Inside me

      Вы никогда не задумывались о том, что осень — это предвещающий перемены сезон? Не весна с её цветением и стелющейся зеленью, не лето с его знойными днями и ночами, предназначенными для романтических прогулок, и даже не зима с её белоснежными очертаниями, а именно осень. Опадающая листва, набирающий силу холод и золотое, но уже совсем не согревающее солнце, что всё чаще прячется за свинцовыми тучами. Только в это время года, одетый в тёплое пальто, ты кутаешься чуть ли не по самую макушку в мягкий вязаный шарф, ещё сохранивший запах давно ушедшего апреля, а под тяжестью ботинок хрустят ещё неубранные дворником листья.       Осень даёт ощущение уюта и защищённости. Ты можешь сидеть дома, наблюдая за игрой ветра за окном и медленно попивая горячее какао, а можешь прогуливаться по парку, впитывая в себя яркие краски и, наконец-то, вдыхая полной грудью свежий, незапылённый жарой, воздух.       Только осенью я изменяю себе. Никогда, кроме этого времени года, не прогуливаюсь по длинным проспектам, наблюдая за мимолётной реакцией совершенно чужих мне людей. Любопытно, но дико и странно одновременно. Я смотрю на них и осуждаю. Они слишком непосредственны. Нельзя быть такими, ведь это уязвимость, которую могут заметить и непременно навредить. Поэтому, минуя улочки и скверы, я не показываю своих настоящих эмоций, изредка мысленно ухмыляясь сколько-нибудь интересному персонажу, если таковые всё же встречаются.       Но эта осень и этот день решили предоставить мне нечто совершенно иное и новое для меня. Даже если подсознательно я и был готов к переменам, то уж навряд ли знал что да как.       Поглощённый мыслями, я не обращал ни на кого особого внимания. Разве они интересны? Разве кто-то из них заслужил?       Но он… Он совсем… другой. Хотя, признаться, сразу я этого не заметил, да и что можно заметить с первого взгляда? Просто парень под клёном собирает букетик опавших листьев.       Странно только то, что это вполне нормально для ребёнка — с таким воодушевлением и радостью класть в руку мёртвые останки засыпающего дерева. Но это был взрослый парень. Длинные ноги, каштановые волосы и неувядающая улыбка на лице. Могут ли взрослые так искренне улыбаться, особенно в наше время, полное вечных и не очень проблем в диком замесе с нынешним ритмом жизни? Когда в последний раз я видел подобную улыбку? Я её вообще когда-нибудь видел?       Он был прекрасен, даже слишком, словно первый снег в слякотную погоду или долгожданное солнце после сезона дождей. На мгновение, при виде него во мне зародилось что-то тёплое. Как жаль, что только на мгновение.       Да, плевать. Пошли куда подальше эти мысли о ком-то другом. Ты, для полного комплекта, ещё мечтать о вечной дружбе начни, идиот. Или нет, это он идиот. Но может же у каждого на душе быть что-то своё? Пхх, какая разница? Я сам по себе, ни от кого независим. Что же в глубине моей души? «Посмотрите, мне всё равно!»       Таким ведь и должен быть взрослый современный человек, разве нет? Не волнует ничего: ни другие люди, ни ситуации, ни время. Мысли только о себе любимом. Да-да, я такой.       Медленно и размеренно шагаю по тропинкам из камня, наслаждаясь прекрасным пейзажем. Внутри всё щекочет от впечатлений так, что хочется улыбаться во все тридцать два. Но стоит ли? Нет, это не для меня.       А тот парень, почему он такой? Почему не стесняется, не думает о том, что скажут другие, и делает то, что захочется? Как-то завидно. Я ведь тоже так хочу. Но для того, чтобы быть сильным и неуязвимым, нужно скрывать свои желания и эмоции. Обиды, унижения, насмешки — знаем, плавали. Мимолётные порывы можно и перетерпеть. Лучше лишиться чего-то незначительного, чем всю жизнь ходить прокажённым.       