом деле я очень дорожу тобой и я.... Сегодня я подам документы в колледж, только сначала решил зайти к тебе. Надеюсь, у меня всё получится, и я стану достойным человеком, совсем как ты. Сехун хотел взять его руку, но в последний момент передумал, пожелал приятных снов и скорейшего выздоровления и ушел. Девять. Сехун было страшно смотреть результаты вступительных экзаменов, особенно когда в комнату вошли родители с шокированными лицами. О зажмурился, будто его сейчас ударят по лицу, но еле слышное "Сехун-и, ты поступил" и счастливые слёзы матери заставили его выпасть из реальности на добрых десять минут. Он и сам не заметил, как по щекам прокатились пару слёз, пока мама и отец обнимали его. - Об этом просто обязан знать хён, - шмыгнув, Сехун быстро вылетел глаза и, предупредив и извинившись, накинул зимнее пальто и рванул на остановку. Радости О не было предела, он чувствовал себя таким счастливым и окрыленным, что ему казалось, будто он способен на всё в этом мире. Се обещал себе, что будет стремиться стать лучшим из лучших учеников, а потом и специалистов своего дела, помогать людям. Он понял, что стал на тропу самосовершенствования, вернее, вернулся на неё. Кто бы мог подумать, что увидев свой идеал детства в таком состоянии, в голове Сехуна что-то переключится. Стоя в палате и видя аккуратно застеленную койку, на которой спал старший, пустые полки, слушая слова его соседа о том, что "Минсока то ли выписали, то ли перевели в другую больницу", Сехун рванул в поисках бывшего лечащего врача старшего. - Я не имею права разглашать эту информацию. - Но почему? Я близкий друг семьи, мне важно знать в каком состоянии мой хён. Ну пожалуйста, хотя бы намек. - Нет, молодой человек. Если вы продолжите буянить я буду вынужден вызвать охрану. На этом всё. Радостный, казалось бы, день закончился разбитым человеком. Только потеряв все связи с Минсоком, Сехун понял, что Чонин был как никогда прав.~***~
- Сехун. О Сехун, вернись на землю! - неожиданно громко говорит Тао, щелкая у младшего перед глазами пальцами. - Ты меня совсем не слушал, а тупо пялился в свою чашку минут десять. Я уж подумал, что ты какой-то робот и попросту отключился. - Прости, гэгэ, я просто задумался. - И о чем же таком интересном, что не слушал меня? - Да так, о своем старом друге. Он был мне очень дорог. - Почему был? Вы поссорились? Или же он.. - Однажды он попал в больницу, а потом пропал. Не знаю, выписали, перевели в другую, но факт того, что его семья продала квартиру в нашем доме, убила во мне всю надежду. Уже как три с половиной года. - Вы не обменивались номерами телефонов? - В детстве у меня не было, а во время подросткового и юношеского возраста у нас были некоторые проблемы. - Ох, это грустно. А что бы ты сказал, если бы встретил его? - Думаю, извинился за потрепанные нервы, терпение, и поблагодарил за многое. По факту, я это сделал, пока он спал, но это не считается. - Мне повезло с таким хорошим другом, как и ему когда-то. Надеюсь, вы когда-то встретитесь и наверстаете упущенное. Долгих полгода Сехун пребывал в депрессии, только ползал на учёбу и с неё. Сехун превратился в изгоя, общался с Чонином и Бэкхёном только с помощью Какао, а если те решали внезапно навестить младшенького, Хун сидел в стороне и в основном молчал. Его таскали по психотерапевтам, выписывали кучу таблеток, советовали отвлечься и просто развеяться, забыть. Но Сехун не мог, ему ничего не помогало. С каждой минутой он погружался в себя, пока совсем не забил болт на весь окружающий его мир, кроме учебы. Он же обещал. Никто не мог понять причину такого его состояния, он стал словно немым. О был прилежным студентом, хорошо учил и знал материал, хотя никогда не пытался как-то показать себя, отвечал только когда спрашивали. Некоторые преподаватели были обеспокоены его состоянием и предлагали помощь, чтобы он смог завести друзей, но только один преподаватель сказал, что, возможно, понимает Хуна. "Примерно в твоем возрасте я переживал что-то подобное. Состояние, когда чувствуешь себя свечой, которая перегорела и теперь просто есть. Тебе наверняка ничего не хочется, ты