We didn't lose

8 июля, 00:30. Битва завершилась. К сожалению огромной страны, не в пользу российской сборной. Эмоции зашкаливали, слезы лились рекой, как у болельщиков, так и у самих ребят. Артем ушел с поля одним из первых; то и дело оборачиваясь, искал глазами Игоря, но не находил, будто тот специально от него прятался. В коридоре между раздевалками он дождался, пока все зайдут внутрь и остановил голкипера, замыкающего неспешный, растерянный строй. Положил руку на плечо - Игорь тут же его отдернул, словно рука Дзюбы была чайником с кипятком. - Отойди, я не хочу сейчас ни с кем разговаривать. - Но, Игорь, я же... - Что тебе, блять, неясно? Я. Не. Хочу. Сейчас. Ни с кем. Разговаривать. Он прожигал взглядом дыру в майке партнера по команде. А уж его сердце точно будто паяльником прижег. Артем отпрянул от двери раздевалки и пропустил Игоря вперед. Ему самому так нужно было выговориться, но он прекрасно понимал, каково сейчас другу, поэтому решил отложить разговор на потом. Переждал минуту и зашел следом. Атмосфера была никакая: еще свежими были пинки от хорватских игроков, еще не понималось истинной ценности этого матча. Все думали только о том, что полуфинал отскочил от сборной, как мяч от штанги ворот Акинфеева во втором тайме. А ведь все было возможно! Ведь бились, как в последний раз! И осознание этого и поможет потом понять, что сделано было все, и даже больше, что этот проигрыш стоит дороже многих других побед. В отель возвращались почти молча. Станислав Саламович сказал несколько ободрительных фраз, которые не возымели особого успеха. Где-то в глубине автобуса тихо переговаривались Марио с Денисом, Черчесов что-то разъяснял тренерскому штабу, Смолов сидел особняком, закрыв лицо руками и, судя по звукам, не мог сдержать слез. Артем сидел впереди от Игоря, непривычно для себя молчал. Тот смотрел в окно, ловя свет уличных фонарей и их отражения в проезжающих мимо машинах. У обоих было много слов в голове, но сил их говорить не было. Да и время для них еще не наступило. Дзюба тихонько повернулся и через спинку сиденья сверху посмотрел на Игоря. Тот поднял глаза и как-то по-детски вскинул брови. А потом покачал головой и снова виновато опустил голову. Артем глубоко вздохнул и вернулся в исходное положение. Оставшуюся часть времени он пытался так же ловить фонари, но в окне видел отражение расстроенного лица Акинфеева и боролся с желанием пересесть назад и укрыть его объятиями. Из автобуса выходили так же медленно, как со стадиона. Измотанные, разбитые, но уже постепенно приходящие в себя. Артем снова шел впереди, Игорь плелся сзади. На этот раз форвард немного переждал, а потом развернулся и решительно подошел к Акинфееву и сказал тоном, не терпящим возражений: - Ты собираешь вещи, и по дороге в автобус мы нормально, ты понял меня, нормально разговариваем. Все ясно? - Артем, я не хочу.. - А меня, блять, не волнует, что ты хочешь. Я вот не хочу, чтобы после одного матча ты себе душу расквасил. И хер ты от меня скроешься куда. - Ладно, - бросил Игорь и, обойдя собеседника, ушел к себе в номер. Артем обычно собирался размеренно и не торопясь, но сейчас и времени было мало, и предстояло выцепить этого разорванного на куски гения раньше, чем ему удастся раствориться между остальными ребятами. Он быстро покидал вещи в сумки и вышел из номера. К его удивлению, Игорь уже стоял в коридоре и спокойно ждал. Ждал, что сейчас на него обрушится волна негодования, злости, чего угодно, что он, как ему самому казалось, заслуживал. Но Дзюба, бегло оглядевшись, поставил на пол сумки и положил руки на плечи голкипера. - Прекрати себя винить. - А кого мне еще винить? Тебя, потому что ты сказал, что я лучший? - Ты и есть лучший. Игорь скинул с себя руки Артема и заговорил громче: - Вот ни