Не будите спящего дракона

У Хибари Кёи была просто нечеловечески хорошая память. Он прекрасно помнил всё добро, которое ему причиняли; ещё лучше помнил зло; и никогда не упускал случая отплатить за то и другое. Ещё, в отличие от большинства парней, он хранил в памяти не только дату рождения своей девушки, но и день первого свидания. И когда они впервые поцеловались. И когда впервые подрались. И многие другие, важные для него даты: дни вылупления всех своих Хибёрдов, например. И тот день, когда он понял, что все бабы – дуры. Ему было три года, два месяца и восемь дней. Мама в первый раз привела маленького Кёю в детский сад, где ему сразу всё не понравилось: стены были покрашены неровно; с кухни тянуло подгоревшим рисом; а другие дети оказались шумными, неаккуратными и неорганизованными созданиями. - Ой, какая милая у вас дочка! – засюсюкала с Кёей воспитательница. – Ну просто вылитая мамочка! - Это мальчик, - покраснев, пробормотала мама. Воспитательница бросилась извиняться, мама успокаивающе замахала руками… но день был испорчен. Как и мнение Кёи о детских садах, детях, воспитательницах, и женщинах вообще. Конечно, были среди представительниц слабого пола и не совсем уж безнадёжные: его мама, например; или учительница математики Сасами-сан; или Курокава Хана, способная несколькими словами поставить на место кого угодно. Но вот остальные… почти любая женщина не превосходила в своём развитии почти любого Хибёрда. Они тоже были милыми и пушистыми; щебетали что-то бессмысленное; и ели на завтрак мюсли, подозрительно похожие на птичий корм. Даже невеста Хибари, Савада Тсунаёши, хоть и считалась формально Десятой Вонголой (и кёиной начальницей, кстати говоря), на деле и шагу не могла ступить без посторонней помощи. Сначала ею руководила мать – женщина, тоже не блещущая умом, но способная хотя бы обед приготовить самостоятельно; потом репетитор; а теперь эта обязанность перешла к Хибари. Нет, он не сетовал на судьбу: умственную отсталость Савада с лихвой компенсировала обаянием и послушанием; но иногда всё же хотелось, чтобы Тсуна ну хоть чуток соображала. Хибари перевернул страницу и посмотрел на часы. Стрелка, перескочив роковое «12», пошла на очередной круг; и Кёя позволил себе слегка нахмуриться. Десять вечера. Тсуна уже давно должна была вернуться. Обычно в это время она, вымыв посуду после ужина, блаженствовала в ванне с пеной и резиновыми уточками; но сегодня, разумеется, был особый день. День её рождения. Когда неделю назад Тсуна, запинаясь, сообщила, что хочет после официального празднования с семьёй и друзьями устроить девичник, Хибари не возражал: маленьким пушистым созданиям не возбраняется иногда собраться стайкой, чтобы почирикать, поклевать зёрнышек и похвастаться новыми пёрышками. Даже место, где они планировали собраться, было совершенно нормальным. Сауна «Спящий дракон». Ну что плохого может случиться с пятью восемнадцатилетними девушками в сертифицированном, пристойном и проверенном лично Хибари помывочном заведении? Заодно и на платьях сэкономят. Когда часы показали половину одиннадцатого, Кёя нахмурился во второй раз. Потом закрыл книгу, положил её на тумбочку, встал с кровати и негромко сказал «Твою ж мать!». Это свидетельствовало о крайней степени неудовольствия и раздражения. Затём Хибари аккуратно заправил постель и принялся одеваться. «Спящий дракон» встретил Хибари приглушённым светом, тихой музыкой и