Форма прощения

- Ты должен принять свое наказание. Ты же понимаешь? – Роман смотрит в глаза Роллинса, приподняв голову того за подбородок. Сэт кивает и опускается ртом на член Рэйнса. Он жадно сосет, обволакивая нежную плоть своим дыханием, влагой рта и тихими стонами, которые дрожат в его глотке и рождаются на каждое движение Дина за его спиной. Эмброуз держит крепко, ухватив за бедра с такой силой, что точно будут синяки, но его это мало волнует. Если бы ему разрешили, он бы оставил свои отпечатки на всем теле любовника, который столько времени был не с ними. Был с кем-то. Был под кем-то. И мысль о том, что кто-то трахал Сэта так, как это делали он и Роман, выводила Эмброуза из себя намного быстрее, чем что-либо еще. Он вколачивался в красивую, упругую задницу, буквально облизывал языком изгиб позвоночника и тату вдоль него и слушал, слушал, слушал, как стонет Роллинс. Роман запустил руку в длинные, уже не обесцвеченные на половину волосы Роллинса. Он гладил, массировал кожу на затылке, чуть направляя Сэта, указывая тому, как глубоко он хочет, чтобы любовник его принял. Роллинс продолжал стонать, двигать бедрами, насаживаясь на член Дина, и жадно отсасывать своему самоанцу. Он так давно не был с ними, под ними. Он скучал, видят Боги, как же он скучал. Только вот осознание того, что они ему действительно нужны, пришло очень поздно. Да, на то, чтобы понять, что для Трипла, Ортона и остальных, он всего лишь молоденький, красивый, свежий кусок мяса для удовлетворения своих потребностей, ушло много времени. И сейчас Роллинс был готов на все, чтобы опять принадлежать своей семье, имя которой было Щит. Выпросить прощение у Романа оказалось не такой сложной задачей, так ему казалось. Рэйнс вообще был парень отходчивый и он действительно любил Архитектора Щита. Хотя, какой там Архитектор, Принцесса – так было много вернее называть Роллинса, после того, как продал своих со-командников за цацки. Роман простил, Роман целовал, Роман гладил, Роман лапал, Роман трахал. Но Дин не подходил. Дин ходил кругами, словно акула, кружил рядом, но не прикасался. Позволял все, что хотел Рэйнс, но не трогал Роллинса. - Смотри, но не трогай, – так, кажется, звучали его слова, когда Роман притащил Сэта с собой в номер. И Роллинс покорно сидел и смотрел, как Рэйнс укатывает непокорного, непокоренного Дина в отельную койку, как тот сладко стонет под ним, как выгибается кошкой, как ластится под каждое прикосновение, как нарывается после на грубость и получает ее. Сэт был готов на все, что угодно в тот момент, только бы прикоснуться. После, Дин скрывается в ванной, а когда выходит, то уже полностью одет. Он уходит в бар, молча разрешая Роману продолжить вечер и ночь в компании Роллинса. И Сэт готов выть раненым псом, потому что столько пренебрежения во взгляде Дина, что становится больно физически. Рэйнс, конечно, заставляет его забыть обо всем, растягивая его дырку своим членом, толкаясь своим языком ему почти в глотку, только вот кислое, мерзкое оседает на зубах и корне языка, словно Роллинса стошнило. Он заснул тогда в объятиях Романа и проснулся в них же. Дин той ночью не вернулся к ним. Голова Сэта лежала у Романа щекой на бедре, он аккуратно, медленно трахал Роллинса в рот, контролируя движениями бедер и рукой в волосах, как глубоко Роллинсу стоит его принять. Его заводил еще сильнее вид того, как пошло натягивается щека Сэта, когда он толкался в нее головкой члена изнутри. Это было невероятно красиво, возбуждающе и пошло и то, с каким удовольствием Сэт принимал все, что давали ему его любовники, не могло ни радовать. - Достаточно, – он потянул Сэта за волосы, заставляя оторваться от своего паха и посмотреть себе в глаза. – Будет, наверное, чуть