***
Проснулась она от качки, как будто кто-то нёс её на спине. Еле как разлепив глаза, она уловила знакомый запах и увидела знакомое плечо. Плечо Окумуры. Она отстранённо подумала, что его запах как всегда хорош, но в нем смешались запахи дыма и пыли. — Очнулась? — раздался голос сына Сатаны. Изумо не стала удивляться тому, что он заметил, что она очнулась, все-таки у него восприятие гораздо чувствительнее. — У меня одна плохая новость, одна ужасная и одна чуть хорошая. С какой начать? — Давай с ужасной, чего тянуть, — вздохнула она создав облачко пара. Холодало. — Когда я… сорвался, я похоже повредил передатчик. Мы не можем связаться с базой, — хоть Изумо и не видела лицо Рина, она была уверена, что он сейчас вымученно улыбается. Раздражает. — Болван! Я же говорила успокоиться, но нет, ты решил взорвать… что с храмом? — Вот мы и подошли к плохой новости. Он сгорел, — Рин явственно почувствовал, как девушка пытается набрать побольше воздуха, то ли для крика, то ли от нехватки воздуха. И все же он решил её «порадовать» последствиями. — Дух храма разгневался на нас… Но он обломал зубы об меня, так что, испугавшись, дух просто наслал на нас пургу и как он уверял, она будет длиться до нашей смерти. Тоже мне, великий дух… — Я пожалуй промолчу, ибо как я поняла, мы уже трупы. Спасибо тебе, Окумура. И давай попытайся обрадовать меня хорошей новостью, например, скажи что знаешь как нам выбраться отсюда живыми. — Я успел спасти наши вещи, спальные мешки и еду, которой хватит минимум на месяц. Как ты заметила, пурга усиливается и скоро мы заработаем переохлаждение. Но, — Камики зажмурилась от яркого света, когда в кромешной тьме вспыхнул маленький огонёк в руке парня, — я смогу поддерживать пламя некоторое время. Оно согреет нас. Слово «нас» как-то странно откликнулось в сознании Изумо. Он ничего иного не имел ввиду, но все же слышать это от него было странно. Выкинув ненужную мысль куда подальше, она заинтересовалась: «Что дальше?» — А дальше вот что. Я не смогу удерживать огонь бесконечно. Но смогу вполне себе все это нести, и тебя в придачу, — девушка обернувшись увидела, как в другой руке он тащит сани, на которых привязано все упомянутое ранее. — Я видел в плане храма одно сооружение, наблюдательный пост, вроде как, он стоит чуть дальше самого храма. Мы сможем там согреться… *Настоящее время * Камики отрешенно смотрела, как в газовой плите закипает вода, а снаружи уже бушует натуральный буран, грозя унести их убежище. Стены кое-как защищали от ветра и колючего снега, а разведенная из последних сил Окумуры печь почти согревала её. Почти. Она не могла согреться, хоть и тщетно прижималась к пламени, рискуя обжечься. Её последней надеждой был горячий чай из спасенных Рином припасов. Сам же Окумура, тяжело дыша, лежал в спальном мешке. Переход дался ему нелегко. К удивлению девушки, он снял тёплое пальто и использовал его как дополнительную лежанку. Да и от его формы мало что осталось, левый рукав оторван чуть не ли до плеча. Подол обуглен, шерсть опалена. Неудивительно. Камики же свою форму не снимала. Несмотря на жар печи и чай, ей всё ещё было холодно. Тяжёлый вздох разочарования привлёк внимание отпрыска Сатаны. — Что такое? — Нет, просто холодно, — она не очень была расположена к разговору, так как была все ещё зла, но видя как Рин все смотрит на неё, хотя это ему удавалось с трудом, она сменила гнев на милость. — Я не могу согреться, думала что чай поможет. Но нет. — Это неприятно, может стоит сменить одежду? В рюкзаке был твой свитер. Миленький кстати. Ответом послужил лишь взгляд, сулящий миллион пыток если он