запахом розового масла: всё, как и полагается приличной сауне. - Савада-сан продлила заказ, - сообщила Хибари девушка за стойкой администратора. – До утра. - Это просто невозможно, - холодно возразил Хибари. - Но у меня записано, - попыталась возразить служащая. Всё ясно: такая же дурища, как и все остальные женщины. Как будто неясно, что Тсуна никогда в жизни даже не додумалась бы до подобной дерзости! - Думаю, ей стало плохо от жары. Я забираю её домой, - безапелляционно заявил Хибари. Психологическим давлением он владел отлично: девушка не только не стала вызывать охрану, но и лично, кланяясь на каждом шагу, проводила «господина Хибари» до нужной двери. Обнаружившуюся за дверью раздевалку Хибари вполне одобрил: шкафчики стояли стройными рядами и были выкрашены в приятный глазу блёкло-лиловый цвет. Никаких развешанных на дверцах лифчиков, оброненных впопыхах трусов и прочих неприличных вещей. Уверенный, что через пару секунд наткнётся на полную самого искреннего раскаяния Саваду, Хибари отворил внутреннюю дверь. - Куфуфу – бананы, кокосы! Куфуфу – ананасовый рай! – первым, что попало в поле зрения перешагнувшего порог Хибари, оказались влажные синие волосы, тонкая спина и весьма симпатичная попка: прикрытая, впрочем, купальным полотенчиком; но что там может скрыть мокрое полотенце… - Это Докуро, - сказал Хибари тоном, которым здравомыслящие люди обычно внушают себе, что вовсе не видят сейчас НЛО, призрака или вылезающего из шифоньера законной супруги постороннего мужика. – Хром Докуро. - Стоит только захотеть – можно и Кёю, Стоит только захотеть… кья!!! – взвизгнул обернувшийся Рокудо Мукуро. - Так что там «можно и Кёю»? – нехорошим тоном поинтересовался Хибари. - Трезубцем достать! – Мукуро закрыл кран. – Нельзя так подкрадываться к людям, Кёя-кун! А если бы я поскользнулся и упал? - Тогда я увидел бы ещё больше вещей, о которых хочется поскорее забыть, - задумчиво сообщил ему Хибари. – Мне казалось, Докуро больше не твой медиум, и не может тебя вызывать. - Милая Хром меня и не вызывала, - Мукуро попытался выжать усыпанное ананасиками (Гокудера и Ямамото почему-то считали ужасно остроумным дарить Мукуро на все праздники что-нибудь, заклеймённое ананасами) полотенце прямо на себе. – Киоко-тян случайно забрала с собой мои ключи, вот и пришлось приехать. - А заодно и помыться? – обманчиво спокойно поинтересовался Хибари. - Девочки облили меня ликёром, - удивительно, но даже после душа знаменитый пробор Мукуро нисколько не повредился. – А потом пытались облизать. Еле отбился! - Облизать? – Хибари почудилось, что у него вдруг резко ухудшился слух. - Это было неописуемо, - манерно закатил глаза Мукуро. – Думаю, Кёя-кун, тебе лучше лично всё увидеть. Голую правду, так сказать. - Хром! – рявкнул за их спинами знакомый до отвращения голос. – Так и знал, что этим всё кончится! - Хаято-кун? – обернулся начавший уже мёрзнуть в мокром полотенце Мукуро. - Я ещё могу понять, что вы заказали стриптизёров! – продолжал разоряться Гокудера. – Но накидывать на одного из них иллюзию этого твоего «Мукуро-сама» - это уж слишком! Хотя, если Десятая пожелала увидеть раздевающегося Хибари… - Я настоящий, Хаято-кун, - сладко улыбнулся несколько польщённый Мукуро. – Хочешь потрогать? - Да ни за что! – шарахнулся в сторону Гокудера. – Какого тогда ты голышом? Или девчонки уже ушли, и вы тут с Хибари… - Это сложно объяснить, Хаято-кун, - Мукуро, зараза, даже