больно, но ты же потерпишь? – второй рукой Рэйнс погладил Сэта по щеке и дождался пока тот сфокусирует на нем свой осоловевший взгляд и кивнет, в знак того, что услышал слова самоанца. Сэт кивнул, только вот Роман был уверен на все сто, что тот не понял ни слова. – Открой рот шире, – мягко проговорил Роман, – и не смей вырываться. Сэт послушался и в тот же момент был буквально надет на член Рэйнса. Роман давил на его затылок, проталкиваясь в глотку все глубже и глубже. Сэт давился, из глаз хлынули слезы, он попытался вырваться, но рука в волосах держала крепко, а руки Дина на его бедрах лишь усилили хватку. Эмброуз слушал звуки, которые издавал Роллинс и кусал губы от восторга и какой-то неправильной зависти. Он привык, что агрессию от Романа получает только он, что это его в бараний рог и на любой поверхности трахали так, что искры из глаз. А теперь опять все этой сучке. И он отвесил ладонью по ягодице, снова и снова, чувствуя, как хаотично сжимается дырка вокруг его члена, как напрягся всем телом Сэт. Роман позволил ему снятся со своего члена и Сэт тяжело задышал, хватая ртом воздух. Все лицо было залито слезами, челюсть ныла, в горле саднило, но Рэйнс не дал ему передышки, вновь натянув на себя, вставляя еще глубже, почти утыкая Сэта носом в свой пах. Сэт вновь задергался, но Рэйнс уже обхватил его за голову обеими ладонями. - Хорошо, – шептал Роман. – Вот так, молодец. Ты же можешь принять его весь? Глубже? Прямо в глотку, да? Роллинс что-то силился ответить, вновь давясь всем тем объемом, который давал ему Рэйнс, при этом чуть ли не кончая каждый раз, когда Эмброуз проезжался членом по простате. Это было какое-то запредельное удовольствие, граничащее с насилием и Сэту оно нравилось. Он пытался расслабиться и получить все, что партнеры и любовники были готовы ему дать, но как только Роман толкался еще немного в глотку, то дыхание перехватывало, хотелось оттолкнуть его и нормально продышаться. - Носом дыши, – скомандовал Дин, вновь отвесив ему ладонью по заднице. Та уже явственно горела и Роллинс вздрогнул от боли, вновь сжимаясь на члене Эмброуза, но прислушался к его совету. Роман вновь выпустил его из захвата, голова Сэта тяжело упала ему на бедро, он откашливался и старался продышаться. Все лицо было в слезах и слюне, но Сэта это беспокоило меньше всего, стояло у него крепко, Дин заботился о том, чтобы тело Роллинса оставалось возбужденным. - Ты молодец, – Роман приподнял его лицо обеими ладонями, положив их на щеки. Сэт выглядел совершенной блядью, коей он и являлся, разумеется – влажные ресницы слиплись и смотрели вверх черными стрелками, распухший от трения о член Романа рот, залитые слезами щеки – определенно, Рэйнс наслаждался тем, что видел. - Дин, – скомандовал он и Эмброуз тут же остановился, а потом толкнулся сильнее, ладонями на ягодицы, разводя их шире, проталкивая оба больших пальца в дырку к своему члену. Он растягивал дырку в стороны, смотря на открывшийся ему вид, и чувствовал дрожь во всем теле любовника. А Роман продолжал держать и смотреть, как расширяются зрачки в глазах Роллинса, как губы его складываются в букву «о» от понимания. - Ты же хочешь этого? – Роман погладил его по щеке большим пальцем одной из рук и Роллинс только кивнул, облизывая сухие губы. - Еще бы он не хотел, – рыкнул Дин и вставил еще пару пальцев, прокручивая их и раздвигая, продолжая при этом трахать сэтову дырку. - Уймись, – хмыкнул Рэйнс. – Дай мне повод и ты сдохнешь от удовольствия на моем члене. - Договорились, – Дин резко задвинул бедрами вглубь, вырвав у Роллинса вскрик боли и довольно оскалился, смотря на осуждающий взгляд Романа. – Да подумаешь, – хрипло, облизываясь, прокомментировал Эмброуз, – ему же