не заткнется, что и поспешил сделать Рин. Удовлетворившись, она пыталась было встать, как ногу пронзила боль. Последствие последней выходки Рина. — Сиди, я принесу его тебе, все-таки это моя вина. С этими словами парень исчез в кладовке, где он бросил все снаряжение. Изумо лишь хмыкнула. Да, это его вина и все же, если бы не он, лететь ей с горы от пинка монстра. Так что, она была благодарна ему, но и хотелось дать ему тумаков. Да и то, как он превозмогая боль помогает ей, радовало и раздражало. Радовало его внимание к себе, а раздражало, что он это делает сквозь боль. Надо как-то отплатить за его мучения… — Я налью тебе чай, не против? — прокричала она в надежде, что он услышит. Выглянувший из двери большой палец служил ей ответом…***
— Пора спать, огонь продержится до утра, не беспокойся, — с наслаждением потягивая чай от Изумо сказал Рин. Вот Шима обзавидуется. При мысли о нем он нахмурился, да, он был его другом, но предательство Окумура терпеть не мог. Вдобавок то, как он вёл себя с Изумо, иногда его изрядно бесило, хотя парень не знал, почему. Иногда казалось, что только он вправе её обнимать, хотя он ни разу этого не делал. — Ты ляжешь у огня? Как я понял, тебе все ещё холодно. Камики цыкнула, она надеялась, что он не заметит, как её все ещё бьёт мелкая дрожь. Она вообще не любила, когда кто-либо видит её слабой, но от Рина такое не скроешь, да и чувствовала она себя менее уязвимой, когда это был Рин. Как она говорила ранее, он был одним из немногих, с кем она говорила открыто. — Да, пожалуй, спокойной ночи, Окумура. — И тебе, бровастая. — Убью. — Ха-ха…***
Камики трясло. Хоть она и закуталась в три слоя, ей все ещё было холодно. Нет, чертовски холодно. Дрожа всем телом, она перевернулась на другую сторону и увидела, как ее напарник вполне себе мирно лежит, даже чуть приоткрыв спальник. «Ах да, организм полудемона и не такое позволяет», — её охватило некое чувство несправедливости этим фактом и может чуть зависти. Нет, не к его силе, а к возможности согреться даже в таких условиях. «Может мне тебя бросить на улицу? Хоть так ты поймешь, что я чувствую», — её лицо исказилось в гримасе недовольства и хоть она понимала — его вины в том, что она не может согреться нет, мысли о подлянке для Рина не покидали её. А тот как будто насмехаясь над ней, пребывая во сне, расстегнул спальник наполовину, открывая её взору задранную толстовку. И также показывая довольно-таки физически развитое тело юноши. При свете тускло-синего пламени это выглядело чересчур интимно. Глаза Камики расширились от увиденного и она поспешила отвернуться. Нет, она не пялилась на его чуть обнажённое тело. Нет, она не захотела потрогать на миг увиденный рельефный пресс. «Но он наверняка тёплый! Это же шанс наконец согреться!» — подумала она и чуть сразу же не дала себе оплеуху. Но даже так, от таких мыслей она внезапно почувствовала жар. Она была уверена что сейчас с её головы как минимум идёт пар. Вместе с тем, этого ей было недостаточно. Катастрофически недостаточно. Попробовав пошевелить ногой, Камики удовлетворилась результатом, она уже не так болела. Затем, выпутавшись из спальника, она чуть не ли ползком приблизилась к Рину. Холодный пол чуть отрезвил её, но еле протиснувшийся здравый смысл был отброшен новым приступом холода. И вот она почти вплотную подошла к нему, а тот продолжал самозабвенно спать, не зная, какие противоречивые чувства сейчас испытывает его подруга. «Ну, вот ты здесь. Почти что голая сижу рядом с ним, думая о том, как бы его коснуться. Что не сделаешь ради тепла. Ради него ведь, да?» — её взору предстала отличная