Гадалка-не советчик.

Звезды в эту ночь были прекрасны. Они ярко блестели на чёрном полотне и смеялись, смотря на глупых людей. Одни из них ссорились, не замечая такой красоты, другие наоборот, внимательно следили за ними, точно хотели разгадать какой-то секрет. И среди таких «глупых» людей, звёзды заметили мальчика. Довольно худенького, со светлой кожей, чёрными волосами и со сверкающими глазками. Эти два зеркальца души со всей невинностью и нежностью глядели на них. — Эл, скорей иди домой! — кричала какая-то женщина из окна маленького дома. — Сейчас ещё чуть чуть! Мальчик напоследок оглядел небосвод и с радостной улыбкой побежал в дом. А звёзды лишь с печалью улыбнулись, ведь ушёл такой внимательный зритель. — Эл, ну сколько можно говорить! — прикрикнула женщина- Я же волнуюсь! Сейчас опять встала и тебя нет! Что ты делаешь в два часа ночи на улице? И ведь не второй и не третий раз ты так делаешь. А если бы… случилось…- она рухнула на пол и залилась горькими слезами. — Мамочка, мамочка прости! — затрепетал с испугом Эл — Я больше не буду! Просто сегодня Марс сверкал, как нельзя ярко! — он опустился на колени и крепко обнял её. -О Эл, мой маленький Эл… *** И резкий звук ударил по ушам. Едкий запах гнили и плесени ударил в нос. — Вот чёрт я опять уснул — буркнул мужчина — что это за звук? Он оглядел сырую камеру и стал всматриваться в каждую мелочь в темноте. Вот его соседи заключённые, железные ржавые прутья клетки, серая плитка на полу, облезлые стены—ничего, что могло бы быть источником звука. И вдруг снова. «Кто-то пытается бежать? Но почему никто не проснулся?» Он ещё больше удивился. — Ты меня ещё помнишь? Мужчина резко повернул голову в сторону голоса. Тёмный образ медленно плыл по прутьями, едва их касаясь. Черный плащ скрывал всё тело неизвестного. — Не знаю, я вроде не был знаком с безликими, вроде тебя — ухмылка скользнула по лицу узника. — Ума ты так и не набрался? И усталый смех заполнил, пустующую комнату. Как будто он выжимал его из остатков сил. Слабые плечи едва подрагивали, руки были сжаты в кулак, а голова смотрела в пол. Его худое тело сотрясалось, как дряхлая развалюха. Между тем, тень уже начала открывать дверь в камеру. — Для чего это тебе? — серьёзно спросил он незнакомца—Если ты хочешь информацию об этом, то ничего не выйдет. Я пообещал сохранить это в тайне. — Мне нужен только ты, Эл- улыбнулась тень и вошла в камеру. Лёгкий лунный свет осветил лицо незнакомца, и воспоминания нахлынули рекой. Это был тот человек, которого он так верно ждал. — Неужели ты пришел за мной? — Эл, хватит болтать. Идём, времени не много. — Но я не могу уйти. Я должен…быть здесь. —  Как ты можешь так говорить! Ты ведь ждал этой минуты свободы! Перестань упрямиться! Я… — Довольно — Эл потер руки — Я слишком стар. Мне больше не нужна свобода. А ты иди и больше не надо приходить. Не сыпь соль на рану. Его лицо было полно грусти и чувства утраты надежды. Может он и желал воли, но реальность не совпадала с желаниями. — Да как ты… Ты хоть понимаешь сколько сил и терпения мне понадобилось, чтобы попасть сюда?! И потом ты мне говоришь «мне больше не нужна свобода», «не сыпь соль на рану»? — лицо незнакомца исказила боль и горькая обида — Ты, чёртов эгоист, сидя в этой маленькой крысиной конуре, хоть раз подумал о нас? Или только мы, как идиоты, думаем о тебе?! —  незнакомец старался не кричать, шипя сквозь зубы, но это ему давалось с большим трудом. Накопившиеся в нём чувства переполняли его, а незнание того, как их нужно выразить, усложняли ситуацию. С одной стороны, он хотел окатить его волной осколков разбившихся мечтаний, переживаний, ненависти, отчаяния, скопившихся за всё время нелёгкой жизни, а с другой, смотря на его дрожащие руки, покрытые глубокими шрамами, напоминавшие о всех его ошибках в прошлой жизни, пронзительный взгляд, он не мог просто поддаться эмоциям, наплевав на чувства человека, который был испытан судьбой, как никто другой. И вот гробовую тишину разрушил протяжный вдох, а затем выдох. Скамья заскрипела, Эл протянул ноги и ясным, даже счастливым взглядом, посмотрел в потолок. — Знаешь, а я ведь и вправду не думал. Да… Что за жизнь такая… паршивая. Тем временем неизвестный молчал. Возможно он почувствовал всю тяжесть камня, который лежит на рваном сердце тюремщика, или не знает что сказать, может в конец сломлен этим признанием, или был переполнен яростью настолько, что у него встал ком в горле, не дававший даже малейшему звуку вырватся, нам не узнать. Лишь шелест плаща, да еле слышимый скрип ржавых прутьев, оповестил Эла об уходе нежданного гостя. — Спасибо тебе, друг. Я не думал, что кто-то ещё помнит меня, — улыбнулся Эл, прошептав это, когда неизвестный уже скрылся — Может всё было бы по другому, если бы я не заполнял ту чёртову тетрадь, а Рюк? — Я не знаю. Я бог смерти, а не провидец. — Ха-ха смешно. А я, пожалуй, ещё посплю, окунусь в воспоминания моей юности… Да, и кстати, ешь яблоки потише, хруст на всю камеру, думать мешает. Из угла послышалось только недовольное фырканье.