Эй, Киса, Киса

Обычно Чимин раскрасневшийся после тренировки, но сегодня взгляд Чонгука задерживается на румянце, который растекается от его щёк до гладкой, привлекательной шеи. Парень обмахивает изгиб своих ключиц, что исчезают под воротником футболки, и Чонгук гадает, как далеко вниз уходит краснота. — На что уставился? — спрашивает Чимин, подначивая, как и всегда. Чонгук отрывает взгляд и снова принимается распутывать спортивные бинты, защищающие костяшки. Его перчатки уже покоятся в открытой спортивной сумке, лежащей у его ног. — Ни на что, хён. — Лжец, — легко парирует Чимин, подёргивая розовыми — под тон волосам — кошачьми ушками. — Так, когда же ты собираешься встать со мной в спарринг¹, Чонгуки? Ты продолжаешь меня отшивать. — Почему ты так сильно хочешь боксировать со мной? Ты же знаешь, что я взобью тебя в крем. — Знаешь, я тоже когда-то боксировал. — Он слегка надувает губы, хмурит брови, а его хвост змеёй выползает из-под футболки, хлещет взад и вперёд по скамейке, на которой сидит Чонгук. Чонгук зачарован его полными губами с опустившимися уголками. — Ага, но ты не занимался уже много лет. Это не считается. — Что значит «не считается»? Схватив свою сумку, Чонгук встаёт и направляется к своему шкафчику в ряду, что позади него. Чимин оказывается проворнее, ныряет мимо, встаёт перед ним и вызывающе устремляет на него вверх взгляд. — А ты не можешь вместо этого пойти и докучать Юнги-хёну? — жалуется Чонгук. — Он хотя бы твой друг. — Разве мы не друзья, Чонгук? — Чимин произносит это почти робко, наклонив голову и высунув язык, чтобы облизать свои розовые губы. Капелька пота стекает по его виску вниз до щеки. Чонгук с любопытством прослеживает её путь. В раздевалке совсем не жарко. — Я не уверен, что назвал бы нас так. Чимин завсегдатай боксёрского зала Чонгука, но он больше не боксёр. Он танцует в соседней студии и приходит только за своим лучшим другом, но вместо этого проводит большую часть времени, таскаясь за Чонгуком. Он бы сказал, что это раздражает, да это не так, потому что Чимин — ну. Чимин — нечто. В основном, он сбивает с толку. — Можешь сейчас отодвинуться, Чимин? — Эй, для тебя — «хён». — Его тон не меняется. Теперь он прислоняется спиной к шкафчикам, полуприкрыв глаза, как будто ждёт чего-то. Чонгук никак не может отвлечься от милого, очаровательного румянца на его щеках. Если Чимин хочет поиграть, то он будет играть. Он всегда такой: кокетливый и дразнящий, в один момент щебечет, какой Чонгук милашка, а в следующий — похлопывает его по мускулистым рукам. Но каждый раз, когда Чонгук отвечает взаимностью, он делает три шага назад, всегда оказываясь попросту вне досягаемости. Чонгук наклоняется и зажимает его у шкафчиков, упираясь руками по обеим сторонам от его головы. — Двинешься, хён? Мягкий хвост Чимина расслабленно обвивается вокруг запястья Чонгука. Его глаза темнеют, а сам он выгибается ему навстречу, будто бессознательно. Затем он замирает, широко раскрыв рот, охнув, и Чонгук понимает, что в воздухе витает запах, очень слабый и невероятно точно сладкий. — Твою мать, — бормочет Чимин. Он кладёт руку на грудь Чонгука, как будто собирается оттолкнуть его, но уперевшись в неё своей маленькой ладошкой, не может сдержать всхлипа. Чонгук не может перестать смотреть на его приоткрытые губы. Пальцы Чимина впиваются в его футболку и притягивают парня ближе, а потом они целуются, горячо и спешно. Чимин на вкус такой же сладкий, как всегда представлял себе Чонгук, и Чонгук притягивает его за