нравится. Тебе же нравится, Роллинс? Да, брат? – он потянул того за волосы, заставляя подняться с Романа, а тот и не препятствовал, демонстрируя самоанцу крепкий такой стояк и то, как сочился смазкой член Роллинса. – Можешь не отвечать, – хмыкнул Дин и прикусил Сэта за шею, чуть ниже уха. Эмброуз вышел из растраханой дырки и толкнул Сэта обратно к Рэйнсу. Роллинс подполз к нему ближе, устраиваясь так, чтобы оказаться задницей как раз над членом Романа. Он сам ухватил самоанца за ствол, прежде сплюнув себе на руку и размазав по нему слюну и начал медленно опускаться. Роман был больше, чем Эмброуз, но бешенная псина растянул его хорошо, растрахал для них двоих. Сэт хотело было двинуться вверх, как только почувствовал, что принял в себя полностью, но Эмброуз не дал, ухватив больно за шею, утыкая почти носом Роману в ключицу. - Тихо, успокойся, – Роман гладил влажные от пота бока Сэта, шептал ему какую-то романтическую чушь, пока Дин давил на дырку своим членом, пока втискивался рядом с Рэйнсом, дюйм за дюймом, глубже и глубже. Сэт сжал челюсти, было видно, как ходят желваки под кожей, слышно, как чуть поскрипывают зубы от силы сжатия и слабый, болезненный стон, когда Эмброуз замер, войдя полностью. Дин был злопамятной тварью, он не собирался ласково и нежно, как Роман, он хотел сильно и больно, как Сэт сделал ему пусть и не физически. Эмброуз, продолжая держать за шею, принялся двигаться. Медленно наружу и вперед, наружу и вперед, все ускоряя и ускоряя темп. Сэт рвано дышал, у него не осталось сил даже просто стонать. Его распластало по Рэйнсу и каждый раз прокатывало по груди того, как Дин входил внутрь. - Готов? – шепнул Роман, положил ладони Сэту на ягодицы, разводя их в стороны, как можно шире. Эмброуз не встречал уже никакого сопротивления, дырка была растянута и натянута на оба члена, такая идеальная, горячая, влажная, нежная. Дин мог бы вылизывать ее вечно, он обожал это, трогать ее кончиком своего языка, проталкивать в нее пальцы или же раздвигать ими и втрахиваться языком внутрь. У Романа получалось лучше. Чертов самоанец обладал не только ахуенным членом, как и языком. И сейчас Роллинс почти взвыл, когда Роман принялся двигаться вместе с Дином, одновременно, яростно, быстро, резко, тихо взрыкивая каждый раз, как загонял глубже. Это продолжалось непозволительно мало, так казалось Роллинсу, потому что в какой-то момент любовники почти вышли из него, оставляя внутри дырки только головки своих членов. - А теперь сам, принцесса, – прошептал ему Дин на ухо, заставив подняться с груди Рэйнса, почти прижимая к своей груди спиной. – Покажи, что на самом деле нас хочешь. Сэт жалобно всхлипнул, уперся руками Рэйнсу в грудь и принялся двигать бедрами. Сейчас, когда он трахал сам себя двумя членами разом, сам двигал своими бедрами, чувствовалось все как-то иначе. Руки сами легли на ягодицы, раздвигая в стороны, открывая жадному взгляду Эмброуза такой вид, что кончить можно было только от него. Сэта словно качало на волнах удовольствия, каждый раз как эти два ахуенных ствола входили до самого основания в него. Он жмурился от удовольствия и стыда, представляя, как там все выглядит. Они разумеется трахались так в прошлом, но всегда распятым на двух хуях был только Дин. И, если честно, Роллинс не совсем понимал, как в него влезает и не очень желал экспериментировать так. Но вот не задача - он кайфовал, ему было невероятно хорошо от того, как его распирало изнутри, как у него горело все от двух здоровенных хуев, а Роман был очень большим, и сама мысль о том, что они там вместе, подвела таки Роллинса к обрыву. Оргазмом прошило, словно разрядом тока вдоль всего позвоночника, он дернулся раз, другой, почти выгибаясь под невообразимым