потерял былой интерес к своим увлечениям, тебе хочется быть вечно одним, не выходить никуда и вообще забыть об этом мире. Возможно, даже убиться. Не знаю, есть ли веская на то причина или нет, , в любом случае это важно. Любые человеческие потери – это трагедия, особенно, если человек может хоть чуточку изменить этот мир к лучшему. В какой-то степени я согласен со своими коллегами, было бы лучше, если бы ты нашел человека, с которым можешь спокойно общаться, который мог бы тебя немного встряхнуть, возможно, даже вдохновить. Уверен, у тебя есть друзья, которые пытаются сделать что-то подобное, но новые знакомства, новые люди это будет небольшим стрессом, что может дать небольшой толчок, энергию, или же, наоборот, в зависимости от ситуации. К чему я веду, тебе наверняка советовали забыть, развеяться, оставить прошлое в прошлом, радоваться тому, что имеешь, найти девушку и больше общаться в компании людей. Такие советы тебя только отталкивают и даже раздражают, да? Я предлагаю начать с небольшого – общения по соцсети. Это удобно и проще, чем общаться с людьми вживую, у тебя будет время подумать над ответом, написать в удобное время и никто не может требовать немедленного ответа, выходить никуда не нужно, да и напечатать пару слов, думаю, не так уж и сложно. Тебя никто не заставляет, но попытаться стоит", - сказал он когда-то Сехуну после своей лекции, задержав немного студента. Конечно, Хун отнесся к этому скептически, но одной ночью, когда он незаметно ушел из дома, остановился на мосте Банпо, залюбовавшись красотой фонтана. Ему, вроде как, сначала полегчало, шум воды вперемешку проезжающими позади машинами успокоили, а свежий ночной воздух позволил нормально дышать, но буквально через пять минут гнетущее чувство самоненависти вернулось и накрыло Се еще большой волной. Грудь вновь сдавило, тело бросило в жар, захотелось смыть с себя всю грязь, которая набралась за эту короткую жизнь, окунуться в воду и остаться в ней. От чего-то вспомнились слова преподавателя и Се достал телефон, написав первому попавшемуся человеку: "Тебе когда-нибудь хотелось умереть? ". Не самые лучшие слова для знакомства, но было как-то пофиг. Он рассчитывал, что это даже не прочтут, а если это и случится, то его примут за какого-то психопата и проигнорят, но получить в ответ "Как раз завязал петлю, но ты весь настрой испортил" он точно не ожидал. По ходу разговора выяснилось, что новый знакомый по переписке регулярно пытается совершить суицид, но каждый раз что-то идет не так. Тогда Сехун впервые за долгое время слегка улыбнулся и пообещал, что он обязательно прилетит к нему в Китай, и они вдвоем совершат парный суицид, ведь так будет не очень страшно, да и отвертеться не получится. Странное знакомство, не поспоришь, но после него они начали переписываться каждый день. Тао часто и много рассказывал о разных способах и идеях суицида, начиная от "самых обычных" и заканчивая "Изысканными и красивыми". Но в большинстве они просто делились мыслями друг с другом и были немного в шоке от того, насколько сильно они совпадают. Вплоть до сообщений с одинаковым смыслом практически в одну и ту же секунду. По мере их переписки многое менялось, сначала отношение к смерти стало проще, ведь каждый стал ощущать себя просто частью огромной системы, на которую никак не повлияют две потерянные жизни, потом становилось всё больше и больше сообщений не на тему смерти, а о повседневной жизни, вкусах, мнении о чем-то. Через некоторое время Хуан начал учить младшего китайскому, ведь тому всё не сиделось на месте, но китаец говорил, что тот просто хочет умереть раньше времени от переутомления и кипящих мозгов. Спустя три года общения Сехун написал, что прямо сейчас покупает билет на самолет в Цинтао и прилетит во время летних каникул, только свое обещание сдержать не сможет. Старший сказал, что уже давным-давно забыл о нем, и что обязательно встретит своего диди. А там уже всё известно. Примерно в восемь часов вечера парни покинули кафе, Се планировал прогуляться по городу, примерно построить планы, куда когда стоит пойти, но Цзытао настойчиво тащил