картина. Демоненок беззащитно спал перед ней, соблазняя её манящим и отлично развитым телом. Чуть приоткрытый рот обнажал его острее человеческих клыки, лицо выражало полную безмятежность — даже не верилось, что это он ранее с пеной у рта и алыми глазами крушил храм, пытаясь убить демона. Хвост, обернутый вокруг ноги, чуть трепыхался в такт дыхания хозяина. Это было слишком прекрасное зрелище для Изумо. Не удержавшись, она все-таки положила ладони на живот Рина… «Боже! Он слишком горячий!» — воскликнула в мыслях Изумо, когда её ладони моментально согрелись. Ей часто приходилось контактировать с Рином и остальными, но то было в пылу битвы и ни в какое сравнение не шло с тем чувством, которое охватило её, когда девичьи пальцы пошли от ключицы к животу парня. Это было такое странное наслаждение. что она еле удержалась на корточках. И если ладони уже согрелись, её пятки уже начинали замерзать. В разуме девушки появилась ещё более бредовая мысль, но не успела она её озвучить, как наткнулась на недоумевающий взгляд Рина. Пол под ногами Изумо куда-то делся и она почувствовала, как её уносит куда-то далеко, лишь бы не видеть его лицо. Какой стыд! — Бровина, ты что делаешь?.. — его голос был хриплым, а взгляд постоянно терялся. «Так он до конца не проснулся!» — возликовала девушка. — Окумура, н-не знаю как ты себя чувствуешь, — еле как совладав языком сказала она, смотря куда-то в сторону. — Но твоего пламени оказалось недостаточно, я скоро умру от холода. — Я могу его усилить, ну или дровишек подкинуть, — пытался было встать он, как был обратно прижат к полу. — Камики?! — Нет! Не знаю, помнишь ли ты правила выживания в холодной среде, но я помню. Надо сохранять тепло. В крайних случаях был один метод, — все тише и тише говорила она, чуть не ли дойдя до шепота. И Рин видел даже в таком тусклом свете её смущение, что было крайней редкостью. И он начал догадываться, о каком методе идёт речь. На каком-то уроке их просвещали насчёт действий на случай стихийных бедствий и прочих проблем, не связанных с демонами. Окумура же на таких уроках мирно спал, краем уха слыша, что говорят инструкторы. И теперь он вспоминал: — «На случай, если вы попали в ситуацию, когда не можете выбраться из западни в условиях сильного холода, есть термоодеяла. Они позволяют сохранять тепло ваших тел. Только при одном условии — вы должны будете как можно ближе прижиматься к друг другу, с минимумом одежды на теле», — процитировал парень, еле как вспомнив лекцию инструктора. — Эм, ты предлагаешь лечь вместе? — Да. Речь ведь идёт о выживании? Я могу не протянуть до завтра… Рин подумал всего несколько секунд, перед тем как пойти искать термоодеяла. При этом он пытался выгнать прочь очень смущающие его мысли, и пока удавалось. В начале миссии они отмахнулись от термоодеяла и взяли лишь спальники, но суровый дядька-инструктор, чуть не сломав руку Окумуре, настоял на том, чтобы он взял это средство для выживания. И сейчас, достав его из кучи вещей, он подумал, что помолится за него, когда доберётся до дома. Вернувшись, Рин увидел, как Изумо в поисках тепла забралась в его спальник, и сейчас оттуда торчала лишь её голова, наблюдающая за ним. — Шустро ты там оказалась, — усмехнулся Рин. — Подожди пару секунд, сейчас приготовлю. — Просто ты сам слишком медленный, — огрызнулась она, стараясь скрыть все больше накрывающее её волнение. Они ведь лишь согреются вместе, наверное многие экзорцисты практиковали это, и ничего. Всего лишь будут лежать в обнимку. С минимумом одежды. Она. С Рином. Уже во второй раз девушка на мгновение перестала ощущать холод, чувствуя как