Мой ангел-хранитель — падший 2

      Встречный ветер трепал волосы Габриэля. Солнечные лучи переливались золотом в его светлых волосах. Он был счастлив, как никогда ранее. За рулём чёрного Harley-Davidson он чувствовал себя свободным. Не было Небес, Ада, Винчестеров и всего, что заставляло его разрываться на части. Была только она. — Не лети так быстро! — пыталась перекричать шум ветра Клара. В её голосе не было страха. Только восторг, и Габриэль прибавил скорости. Они мчались по извилистым дорогам, слишком опасным для людей. Бесконечный горный серпантин. Харлей новой модели нёс своих пассажиров по узкому участку дороги между пропастью и скалами. На особо крутых поворотах Клара не сдерживала криков. Ей нравилось это заигрывание со смертью, а Габриэлю нравилось, как она сильнее прижималась к нему в опасных моментах. — Нет, милая, это далеко от полёта, — так же громко ответил Гейб, и к ужасу Клары отпустил руль. — Габриэль! Что ты делаешь? — визжала Клара, мёртвой хваткой цепляясь за архангела. Габриэль рассмеялся. Он мог управлять мотоциклом и вовсе не касаясь его, но ради спокойствия Клары он снова взялся за руль. Клара улыбалась, обнимая архангела, и даже не подозревала, что он закрыл глаза, наслаждаясь её близостью. Он хотел, чтобы дорога не заканчивалась. Чтобы солнце ласкало своими тёплыми лучами их лица. Чтобы тишина и покой гор окружали их как можно дольше.       Клара прижалась щекой к плечу Габриэля, вдыхая запах его кожаной куртки. Ей даже не пришлось делать над собой усилие. Она без колебаний решилась прокатиться на мотоцикле, хотя это был один из её страхов. Она отправилась бы куда угодно, взглянула бы в глаза любому страху, если рядом будет он — её архангел.       Габриэль сбросил скорость. Они остановились у обочины, где открывался потрясающий вид. Бескрайнее поле свежей зелени с разноцветными вкраплениями всевозможных цветов. Клара спрыгнула с мотоцикла, подставила лицо лучам солнца, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Её тело наполнилось свежестью и лёгким цветочным ароматом. — Эй, Габриэль, — позвала она, и он обернулся. — Догоняй!       Не успел Габриэль моргнуть, как Клара бросилась прямо в море горных растений. Она бежала так быстро, как могла, но Габриэль оставался на месте. Он догнал бы её слишком быстро, а ему хотелось любоваться её развевавшимися на ветру волосами и цветастым платьем, юбка которого иногда открывала его взору светлую кожу бёдер. Клара отбежала достаточно далеко. Она развернулась лицом к Гейбу, который подпирал собой мотоцикл. Она продолжила идти задом наперёд вглубь горного поля и протянула руки к архангелу, призывая его присоединиться. Габриэль улыбнулся, покачал головой, и сделал шаг от мотоцикла. Через мгновение он был рядом с Кларой, но не успел, или не захотел, остановиться, и сбил её с ног. Непостижимым образом падение оказалось мягким, как будто под ногами были вовсе не земля и тонкая трава, а пуховая перина. Габриэль был сверху. Его медовые глаза с неприкрытым обожанием смотрели в голубые глаза Клары. Он застыл в одном положении, и казалось не дышал. Дыхание же Клары сбилось от пробежки. — Разве это честно, Гейб? Я бежала так долго, а ты за секунду преодолел то же расстояние!       Вместо ответа Габриэль наклонился ниже. Клара думала, что он поцелует её, но вместо этого он уткнулся носом в изгиб между шеей и плечом, и сделал глубокий вдох. — Пахнешь потрясающе, — прошептал он, щекоча тонкую кожу своим дыханием.       