талию, пока их тела не оказываются вровень друг с другом. Чимин горит, словно его лихорадит, кожа болезненно тёплая, когда Чонгук прикасается к нему. Он сосёт его язык, крепко прижимая к себе, и понимает, что Чимин уже твёрдый. Чимин разрывает поцелуй первым, тяжело дыша, руки сами собой обвиваются вокруг шеи Чонгука. — Чонгуки, — говорит он почти жалобно, — мне нужна твоя помощь. — С чем? — Чонгук трётся носом вдоль его челюсти, осыпая поцелуями до самой мочки. — У меня начинается течка. Сейчас ещё рано. Чонгук отстраняется, чтобы взглянуть на него. Неудивительно, что он так раскраснелся и вспотел. Чонгук никогда раньше не был ни с кем в их течки; начнём с того, что у него едва ли есть друзья-гибриды. Юнги и Чимин — единственные кошки, с которыми он по-настоящему знаком. — Ты хочешь, чтобы я…? — Да, — выдыхает Чимин. — Выебал меня. Чонгук всегда хотел переспать с Чимином. Он всегда думает об этом, когда смотрит на него, когда восхищается его мускулистыми ногами в танцевальных трико, которые тот всегда носит, и тем, как его красивый хвост мельтешит туда-сюда, когда парень дразнит его. — Ты уверен? — Я хотел годами, — говорит он. Звучит раздражённым. Он притягивает Чонгука ближе, вращая бёдрами, и Чонгук задыхается. — Не могу поверить, что ты до сих пор этого не понял. — Не моя вина, что ты такой чертовски неоднозначный. — Чонгук целует его, его руки спускаются вниз обхватить его задницу. На ощупь она такая же... как и на вид. — Ты всё время валяешь дурака, и что я должен думать? Чонгук скользит рукой вокруг, царапая выпуклость в его леггинсах. Чимин шипит от прикосновения, несмотря на то, какое оно едва уловимое, и приподнимает бёдра. Чонгук в неверии смеётся ему в шею. — Ты такой чувствительный. — У меня течка. Чонгук поглаживает его прикрытый тканью член ещё решительнее, и изумительно то, как быстро Чимин разжижается до хнычущей лужицы. Его румянец усиливается, пот скапливается на ключицах, а бёдра дёргаются, словно он вообще не может их контролировать. Его руки вцепляются в волосы Чонгука и усиливают хватку, будто он пытается найти опору. — Чонгуки, — стонет он. — Трахни меня, пожалуйста, трахни меня… Даже если раздевалка пуста, они всё ещё в общественном месте, хоть почти все и ушли домой на сегодня. — Дай мне отвезти тебя к себе, ладно? — Я не хочу больше ждать. Я не могу больше ждать. — Хён, мы же в общественном месте. — Пожалуйста, — всхлипывает Чимин, так отчаянно и беспомощно, его нижняя губа дрожит, блестящая от их поцелуев, глаза широко раскрыты и умоляют. Похоже, что течка действительно взяла верх. — Ладно. Я заставлю тебя кончить, а потом мы поедем домой, хорошо? Он просовывает своё бедро между ног Чимина, кладёт руки обратно на его задницу и тянет парня вниз, так что его член вдавливается в ногу. Чимин задыхается и почти сразу же начинает вращать бёдрами, уловив намерение Чонгука. Его руки оставляют волосы Чонгука и сжимаются в кулаки на его футболке, пальцы белеют от силы его хватки. Он так плавно вращает своими танцорскими бёдрами, сильнее потираясь членом о Чонгука и скуля при каждом движении. Чонгук мнёт его задницу и помогает двигаться. Ему тяжело просто смотреть, как Чимин теряет контроль, его пухлые губы раскрываются и выпускают наикрасивейшие звуки, голова запрокинута назад, обнажая гладкую шею. Чонгук целует её и оставляет засос под челюстью, смакуя, как заставляет этим бёдра Чимина сбиться с темпа. Хвост Чимина бешено стегает, ударяя о шкафчики позади него, и Чонгук на пробу проводит по нему