таблицу умножения может читать с такими ужимками, что кто-то обязательно увидит в этом что-нибудь пошлое. – Тут замешаны ключи от моего дома, бутылка ликёра и кое-какие постыдные вещи, которые мне не хотелось бы повторять при тебе. - И не надо! – Гокудера, на всякий случай, отошёл ещё дальше. – Так девочки разошлись? Просто Хром просила забрать её в одиннадцать. - Разошлись; но несколько в другом смысле, - ухмыльнулся Мукуро. - Они где-то здесь, - Хибари перехватил тонфа поудобнее, и уставился на Мукуро с таким видом, словно собрался пытать его этими самыми тонфа. Хотя, может, и правда собрался. Даже наверняка. - Да они в парилке! – прекратив кривляться, Мукуро ткнул пальцем в сторону двери в глубине помещения. – Может, уже отвернётесь, и дадите одеться? А то у меня от холода всё скукоживаться начинает! - Ты сначала объясни, как ты разделся! – заорал в ответ Гокудера. – Если узнаю, что ты подкатывал к Хром свои анатомические подробности… - О, так стриптиз всё же будет? – перебил его высокий, звонкий девичий голос. – Уии, Хром-тян, ты воистину знаешь, чем порадовать подружку Тсуну! Поверь мне – это лучшая из твоих иллюзий! - Десятая? – ошеломлённо пробормотал моментально забывший о почти голом Мукуро Гокудера. - У тебя даже голос, как у него! – миниатюрная девушка, замотанная в ослепительно белую купальную простыню, покровительственно пощекотала его под подбородком. – Потерпи, Хаято-тян. Сначала – Кёечка. - Я быстренько! – хитропопый Мукуро рыбкой выскользнул в раздевалку – видимо, за сухими штанишками. И попкорном. - Девочки, давайте поживее! – Савада Тсунаёши удобно расположилась на мраморной скамеечке с подогревом, и уставилась на двух оставшихся парней незнакомым взглядом: умным, циничным, требовательным. – Хотя… это же мой день рождения. Думаю, мы можем начать прямо сейчас. Ну же, Кёечка! Покажи мамочке, как ты ловко управляешься с этими длинными, толстыми штуками… - Савада, ты с ума сошла? – холодно спросил изо всех сил старающийся скрыть своё изумление «Кёечка». – Одевайся, мы едем домой. - Вот облом, - разочарованно наморщила носик Тсуна. – Ты, я полагаю, тоже заголяться не будешь? Гокудера, стоявший с разинутым ртом, отрицательно качнул головой. - А я так надеялась с помощью Хром увидеть-таки, что там у тебя в этих сексуальных штанишках припрятано, - Тсуна потянулась. – И чего вам дома не сиделось, а? Или тоже, как Мукуро, за ключами прискакали? - Хром просила заехать за ней в одиннадцать, - честно сказал пребывающий в перманентном шоке Гокудера. - Савада, - снова начал было Хибари строгим отеческим тоном. - Савада, Савада! – передразнила его Тсуна. – У меня имя есть, между прочим! И вообще, Хибари – могу я хотя бы в свой день рождения отдохнуть от твоего занудства? Полагаешь, это просто - постоянно изображать «дурочку с переулочка»? Да рехнуться можно, чтоб ты знал! - И зачем же ты это делаешь, Савада-тян? – с любопытством спросил на ходу застёгивающий наполовину высохшие брюки Мукуро. – Дезинформируешь врагов этой твоей Вонголы? - Ты такой наивный иногда, Мукуро – просто мальчик-колокольчик, - Тсуна уверенным движением откупорила о край столешницы бутылку пива. – Вот как ты думаешь: легко девушке с фигурой пятнадцатилетнего пацана найти себе нормального парня? - Полагаю, что не очень, - Мукуро, решив отбросить явно излишние сегодня церемонии, тоже взял со стола одну из бутылок. - Мужиков интересуют только