Земную жизнь пройдя до половины

В жизни каждого человека бывают моменты, которые хочется остановить, а лучше – пережить их снова. В полной мере насладиться каждой такой секундой, каждым мгновеньем. Но время, увы, признает лишь движенье вперед. И даже хроновороты не позволяют оказаться в своем собственном прошлом… не для того, чтобы вновь испытать пережитое некогда счастье. А чего бы только Гарри ни отдал сейчас, лишь бы вернуться хотя бы на несколько минут назад. К той блаженной бездумной неге, когда все происходящее кажется правильным, когда нет места сомнениям и смятению мыслей. А есть только переполняющий тебя восторг и какое-то невероятное ощущение чуда. Но, как и все хорошее, минуты расслабленности подошли к концу. И вот уже Гарри, лежа рядом с обнаженным и все еще касающимся его бедер Снейпом, задумался о происшедшем. Это ведь явно был не просто секс. Мерлин! Да разве можно испытанное им блаженство описать этим холодным безличным словом?! Ему казалось сейчас, что, войдя в его тело, Снейп заклеймил ему душу. Что отныне ему никогда не быть таким, как прежде. Но вот хорошо это или плохо… и как ему теперь вообще быть, как вести себя с тем же Снейпом, Гарри не знал. Он ни в чем сейчас не был уверен. Кроме, пожалуй, одного: то, что происходит между ним и Снейпом, слишком серьезно для мимолетной связи. А ни на что иное он, помня о данном на могиле Эла обещании позаботиться о Джинни и о ребенке, не имеет права. А значит, как бы хорошо ему сегодня ни было, продолжению этого вечера не быть. Гарри приподнялся на локтях и невольно залюбовался лицом Снейпа. Оно было непривычно-расслабленным, и казалось, принадлежало куда более молодому и счастливому человеку, чем тот Снейп, к которому Гарри привык. Так и хотелось дотронуться до него, пальцами очертить линию скул, коснуться обычно плотно сжатых, а сейчас чуть приоткрытых губ. Но и этого делать было нельзя. Нельзя, если он и в самом деле решил отказаться от продолжения. – Ты хочешь что-то сказать, Гарри? – словно бы почувствовав на себе его взгляд, спросил Снейп. И это «Гарри», заменившее обычное «Поттер», лишь сильнее убедило его в правильности принятого решения. Снейп заслуживает гораздо большего, чем он может ему дать. И прежде всего, он заслуживает уважения и честности. – Да, я… Что теперь будет? – Гарри хотел произнести совершенно другое, но этот мучавший его вопрос сам сорвался с губ. – Я не Трелони, чтобы предсказывать будущее, – Снейп лениво потянулся и открыл глаза. – Но если ты уточнишь свой вопрос, я, возможно, отвечу. – Вы и я… Ведь теперь все не будет, как раньше? Ну, я имею в виду… – Я понял, что ты имеешь в виду, хотя красноречие никогда не было в списке твоих достоинств. А ответ прост: все будет, как ты захочешь. Если хочешь, будь моим. Любовником, спутником, другом. – Нет! Нет, я не могу! – Ну вот и ответ. В таком случае все будет, как прежде, – Снейп отстранился и призвал их одежду. Прохладный шелк халата упал Гарри на живот, и при виде этой бесформенной зеленой массы, ему сделалось очень тоскливо. Он вдруг понял с особенной ясностью, от чего именно отказывается. Подумать только: Снейп, всегда такой закрытый, холодно-отстраненный, предложил ему… по сути – стать его постоянной парой. Это было настолько невероятно, что просто не укладывалось у Гарри в голове. И все же, если бы не взятые им на себя обязательства, он бы ответил согласием. Попробовал бы стать для Снейпа по-настоящему близким человеком, разобраться во всех его тайнах. И, кто знает, может со Снейпом у него всё получилось бы лучше, чем с Джинни. – Вы не понимаете! Я бы хотел, но не могу, – видеть, как лицо Снейпа вновь застывает в равнодушной маске, было невыносимо, и Гарри, сам не зная для чего, поспешил озвучить свои мысли: – Я абсолютно уверен, что рядом с вами мне было бы хорошо. Непросто, да, но хорошо. Вы потрясающий собеседник, даже с Гермионой разговаривать не так интересно, как с