рукой. Он мягкий, розовый, как его уши, мех чистый и пушистый. Он снова тянется рукой к заднице Чимина и легонько почёсывает основание хвоста. Реакция Чимина неожиданно бурная. Он дёргается, стон вырывается из его горла такой громкий, что Чонгук вынужден зажать ему рот рукой. Он крепко зажмуривается, и Чонгук видит, как слезинка цепляется за его ресницы, прежде чем скатиться по щеке. В груди у него урчит что-то подозрительно похожее на мурлыканье. — Тебе это нравится, детка? — бормочет он, убирая руку. Тяжёлое дыхание Чимина эхом отдаётся по маленькой раздевалке. Его бёдра набирают скорость и теряют ритм, будто он вот-вот кончит. — Хочешь, чтобы я сделал это снова? — Ч-Чонгук… — его глаза по-прежнему закрыты, лицо скривилось. — Хочу кончить. Можно мне кончить? Чонгук не ожидал, что его спросят, как не ожидал и внезапного прилива возбуждения от этой просьбы. — Ты такой хорошенький котёночек, просишь разрешения. — Он целует его, их языки встречаются раньше, чем губы. Выходит грязно, и когда он отстраняется, губы Чимина мокрые от слюны. Он обхватывает рукой основание хвоста Чимина и гладит его, царапает мех, его член болит от интенсивности, с которой Чимин реагирует. Чимин содрогается, падая на Чонгука и прячет лицо в изгибе его шеи, отчаянно пытаясь сдержать стоны. — Пожалуйста, — умоляет он. — Я хочу кончить, пожалуйста, позволь мне кончить. — Кончи для меня, Чимини. Перепачкайся весь, милый. Чимин кончает, крепко держась за Чонгука, долго и низко постанывая ему в шею, его бёдра подрагивают в процессе. Когда ощущения от оргазма стихают, он растекается безвольной лужицей в объятиях Чонгука, хватая ртом воздух. Удовлетворённое мурлыканье гудит в его груди. Чонгук целует его волосы. — Ну, как? Чимин отстраняется, падая спиной на шкафчики, и Чонгук понимает, что на его бедре мокрое пятно от задницы Чимина. Он знал, что гибриды в течку намокают, но на самом деле не слишком об этом задумывался. Он проводит по нему пальцем, член подёргивается от интереса. — Хорошо, — бормочет Чимин. — Я хочу, чтобы ты меня трахнул. — Ты всё ещё твёрдый, — говорит Чонгук, поражённый выпуклостью в леггинсах Чимина, несмотря на пятно спермы на его промежности. — У меня течка, — повторяет тот, будто это всё объясняет. — Давай я отвезу тебя домой. — Чонгук отодвигает его в сторону, чтобы открыть свой шкафчик, запихнуть туда спортивную сумку и взять ключи. — Я хочу, чтобы ты трахнул меня прямо сейчас, — скулит Чимин, но Чонгук игнорирует. Он достаёт свою толстовку из шкафчика и завязывает её вокруг талии Чимина, чтобы скрыть пятна, захлопывает дверь и берёт Чимина под руку, чтобы вывести его из раздевалки. Поездка на машине до дома Чонгука — то ещё мучение. Чимин корчится на пассажирском сиденье, умоляя Чонгука прикоснуться к нему, и ему требуется каждая унция самообладания, чтобы не съехать на обочину и не трахнуть его прямо в машине. Как только Чимин понимает, что Чонгук не собирается поддаваться, он опускает руку в леггинсы и гладит себя, выгибаясь от сиденья, когда удовольствие нарастает. — Чонгук, — он хнычет всю дорогу, — Чонгуки, пожалуйста, пожалуйста… Чонгук выволакивает его из машины в свою многоэтажку, держа за запястье, и консьерж с любопытством смотрит на раскрасневшиеся щёки Чимина и хвост, который змеёй вьётся вокруг талии Чонгука. Они поднимаются по лестнице, потому что Чонгук слишком нетерпелив, чтобы ждать лифта, и в любом случае в то же время он не думает, что сможет удержать Чимина от себя. Прижав Чимина к двери своей квартиры, он