её бросает в жар. Хоть как-то стараясь унять его, Изумо с громким стуком ударилась лбом о деревянный пол, но тут же пожалела. Боль была очень даже яркой. Проклиная свою судьбу, она медленно выползла из своего укрытия, потирая место ушиба. — Хм, ты чего, бровина? — спросил Рин, уже заканчивая нехитрые приготовления. Он тоже был немного взволнован, но он также не забывал об угрозе для жизни Камики, поэтому его действия были быстрыми и чёткими. Постелив на пол обе лежанки и термоодеяло, он сделал импровизированный матрас. Другим термоодеялом они укроются. — Я, конечно, понимаю твоё недовольство, но не веди дело до суицида. Шутка немного развеяла «странные» мысли Камики, и она соизволила оторвать взгляд от пола. — Вроде как всё, можно лежать… Я понимаю, что ты это делаешь ради того, чтобы выжить и ты не оскорбишь меня, если будешь чувствовать стыд или отвращение. Всё таки… — Окумура, ты мне не отвратителен, — прервала его Изумо переминаясь с ноги на ногу и зардевшись, продолжила. — Я могу быть рада, что это ты. Я могу доверять тебе, ты не раз спасал меня и помогал, не требуя ничего взамен. Я ценю это. Рину было очень приятно слышать эти слова от своей подруги, ведь она была из тех редких людей, которые принимали его таким, какой он есть. Дабы не смущать больше девушку, Рин быстро разделся, оставшись в одних боксерах и так же быстро залез под одеяло, натянув его сразу до шеи. Он повернулся в противоположную сторону от Изумо чтобы она смогла свободно раздеться, несмотря на слабое желание посмотреть на неё. О подглядывании он даже думать не смел, так как это шло вразрез его моральным взглядам, и помимо этого, за это Изумо вполне могла убить его. Вскоре он услышал лёгкое шлепанье босых ног, а потом почувствовал, как поднимается термоодеяло, впуская прохладный воздух и девушку. Он подождал, пока она разместится и только потом повернулся. Она лежала, свернувшись калачиком, обхватив колени руками и смотря куда-то вглубь одеяла. Видя её состояние, он решил, что начнёт первым и несмотря на волнение, мягко положил руку на плечо Камики. Она вздрогнула, но попыток отстраниться не последовало, и осмелев, парень притянул её к себе, погружая в объятия. Со стороны Камики раздался еле слышный стон, но к счастью для неё, этот звук быстро угас в шуме ветра. Но удовольствие никуда не делось, быстро распространяясь по телу девушки. Добравшись до такого долгожданного источника тепла, она не могла контролировать себя и так же заключила парня в объятия. Одна его рука лежала на её спине, вызывая волну мурашек, а другую он просунул ей под шею, и она с удовольствием легла, используя её как подушку. Девичьи же руки почти аналогично повторяли за парнем, но рука под шеей лежала на плече Окумуры. Обнимаясь и делясь теплом друг друга, они просто лежали некоторое время. Разговаривать не хотелось. Для Изумо такая тишина, прерываемая скрипом дома и потрескиванием огня, была почти что идиллией. Но несмотря на первоначальную цель согреться, Изумо чувствовала, как ею понемногу овладевает возбуждение. Его дыхание дразнило её чувствительную кожу, а тёплые руки на фоне холодного окружения слишком контрастировали, делая из объятий сладкую пытку. Но она не могла ничего поделать, она боялась своих чувств, разве что Рин начнет действовать, что конечно было невозможно. Точнее, она так думала. Она не могла знать, как он возбужден и какие усилия прилагает чтобы сдержаться, но все имеет конец, хочет он того или нет. Они старались не двигаться, дабы не дразнить друг друга, но их переплетенные ноги думали иначе, трясь друг об друга, доставляя массу новых ощущений. И