Только сейчас Клара заметила, что трава вокруг них была достаточно высокой, чтобы скрыть их. Она взглянула вверх, и увидела бескрайнее небо, с редкими белыми облаками. Ей стало так легко и хорошо. Она не задумываясь запустила руку в мягкие светлые волосы Габриэля. Всё вокруг внушало покой и умиротворение. Изолировало их от окружающего мира. Ничто, казалось, за пределами этого поля не существовало. Клара обнимала архангела, глядя в небеса, что даровали ей его. — Я хочу остаться здесь навсегда, — тихо сказала она, поглаживая волосы Габриэля. — Ты так говорила и на том пляже, и наверху Эйфелевой башни, и в сосновом лесу, — отозвался Гейб, не отрываясь от её шеи. — Во всех этих местах было кое-что общее.       Габриэль поднялся и посмотрел на Клару. — Да, я тоже это заметил.       Габриэль наклонился к лицу Клары. Не торопясь, будто был не уверен, что ей этого хочется, он коснулся своими губами её губ. Клара задержала дыхание, боясь, нарушить момент. Габриэль снова коснулся её губ, задержавшись дольше, и хотел снова отпрянуть, но Клара не позволила ему, придерживая его за затылок.       Габриэль целовал губы Клары, растворяясь в каждом касании. Он пытался запомнить всё: её вкус, её запах, мягкость её кожи, тихие звуки наслаждения, что она издавала, сильнее прижимаясь к нему всем телом. Он прижимался к ней в ответ, гладил её волосы, но в его душе было неспокойно. Пустота расширялась с непостижимой скоростью, поглощая всё хорошее, что было до этого поцелуя. — Забери меня туда, где ничто не станет между нами, — прошептала Клара, отстранившись. — Я бы рад, но ты этого не хочешь. — Но я прошу тебя об этом. — Нет, Клара, не просишь.       Габриэль не обратил внимание на удивлённый взгляд Клары. Он лёг рядом с ней, и посмотрел в небо. Такое чистое и красивое, что едва ли оно могло быть на самом деле таким. Он щёлкнул пальцами и цвет неба из голубого стал серым. Ещё один щелчок — и солнце скрылось за тёмной тяжелой тучей. А после — крупные капли дождя упали на его лицо, стекая по щекам, будто слёзы. — Габриэль, — Клара села рядом с ним, обеспокоенно глядя в медового цвета глаза. Они отражали в себе мрачное небо. Трава вокруг стала медленно желтеть и засыхать. И чем ближе она была к архангелу, тем быстрее она погибала. Природа, будто одно целое с Габриэлем, зеркально отразила его внутренние переживания. — Клара, мне жаль, — сказал он, не глядя на неё. — Так жаль, что ты ненастоящая.       Последний щелчок растворил горы, пожухшую траву и саму Клару, оставив архангела одного в его комнате в бункере на кровати, которая ему вовсе не была нужна.

***

      Эхо от каблуков его безупречно начищенных туфель разносилось далеко вперёд, оповещая о его приближении. Его неизменное коричневое пальто было расстёгнуто; его руки были в карманах брюк. Он до смешного нелепо вписывался в обстановку. Голые каменные стены, грязь и сырость, запах плесени и дохлых мышей. Пройдя длинный мрачный коридор, Горди открыл металлическую дверь, исписанную енохианскими символами, и вошёл в душное помещение, где помимо него было двое демонов, облаченных в рабочую униформу палачей, и некто, привязанный к стулу в центре дьявольской ловушки. — Надеюсь, тебе удобно, — сказал Горди, подойдя к краю начертанной на полу пентаграммы. Узник поднял голову. На его лице красовались несколько тонких шрамов, а глаза горели ярким желтым светом. Он криво усмехнулся. — Что бы это ни было, — он кивнул в сторону дьявольской ловушки, — долго оно меня не удержит. — Не разделю твоего оптимизма, Асмодей, — спокойно отозвался Горди. Он коротко кивнул двум демонам, что были облачены в форму грязно-серого цвета и чёрные фартуки, и они удалились. Улыбка Асмодея стала ещё шире от такой самонадеянности. — Узнаю в тебе Его. Та же гордыня. Считаешь себя непобедимым? Зря остался со мной наедине. — Присмотрись получше, — без тени улыбки сказал Горди, и медленно пошёл вдоль границы пентаграммы. — Это — не простая дьявольская ловушка. Да ты и сам знаешь, что простая тебя не удержит. Сходу их не отличить, но эта написана кровью демона. А символы на енохианском — кровью ангела.       