друга в "одно просто потрясающее местечко, тебе обязательно понравится", поэтому младшему пришлось согласиться, чтобы не потерять своего единственного гида в незнакомом городе. - Я частенько хожу туда со своими друзьями, ибо там крайне редко бывают люди, особенно вечером. Не пляжная зона, плюс ко всему, не каждый выдерживает прохладный морской ветер, который иногда бушует. - Гэгэ, что-то мне не нравятся те камни, что выглядывают из воды. Они кажутся острыми и опасными. - Именно поэтому здесь редко бывают как туристы, так и жители города. Но ты не бойся, если близко к воде не подходить, то всё будет в порядке. Посмотри на это с другой стороны, здесь отличное место для уединения, можно спокойно подумать о чем-то и никто мешать не будет. В твоей компании только море и чайки. Не красота ли? – чуть ли не закатывая от удовольствия, говорил Тао, пока не остановился и не уставился на паренька в дали. Кажется, он сидел на пледе в наушниках и что-то пил, судя по движениям рук. – О! Это же один из моих новых друзей. Пойдем я вас познакомлю. Хуан более быстрым шагом добрался до незнакомого Се человека, начиная громко с ним разговаривать, пока младший плелся где-то сзади и пялился на свои кроссовки, которые сейчас битком забиты песком. Только когда его начал подгонять старший, он поднял голову и в ту же секунду остановился. Дыхание перехватило, Сехун почувствовал, как тело бросило в жар, пока конечности словно находились в холоде. Кончики пальцев раз за разом ощущали легкое покалывание маленьких разрядов молний, пусть на самом деле их не было, помутилось в глазах, что пришлось проморгаться и мотнуть головой. Парень глотнул ком в горле и тяжело выдохнул, не отрываясь от точно такого же, как и у него, шокированного взгляда лисьих глаз. - Ну почему ты стал столбом, Сехун? Будто призрака увидел, ей богу, - возмущался китаец, а потом глянул на Кима, и вид старшего заставил шестеренки в его мозгу со скрипом вращаться. Сдержав язык за зубами, чтобы не выкрикнуть "О мой бог! Я в дораму попал или как такое вообще возможно?! ", он пошел в сторону своего дома под предлогом "Не знаю, сколько мы здесь будем, лучше принесу теплый плед заранее". Всё равно не далеко живет, а этих двоих, похоже, нужно оставить наедине. - Минсок-хён? Я..я не могу поверить своим глазам, - медленно возобновил свое движение Хун, стараясь не упасть тут же на месте. Весь мир вокруг стал настолько размытым, что он побоялся потерять дорогого себе человека из виду и быстро смахнул слёзы. Старший на автомате принялся искать в своем рюкзаке тетрадь с ручкой, что заставило Се ускориться и схватить того за руку. Это вызвало перепуганный взгляд и его сразу же отпустили. - Хён, прости, я всего лишь хотел сказать, что… Я выполнил свое обещание, хён, я выучил язык жестов, - Се пытался унять дрожь в руках, чтобы его правильно поняли, сам плюхнулся рядом со старшим, который то и дело кусал свои губы от нервов. - Ты не обязан был делать этого только ради меня, я же всё прекрасно слышу. - Не всегда есть возможность писать в чем-то. Я хочу, чтобы мы были на равных, - стоило Сехуну закончить предложение, как на него тут же набросились и уткнулись носом в шею, обнимая. Младший почувствовал вздрагивание плеч и редкие шумные вдохи, что заставило прижать к себе хёна крепче и начать гладить по голове. – Это всё кажется мне сном, - прошептал он, раз уж руки были заняты. – Я думал, что больше никогда не смогу встретиться с тобой, хён. В моей голове были самые разнообразные сценарии, и я готовился к худшим из них, но мир оказался столь тесен. Более чем четыре года с нашей последней встречи, хён. Представляешь? – Минсок тут же отцепился от тонсена и отрицательно помотал головой. - Около трёх с половиной. Ты приходил в больницу, когда шел подавать документы. Я тогда не спал, Сехун. Просто скажи, что-то изменилось с тех пор? – несколько минут О бегал глазами, пытаясь вспомнить всё, что тогда наговорил и когда, кажется, понял, о чем идет речь, смог более-менее успокоиться. - Нет, всё осталось как прежде. - Тогда я могу со спокойствием сказать, я тоже тебя люблю, Сехун. Десять.