хера, от меня ждали победы, а я все проебал, все, понимаешь? - Да вот не ты блять! Хорваты сильнее, мы это и так знали. Марио нас на пенальти вывел, а дальше все зависело не только от тебя. - Злость кипела в нем так, что хотелось оттолкнуть Акинфеева в конец коридора, чтобы тот наконец услышал его слова. - Федя не смог, у Марио мяч вылетел - это, блять, непредсказуемо, ясно тебе? Ты лучший, и ты всегда им будешь. И прекрати, блять, нести всю эту хуйню. Бери вещи и пошли. Следить придется за тобой. - Чтоб не съебался куда? - фыркнул Игорь с лицом виноватого школьника, которого только что отчитали в кабинете директора. - Да куда ты от меня съебешься теперь, - похлопал его по плечу Дзюба, и они вместе спустились к автобусу. Внутри они сидели рядом. Народ вокруг более менее успокоился, Зобнин даже успел отпустить пару шуточек о том, что и хорватских нападающих можно обвести, как котят. Артем положил ладонь рядом с ладонью Акинфеева, чтобы касаться, но не привлекать особого внимания. - Заметят, - прошептал Игорь, но руки не убрал. - Да и плевать уже, - ответил Дзюба, проведя пальцами по этой руке. Игорь первый раз после матча улыбнулся. Усталой такой улыбкой, но причина этой улыбки была всего одна, и сидела эта причина по левую руку от него, медленно гладя эту самую руку. В самолете разговоров стало больше: атмосфера потихоньку восстанавливалась. - Игорь, мы же скоро разъедемся. Давай сфотографируемся, а. - Тебе своих многочисленных селфи мало, да? - усмехнулся Акинфеев. - А тебе что ли жалко? Хочешь отправить меня к жене и сделать вид, что ничего не было? - Артем знал, что больно задевает его, но сейчас других слов не нашел. - Мудак ты, Тем, - обиженно хмыкнул Игорь, а тот и не думал противиться. - Ну что, направляй свой прицел. - Я на тебя свой прицел уже давно направил, - заулыбался Дзюба, включая камеру. - Ты еще погромче скажи, чтобы точно все услышали, - Акинфеев недовольно сдвинул брови. - Да прекрати ты, нормальные у нас ребята, шутки понимают. Ты вон улыбнись лучше. Артем поднялся с кресла и вытянул руку с телефоном. Правой рукой он приобнял Игоря за плечо и прижался виском к виску. По телу во все стороны метался электрический разряд от прикосновений к этому человеку, который в этот момент чувствовал то же самое. Тёма сделал несколько фотографий, мотивируя тем, что фото смазалось или свет плохо упал, хотя на самом деле ему просто хотелось подольше не убирать руку с плеча Акинфеева, не ловя на себе косых взглядов. - Ты же это выложить хочешь, да? - Ну конечно, - Артем шутливо толкнул его локтем, - не просто ж на память. - А теперь включи мозг в своей большой голове и подумай, как это мило будет выглядеть. Для всех тех, кто видел наши эмоции после победы над Испанией. - Черт, я понял, - протянул Дзюба и на минутку затих. - Я все придумал. Он снова поднялся и вышел в проход. - Ребята! Как насчет селфи для моего инстаграма с каждым из вас? Возражения не принимаются! И Артем понесся между рядами, возмущая спокойствие среди команды. На самом деле каждый был рад, что ему всегда удавалось придумать выход из любой тяжелой ситуации, получалось вывести в шутку и загасить практически любой назревающий конфликт. Не зря Артема Дзюбу считали душой и сердцем команды. Когда они приземлились в Москве, Игорь выходил первым, время от времени посматривая за спину, находя Артема и тут же отворачиваясь. Не хватало еще улыбаться перед камерами после такого тяжелого матча, не поймут. Это как-нибудь потом, когда не будет вокруг бдительных журналистов. В Новогорске их тепло встретили сотрудники базы. После перелета и переезда страшно хотелось есть. Повара на базе готовились полночи, но завтрак все равно был правильным, каши и овощи, потому что спортивный рацион необходимо поддерживать