Асмодей нахмурился. Он никогда раньше не слышал ни о чём подобном. Одни из первых, созданных самим Люцифером, князья Ада считались настолько могущественными, что помышлять об их убийстве было высшей степенью самоуверенности, но удержать? Все четверо были уверены, что это невозможно. Но Асмодей все-таки сидел в круге, и не единожды уже пытался выбраться. — Ты в замешательстве. Но это только начало. У меня есть несколько сюрпризов для тебя. — Что ж. Удиви меня, — голос Асмодея звучал чуть тише, но всё так же невозмутимо. Он смотрел на парня в коричневом пальто, размышляя о том, может ли и его удержать такая же ловушка? Он настроился запоминать каждый шаг Горделиуса, чтобы потом, когда он выберется, отыграться. Горди ходил по краю ловушки, не глядя на узника. Его сиявшие чистотой туфли начинали раздражать своим блеском. — До чего ж ты убогое создание, Горди, — скривился Асмодей. — Делаешь вид, что всё это время был в тени, а сам скрывался, как последний трус. Тебе не выстоять против нас. — По душам поговорим после, Асмодей, — ни капли не смутившись, сказал Горди. — А сейчас я был бы благодарен тебе за информацию.       Неожиданно даже для себя Асмодей рассмеялся. — Постой, это шутка такая? — он откинулся на стуле, насколько позволяли ему оковы. — Горди, это несерьёзно как-то. Ни одно известное мне существо не может удержать князя Ада одной только напольной живописью! Не разочаровывай меня. — Оставь свой сомнительный сарказм тем, кто обязан его ценить.       Горди был кладезем древних знаний. Он с лёгкостью мог справиться с любым существом, что современными охотниками считалось непобедимым, но он упустил то единственное, что делало сильнее и важнее такого, как Асмодей. В своё время Горди пришлось залечь на дно, как не без удовольствия заметил князь Ада, и он упустил ход времени. Ему были неизвестны имена могущественных колдунов и ведьм, что дотянули до сегодняшнего дня. Он не был осведомлён о сохранности книг, что были источниками их силы, и даже если бы раздобыл такую, не смог бы её прочитать. Дурацкие правила мира — каждому своя ниша. — Так что там у тебя, Горди? Помочь с мобильником разобраться? Или не знаешь, как пользоваться кредиткой? — Мне нужны имена, Асмодей. Имена магов, способных использовать самые древние заклинания.       Асмодей нахмурился. Ему это совсем не понравилось. Зачем Горделиусу могли понадобиться маги? Впрочем, он понимал, что если не пустит ищейку Люцифера по ложному следу — не оставит себе времени на то, чтобы во всём разобраться. — Не заставляй меня вытягивать это из тебя силой, Асмодей. Я не хочу причинять тебе вред. Мы с тобой… — Что, Горди? Одной крови? — усмехнулся князь Ада. — Мы с тобой одна семья, я хотел сказать. — Горделиус, мы с тобой не семья. Раскрой пошире свои глаза. Мы — демоны! Здесь, в Аду, каждый сам за себя.       Асмодей насмехался над наивными взглядами Горди. Он понимал, что в нём говорила благодать Люцифера, ведь все ангелы, даже падшие, считали друг друга братьями. В Аду всё было иначе. Здесь ценилась сила. И даже четыре князя Ада, которые должны были считать себя братьями, держались вместе, но не выпускали друг друга из виду. Если кому-то из них и хотелось доверять другим, то точно не Асмодею. — Но если тебе так хочется поиграть в семью, так и быть, я помогу.       