Рин сам не заметил, как начал гладить Изумо по её тонкой спине, заставляя изгибаться под его пальцами. Вот пальцы Сына Сатаны проходятся по контуру позвонков, идя вниз к изящной талии и вызывая у девушки уже еле сдерживаемые стоны. И даже она сама не заметила как начала играться с его вечно взлохмаченными волосами и слегка царапая его спину ногтями. Рин на такие действия чуть ли не мурлыкал, дергаясь всякий раз, когда Камики особенно чувственно вонзала ногти. Усугубляла его пытку, ещё разгоряченное дыхание девушки чувствовалось прямо на его шее. Камики уже наплевав на все, откровенно прижималась к парню, да и сложно устоять, когда сзади тебя ласкает его рука почти доходя до ягодицы. А Рину же стоило больших усилий не взять так призывно виляющую от его ласк попу. Когда его сила воли уже начала давать трещины, Камики резко подняла голову и с затуманенным от желания взглядом, спросила: — Что мы делаем, Рин? Он не мог ответить, смотря на её лицо, так как все мысли выбило из головы. Она была красива. С её забавными бровями, тонкими и изящными чертами лица и такими манящими губами, которые сейчас были так близко… — Я… Я не могу ответить на твой вопрос. Но я точно уверен, Изумо, я люблю тебя. Лицо Изумо озарила улыбка, она была более чем довольна его ответом. Наконец они признались в том, что чувствовали друг к другу гораздо большее, нежели к напарникам и хорошим друзьям. — Радуйся, Оку… Рин, твои чувства взаимны, — в её шепоте чувствовалось желание, и парню стало от этого странно хорошо. Так непривычно и при этом так волнующе слышать такое от Изумо. — И теперь, дай мне согреться. Сказав это, она закрыла глаза и прижалась губами к Рину, и тот ответил. Её сердце трепетало, свершилось! То, чего она так долго ждала, хотя сама девушка в этом никогда не признается. Пусть они и никогда и не целовались, были неумелы, но делать то, что считаешь правильным, было до крайности легко. И очень приятно. Рин, хоть и немного растерянный от активности с её стороны, был не против и наслаждался процессом. И с каждой секундой их возбуждение нарастало. Им не хотелось оторваться друг от друга, да и не надо было. Но постанывания Камики сквозь губы окончательно сломали тщательно построенную Рином стену праведности. Её заменила страсть, беспощадно сжигающая своего хозяина. Одним рывком усадив девушку к себе, заслужив с её стороны тихое «ой» он немного привстал, опираясь свободной рукой, а другой занимаясь её лифчиком. К удивлению девушки, Рин почти мгновенно справился с застёжкой и уже ничем не удерживаемый элемент гардероба полетел на пол. Но смущаться было не к месту, и не очень-то хотелось, её больше волновало, где она сидела. Камики явственно чувствовала, как что-то очень твердое упирается в неё и девушка инстинктивно начала двигаться взад-вперёд, трясь бёдрами об его промежность. Наградой ей послужил тихий рык со стороны сына Сатаны и возросшее у неё самой возбуждение. Камики уже практически сидела на парне, отбросив одеяло. Её метод согрева была куда интереснее и приятнее. Рин же, воспользовавшись таким удобным положением тела, переключился на шею Изумо, жадно впиваясь в тонкую кожу. И так же жадно хватая её за ягодицы, заставляя прижиматься к себе. — Ох, черт… Рин, — её стоны были его отрадой, но вот ощущения от её ногтей, которыми она слишком сильно впилась в лопатки парня, были почти болезненны. И до одури приятными, но не наказать такую наглость было бы упущением. Окумура, дьявольски улыбнувшись, взял руки девушки своим хвостом, практически связав их. — Ахах, что ты делаешь?.. — Согреваю тебя, — послужил ей ответом голос Рина, в