целует парня, пока отпирает её дрожащими пальцами. Они вваливаются внутрь, и Чонгук ведёт Чимина в свою спальню, пинком захлопывая за собой дверь. Чимин отстраняется первым, забирается на неубранную постель и раздевается. В спешке его леггинсы застревают на лодыжках, и Чонгук помогает ему стянуть их. Когда он раздевается, Чимин встаёт на четвереньки, задом к Чонгуку, и смотрит на него через плечо. — Трахни меня сейчас же, — требует он. Чонгук слишком занят, любуясь им. Он — воплощение собственных влажных грёз: крепкие, сильные бёдра, круглая попа, грациозно гибкое тело, маленький, симпатичный член. И то, как он смотрит на него в ответ, облизывая распухшие от их поцелуев губы, закрывая глаза и подёргивая розовыми ушками. Его хвост стоит прямо в воздухе, предоставляя лёгкий доступ к своей дырочке. Чонгук сбрасывает ботинки и потеет в состоянии благоговейного трепета, не в силах оторвать глаз от Чимина, ожидающего его вот так. Он почти жалеет, что не может завязать бантик ему на шее — идеальный подарок. Он знает, что Чимин мокрый, видит блестящие подтёки на его бёдрах, но всё равно спрашивает, снимая футболку одним плавным движением. — Мне нужна смазка? — Нет. — Чимин качает головой, его уши нетерпеливо трепещут. — Поторопись. — Ну и разбалован же ты! — Чонгук опускается на колени на кровать позади него, раздвигая половинки Чимина. Он восхищается тем, как его руки смотрятся на заднице Чимина, ещё больше восхищается маленькой, сморщенной дырочкой. Пока он смотрит, из отверстия и вниз по промежности вытекает струйка прозрачной жидкости. — Может быть, мне заставить тебя подождать. Научить тебя терпению. — Он обхватывает пальцами основание хвоста, слегка почёсывая мех, и наклоняется, чтобы нежно поцеловать дырочку. Его губы становятся влажными. Чимин мяукает, выгибая свою задницу ещё выше. — Нет, не заставляй меня ждать. — Ну, не знаю. Ты же указывал мне всё это время. — Он просто дразнится. Чонгук достаточно твёрдый, чтобы даже рассматривать такой вариант более чем на несколько минут. И всё же Чимин в таком отчаянии, что он верит ему. Парень вертит задницей перед лицом Чонгука, мольбы сыплются у него изо рта, хвост дёргается от возбуждения. — Чонгуки, пожалуйста, не делай этого. Пожалуйста, ты мне нужен… Чонгук уже привык к мольбам Чимина. Он считает, что это месть за долгие месяцы поддразнивания. — Правда? — Я нуждаюсь в тебе, нуждаюсь в твоём большом члене во мне, нуждаюсь в твоей сперме в моей заднице… хочу, чтобы ты трахнул меня, чтобы я мог чувствовать тебя в течение нескольких дней… Дыхание Чонгука замирает. Он подставляет свой член к отверстию Чимина и проталкивает кончик внутрь. Чимин, влажный и горячий, втягивает его в себя, мурлыканье грохочет в его груди, когда Чонгук медленно погружается глубже. — Ты в порядке? — спрашивает он, проводя рукой по дрожащему позвоночнику Чимина. — Да, — выдыхает Чимин. Чонгук опускается до основания, бёдра сталкиваются с задницей Чимина, и он ждёт, пока парень привыкнет. Чимин дёргается, не оценив промедления. — Давай, шевелись. Чонгук изо всех сил старается не кончить прямо здесь и сейчас, тугая влажность дырочки Чимина заставляет его напрячься от удовольствия. Он глубоко вдыхает и начинает двигаться, трахая его неглубоко, набирая скорость, когда Чимин нетерпеливо вскидывает бёдра назад. — Блять, ты ощущаешься потрясающе, — стонет Чонгук. — Ты такой мокрый. — Я мокрый из-за тебя, — говорит Чимин, немного задыхаясь, когда трахает себя на члене Чонгука. — Всё для… для тебя. Чонгук