всегда. Распоряжения Черчесова выполнялись неукоснительно: после завтрака все разбрелись по номерам, на отдых отводилось несколько часов, после чего нужно было возвращаться в Москву и встречаться с болельщиками на фанзоне. Артем хотел дать себе возможность собраться с мыслями, отдохнуть и отключиться от прошедшего матча. Отключиться-то удалось, а со всем остальным возникли проблемы. За эти несколько месяцев слишком много всего изменилось. Отношение к работе, к себе, к людям, к Игорю. Особенно к Игорю. Трудно объяснить себе, что происходит, когда ты стараешься ловить каждый взгляд друга, хочешь быть причиной каждой его улыбки, чувствуешь, что чего-то не хватает, когда не видишь его дольше положенных на сон часов. Такого раньше не случалось, да и ничего совсем плохого он в этом не видел. Ну приятно им общаться, это же со всеми друзьями так. А потом как щелкнуло. И улыбки стали другими, и взгляды потеплели, и появилось какое-то острое желание касаться. За руку, за плечо, обнимать. И полетело. Все закружилось в каком-то бешеном ритме: в обрывках коротких фраз, в узких коридорах, в необходимости скрывать это от остальных.. Артем понимал, что если останется в номере еще хотя бы на минуту, то просто сойдет с ума. Игорю он пока ничего говорить не будет, пока сам не разберется, не разложит все по полочкам. Но увидеть его, обхватить это чудо своими большими руками ему нужно было, как помощь утопающему. Он вышел из номера и по привычке быстро огляделся вокруг. Убедившись, что он один нарушает дисциплину, едва слышно дернул ручку соседней двери. Не заперто. Тенью проскользнул внутрь. - Я надеялся, что ты придешь, - вполголоса отозвался Игорь, стоящий у окна. Дзюба в пару шагов преодолел разделяющее их расстояние и со спины обнял его за талию, несильно прижимая к себе. -Хорошо, что жалюзи прикрыты, и снаружи нас не видно, - пробормотал он себе под нос. - Я не мог не прийти. Игорь повернулся к нему лицом и чуть привстал, чтобы дотянуться губами до лба. - Ты это, извини, что сорвался. - Знаю я, как ты срываешься, - отмахнулся Дзюба, - так что это ты еще сдержался. Как еще ты мне пару зубов не выбил, не знаю, - со смехом продолжил нападающий. - Вот последнее дело, руки распускать, - обиженно вскинув брови, но все-таки не сдержавшись, прыснул Акинфеев. - Вот сейчас только не начинай, да, - Артем поцеловал его в висок, - Тебе отдохнуть бы, поспать хоть пару часов. - А тебе не надо что ли? - бросил Игорь. - Да я это, в порядке, - Дзюба задумчиво вертел в руках бутылку воды, взятую со стола. - Просто хотел тебя увидеть. Он смотрел с какой-то непонятной надеждой, будто ждал чего-то важного в ответ, а сам сказать не решался. - Просто, не просто. Оставайся здесь. - Зачем? - За надом. Чего я тебе, объяснять все должен? - сказал Акинфеев, кивнув в сторону кровати. - Я устал и хочу спать. Но с тобой спокойнее, чем одному. Артем улыбнулся и лег на спину. Кровать здесь была больше, чем в сочинском отеле, а матрас жестче. Постельное белье пахло стиральным порошком, а подушка - Игорем; наверное, он уже пытался отрубиться, но так и не смог. Голкипер опустился рядом, почти под прямым углом к Дзюбе, пристроив голову на его животе. - А если узнают, что я здесь был? - спросил Артем, гладя Игоря по плечу. - Скажу, что шефство над тобой взял. - Ты? Надо мной? - Ага, чтоб не напился где по дороге. - И это я еще мудак, конечно. - Прекрати нести херню и постарайся заснуть. Встреча с болельщиками на Воробьевых горах прошла неожиданно тепло. 