большие сиськи. И круглые задницы, - смачно отхлебнув из бутылки, пожаловалась Тсуна. – А если их нет – приходится разыгрывать «послушную няшку», и вообще всячески вон из кожи лезть. Ох, парни, иногда я вас так ненавижу. Вот связала бы каждого, и выпорола. Кнутом. А потом трахнула. В извращённой форме. - Трахнула-то за что? – облившись пивом, Мукуро даже порадовался, что не стал надевать рубашку. - Для удовольствия, - оскалилась Тсуна. – От миссионерской позы под двумя одеялами у меня уже челюсть сводит. - Десятая! – Гокудере хотелось то ли позорно сбежать, то ли провалиться сквозь влажно поблёскивающий пол. - Групповуха, кстати, тоже тема, - Тсуна смерила его многообещающим взглядом, особо задержавшись на самом интересном месте. – Ты как, участвуешь? Хром я уже спросила, она не против. - Хром?! – в представлении Гокудеры, Хром могла бы принять участие разве что в групповом поедании пирожных; да и то вряд ли. - Ну, у вас там всё далеко не так уныло, как у нас с Хибари; и я тут подумала: почему бы тебе не научить его кое-чему? – допив, Тсуна небрежно сунула бутылку под столик, и потянулась за новой. – Устроим прогон по твоим любимым позам; и то, что мне понравится, он сможет сразу повторить. Ну, то есть я надеюсь, что сможет. Хибари, ты ведь не облажаешься? - Домой! – причудливая игра света: Мукуро показалось, что его извечный соперник как-то позеленел с лица, что ли. – Сейчас же! - Ротик прикрой, - Пламя посмертной воли, запылавшее на лбу Тсуны, в сочетании со слегка сползшей в районе груди простынёй, придавало ей ещё больше сходства с какой-нибудь греческой богиней, чем раньше. – Забыл, что я - не только твоя игрушка, но и твой босс? Или будь хорошим мальчиком и дуй домой спать; или засунь эту фаллическую хрень себе… - Ура, стриптиз! – колокольчиком прозвенела выпорхнувшая из парилки Хром. – Тсуна, ты же без нас тут не начала, правда? Ой, Мукуро, так это и есть твой подарок? Они чудесные! - Ты проверь, не упустил ли он чего, - ехидно посоветовала быстро погасившая Пламя Тсуна. – Стратегически важного. Быстро просеменив босыми ножками к так и застывшим посреди комнаты парням, Хром прижалась к непривычно тихому Гокудере, и с удовольствием огладила тонкими ладошками его враз напрягшиеся ягодицы. - Впервые мне жаль, что ты – настоящий, - вздохнув, она присоединилась к развалившейся на скамейке подруге. – Тсуна, а текила ещё осталась? - Без понятия, - пожала плечами та. – Я, кстати, почти уговорила его. На групповуху. - И почему меня это не удивляет? – Хром, не глядя, налила себе из первой попавшейся бутылки. – Думаю, он всегда мечтал с тобой переспать. Ты же мечтал, Хаято? - Ни на что такое я не подписывался! – горячо возразил покрасневший Гокудера. – И вообще, тебе уже хватит! Подойдя к столу, он попытался отобрать у Хром бокал. - Руки убери, Гокудера-кун, - внушительно посмотрела на него Тсуна. – Не хочешь – не пей, но другим не мешай. Не отрывая от неё взгляда, Гокудера медленно опустил руки. - Тсуна, а давай поменяемся? – отвернувшись от него, Хром взглянула на подругу. – Ты вот рассказывала, как у вас там всё с Хибари… и мне так на твоё место захотелось! Приходить домой, тихо ужинать, тихо ложиться спать… - Через пару недель взвоешь от тоски, - предостерегающе заметила Тсуна. - Зато хоть от секса отдохну, - Хром мечтательно посмотрела на неё поверх бокала. - Хром, ты чего? – Гокудера покраснел ещё больше. - Затрахал ты