вами. Да и не только разговаривать. Просто быть рядом с вами, даже когда вы чем-то недовольны волнительно, но в то же время и спокойно. Знаете… как-то особенно хорошо. Да и сегодня, только что… Вы можете не поверить, но ни с кем и никогда я не испытывал ничего подобного. Но я не хочу вас обманывать. Каким-то образом вы стали для меня очень близким человеком. И поэтому, а не… не почему-то еще, я говорю, что не могу быть с вами. Ни любовником, ни спутником. Только другом… если захотите. – Хорошо. Я понимаю, что у тебя есть определенные обязательства перед мисс Уизли, – выражение лица Снейпа как будто смягчилось, и Гарри едва удержался от облегченного вздоха. – Но не кажется ли тебе, что пора поговорить с ней самой? Возможно, она ждет от тебя совсем не того, что ты думаешь. Но пока я приму твое предложение. Раз тебе так понравились наши беседы, ничто не мешает нам их продолжить. И, помнится, ты хотел послушать скрипку Страдивари? Можешь прийти познакомиться с ней завтра. – Я приду, спасибо. Спасибо вам… за все. – Не благодари. Кстати, раз уж мы теперь… друзья, – Гарри показалось, что последнее слово чем-то развеселило Снейпа, но он решил не заострять на этом внимания. Понятно же, что у бывшего шпиона, в школьные годы увлекавшегося темной магией, настоящих друзей немного. Если они вообще есть. Ведь даже с собственными родственниками Снейп держит какую-то непонятно кому нужную дистанцию, – обращайся ко мне на «ты» и по имени. – Хорошо, Северус. – А теперь тебе лучше одеться и уйти. Ты выглядишь слишком соблазнительно, а мне бы не хотелось уподобляться твоему начальнику. Гарри кивнул и поспешно надел халат. Ну вот и ответ на еще один мучивший его вопрос: Снейп очевидно не помнит произошедшего накануне. Что ж… наверное, оно и к лучшему. Вот бы он еще забыл ту безобразную сцену в кабинете Кинтера! Хотя главное – чтобы о пережитом унижении забыл сам Кинтер. А то ведь он наверняка решит отомстить. Ну да ничего. Теперь Гарри будет осторожен. – Спокойной ночи, Северус, – дойдя до двери, он обернулся и посмотрел на Снейпа. Нет, на Северуса. Теперь – только Северуса. Тот стоял в неосвещенной части комнаты, так что лицо его оставалось в тени, но Гарри показалось, что он улыбается. И он от души улыбнулся в ответ. Все-таки этот вечер, столь отвратительно начинавшийся, оказался не так уж и плох. Да что уж там: он оказался чертовски хорош! *** Первой, кого Гарри встретил, выйдя на следующий день из своей комнаты, была Джинни. Она торопливо шла по коридору навстречу ему и, судя по всему, была отнюдь не рада его видеть. Удивительное дело, но за все прошедшие после Хэллоуина дни, они практически не пересекались. И хотя Джинни решила остаться жить в Принц-Мэноре (Джиджи объяснял это необходимостью понять, не осталось ли после зелья каких нежелательных последствий), видел ее Гарри куда реже, чем остальных обитателей дома. И если бы подобное предположение не выглядело смешным, он решил бы, что Джинни от него сознательно прячется. Но для этого ведь не было причин! Ну подумаешь, две недели назад они поссорились. Сколько таких ссор происходило во времена их совместной жизни! И Джинни никогда не избегала объяснений. Да чаще всего именно она и затевала все эти казавшиеся самому Гарри неудобными и ненужными выяснения отношений. Так что причина того, что они столь нечасто виделись, наверное, было в чем-то другом. Но вот в чем… Гарри, кстати, не знал, чем именно здесь занимается Джинни. Непозволительная невнимательность с его стороны! Не удивительно, что она на него обижается. Да и вообще… Мерлин! Хорошо же он выполняет данное Элу обещание! Все время думает о Снейпе, о Медичи, о Кинтере… да о чем угодно, кроме Джинни и ее ребенка. Их ребенка. Он обещал, что позаботится о малыше, и он это сделает. – Привет, – оказавшись в паре шагов от Джинни, Гарри остановился и робко улыбнулся. – Доброе утро, – сухо отозвалась она, явно намериваясь пройти