углом, чуть не ударив затылком в переносицу Эмброуза, а потом разом обмяк и рухнул на грудь Роману. Как его дотрахивали Сэт помнил с трудом. Он лишь жалобно поскуливал, а потом и вовсе издал странный звук, когда оба его любовника, кончив вглубь него и вышли из пульсирующей дырки. Стало пусто, некомфортно, а еще очень мокро и неприятно липко где-то меж ним и Романом, но двигаться не было сил. Дин опустился позади Сэта и Романа и обвел кончиками пальцев незакрытую, распухшую дырку. Сэт захныкал, пытаясь уйти от прикосновения, но Роман сомкнул руки вокруг него и прижал к груди сильнее. Эмброуз на это хмыкнул и толкнулся двумя пальцами внутрь. Когда он вытянул их назад, прокрутив внутри несколько раз, то за ним потянулась и тонкая ниточка спермы. Эмброуз довольно улыбнулся и поднес пальцы ко рту Сэта, бесцеремонно проталкивая ему в рот, заставляя слизать все, до последней капли. Когда Роллинс с этим закончил, Дин хлопнул его по щеке в знак одобрения и ушел в душевую. Рэйнс аккуратно перекатил Сэта на спину и тоже встал с постели. Он зашел в ванну, Дин естественно не запер дверь, намочил полотенце, вытер свой живот от уже подсыхающей и начавшей стягивать кожу спермы Сэта, опадающий член и яйца и, взяв второе, снова вошел в комнату, чуть притормозил у постели, разглядывая на ней любовника. А там было на что посмотреть: Сэт раскинулся на постели почти морской звездой, весь его вид говорил о том, что его хорошо оттрахали и он, Сэт, получил от этого огромное удовольствие. Распухшие губы, синяки на бедрах, которые уже было видно и ни с чем не возможно было спутать, у Дина была отличная хватка, разукрасил он Роллинса так, что переодеваться придется аккуратно, чтобы в раздевалке ростера никто и ничего не заметил, да не в первой. Опавший член лежал на одном из бедер, а меж бедер, под ним, блестело от смазки и спермы. Роман устроился меж ног Сэта и принялся вытирать как раз там, где блестело. Потом он аккуратно вытер живот Сэта, отер мягкий член того, кинул полотенце куда-то в сторону и лег рядом, сгребая Роллинса в объятия, мягко целуя сухие, но распухшие после секса губы. - Не хочу, – буркнул Дин и встал у постели, скрестив на груди руки. - Ты такая королева драмы, Эмброуз, – хмыкнул Роман, но лег так, чтобы оказаться по центру. Дин на это пожал плечами и устроился с другой стороны от Романа так, чтобы никак не соприкасаться с Роллинсом. - Я не могу, – шепнул он, обводя кончиком пальца тату Рэйнса на плече. Роман хотел что-то ответить, но в этот момент, кажущийся спящим Сэт, открыл свои глаза и положил ладонь на грудь Романа так, чтобы почти касаться пальцев Дина. - Я сделаю все, чтобы ты меня простил, – и выглядел он при этом таким несчастным, что Эмброуз почти взвыл. Роллинс знал, как можно получить то, что хочет, только одним взглядом. Раньше, кажется в другой жизни, Дин бы метнулся-перевернулся, если бы Сэт на него так смотрел, но, то было именно в прошлой жизни. Дину хотелось ответить, что он знает все уловки Роллинса, как свои пять пальцев, что тому необязательно изображать из себя черт знает кого, Дин будет начеку, но Сэт просто обхватил его ладонь своей, притянул к своим губам и поцеловал кончик каждого пальца, вернув после ладонь на тоже место на груди Рэйнса, где она и была. Эмброуз промолчал, судорожно втянув себя воздух сквозь сжатые зубы. Он ненавидел Роллинса, ненавидел всем своим сломанным сердцем, потому что любил. И это его бесило, это жрало и выедало изнутри, словно кислота. Он закрыл глаза, пытаясь расслабиться, потом открыл их и аккуратно передвинул свою ладонь в сторону руки Сэта, соприкасаясь кончиками пальцев с кончиками пальцев Сэта. Возможно, он не сможет простить его так быстро, но, с чего-то надо начинать?