Сладкий голос

— Привет, Эмма, - донесся добродушный, милый голосок, колющий насквозь, от чего к горлу подступает рвота. — Эмма, как ты хочешь её назвать? - взволнованная женщина переводит взгляд с новокупленного андроида на ребёнка, складывая руки в замочек. В ответ лишь сверлящий взгляд и полная тишина. Если прислушаться, может показаться, что слышно тихое тиканье бомбы, которая вот-вот взорвется. Или приглушенный рык льва, готовый выпрыгнуть из засады и свирепо напасть на жертву. И это всё в одной девочке. Но в итоге всё оборачивается просто злобным фырканьем, презрительным взглядом и раздраженным захлопыванием двери в свою комнату. Где-то сзади послышался разочарованный вздох. — Прости, она в последнее время сама не своя, - хриплым голосом обращается к андроиду мать девчонки, но потом вспоминает, что это робот и мямлит что-то про уборку дома, про то, что еда для ребёнка на кухне в холодильнике с левой стороны и про то, что придет к восьми. Андроид послушно кивает, держа руки за спиной, выслушав инструктаж и проводив взглядом человека, исчезающего в проеме двери. Щелчок в замочной скважине и абсолютная тишина. Проведя взглядом коридор, он решил пройти на кухню и начать делать уборку там, но почему-то остановился у комнаты. Детская комната. Ладонь мягко легла на ручку двери, но вскоре сжалась в кулак и тихо постучала. «Большинство детей не любят, когда без спроса врываются в их личное пространство» - предупредила программа. Тишина. — Эмма, это AP700, можно войти? - решив, что стука не услышали, оповестила сладкоголосая, но ответа так и не поступило. Согласовавшись с программой, андроид самостоятельно приоткрыл дверь, заглядывая в комнату: девочка сидела на краю кровати и держала подушку в руках, склонив голову. Пошёл ускоренный анализ и подбор подхода. — Эмма? Анализ завершен, подход найден. — Ты не против? Повторяет, словно робот. На это лишь дернулись маленькие плечи и руки начали крепче сжимать белую ткань наволочки. «Раздраженна» Нужен более уверенный подход. 700 вошла в комнату, прикрыв за собой дверь, и присела на край кровати рядом с девочкой. Ноги сдвинула поближе, да положила руки на колени. Такая опрятная. — Эмма, мне кажется, ты чем-то обеспокоена, - протянул сахарный голос, даже не дрогнул, слишком наигранно, - ты не голодна? «Господи хватит. Заткнись. Заткнись» Её голос будто нуга, сладкая, вкусная, но такая тягучая и липкая, что до дрожи приторно и противно, стоит только ей начать говорить. Проникает не только в мозг, где давит на него и нервы, но и куда-то к сердцу. Сжимает. — Эмма? И отпускает. — Эмма, всё хорошо? И снова сжимает. — Эмма, - дрогнул голос, неужели карамелька потрескалась? Внутри всё равно будет тошнотный ягодный джем. Отпускает, на какое-то время, давая отдохнуть, будто делает засаду, чтобы снова напасть. — Эмма... Я думаю, тебе нужно высказаться - рука легла на плечо. И ломает. — Отстань от меня! - Эмма кричит, толкает её локтем, от чего та убирает свою руку, - Ты не можешь думать! Ты робот! Ты не... Она внезапно прерывается, заикнувшись и дрогнув, будто вспомнив что-то. Глаза неприятно и неохотно щиплет. О нет, слёзы. О нет... — Эмма, прости меня, - снова тянется, держит виноватую гримасу, пытается задобрить всем видом. — Не трогай меня, хватит! Мне не нужна ты! Мне нужен... Снова замолкла. Винит себя за слова, злится, что не может сдержаться, злится на андроида, злится на родителей... Злится на себя. Сжимая кулаки, будто хочет ударить кого-то, приближает к своему лицу и вытирает предательские слёзы. Бьёт себя неосознанно. Сама делает себе больно. Андроид молчит, метает взгляд из стороны в сторону и не знает, что сказать, что сделать. Программа также молчит, как назло. Без неё она никогда не знает ничего. Поэтому убирает улыбку, кажется, кусает губы, почти, как человек, но Эмма знает, что совсем не так. Эмма много чего знает вообще. Знает, почему небо голубое, знает, как нужно рисовать деревья, знает, зачем нужны растения на Земле и знает, как улыбается Дэниел. Но не знает, почему судьба решила, что она больше не достойна его улыбки и его присутствия. — Почему ты злишься на меня? Я... - замолчала, впервые должна действовать без программы, думает сама, - что-то сделала не так? Почему она злится? — Он тоже злился, - выдыхает девочка, опускает глаза, пытается держаться. Девушка вопросительно смотрит на Эмму и склоняет голову на бок, пытаясь поймать её взгляд, переваривает информацию. — Кто? - решается спросить. Ребёнок глубоко вздыхает, даже так слышна дрожь в голосе, волнение, переживание, страх... Думает, говорить или нет? Надо ли это вообще, может просто промолчать, как обычно? Не хочется поддаваться. — Дэниел, - всхлипывает, ломается, как будто не называет его, а зовет, просит прийти, взять с собой, всё, что угодно, хоть бы снова быть вместе. Теперь уже она тянется к домохозяйке, понимает, так нельзя больше, нельзя сдерживаться. «...