котором плясали черти. Заведя её руки за спину, заставляя выгибаться ему навстречу, его взору предстала замечательная картина — точёная фигура Изумо, уже покрытая капельками пота; соблазнительно торчащие то ли от холода, то ли от возбуждения, соски и незаслуженно забытая им грудь. Непорядок, надо исправить. Припав губами к ключице и опускаясь вниз, оставляя цепочку поцелуев, он услышал её нервный смех, прерываемый стонами. Но это было только начало. Его руки переключились на её небольшую, но оттого и красивую грудь. Сжимая, кусая и гладя, он буквально упивался её покорностью. И вкусом девичьей кожи. Такая сладкая, чуть солёная от пота, ему хотелось её всю без остатка. Камики же страдала от своих ощущений, тело требовало большего. Рин с каждой секундой становился жёстче, грубее, ненасытнее. Целуя почти до кровоподтеков, почти болезненно стягивая её руки и иногда царапая клыками до крови. Она никогда не находила у себя мазохистских наклонностей, но ей это чертовски нравилось! Страх, вперемешку с восторгом и доверием, боль, разбавленная морем удовольствия, стыд от своего поведения и полная беспомощность перед Рином. Всё это, перемешанное с различием температур тела и обстановки, заставляло её изгибаться в немыслимых позах от удовольствия и требовать больше. У обоих был закономерный вопрос, плавающий где-то на краю сознания: это они такие извращенцы или это следствие демонической крови, текущая по жилам парня? — Я… Хочу больше, — ногами оттолкнув парня, прохрипела Изумо. Голос не шел, да и оттолкнуть парня ей стоило неимоверных усилий. Немного отрезвленный Рин посмотрел на Изумо. Та, глубоко дыша, пыталась свободной ногой стянуть с него боксеры. Не преуспев, она просто начала гладить пяткой выпирающий орган, как бы намекая… Это действие окончательно затуманило разум Рина. Камики почувствовала, как её руки освобождаются, и вместо этого хвост оборачивается вокруг её талии. Понять что-либо она не успела, как оказалась пригвожденной к полу руками Окумуры. Взглянув в его глаза, она увидела лишь голубое пламя, пылающее в них, но даже так, он смог позаботиться о ней. — Ты. Уверена в с-своих словах? Я наверняка не знаю, но это точно будет больно. — Уверена как никогда, — Изумо обняла парня за плечи и ухмыльнулась. — Да и твои укусы на фоне этого сущий пустяк. — Извини, сорвался, — освободившись от мешающего элемента гардероба, ухмыльнулся в ответ парень. Блеснул недобрый взгляд, от которого Камики сглотнула. — Но больно ты выглядела довольной. От её трусиков, к вящему недовольству Изумо, он избавился очень просто: сорвал и спалил. Но сказать об этом что-либо она не могла, жуткое предвкушение в области живота заняло все её мысли. А не слишком ли она заигралась? Это наверняка больно, а она добровольно послала остатки разума Окумуры к его отцу. Но к её удивлению, он начал медленно, давая привыкнуть к его размеру. Сладкая дрожь прошла по телу от места соприкосновения. И даже промелькнула надежда, что обойдётся без боли. Зря. Рин одним рывком вошел в девушку, с её губ сорвался всхлип, боль пронзила все её существо отвратительной вспышкой так, что она невольно укусила парня за плечо, стараясь приглушить зарождающийся крик. Сын Сатаны же мужественно терпел, давая привыкнуть к новым ощущениям и сдерживая себя. — Тихо, тихо. Потерпи, — целуя её шею, шептал Рин. Её вкус был непередаваемым, как и запах. Хотелось всю без остатка, даже её кровь была для него сладкой. — Продолжай, Рин… — стараясь побыстрее унять ноющую боль, она подвинулась навстречу. Дважды просить не требовалось, стараясь не причинить ещё больше боли, он начал медленно