Цветы

Один. Лимб. У Рё нет прошлого. Рождённый в неизвестности, он обречён идти по жизни в одиночестве, ни во что не веруя. Он никогда не узнает, ради чего пришёл в этот мир. Он никогда не доверится кому бы то ни было. Нельзя, нельзя — чтобы не обжечься. Иначе будет больнее. Рё отрёкся от бога и пал в этот мир человеком. Бог предал тебя, Сатана. Два. Сладострастие. Рё глядит на Акиру: мальчик сидит рядом, прижавшись вплотную. Молодое, тёплое человеческое тело. Он совершенно неосознанно пытается подавить внезапно появившуюся к другу — кажется, единственному в этом мире, — нежность. Тщетно. Он просчитался уже тогда, когда начал испытывать к человеческому существу хоть что-то, кроме ненависти. Он даже не понимал, почему это неправильно, просто знал: нельзя. Но сейчас, кажется, он готов отдать жизнь за него. Тёмные, практически чёрные глаза, румяная кожа и волосы, которые на вид казались такими шелковистыми, что до них постоянно хотелось дотрагиваться. Он легонько проводит кончиками пальцев по чёрным волосам Акиры. Мягкие. Он лучезарно улыбается, получив в ответ лишь едва уловимую тень улыбки, которая так и остаётся незамеченной. Ни Акирой, ни самим Рё. Его нежная кожа, его волосы, его запах, он, Акира, находится всегда рядом, что бы ни случилось. Только он один. «Рё, ты… Ценишь это?» «Ты ценишь это, Сатана?» Они совершенно одни в цветущем поле лежат на траве. Акира зачем-то берёт в руки травинку и срывает её. Рё подумал, что это у людей в крови — портить и разрушать всё. Они делают это, не задумываясь. С какой целью бог создал их такими? Рё не знал, и не хотел знать, он лишь осуждающе глядел на друга, который игнорировал его пристальный взгляд. Тут Рё замечает: Акира протягивает ему ту самую травинку, которую сорвал. На стебельке красовался пушистый белый цветок. Маленький, почти крошечный, но красивый до безумия. — Это для тебя, Рё! Рё замирает. В тихом шоке, чтобы никто не видел — он протягивает ладонь, и аккуратно, стараясь не сломать, обвивает стебель тонкими бледными пальцами, забирая цветок себе. Рё удивлён, Акира делает вид, что не заметил этого. Среди тысячи таких же цветов, этот, лишённый жизни, стал особенным для Рё: это первая жертва, принесённая в его честь. Это подарок. Это подарок от Акиры. Он сохранит его. Тогда Рё понял, что Акира другой — не такой, как все люди. И он хотел бы в ответ подарить ему такой подарок, который он заслуживает. Рё весь мир был готов положить к его ногам, лишь бы оставаться рядом. «Мой возлюбленный Акира. Если бы я мог показать тебе, насколько люблю тебя, мне не хватило бы и всех цветов на белом свете, чтобы выразить чувства к тебе — настолько сильно я люблю тебя». Что это? Что за новые эмоции? Значит ли это быть человеком, когда к тебе приходят подобные мысли? Нет. Лёгкое помутнение рассудка. Любви не существует. Рё испытывает простое вожделение при взгляде на Акиру, это точно. Даже сейчас он чувствует нарастающее напряжение внизу живота, и не более того. Рё убеждает себя в том, что это всего-навсего сексуальное влечение. И он найдёт способ удовлетворить его, — в конце концов, это же и значит «быть человеком» — жить в угоду своим естественным потребностям? Он мог лгать себе сколько угодно. И он будет лгать себе до самого конца. Три. Чревоугодие. Рё не понимает людей, которые наслаждаются вкусом еды, пьют алкоголь или употребляют наркотики — возможно, в какой-то из жизней он и пробовал, — может, даже в этой, он точно не знал. Он не оценил это в любом случае. Ему было плевать, чем питаться, лишь бы поддерживать пока ещё бессмысленную жизнь в этом бренном теле. Не для него этот грех. А вот смотреть на то, как ест Акира, ему нравилось. «Расти большой, мой милый мальчик». И вовсе неважно, к чему это приведёт. Самое главное — то, что это здесь и сейчас. Четыре. Жадность. Во всём надо искать выгоду. Это просто. Нет сомнений, как считал Рё — ради достижения своей цели надо быть готовым на всё, а в современном мире необходимо иметь влияние, и… Деньги. А ещё, Рё действительно хотел, чтобы Акира принадлежал только ему одному — и никому больше. Он не выносил видеть Макмиру Мики рядом с ним, он просто не мог: ему хотелось угробить её каждый чёртов раз, когда она заговаривала с ним. Ну почему? Чем она лучше? Рё нравится, когда то, в чём он нуждается, целиком и полностью принадлежит ему. Он не собирается ни с кем делиться. Никогда. Пять. Гнев. Акира берёт случайную тетрадку со стола Рё, листает её и неожиданно для себя среди обычных надписей о чём-то важном находит пустой тетрадный лист, посередине которого красуется огромная небрежная надпись чёрной ручкой «БОЖЕ, Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ». Акира так и не понял, кому была адресована гневная записка, а Рё лишь пожимает плечами — мол, подумаешь. «Я ненавижу тебя», — Рё пишет это снова и снова в надежде, что его слова услышит тот, кому они предназначены. Он кричит их во сне, он исписывает ими стены, пытаясь дождаться ответа — за что? «Как долго ты ещё собираешься издеваться надо мной? Ты сводишь меня с ума. Я