Всего лишь миг.

      День проходил как обычно. Квентин пытался что-то выучить, но выходило не очень. Голова болела. Таблетки никак не помогали. Он бы продолжал мучиться, если бы не появился Элиот с выпивкой.        — Ну хватит учить, давай выпьем.        — Элиот, у меня завтра контрольная. Я не хочу ее провалить.        — Ой сдашь ты ее, а сейчас давай выпьем.        Элиот протянул ему бутылку бренди. Квентин долго смотрел на бутылку решая в голове все за и против. И наконец решив что-то он взял бутылку.        — Давно бы так.

***

       После нескольких бутылок крепкого алкоголя, Квентин валялся на кровати, просверливал глазами потолок и тихо напевал какую-то мелодию. Место на полу, рядом с кроватью, занял Элиот, он словно верный пёс сидел на тёплом, чуть колючем ковру и продолжал глотать бренди. Сделав очередной глоток, парень поднялся и мягко, пытаясь не упасть всем своим телом, присел на край кровати, почти сразу заполучив внимание кареглазого. Перед элиотскими глазами возникло мутное полотно, сквозь его он видел это очаровательное лицо, которое так и манило к себе, просило, чтобы его коснулись, в принципе, Элиот так и сделал. Рука нежно и ласково прошлась по щеке Квентина, подушечки пальцев оглаживали кончик носа и контур губ, таких приоткрытых, красных от алкоголя и слегка припухлых. Хватило одной секунды, чтобы губы слились в поцелуе. Никто из двоих юношей не понимал что они делают и что будет дальше, никто не знал чем всё это обернётся, но им определенно это нравилось.       Миг.       И Элиот оседлал бёдра своего строптивого. Бутылка была отброшена куда-то в сторону, алкоголь оставался только в разумах любовниках и на губах. Они с удовольствием проникали языками в рот, исследовали коронки зубов, облизывали дёсна, отрывались лишь на пару секунд, чтобы глотнуть жаркий воздух. Квентин нагло скользил руками под рубашку своего напарника, оглаживал не сильно прокаченный пресс, уделял внимание каждому кубику. Элиоту это точно нравилось, иначе бы он не стонал, не прогибал спину и не прикусывал кровоточащие дружеские губы. Пуговицы рубашки не хотели поддаваться, а пальцы предательски дрожали от сильного нахлынувшего возбуждения. С недовольным рычанием длинноволосый дёрнул рубашку за края и пуговицы резко стали податливыми, они со стуком посыпались на пол. Элиот тихо посмеялся от такого напора — уж очень ему нравился такой желанный и желающий Квентин. Парень склонился к твёрдым горошинкам сосков, что торчали через не плотную ткань футболки, он обхватывал губами бусины, оставляя на футболке влажные следы, кусал их, ощущая неприятные ощущения от того, как тёрлась ткань об зубы. Квентин запускал свои пальцы в волосы соблазнителя, прижимал голову плотнее к груди, а сам прижимался уже стоящим членом в его бедро. Вдоволь наигравшись с каждым соском, Элиот стянул футболку и на секунду замер, оглядывая это любимое тело. В штанах обоих стало невыносимо тесно и жарко, казалось, что молния сама расстегнется от такого давления, и выпустит на волю два стояка, дабы помочь им снять напряжение. Но парни и так бы не смогли долго держаться, поэтому быстро избавились от оставшейся одежды. И вот бутылка, вокруг которой образовалось пятно от вылитого алкоголя, лежала на полу, как и одежда, там было всё, кроме двух оголенных тел, прижимающихся друг к другу и вздрагивающих от каждого легкого касания. Элиот целовал шею, прикусывал выступившую венку, ловил губами учащенный пульс, его губы спустились на ключицы и один еле заметный розоватый засос остался красоваться на межключительной ямочке. Парень поднял голову, рассматривая своё творение с улыбкой и гордостью. Отвлёкшись от основного дела, Вог и не заметил, как Кью поднапрягся и скинул любовника с себя и меняя позиции. Теперь он был наверху горы. Две пары рук беспорядочно шастают по телу, якобы невзначай касаются сосков, слегка подавливая на них и зажимая между пальцев.       Им это нравится.       Сознанию это нравится.       Телу это нравится.       Квентин спустил руку к стоящему элиотскому паху. Он невесомо, словно боялся сломать, касался ствола, улыбался, когда Элиот прикрывал глаза и тихо постанывал, лаская свою же грудь руками. Движения становились более дерзкими, горячими, развратными. Пальцы только не царапали нежную головку, но позволяли себе давить на нее, сжимать, оттягивать край полупрозрачной кожицы. Вог готов был молиться этому зверю, который так сладко издевается над ним.        