Воспоминания подростковых несчастий до сих пор сдавливают тисками грудь. Тогда было больно даже вздохнуть. Сейчас, конечно, полегче, потому что давно простил, но не забыл. Не забыл и не забуду. Это моя опора для встречи с чем-то светлым, неизбежным и очень желанным. Сколько себя помню, я принимал чуждых мне людей за «тех самых», взлетал, ошибался и больно падал, разбиваясь о скалы жестокой реальности. Но всё равно не утратил веру, потому что знаю, моё ко мне обязательно придёт.       Размышлять в этом направлении становится довольно мерзко, поэтому надеваю наушники, выбирая любимый плейлист. Он как будто создан для подобных состояний. Музыка медленно расходится по венам с кровью и становится одним целым со мной. Неважно, сколько раз я прослушал ту или иную песню, десять, сто или тысячу. Если она пускает дрожь по телу и заставляет все внутри сжиматься — это мое. Отчего-то, большего я себе сейчас позволить не могу, хотя и рад, что уже не одинок. Какая-то надежда есть.       Именно музыка даёт понять, что всё не зря, что не просто так я столько лет ошибаюсь в людях, не зря терплю причинённую ими боль и даже пытаюсь их понять. Странно, да? А вот и нет! Не для меня. Уметь в маленьком видеть что-то ценное для себя полезно, особенно когда ты один. Компанию с самим собой я не очень люблю, но это неизбежность, и я всё ищу в ней новые плюсы.       До дома оставался квартал, а я опять не проследил свой путь за этими грёбанными мыслями. И хорошо, что дорога заканчивается — надоело думать. Мозг уже перегружен бесполезными, ни к чему не ведущими мыслями, что напрягают всё сильнее.       За спиной щёлкнула входная дверь. Тишина. Спокойствие. Только внутренний дискомфорт не хочет оставлять меня одного. Говорят ведь, сам от себя не убежишь, и я в этом уверен на 99,9%. День за днём на что-то неоправданно надеюсь и задаю неизменный вопрос отражению: «Да что ты можешь вообще?»       В бесполезных попытках забыться слишком тяжело размышлять. Наверняка стоит продолжить практиковать медитацию, но толку-то? Поэтому включаю очередную серию американского ситкома, скрываясь на кухне. Кажется, в холодильнике оставалось пиво.       А тот парень всё не выходит из головы. Такой странный, непонятный, жалкий. Смог бы я принять его или ему подобных? Нет. Потому что я такой же. Старался быть самим собой, вывернуться наизнанку, чтобы все поняли кто я и приняли меня, но всегда одно и то же — равнодушие и «просто милый приятель», которому не бывает тошно на душе, больно где-то в районе груди и у которого никогда не плачет сердце. Такой вот славный Чон Чонгук, которого можно позвать в компанию, повеселиться, но в нужный для него момент отмахнуться, как от назойливой мухи, со словами: «Гуки, ну чего ты начинаешь? Я перезвоню».       И это заслуженно? Или всё дело в том, что я всё слишком близко к сердцу принимаю? А какая разница-то? Всё так, как оно есть. Тщательно пережёвывая очередную порцию чипсов, досматриваю сериал, который начал изрядно бесить под конец. Тупые герои и тупая история. А, ну, ещё и всякие неприятности от той же тупости.       Почему этот парень не выходит из головы? Кто-нибудь знает? Может быть, вы?       Захлопываю крышку ноутбука и встаю с дивана, надеваю кожанку, закрываю дверь. Как будто невидимая рука толкает в спину, выгоняя из квартиры. Лифт не торопится, да и я тоже.       Выхожу из подъезда, вдыхаю ночной воздух. А дальше что? Правильно! Ноги сами ведут. Только куда? В парк?       Осенняя ночь отличается ото дня кардинально: немного мрачно, моросит дождь, а на асфальте отражаются огни фонарей и вывесок магазинов. Красиво, даже уютно, и всё вокруг будто сошло с картин Ван Гога.       Парковая арка приглашает постичь «неизведанные» просторы. Всего шаг — и я попадаю в другой мир. Мир неизвестности, волшебства и страха. Прохожу мимо деревьев, промокших и таких же одиноких, как я, как… он?!       Он сидит на лавочке, съежившись от холода и… плачет? Замедляю шаг, останавливаюсь. Он что реально плачет? Да.       — Хён, — слышится на расстоянии, — Хён…       И снова какая-то неведомая сила толкает вперед, а я не то, что не знаю, о чём говорить, я даже не знаю, с чего начать! Всё, решено, идём мимо.       — Что ты здесь делаешь? — да, молодец, хорошее у тебя «мимо».       Замирает, недоверчиво осматривает, шмыгает носом и отводит взгляд, интересуясь, кажется, только строением асфальта.       — Эй, — повторяю я.       — Мама не разрешает разговаривать с чужими людьми, — говорит как будто не мне, а проползающей мимо букашке, ищущей убежище на зиму.       Эта фраза вводит в ступор, и продолжение разговора бесшумно умирает где-то между нами.       — Возможно, я могу тебе помочь? — очередная, удивительная для меня, попытка.       — Вы можете найти моего хёна? — глаза напротив нерешительно поднимаются и как будто заглядывают прямо в душу. Сквозь сумерки сложно разглядеть черты лица, но блестящий взгляд… Готов поспорить, он видит меня насквозь!       — Я постараюсь, если тебе это нужно, — безбожно вру, присаживаясь рядом.       Парня трясёт, и от этого он становится похож на те листья, которые собирал ранее. Разве что шмыганье носом — единственное отличие.       — Он обещал прийти, но его нет. Мне страшно, хён, — вяло проговаривает «листик».       Так. Спокойно. Всё хорошо. Парень просто переволновался и замёрз. Касаюсь рук. Боже!       — Ты замёрз, может быть, выпьем чего-нибудь горячего?       Тишина. Честно говоря, я и не рассчитывал, что совершенно чужой человек положительно отреагирует на мои слова. С чего взял? Хотя бы с того, что не в первый раз пытаюсь помочь. Но впервые кому-то незнакомому.       — Угу, — как-то мрачно прозвучало.       Встал со скамейки, оглянулся на нового знакомого и двинулся. Умом. А он вслед за мной. Так и пошли.       Куда я веду этого парня? Что нужно делать? Как разговорить, расспросить? Обычно попытки помочь заканчивались моим предложением и отказом с другой стороны. Дальше дело не доходило, а сейчас что-то новенькое, блин.       Денег в кармане не так много, но горячим чаем с чем-то вкусным угостить до прихода его друга я могу. Поэтому и свернул в сторону ближайшей кофейни. Парень шёл чуть позади, опустив голову и спрятав руки в карманы пальто, а в воздухе было слишком много обречённости. Отказ принимать правду. Так знакомо, но в то же время, разве может произойти нечто подобное с другим?       — Хён… — послышался неуверенный голос.       Я не отреагировал. Вряд ли это адресовано мне. Он же старше? По крайней мере, так выглядит. Как же я устал от собственных вопросов.       Колокольчик на входной двери оповестил о приходе новых посетителей. Я прошёл за угловой столик, указывая парню на диванчик напротив, на который он покорно сел, стягивая пальто. Официантка, милая и улыбчивая, предложила меню.       — Блюдо дня (какие-то там что-то), — я не расслышал.       — Спасибо, — ответил на автомате и открыл меню.       Парень снова посмотрел на меня неуверенно. Послышался звук урчащего желудка.       — Хочешь чего-нибудь? Не стесняйся.       Сглотнул и уставился в меню, высматривая там чуть ли не смысл жизни. Стесняется? Я подозвал официантку и сделал заказ, выхватывая из рук парня кожаный переплёт.       Смотрю на нового знакомого с какой-то полуулыбкой. По крайней мере, мне казалось, что я улыбаюсь. Так, и о чём же говорить? Вопрос-то так и остался. Переводить взгляд от посетителей к нему и обратно вечно? Нет, ну, про вечность я, конечно, загнул. Только вот трудно без помощи со стороны-то общаться! Особенно, когда эта помощь сидит, мотая головой и замечая, наверное, всё вокруг, но не меня.       — Ваш заказ, — официантка вернулась с небольшой пиццей, тарелкой вишнёвого брауни, колой и чаем. Ему должно понравиться.       Глаза напротив загорелись. Кажется, угадал. Только вот неуверенность снова промелькнула, будто спрашивая… Разрешения?       — Угощайся.