хочет услышать его стон, как и раньше. Он вколачивается в него быстрее, оборачивая руку вокруг хвоста, чтобы погладить его, пока он толкается, его свободная рука сжимает бедро Чимина так сильно, что очевидно, что останутся синяки. Чимин всхлипывает, сила толчков Чонгука откидывает его ближе к матрасу и раздвигает ноги шире. Его маленькие руки цепляются за простыни, как за спасательный круг. — Сильнее, пожалуйста, заставь меня кричать… Чонгук вытаскивает свой член до самого кончика и загоняет его обратно в дырку Чимина так сильно, что парень скользит по поверхности кровати, крик рвётся из его горла. Ему нужно только один раз почесать хвост, прежде чем Чимин взмолится дать ему кончить, почти рыдая. Как только Чонгук даёт ему разрешение, он дрожит в своём оргазме и крепче сжимает член Чонгука, заставляя замедлить толчки. Стон Чимина громкий и высокий, уходящий в сдавленный всхлип. Чонгук начинает вытаскивать, думая, что просто передёрнет себе и кончит на задницу Чимина, но парень снова сжимается в панике. — Не останавливайся, — говорит он, протягивая руку назад, чтобы утащить Чонгука обратно. — Я не хочу причинять тебе боль. — Он льнёт рукой вперёд и проводит пальцами по волосам Чимина, почесывая его за ушами. — Я сам могу о себе позаботиться. — Я ещё твёрдый. Чонгук тянется вокруг него, чтобы легонько прикоснуться к его члену, и понимает, что парень прав. Он уже дважды кончил, но по-прежнему возбуждён. — Продолжай. Пожалуйста. Ему не нужно повторять дважды. Он скользит обратно внутрь и тянет Чимина вверх, так что тот становится на колени перед ним, задыхаясь от того, как его задница напрягается от изменения положения. Хвост Чимина застрял между ними; он мельтешит то тут, то там, поглаживая соски Чонгука. Его член дёргается внутри Чимина. Он крепко хватается за бёдра и снова ударяет о них, быстро и сильно, непристойное хлюпанье из-за влажности Чимина и шлепки кожи о кожу эхом отдаются по его маленькой спальне. Чем быстрее он толкается, тем сильнее сотрясается кровать, изголовьем врезаясь в стену. — Ты такой большой, — хнычет Чимин, откидывая голову на плечо Чонгука. Он совсем перестал двигаться, будучи уступчивым и беспомощным в руках Чонгука, позволяя ему делать то, чего хочет. Чонгук протягивает руку поиграть с сосками Чимина, пощипывая и сжимая их, пока те не покраснеют. — Ты так хорошо меня трахаешь. Эго подогрето, Чонгук трахает его сильнее, кряхтя с каждым шлепком бёдер. Напряжение нарастает, оргазм приближается, но он ещё не хочет, чтобы всё заканчивалось. Очевидно, что Чимин может продолжать из-за своей течки. Чонгуку не хочется отставать. Он скользит рукой вниз по животу Чимина, углубляется пальцем в его пупок, прежде чем царапнуть таз. Затем обхватывает рукой член Чимина и передёргивает его в такт своим толчкам. — Тебе нравится мой член, Чимини? — рычит он, потянув зубами мочку его уха. — Тебе нравится, как я тебя трахаю? Чимин мяукает, когда член Чонгука попадает по его простате, и Чонгук останавливается глубоко внутри него, вращая бёдрами вплотную по кругу. Его мяуканье перерастает в стоны, пока Чонгук массирует простату, его рука по-прежнему неумолимо поглаживает член. — Я буду самым лучшим, кто у тебя когда-либо был. — Чонгук, — стонет он. — Пожалуйста, пожалуйста… — Ну же, детка, кончи для меня. Чимин дёргается, изливаясь в руку Чонгука, и на этот раз Чонгук не замедляется. Он борется со своим собственным оргазмом, радуясь, что у него есть опыт в том, как оставаться твёрдым, и продолжает трахать