меня, Хаято, - допив, она налила ещё – уже из другой бутылки. – В прямом смысле слова. Нет, я люблю секс… но не пять же раз в день! Да у нас в квартире уже места нет, при взгляде на которое не становится стыдно! - А вы выходите куда-нибудь почаще, - Мукуро, казалось, записывал все эти пьяные откровения в какую-то невидимую записную книжечку; и уже продумывал, как бы поудачнее их использовать. – По магазинам. В кино. В гости ещё можно. - Минеты в туалетах тоже надоели, - вздохнула Хром. – И на заднем ряду кинотеатра. И в примерочных кабинках. И в лифтах. И… - Хром! – внезапно оказавшись в центре внимания, Гокудера почувствовал себя крайне неуютно. - Ну и какого рожна тебе ещё надо? – приподняла бровь Тсуна. – Знала бы я, что этот скромняшка такой секс-монстр – живо бы к рукам прибрала. - Романтики хочется, - Хром с надеждой посмотрела на Хибари. – Прогулок под луной без секса в ближайшей подворотне. Хоть раз полностью посмотреть кино. И чтоб дарили цветы и конфеты. А не вибраторы. - Да от него такого не дождёшься, - проследив направление её взгляда, усмехнулась Тсуна. – Он мне сковородку на этот день рождения подарил. Тефлоновую. - Давай, я за тобой потом заеду, хорошо? – Гокудере казалось, что ещё чуть-чуть – и он самовоспламенится, как «человеческая свеча» из телепередачи. Кричать на Хром было бесполезно, на Десятую – немыслимо; а драться так и вовсе не с кем; к тому же он боялся услышать ещё что-нибудь шокирующее. Хром пожала плечами. А вот Хибари так просто сдаваться не собирался. Выслушивая чушь, которую несли пьяные девчонки, он старательно выжидал момент, когда Савада утратит бдительность, и можно будет оглушить её, и забрать домой – для вправления вдруг обнаружившихся мозгов на место. Повисла напряжённая тишина, нарушаемая лишь хрустом поедаемых Мукуро сухариков. - Всё, девчонки, я сдаюсь! – из парилки чуть ли не вывалилась разрумянившаяся Киоко – во всех отношениях вовремя. Во-первых, она чуть разрядила уже начавшую искрить атмосферу. Во-вторых, из раздевалки показался удивлённо озирающийся вокруг Рёхей. - Брателло! – с хохотом повиснув на шее у брата, Киоко звонко чмокнула его в щёку. – Ты за Ханочкой? Она сказала, что ещё недостаточно разогрелась! Хотя, как по мне – уже в самый раз! - Ты экстремально весёлая! – обрадовался сестре Рёхей. – Могу и тебя отвезти, если хочешь! - Не надо: тут где-то мой ананасовый фей обретается, - Киоко широко взмахнула рукой, и полотенце коварно свалилось на пол. – Пардон, господа! Рёхей, вспыхнув, нагнулся за полотенцем; Гокудера заинтересованно склонил голову к плечу; Хром и Киоко цинично переглянулись; Хибари сделал вид, что его тут нет. Мукуро, само собой, подавился сухариком. - Ты ещё что-то приняла, Киоко-тян? – откашлявшись, спросил он. – Помимо того ликёра? - Вспомнила баба, как девкой была! – небрежно завернувшись в простыню, скромница Киоко с размаху шлёпнулась на колени к Мукуро – тот аж хрюкнул от неожиданности. – Да мы за этот час чего только не попробовали! Ой, Мукурыч, так и знала, что ты не подведёшь! Обожаю тебя, пупсик! Ну просто как настоящие! Гокудера и Хибари кисло переглянулись – восторги Киоко явно были в их адрес. Запечатлев где-то на Мукуро (со стороны толком и не разглядишь) сочный поцелуй, Киоко потянулась к уставленному напитками столу. - А тебе не хватит, детка? – памятуя о только что увиденных сценах откровений, Мукуро малодушно попытался избежать своей