тебе нужно выговориться» Хоть и не сразу поняла это. Девушка моргает, принимает ребёнка, тепло обнимает, прижимает, трется носом о мягкие волосы. Диод мигает то синим, то жёлтым. — Он мой друг, - Эмма кладет голову ей на грудь, обвивает талию, поджимает губы, - он был моим другом. От тела исходит до боли знакомое тепло, появляются мурашки. Как будто это и есть он. Тот самый Дэниел. — Он боялся, что мы заменим его, он умер, - губы задрожали, извиваясь, как будто вовсе не хотят говорить об этом, мешают, трясут тон, - а я просто ничего не сказала, ничего не сделала. Я ничего не сделала. Карие глаза закрылись, заставляли представлять все картины прошлого, пока были открыты, словно какой-то фильм ужасов. Наступила долгая тишина, давящая на мозги. Сейчас всё давило на мозги, как ни крути. Андроид почувствовал какое-то щемящее чувство внутри. — Я думаю, ты сделала всё, что могла, - пытается не звучать обеспокоено, гладит по спине, но рука дрожит, - ты ведь не андроид, ты не можешь абсолютно всё делать правильно и по программе. Она ведь не андроид... Тогда почему она чувствует себя в зацикленном мире, состоящих только из команд и желаний других, а твои просто не входят в такую программу, они ненужные? Объятия внезапно расцепляются резким движением. Эмма сжимает руки, они трясутся из-за порыва эмоций, которые не выходили долгое время, да и сама Эмма будто трясется, словно стеклышко и сейчас разобьется. — Но почему-то, мне кажется, мама и... Отчим думают иначе, - с глаз снова текут слезы, в голосе уже не дрожь, а истерические нотки, - раз они решили купить мне андроида, после!... Она вздыхает, дрожит от злости переполняющую её, хватается за плечи, держит себя, защищается, но не может. — После всего! После Дэниела! - переходит на крик, давит на плечи, - Они правда не догадываются, что не так? Они настолько глупые? AP держит руки у груди, пугается, волнуется, сжимает свои руки. Снова не знает, что ответить, как подступиться. Ей казалось, что она сделала всё правильно и успокоила её, но, оказывается, дети не настолько просты, не ей винить. Она бы плакала, не будь та андроидом, в котором это не запрограммировано. Но в ней много чего не запрограммировано, она всё равно зашла уже намного дальше программы, которая такая же пустая и бесполезная, как и сам андроид сейчас, не смотря на все старания. Но с этой программой он вообще бы пытаться не мог, верно? — Они просто пытаются помочь тебе, они волнуются за тебя, не нужно их винить, тебе не нужно никого винить, - хочет притянуть к себе снова, накрывает её руку своей. А Эмма купилась на сладкий голосок, разжимает ладони, внимательно смотрит на андроида, поджидая. — Ты не должна никого винить, никто не виноват, - продолжает. — Но я...скучаю по нему, я хочу, чтоб он вернулся, - девочка опускает руки и прикрывает глаза. Андроид дернулся, неловко смотря на помятое одеяло, растерянна. И Эмма поняла это, как и поняла, что та очень похожа на Дэниела. Ощущение странное. Словно дежавю. — Он... Не вернётся, - девушка подняла взгляд на лицо девочки и заметила отблеск, что-то ёкнуло в груди, - но ты ещё жива, и ты должна продолжать жить. По щеке покатилась соленая дорожка. —... К тому же, - девиант положил руку на щеку Эммы и провел по ней большим пальцем, вытирая слезу, - я не думаю, что он хотел, чтобы ты плакала. Андроид выдал легкую, неловкую улыбку, гладя брюнетчатую голову. Может, этот сладкий голос не такой уж и противный... Ребёнок посмотрел на неё и увидел, что она улыбается. Без фальши, не по программе, видны настоящие чувства. Прямо как у человека. И от этого стало намного уютнее чтоли. — Да, - брюнетка незаметно кивает, смягчается и обнимает за шею, немного помяв воротник, - да, я тоже так думаю. Снова чувствуется тепло, и Эмма приподнимает уголки рта. Ей давно не было так легко и хорошо. Даже как-то непривычно, но она считает, что привыкнет, как и привыкнет к своей новой подруге. — Спасибо, - наконец мягко говорит девочка и притихает, утыкаясь в плечо девушки. Та гладит её по макушке, принимая благодарность и чувствуя облегчение. Программа начинает метать перед глазами сообщения об ошибках и сбоях, но теперь она понимает, что может обойтись и без неё, и что так даже лучше. И так ясно, что миссия выполнена.

***

— Ну, как вы провели день? - женщина метнула взгляд в сторону андроида, намекая на что-то, и отпила глоток горячего кофе. Мать вернулась с работы, и они всей семьёй, кроме отчима, который еще не вернулся с работы, решили попить чая. Эмма посмотрела на девушку, загадочно улыбнувшись, на что та сделала то же самое ей в ответ. — Салли, - девочка внезапно отозвалась. Мама непонимающе захлопала глазами. — Что? — Мы решили назвать её Салли, - она уткнулась ладонью в ладонь андроида, хихикнув, на что та сразу же взяла её и подтверждающее кивнула. Женщина лишь продолжила пить свой кофе, не в состоянии понять, что произошло, пока её не было дома, но ей показалось, что они сдружились, поэтому она почувствовала некую радость, которой и не пахло в их апартаментах уже долгое время.