мимо. – Подожди. Нам нужно поговорить. – Кому нужно? Мне от тебя ничего не нужно. – Джинни… Я не знаю, на что именно ты обижаешься, но прошу прощения. Я понимаю, что уделял тебе недостаточно внимания. Но я исправлюсь, правда. – Да? Знаешь, в который раз я это от тебя слышу, Гарри? Ты всегда забываешь обо мне, как только в твоей жизни появляется что-то действительно интересное. И не важно, что это: спасение мира, учеба в школе аврората или еще что. Но кто я тебе, чтобы жаловаться? Подруга? Ты даже Рона и Гермиону в последнее время забыл. Куда уж мне до них! Подожди, не спорь. Я знаю, что ко мне ты относишься иначе. Но я ведь давно и не жена тебе, Гарри. Да оно и к лучшему, и мы оба это понимаем. Так на что же мне на тебя обижаться? Нет, я не обижена. И… прости, что была так резка. Сам понимаешь – гормоны, – Джинни нежно погладила себя по животу, улыбнулась и продолжила было свой путь дальше. – Подожди! Мне правда надо с тобой поговорить. – О чем? – О тебе, о ребенке. Помнишь, я обещал, что позабочусь о вас? Пожалуйста, позволь мне выполнить обещание. Я понимаю, что ты не любишь меня… вернее, любишь, но как друга. Да и я к тебе давно уже отношусь как к сестре. Но… Ты же сама понимаешь, что будет, если ты родишь без мужа. Спокойной жизни тогда не станет ни ребенку, ни тебе. Джинни… выходи за меня снова замуж! Гарри казалось, что он готов к любому ответу на свое предложение: к немедленному согласию, к тому, что Джинни возьмет время подумать, даже к категорическому отказу. Но вот к тому, что она вдруг расплачется, он готов не был. В беспомощном удивлении смотрел Гарри, как всхлипывает его всегда такая сильная подруга. – Пойдем ко мне, поговорим, ты успокоишься… Ну, пойдем, – Гарри взял Джинни под локоть и отвел в свою комнату. Дал стакан воды, усадил на кровать и сам сел рядом. – Ты можешь рассказать, что случилось? – Ты такой славный, Гарри, – сквозь слезы улыбнулась Джинни. – А я… Я твоего участия не заслуживаю. – Да что ты такое говоришь?! – Не спорь, не заслуживаю. Я… Я сейчас тебе все расскажу, и ты меня возненавидишь. И поделом мне! – Ну расскажи. Только что бы ты ни сказала, я своего отношения не изменю. Я же люблю тебя, глупая, – Гарри сел поближе и попытался приобнять подругу, но та сбросила со своего плеча его руку и отстранилась. – Я знаю, как ты относился к Элу, и как переживал, когда мы с ним сошлись. Но мы любили друг друга и… Мерлин, да я и сейчас его люблю! Но знаешь… я сама не понимаю, как это может быть. Я полюбила другого человека. Подожди, не говори ничего! Да, мы знакомы всего ничего. Да, я о нем почти ничего не знаю. Но Гарри… я никогда, ни к кому не испытывала ничего похожего. Мне легко с ним и кажется, будто он все-все обо мне знает. И понимает, как никто другой. Эл… С ним все было иначе. Он был для меня опорой, возлюбленным, но и мудрым старшим другом, перед которым хотелось казаться лучше, чем есть на самом деле. А с Джиджи… – Джиджи?! – вскричал Гарри, перебивая Джинни. Честно говоря, он был не сильно удивлен подобным признанием подруги. Ведь он и сам видел, что она сильно увлечена сладкоречивым родственником Северуса. Только вот он и не предполагал, что между ними все зашло настолько далеко. Что для Джинни он – не просто хороший и веселый друг, в обществе которого можно отвлечься от владевшего ею после смерти любимого горя. Что Джиджи каким-то образом за столь короткое время сумеет если не изгнать, то потеснить в ее сердце Эла. И теперь он даже не знал, что сказать. Как объяснить, что Джиджи – отнюдь не тот человек, с которым она может быть счастлива. Что он слишком легкомысленнен и ненадежен для всегда мечтавшей свить семейное гнездо Джинни. Ведь не рассказывать же ей, в самом деле, что он – бывший любовник Северуса и вообще неравнодушен к мальчикам. А вот про Нору рассказать можно. – Но ведь он же… Разве он не с Норой? – Нет. Они встречались иногда… раньше. Но Нора ведь сохнет по