двигаться. Внутри неё было так горячо, узко и влажно, что невольно хотелось сделать все по-быстрому. Яростно и грубо. Но нет, это будет мерзко по отношению к ней. Пока что. Медленными толчками, ускоряясь, он срывает с неё рваные вздохи и стоны, боль ушла, заменяясь на тягучую приятную негу, что распространялась по телу. — Прошу, быстрее, — просит она, отбросив разум, ей сейчас хочется лишь доставить удовольствие как себе, так и Рину. Вырвав руки из рук Окумуры, она притягивает его за шею, с какой-то одержимостью целуя. Он не возражает, её язык свободно играется с его языком, а у неё внизу уже все пылает. Изумо чувствует, что финал близко, её ноги обвивают его спину, ещё больше ускоряя. Предчувствуя конец, он прерывает поцелуй, переходя к её плечу и стараясь сдержать рык, снова кусает, впуская в рот такую сладкую кровь. Девушку от такого как будто прошибает током, пронзает вспышка боли, и следом накрывает волна удовольствия, она не выдерживает, выгибается, глаза закатываются, а пальцы яростно вонзаются в спину парня, сдирая кожу. Она кончила. И следом не выдерживает сам Рин, последним рывком вдалбливаясь что есть силы и, изливаясь в неё, вызывает у девушки нечленораздельную речь. Окумура, кажется, слышит собственное имя из её уст перед тем, как она затихает. Еле-как скинув пелену с глаз, он видит, как Изумо потеряла сознание и что-то бормочет. Он усмехнулся, оглядываясь. Если каждый раз они будут так срываться, то недолго и помереть: бедная ткань термоодеял была вся испачкана кровью, стекавшей с них обоих. С последних сил берясь за отброшенное одеяло и накрывая девушку и себя, он вырубился. *Позднее утро* — Ты жива? — Изумо с трудом поворачивается в сторону голоса. И видит как Рин сидит рядом с ней, нагревая чай. — В общем-то да, — Камики и вправду чувствует себя отлично, даже несмотря на боль во всем теле и кровоподтеки. Какая-то легкость и приятная ломота. — Несмотря на все твои старания, Сын Сатаны. Или мне лучше сказать, извращенец, страдающий гематофилией? Рин усмехнулся; и в таком состоянии она была остра на язык, парень даже не оскорбился от своего второго имени, от Камики это звучало как… комплимент? — Ну, так себе, не я один наслаждался от этого, ведь так, Изумо? — Рин насмешливо смотрит ей в глаза, как бы намекая, что она сама делала ночью. Девушка с вызовом смотрит в ответ. — Да я смотрю кто-то хочет продолжение праздника, — продолжает Рин, с хищным блеском в глазах. И смеётся, когда видит, как весь боевой настрой девушки исчезает. — Шучу. Тебе надо отдохнуть, нас ещё не скоро найдут. Камики с облегчением и удовольствием принимает от парня чай. Нет, она не против ещё одного раза… но не сейчас. Изумо видит, что за окном уже чистое небо без намёка на вчерашнюю бурю. Да и заметно потеплело. — Рин, спасибо тебе… за все, — девушка улыбается, потягивая приготовленный им чай и замечает, что приготовлен он тем же способом, что и её. Усмехается — Рин никогда не страдал недостатком способностей на кухне, весомый плюс. — Если бы не ты, я бы не выжила. — Всегда рад, — он с теплотой смотрит на неё и садится рядом, обнимая за плечи. Она не отстраняется. — Но… Не хочу казаться банальной, как персонажи из твоих додзинси с рейтингом R-18, — она густо краснеет. — Но ты будешь нести ответственность за меня! — Я как-бы не против, да я с радостью… — Рин буравит взглядом затылок Камики. — Но откуда ты знаешь, что я читаю, и что они говорят?.. — Дурак! И тихие горы сотрясает смех парня и возмущения девушки, а следящий за этой парочкой оскорбленный дух, лишь выдыхает: «Больные ублюдки…», прежде чем раствориться в воздухе.