участи. – Может, кушать хочешь? - Хочу; но не кушать, - она заёрзала, устраиваясь; и Мукуро почти покраснел. – А эти мальчики прям всё-всё сделают, что скажешь? - Ага, - вероломно кивнул Гокудера. – Чего желаете, госпожа? - Чтобы вы любили друг друга! – жизнерадостно воскликнула Киоко. Парни снова переглянулись – на этот раз недоумённо. - Любите, говорю! – повторила она. – Ну, может, не до самого конца… но прелюдию-то вы можете изобразить? Мне даже всё равно, кто будет сверху – я не капризная! - О чём это она? – удивлённо спросил открывающий банку с каким-то коктейлем Рёхей у Гокудеры. – Экстремально ничего не понял! - Твоей сестре нравятся гомики, - чуть ли не по слогам объяснил ему Гокудера. – Такие мужики, вроде Луссурии. Которые любят друг друга. Во все места. - Киоко! – Рёхей был потрясён: его милая маленькая сестричка, этот невинный ангелочек, просто не могла оказаться такой странной! – Это Мукуро тебя научил таким штукам?! Да я ему сейчас… - Это я его научила! – Киоко нехотя отвлеклась от ожидания, когда же Хибари с Гокудерой начнут «любить» друг друга. – Вы же все понимаете, что хороший иллюзионист может играть за обе команды – женскую и мужскую? Судя по вытянувшимся лицам парней и заинтересованным – девушек, на эту тему они раньше как-то не задумывались. - Иногда мне удаётся уломать Мукурыча побыть девочкой, - беспечно продолжала Киоко, игнорируя его попытки прервать её. – Но я-то за мальчика не могу! А так хочется! Приходится ограничиваться гей-порно… но это же совсем не то, что с живыми людьми! Живые люди предсказуемо впали в ступор. - Парни парами на берегу, Девки парами мимо бегут*, - намекнула уже начавшая терять терпение Киоко. - Ну же, мальчики, не стесняйтесь, - ехидно поддержала подругу Савада. – Мы вам потом доплатим. За вредность. - Я – пас, - слабым голосом пробормотал Гокудера. – Не в смысле «пассив»! В смысле – ни за что! - Даже если я очень-очень попрошу? – коварно ухмыльнулась Тсуна. - Здравствуй, я – твоя мы-ышка! Я твоя мы-ышка, и я тебя съем! – немузыкально пропела цепляющаяся за стену Хана. – Какие лю-у-уди-и! - Услышу ещё что-нибудь про стриптиз – всех тут до смерти загрызу, - сообщил в пространство Хибари; и Рёхей быстро подхватил свою еле стоящую на ногах подругу, намереваясь не дать ей спровоцировать Кёю. - Рё, лапулечка, как ми-ило, что ты приехал! – сложив «губки бантиком», засюсюкала циничная, как старый боцман (но не сейчас) Хана. – Смотри, а Ханочка – мышка! Мышка Минни! - Угу, - настороженно подтвердил Рёхей, обозревая повязанный на голове Ханы лифчик размера этак восьмого – красный в белый горошек. – Ханочка – мышка. - Скажи, что Ханочка – няшка! – цепляясь за него, потребовала девушка. – И кавай! И муси-пуси! - Зато теперь вы на одном уровне умственного развития, - для человека, которого только чуть не записали в «голуби мира», Гокудера удивительно быстро пришёл в себя. – Никакого мезальянса. - Ханочка, там Хару-тян в порядке? – спросила Киоко сквозь предусмотрительно запихнутый ей в рот любящим Мукуро сухарик. – Она не заснула? - Хару-тян стесняется выходи-ить! – пропищала Хана, неестественно широко улыбаясь попятившемуся от неё Гокудере. – Говорит, что тут мальчики, а она не одета! И не накрашена! Хая-ято, моя пре-елесть, дай Ханочка тебя поцелу-ует! - Не надо его целовать, - вступилась за Гокудеру мерно качающая ногой Хром. – Он и так уже достаточно наказан. - Тогда Ханочка поцелует