не могу так больше, пожалуйста». Но он не получает ответа, и начинает ненавидеть Бога ещё больше. Шесть. Лжеучение. Люди глупы. Им можно рассказать, что угодно: они поверят. Рё пользуется этим. «Видите этого человека? Это — Акира Фудо, на этом видео запечатлён момент его превращения в демона». «…Он был моим другом». «Демоны среди нас. Им может оказаться кто угодно: ваш сосед, ваша мать, ваш отец, брат или сестра, — неважно. Будьте осторожны», — с экрана телевизора доносится механический тон непривычно холодного, но такого знакомого и мягкого голоса, который до этого момента вызывал на душе лишь чувство приятного спокойствия и теплоты. Акира, не в силах вымолвить ни слова, стоит в абсолютном шоке, чувствует такую досаду, что едва удаётся сдержать слёзы. — Рё! — голос срывается. — Как ты мог, Рё, чёрт возьми! Это неправда! Неправда! «Что ты творишь, Рё?» Аска Рё продолжает быть для Акиры одним из самых близких людей во всём мире, просто теперь он перестал понимать. «Да что с тобой вообще такое?..» Семь. Убийство. — Это всё ради тебя, Акира, — шепчет Рё, глядя на то, как человечество постепенно погибает. — Мои цветы. Для одного лишь тебя. Он хотел бы разделить это счастье вместе со своим возлюбленным, но не может — Акира никогда не сможет понять его, он никогда не примет того, что происходит. От этого… Грустно? «Хм. — Рё тихонько улыбается, сидя на скале в ожидании Акиры. Нежные крылья касаются душистой травы, освещённой последними лучами летнего солнца. Здесь с Акирой они встретились когда-то. Так давно. — Интересно, чего это я…» Он был уверен: его цель куда более великая. Он сражается за счастье. И теперь — не только своё. И он победит, во чтобы то ни стало. Рё и не заметил, как его стремление уничтожить человечество постепенно превратилось в желание разделить этот мир вместе — вдвоём, с Акирой. Восемь. Лжец. Акира сидит на подоконнике, безуспешно пытаясь сложить карточный домик, чтобы хоть чем-то занять себя. За окном тьма тьмущая, ничего не видно. Совсем поздно, всех детей уже забрали. Скучно. Остался только он и сидящий в углу Рё, читающий какую-то очередную книгу. Акира поглядывает на него ехидно, затем резко спрыгивает и подходит, шепчет что-то на ухо. Выражение лица светловолосого мальчика не меняется, он просто кивает. Рё и Акира убегают, пока никто ничего не заметил. Конечно, их будут искать, когда спохватятся, времени у них совсем мало. Но от того оно становится ещё более ценным. Они лежат и смотрят на звёзды, ветер дует со всех сторон, но он тёплый, а потому приятный. Без него было бы хуже, решил Акира. Он чувствовал себя очень хорошо, сам не зная, почему. Акире и не нужно знать. И этот маленький мальчик, которому едва ли можно дать хотя бы семь лет, лежит на траве и лучезарно улыбается. Причина этому есть, но он её не озвучивает. — Знаешь, Рё, ты мой лучший друг! — своим звонким голосом внезапно выдаёт он. Маленький Рё, абсолютная противоположность Акире, лежит рядом. Не улыбается. Напряжённый, задумчивый. Не понимает он, зачем вообще нужны друзья, и, уж тем более, «лучшие»! Какой вздор. Слегка недоумевает: ну что за странный мальчишка? Однако, почему-то… Рё согласился. Просто сказал что-то вроде «ты тоже», не особенно задумываясь над значением этих слов. Когда-нибудь Акира научит его этому. Благодаря Акире Рё поймёт, что это такое. Так всегда было. И всегда будет. И Рё научится любви, ревности, состраданию, радости — всему, что свойственно людям. — Ты ведь меня никогда не предашь? — А как это? Акира озадачился. Похоже, что он и сам не совсем себе представляет, что это значит. Но всё же старается объяснить: — Ну, это когда ты своего лучшего друга не меняешь ни на кого другого, и вы остаётесь лучшими друзьями навек. Немного поразмыслив, Рё твёрдо заявил: — Я тебя не предам. Это уже потом он больше узнает о предательстве. В книгах, кино, и даже реальной жизни люди уделяют этому действительно большое значение. Странно, но… Рё бы не хотел, чтобы Акира его предал. А значит, нельзя предавать его.

***

Акира держит в руках голову Мики. Последний человек, который был ему дорог. Рё разрушил всё. Мать, отец, друзья, все, все близкие — все убиты. «Что ты наделал, Рё? Что ты натворил? …За что?» Девять. Предательство. Ты предал Бога, Сатана. Мир разрушен, небо тонет в ярко-красном закате. Сатана рыдает над истерзанным телом любимого. Странное чувство в груди делает больнее, чем любое наказание, испытанное в Аду. И не хватит криков, и не хватит слёз у Рё, чтобы он смог наконец передать, насколько ему больно. «Проснись, Акира». «Я люблю тебя, Акира». Новая вспышка света осветила две оставшиеся фигуры на утёсе. Как же одиноко. Как же чертовски одиноко. Рё чувствует приближающийся конец, и ему плевать, что будет дальше. Продолжая плакать — он просто не мог перестать, — он ложится рядом с Акирой, утыкается в его холодную шею, обнимает ледяные плечи. Холодно. Плохо. Больно. Это конец. А где-то вдалеке тлеет последний оставшийся на Земле цветок: пушистый, белый. Маленький, почти крошечный, но красивый до безумия. Один.