24 тысячи человек пришли, чтобы сказать спасибо команде, каждому из ребят, потому что они сотворили чудо. Потому что их полюбила вся страна. Вновь полюбила футбол. После гимна на сцене началась небольшая суматоха, множество фотографий и селфи. Игорь с Артемом переглянулись и под шумок выбрались в подсобку. - Нам тут долго находиться нельзя, поймут, что нас обоих нет, и будет веселье, - бормотал Игорь, обвивая шею форварда руками. - Знаешь, я не хочу, чтобы ты уезжал. - А я прям весь горю желанием, - сказал Артем, легонько вдавливая его в стену. - Нет, я горю, конечно, - он подался вперед, - но совсем по другому поводу. Он впивался в губы Акинфеева, будто от этого зависела жизнь. Целовал жадно, хотел заполнить все вокруг этим чудесным моментом, потому что оба понимали, что увидятся в следующий раз не скоро. Игорь отстранился и бегло расцеловал щеки Тёмы, а потом, пытаясь отдышаться и спуская руки ему на талию, посмотрел в его глаза. Такие чистые, светлые. В расширенных зрачках он видел свое отражение и на секунду задумался, что очень бы хотел оставить такой же отчетливый и серьезный след в его жизни. Остаться там навсегда. - Тём, когда мы увидимся? Прижимая к себе Акинфеева, Артем шептал ему на ухо: - Я не знаю, родной, не знаю. Как только объявят дату сборов - все будет понятнее. - А ты будешь думать обо мне, иногда? - А ты? Они уставились друг на друга с совершенно отсутствующими взглядами. На какой-то момент обоим стало страшно, что кто-то из них ответит "нет". Потому что слишком сложно было пока понять, что на самом деле происходит. Но сомнения развеяла широкая улыбка нападающего. - Ты с ума сошел, да? - спросил Артем, потрепав Игоря за волосы. - Как я могу не думать о человеке, который развернул мою жизнь в каком-то другом, неизвестном направлении? Дал мне возможность взглянуть на мир по-другому? - Правда, странный вопрос получился, - голкипер носом ткнулся ему в шею и глубоко вдохнул, будто он и был самим воздухом. "А кто знает, где мы окажемся через неделю, через две? - думал про себя Игорь. - Что станет с нами, когда мы вернемся каждый к своей семье, к женам, детям? Знаю ли я, что случилось с нами сейчас: наваждение ли это, временное помутнение рассудка на фоне сильных эмоций, или что-то важное, глубокое и решительное, что накрывает тебя с головой и не дает возможности выпутаться, не дает глотнуть воздуха, потому что легкие уже не воспринимают обычный воздух - только тот, которым дышишь рядом ты. Как бы мне хотелось залезть к тебе в голову хотя бы на минуту, найти там ответы на все вопросы, - ну а как ты можешь чего-то не знать, ходячая энциклопедия психологии? - и успокоиться, перестать корить себя за то, что позволил. Мне нельзя тебя терять, теперь уже никак нельзя." - Эй, ты там заснул что ли? - спросил Дзюба, коснувшись его подбородка. - Все шутки шутишь, Артем, - грустно улыбнувшись, ответил Игорь. Он решительно подался вперед для поцелуя. Они снова крепко поцеловались и никак не могли заставить себя расцепить объятия. Казалось, это было самое время для коротких слов, которые могут перевернуть мир с ног на голову. Но что-то тормозило, на каком-то подсознательном уровне витало "еще рано". - Игорь, я, - Артем набрал полные легкие воздуха, но говорить это почему-то не помогало. - Я хотел.. - Сердце никак не могло настроиться на нужный ритм, и поэтому то пропускало удар, то выдавало два подряд. - Я хочу сказать, что.. - Он совсем осекся, опустил глаза оперся рукой на стену, нависая над Игорем. - Тебе не надо ничего говорить, - медленно проговорил Акинфеев, положив руку ему на солнечное сплетение. - Это больше любых слов, больше всего, что сейчас может быть. Артем коротко кивнул, соглашаясь. Они выскользнули из подсобки, снова посмотрели друг на друга и разошлись по разные стороны. Чтобы никто не подумал, что они были где-то вдвоем. Чтобы тайна сохранялась. Поздно вечером Артем уже был в Питере. Он отправил Акинфееву короткое смс: "Прилетел." Ответ пришел почти сразу. "Береги себя." "Ты тоже." Где бы ни были. Вместе. И уже скоро - снова.