Кёечку! – она доверчиво протянула руки навстречу тонфа. – Ханочка так всех лю-юбит! Ути, какие мы надутенькие буки! Чмоки-чмоки Кёечку! - Кёечка не возражает, - злокозненно ухмыльнулась Тсуна. – Он у нас обожает целоваться при всех, правда же, Кёечка? Решив, что дальше выжидать не только бессмысленно, но и попросту опасно, Хибари бросился на неё. Но Савада Тсунаёши получила свой титул Десятой Вонголы отнюдь не за красивые глаза; и никакая степень алкогольного опьянения не мешала ей виртуозно пользоваться Пламенем. - В следующий раз врежу между ног, - поддёрнув простыню до опасной высоты, она уселась верхом на поверженного противника. – Ты бы в постели таким активным был, Кёечка – цены б тебе не было. - А во что это вы тут играете? – любознательно поинтересовался входящий в комнату Ямамото. – Греко-римская борьба? - Групповое изнасилование, - сообщила его в дупель пьяная начальница. – Тебя записывать? - Смотря за какую команду, - уклончиво ответил быстро оценивающий обстановку Ямамото. – Хару здесь? - Она в парилке, - вполголоса сказал пробравшийся к нему вдоль стеночки Гокудера. – Девчонки перебрали с выпивкой, Ямамото. Сильно перебрали. - В коридор, - коротко бросил тот, доставая катану; и Гокудера еле успел нырнуть в дверь за его спиной. А вот Тсуна, занятая «Кёечкой», мгновение промедлила. - Было что-нибудь интересное? – Ямамото, бережно подняв нелепо скорчившуюся Хану, аккуратно пристроил её на одной из свободных скамеек. - Жесть была, - Гокудера провёл тонким лучиком Пламени Урагана по руке Рёхея, помогая ему очнуться от вырубившего всех в комнате Пламени Дождя. – Неоцинкованная. - Хару, выходи, пока тебе дурно не стало, - заглянув в парилку, позвал Ямамото. - Пусть никто не смотрит, - прижавшись к нему, еле слышно прошелестела Хару. – Я так стесняюсь, Такеши! Мне нужно срочно одеться! Ужасно стыдно показываться перед мальчиками в таком неподобающем виде! Вздохнув, Ямамото направил Пламя Дождя и на неё. - Ты отделался дешевле всех, - с завистью сообщил ему стаскивающий сомлевшую Десятую с уже начинающего приходить в себя Хибари Гокудера. – Вся надежда на то, что они проспятся, и ничего не вспомнят. И всё будет, как раньше! - На твоём месте я бы на это не рассчитывал, - хмуро посмотрел на него с трудом поднявшийся Хибари. – Уж я-то на своём точно не собираюсь. - Честно сказать, больше всех меня напугала Сасагава, - нехотя признался Гокудера, несильно хлопая Мукуро по щеке. – Хотя Десятая тоже была очень крута. - Да уж, Савада-тян – страшная женщина, - улыбнулся Мукуро. – Кёя-кун, не захотелось от неё сбежать? - В отличие от иллюзионистов, - с тонкой, как лезвие иронией выделил последнее слово Хибари, - настоящие мужчины никогда не пасуют перед девчонками. - Но иногда разумнее отдать пас, - с невинным видом заметил Ямамото. – Чтобы выиграть весь матч. - Не скажу, что мне будет тебя не хватать в случае чего, - состроил скептическую гримасу Гокудера, - но всё же – будь осторожен. - Экстремально осторожен! – Рёхей потянулся. – Ну что, разбираем свои сокровища и по домам? Все закивали, и разом оглянулись на притихших бунтарок. - Каждая – как тихий омут, в котором без счёта чертей, - усмехнулся Мукуро. Спорить с ним не стал даже Хибари. Он лишь окинул внимательным взглядом мирно сопящих девушек, запечатлевая в своей памяти ещё одну особую дату. День, когда он понял, что женщины – не слабый пол. *пародия из какого-то телешоу