Марку. – Что?! – А ты не знал? Да это же видно. Как она смотрит на него, как ведет себя в его присутствии. Знаешь… мне ее даже жаль. У нее ведь нет абсолютно никаких шансов. Марк не просто не любит ее, он почему-то к ней очень плохо относится. Ох, Гарри! Как же я боюсь, что и мои чувства к Джиджи со стороны выглядят так же. Только чьей-то жалости мне не хватает! – Хочешь, я поговорю с ним про тебя? – предложил Гарри, размышляя над тем, что Джинни рассказала про Нору. Возможно ли, что она права? Что тот человек, о безответной любви к которому рассказывала Нора – Марк? А почему бы и нет? Гарри и в самом деле замечал, что Марк не очень хорошо относится к Норе. Равно как и Северус, кстати. Интересно, что же такого она должна была сделать? Впрочем, его это не касается. А если Нора или Марк захотят – сами расскажут. – Нет! Ни в коем случае! Только посмей – прокляну! – Да уж, помня твой еще школьных времен летучемышиный сглаз, это страшная угроза. – Гарри, я серьезно. Пожалуйста, обещай, что не будешь специально разговаривать обо мне с Джиджи. Что не будешь вмешиваться в наши отношения. Я очень прошу тебя! Ведь это, возможно, мой последний шанс на счастье. – Так уж и последний! Ты еще лет двадцать будешь разбивать мужские сердца. – Гарри! Пожалуйста. Если… если ты меня хоть капельку любишь – обещай! – Ну хорошо, обещаю. Но если я вдруг увижу, что что-то идет не так… что он обижает тебя, ты уж извини, но я вмешаюсь. – Он не обидит. – Дай Мерлин. – Гарри… ты не презираешь меня? Не считаешь легкомысленной? Ведь Эл только недавно погиб, а я… – А ты чуть с ума не сошла от горя после его смерти. Я-то помню. И я уверен, что и Эл был бы рад, что ты не убиваешься и не хоронишь себя, а продолжаешь жить дальше. Только… если с Джиджи у тебя ничего не получится – приходи ко мне. Я буду ждать и мое предложение все еще будет в силе. – Нет. Я, конечно, эгоистка, но я так не могу. Я же тоже люблю тебя и желаю счастья. Не нужно тебе больше связываться со мной. Один раз мы уже попробовали, ни к чему хорошему это не привело. Тебе тоже нужно жить дальше. И искать своего человека. А я… я же знаю, что в трудную минуту ты нам поможешь. Давай ты будешь у нашего с Элом ребенка крестным отцом. А замуж я за тебя больше не выйду. Даже если с Джиджи ничего не получится. – Давай ты не будешь принимать таких решений в спешке. Подождем месяц-другой, может, ты еще передумаешь. А крестным у вашего малыша я буду с удовольствием! – Да не передумаю я. Но если тебе так будет спокойнее – жди. Давай так… если я перед Рождеством подтвержу тебе все, что сказала сейчас, ты бросишь маяться ерундой и займешься, наконец, устройством собственной личной жизни. А то дождешься – я тебя с незамужними подругами знакомить начну! – А вот это жестоко! – Гарри рассмеялся, и Джинни рассмеялась вместе с ним. От стоявших в ее глазах слез не осталось и следа, и это снова была его веселая, жизнерадостная подруга. Болтая обо всякой ерунде, они вместе спустились на завтрак. И на протяжении еще целого часа Гарри не думал ни о чем плохом. Но стоило ему только выйти за порог Принц-Мэнора, как тревожные мысли навалились на него всей своей тяжестью. Ведь мало того, что ему сейчас предстояло отправиться на работу в аврорат, где его наверняка уже дожидался жаждущий мести Кинтер, так еще и та жертва, которую он принес, отказавшись от предложения Северуса, похоже, оказалась напрасной. А ведь Северус-то был прав – как обычно прав, - говоря, что Джинни ждет от него совсем не того, о чем он думал. Но он все равно подождет Рождества. Убедится, что его помощь и в самом деле не нужна. А потом… Что именно будет «потом», Гарри не знал. Дождется ли его Северус? Сможет ли понять и простить столь долгое промедление? И что делать ему, Гарри, если Северус все же откажется предоставить ему еще один шанс? Хотя… Как это что? Бороться, конечно. Но об этом пока думать рано. Сначала нужно дождаться Рождества.