Гемофобия

      По фэн-шую эта фигня называется «музыкой ветра». Но по сути это колокольчик над дверью, который оповещает меня об очередном посетителе. Затейливый, вопросов нет, но всё же колокольчик. И, по сути, единственное, что вносит хоть какую-то гармонию в мою повседневность и в это место в принципе (хоть это и странно), — как раз-таки парочка оригиналов, которые почему-то именно в моей кофейне проводят свои вечера.       Ладно, вообще, я знаю, почему. Во-первых, я первоклассный бариста. Во-вторых, я первоклассный бариста без предрассудков. А в-третьих, я первоклассный бариста без предрассудков, у которого самый лучший плейлист.       Ну, хорошо, на самом деле, всё не так.       На самом деле я просто безрогий олень, который однажды впустил этих ребят без задней мысли. А подумать стоило, потому что да, красные линзы, конечно, бывают. Но вот когда флуоресценция в лунном свете, и когда конечности тебя не слушаются, и когда туман откуда не возьмись, а потом ты ничего не помнишь — вот это уже настораживает. Вот это явно не тот случай, после которого стоит сказать: «Рады вас приветствовать в нашем заведении, пожалуйста, проходите».       О, колокольчик звенит.       — Привет, — улыбаюсь до ушей, по привычке, — как обычно?       — Угу, — отзывается парень, присаживаясь за стойку.       Вливаю в шейкер холодный двойной эспрессо, молоко и ванильный сироп. Взбиваю, попутно рассматривая постоянного с некоторых пор клиента. Юнги бледный до жути, особенно на контрасте. Кажется, что светится изнутри. Хотя, вообще-то, так и есть. И радужка у него сама по себе красная.       — Вчера был привоз, — говорю, — и мой посредник чего-то там перепутал. В итоге бумажные стаканчики теперь только розовые.       — Да плевать, — отмахивается Юнги, поглядывая на часы, — ему, наоборот, понравится.       Мой посетитель нетерпеливо барабанит убийственно длинными ногтями по столешнице, а я просто молюсь, чтобы он её ненароком не поцарапал. Всё-таки цельная пластина дуба. Я с такой любовью её полировал…       Наливаю фраппе в большие стаканы: в один до краёв, в другой на половину, — и добавляю колотый лёд. Юнги достаёт из сумки термос и выливает содержимое в неполный стакан. Тщательно размешивает трубочкой. Принюхивается.       — Ну, как? — спрашиваю. — Не слышно?       — Можно сиропа побольше.       Мешаем снова. На этот раз пропорции его устраивают. Он одобрительно кивает головой и набирает сообщение. Я удивляюсь, как он вообще на это способен с такими-то когтями. Через пару секунд вместе с «музыкой ветра» в помещение заглядывает высокий брюнет в кремовом пальто.       — Добрый вечер, — ослепительно улыбается он, обнажая сверкающие клыки.       — Привет! — выгляжу, наверное, как придурок. — Как дела с рукописью, Джин-хён?       — Ну, вроде ничего, — присаживается он рядом с Юнги, чмокнув того в макушку. — В издательстве говорят, что нужно подправить некоторые моменты. Но в целом, работа неплохая.       — Она лучшая, у них просто мозгов не хватает, чтобы её оценить, — гневно шипит Юнги. — Одно слово, и они пожалеют.       — Ну, ну, не сердись, — Джин успокаивающе поглаживает его по руке. — Какой из них мой, Намджун-ши?       — Вот этот, — робко подаю ему стакан.       — Оу, какой очаровательный цвет! Твой кофе самый лучший.       — Правда? — искренне поражаюсь я.       — Ну, конечно, — улыбка Джина обезоруживает.       Блинский, щёки печёт. Взгляд Юнги говорит: «Не зазнавайся, парень».       Он внимательно следит за тем, как Джин недоверчиво тянет носом над стаканом. Как несмело подносит губы к трубочке и делает маленький глоток. С облегчением вздыхает, когда Джин шепчет, расслабленно улыбнувшись:       — Спасибо, Юнги.       Я тоже рад. А по идее радоваться не должен. Джин осторожно потягивает свой напиток и внимательно слушает, пока Юнги что-то там затирает. Я наблюдаю, как кадык на бледной шее дёргается туда-сюда, и пытаюсь забыть о тайном ингредиенте, который добавил в кофе Юнги. Но ничего не выходит, потому что он вообще не тайный, а очень даже явный, этот ингредиент, запах которого мы маскировали. Я знаю, Джин тоже старается не думать о нём изо всех сил, пока Юнги отвлекает его внимание. Когда в курсе, в чём тут дело, можешь по достоинству оценить всю иронию ситуации. И трагичность тоже.       Джин вампир, который боится крови.       Не понимаю, почему вообще помогаю им. Я же обычный маленький человек. Тогда какого чёрта стою тут, готовый расплакаться от сочувствия? Ай, да плевать.       Я закажу розовые стаканы. Приготовлю любой кофе. Добавлю льда и сиропа столько, сколько потребуется. А потом приглашу их войти. Чтобы снова тупить над устаревшими шутками Джина. Чтобы смеяться над странными гримасами Юнги. Чтобы с трепетом слушать захватывающие истории об их таинственной жизни. Чтобы Джин не высох от голода.       И будь я проклят хоть тысячу раз.