его, даже когда парень крепко сжимается. Он подносит свои покрытые спермой пальцы ко рту Чимина, прижимая к его губам, пока Чимин не раздвигает их и не впускает внутрь. Чимин лавирует вокруг его пальцев, поглощая каждую оставленную каплю собственной спермы и стонет, наслаждаясь процессом. — Такой хороший котёнок, — напевает Чонгук. — Посмотри на себя, поглощаешь собственную сперму, так по-блядски. Чимин хнычет, безвольно прислонившись к Чонгуку. — Снова кончишь для меня? — Снова, — соглашается Чимин, и его голос звучит немного невнятно. Чонгук толкается особенно сильно, и Чимин с плаксивым криком падает вперёд, хватаясь за спинку кровати, чтобы не упасть. Согнув одну ногу, Чонгук наклоняется назад в дырку Чимина и возобновляет быстрые толчки. Теперь Чимин всхлипывает, слабо раскачивая бёдрами навстречу Чонгуку, его стоны прерываются, ломаясь от толчков Чонгука. — Так хорош для меня, — выдыхает Чонгук. — Так чертовски хорош. Чимин двигается с чуть большим усилием, подстёгиваемый похвалой Чонгука. Чонгук обхватывает одной рукой член Чимина, а другой — его хвост и гладит оба в тандеме. Удовольствие разрастается для него точно так же, как и для Чимина; судя по тому, как напрягается Чимин, приходит Чонгуку, что он собирается кончить снова. Он прочёсывает основание хвоста, и Чимин вздрагивает, трясётся, выкрикивая его имя. — Кончи в меня, — произносит Чимин. — Пожалуйста, я хочу почувствовать твою сперму… Он сжимает член Чонгука, и напряжение спадает. Чонгук изливается глубоко внутри Чимина, стонет, пока бёдра трясутся в оргазме. Это был один из самых ярких оргазмов, которые он испытал за долгое время, вызванный тем, как сильно он пытался сдержаться. Чимин кончает вскоре после этого, щипая собственные соски, пока руки Чонгука остаются на его члене и хвосте. После того, как последние волны дрожи сотрясают его, Чонгук вытаскивает, раздвигая половинки Чимина, чтобы посмотреть, как его сперма заполняет отверстие и вытекает наружу. Он впивается в неё и вылизывает Чимина внутри, пока не поймает всё до последней капли. Чимин падает обратно на кровать, тяжело дыша, его грудь блестит от пота, а бёдра от смазки. Член Чонгука тоже мокрый от смазки Чимина, и его кровать в раздрае. Он ещё не может найти в себе сил их самих вытереть. Вместо этого он целует живот и грудь Чимина, капельки спермы прилипают к его губам. Чимин выглядит наконец насытившимся, его член становится мягче. — Ты потрясающий, Чонгуки, — бормочет Чимин, сладостно улыбаясь и проводя пальцами по волосам Чонгука. Его хвост мягко скользит по спине Чонгука. Он снова мурлычет. — И ты тоже. — Он целует его, покусывая нижнюю губу. — Ты очень красивый. Чимин тянет его лечь с собой рядом, хватает скомканное одеяло и набрасывает на них. — Не могу поверить, что тебе понадобилось столько времени, чтобы трахнуть меня. Чонгук усмехается. — Не моя вина, что невозможно сказать, чего ты хочешь. — Нет, это не так. — И это тоже. — Он садится, свесив ноги с кровати. — Давай я тебя вымою, ладно? — В этом никакого смысла. — Хвост Чимина обвивается вокруг его запястья — явный признак того, что ему следует вернуться. — Моя течка даже ещё не закончилась. Чонгук удивлённо поворачивается к нему. — Не закончилась? — А ты думал, что так всё просто? — хихикает Чимин. Он дёргает его вниз, сворачиваясь у него под боком. — Она вернётся через несколько часов. — Ты сейчас серьёзно? — А-ага. Он утыкается носом в его шею, и Чонгук кожей чувствует, как его губы изгибаются в улыбке. — Это только начало.