Колдуотер медленно переворачивает напарника на живот, задирает его зад кверху и, не стесняясь, шлёпает по упругой ягодице. От шлепка появляется красноватый след и легкая вибрация. Это забавляет. Элиот в ответ рычит, виляет задницей и насмехается, бросает вызов. Просить долго не приходится, Квентин одаривает красный след кратким поцелуем, разводит руками две половинки, открывая вид на заветную дырочку. Он чувствует как тело в его руках дрожит, но не может понять: боится или просит? Но сейчас желание пассива не важно для Кью, парню хочется взять это тельце, натянуть на себя, заставить гортанно стонать.       Квентин смачивает слюной каждый палец своей правой руки, понимает, что этого может быть мало, ведь она высохнет, но ему слишком лень отправляться на поиски чего-то более стоящего. Подушечка пальца выводит круги вокруг сжавшегося прохода, пытается проникнуть вовнутрь, но юноша боится, юноша сжимается, слишком уж непривычные ощущения. Кью не нравится это, он не хочет, чтобы любовник боялся его, и ему хочется сделать всё, чтобы тот расслабился. И будь чертова та извилина мозга, что подсказала ему склониться, коснуться краешком языка ануса и надавить. Глаза Элиота раскрылись, изо рта планировался вывалиться мат, но его заменил тихий стон. Теперь язык властвовал между ягодицами, увлажнял свою территорию и не переставал проситься вовнутрь.       Минута. Две. Три.       Языку удаётся добиться своего, он проталкивается в расслабившееся отверстие, вылизывает изнутри. Перед глазами Элиота алкогольная тьма сменилась яркими красками и ему ничего не оставалось делать кроме как подаваться назад, прижиматься, стонать. Когда тело под Кью стало отзываться нежностью и чуть ли не таяло, он выпрямился, снова подставляя палец и ему уже без проблем удаётся войти. Внутри жарко, тесно, и это заводит. Он без памяти добавляет второй палец, бессовестно вводит их полностью и трахает Элиота так, как ему угодно. Подушечки задевают что-то… что-то нужно, от чего маг подскакивает на кровати, извивается и сжимает постельное бельё. «Вот оно — заветное местечко» — думает Кью и всё чаще и чаще толкается в сторону простаты, доводя напарника до сиплых стонов.       — Кве-е-нти-ин… — простанывает парень, утыкаясь в подушку и тихо похныкивая от недостаточности. Это было зелёным светом для Квентина. Он избавляет анал от пальцев и приставляет ко входу головку, которая уже истекает смазкой. Одного плавного толчка достаточно, чтобы войти полностью и вызвать довольный стон у любимого. Бёдра сразу хватают пальцы, оставляют белые пятна — так сильно сжимают кожу. Размеренными толчками член растягивает мягкие скользкие стенки, то полностью выходит, то полностью входит, не спешит, хочет доставить удовольствие от каждого проникновения.       — Ну же, Квентин, — шепчет Элиот. И тот слушается, увеличивает темп до тех пор, пока не начинает таранить узкую дырку, пока стоны пассива не меняются на крики, пока тело не выламывается под ним. Кью держит свою позицию, быстро и резко вбивается, целует острые лопатки, оставляет засосы и укусы на спине. Элиота не хватает надолго и он изливается на одеяло с протяжным громким стоном. Мышцы внутри сжимаются ещё сильнее, плотно облегают остановившийся член, пульсируют и не дают сделать ни одно движение. Вроде больно, а вроде и приятно. Квентин на грани ослепительного оргазма и ему достаточно ещё одной пульсацию стенок, чтобы кончить следом. Тепло обхватывает не только внутри и даже несмотря на стаю мурашек по телу, обоим парням невыносимо жарко.       Они оба лежат на постели, пытаются выровнять дыхание собраться с пьяными гулящими мыслями, но их организм, требующий ещё и ещё, не останавливаться. Элиот краем глаза замечает как легко дергается член любовника, он ухмыляется, уже воображая какой на вкус этот несносный мальчик.       Миг.       Вог уже сидит на ногах Квентина, оглаживает бёдра и как можно медленнее наклоняется к стояку и касается губами. Он мягко обсасывает пурпурную головку, играется языком, задевая уздечку и расщелинку на конце. Заглатывает глубже, не полностью, но достаточно, чтобы Кью поперхнулся воздухом и зажмурился от неизвестных ощущений.       — Расслабься, Кью, будет приятно.       Но тот не может ответить, лишь стонет в ответ, мнёт покрывало под собой. Член глубоко во рту у любимого, там также тепло и тесно, но тому удаётся вылизывать языком каждый миллиметр, каждую венку — старается. Дразнится, то глотая весь, то только половину, будто пытается разозлить, чтобы его голову почти насильно прижали плотнее и не он сам трахался, а чтобы его рот трахали. Но Кью и шевельнуться не успевает, как кончает в тёплое пространство. На лице Элиота появилась улыбка, он проглотил сперму, а Квентин внимательно пронаблюдал за медленным движением адомова яблока. Парень улёгся рядом с любовником, повернул к себе голову и поцеловал, заполучив ответный поцелуй в ответ.       Пьяное мгновение такое сладкое и прекрасное… надо будет ещё прийти с бутылочкой бренди или виски.