Горди едва сдержал вздох облегчения. Асмодей заметил, что ему физически претила мысль пытать своего брата. Все знали, что Горди питает особенные чувства к Люциферу, и вряд ли стал бы идти против его созданий. — Но есть условие нашего сотрудничества, — добавил князь Ада. Горди внимательно слушал, заведя руки за спину. — Имена в обмен на свободу и неприкосновенность. — Идёт, — легко согласился Горделиус. Он щёлкнул пальцами, и верёвки, что сковывали Асмодея, упали на пол. Улыбаясь, князь Ада встал со стула. Он расправил свой белоснежный костюм и подошёл к краю ловушки. Он был настолько близко к Горди, что едва не касался его. — Сначала имена, — сказал Горди, понимая, чего ждёт Асмодей.       Демоны, которых Горделиус попросил покинуть комнату с Асмодеем, стояли за закрытой дверью. Они не слышали, о чём говорили те двое, и не особо интересовались. Лучшие ученики знаменитого Аластора — Фрэнк и Эдвард — охотно вызвались служить новому Королю. Кроули упразднил пытки в Аду, чем здорово разозлил тех, кто этим непосредственно занимался.       Когда Горди вышел, Фрэнк и Эдвард ожидали его у дальней стены. Не глядя им в лица, Горделиус кивнул, и оба демона, не сдерживая ехидных улыбок, направились в комнату, где остался Асмодей. Ранее им дан был приказ ни в чём себе не отказывать в общении с князем Ада, и они терпеливо ждали своего часа. Горди уходил той же дорогой, но теперь ему вдогонку раздавались крики Асмодея. Он ошибся, полагая, что Горди испытывает трепет пред кем-то, кроме Люцифера.

***

      Габриэль вышел из своей комнаты и столкнулся нос к носу с Кларой. Она читала на ходу, и не заметила появления архангела. — Клара! Что ты здесь делаешь? — занервничав, ляпнул Габриэль. Он понимал, что Клара не могла узнать о его фокусах с иллюзиями, но испытывал смущение. — Я тут живу вообще-то, — удивлённо ответила Клара. — Ты в порядке, Гейб? — Нет… То есть, да.       Клара удивлённо смотрела на архангела, а ему вдруг захотелось снова скрыться в комнате. Вспомнив, что у него есть крылья, он собирался ими воспользоваться, но тут ему бросилось в глаза название книги, которую читала Клара. — «История охоты на монстров»? Не знал, что такое есть, — сказал он. — Ты не поверишь, но в библиотеке Винчестеров и не такое ещё найти можно! — с восторгом отозвалась Клара. — Как упокоить призрака, изгнать демона, убить вампира! Там и об ангелах есть. — Постой-ка, зачем тебе это? — насторожился Гейб. Но это нисколько не уменьшило энтузиазма Клары. — Я, Габриэль, наконец поняла, чем хочу заниматься, — торжественно объявила она. — Я стану охотницей!       У Габриэля в этот момент что-то оборвалось внутри. Он часто заморгал, силясь понять, послышалось ему или всё-таки нет? — Ч-что, прости?       Сэм и Дин сидели на кухне и пили кофе. Утро казалось тихим и спокойным, они были за столом вдвоём. Сэм собирался съесть овсянку, а Дин — чудесный трехэтажный сэндвич.       Но не успели они вслух высказать подозрения насчёт излишней нормальности утра, как в кухню быстрым шагом вошла Клара, а за ней — Габриэль. — Клара, мы ещё не договорили! — А мне кажется, что обсуждать нечего. Решение принято. — Ты не знаешь, чего хочешь! — не унимался Гейб. — Это я-то не знаю? Я живу в этом дерьме уже год! Я прекрасно знаю, чего хочу! — ответила она. Оба говорили на повышенных тонах, бросали друг на друга рассерженные взгляды, но никто не замечал, казалось, Сэма и Дина. Винчестеры только и успевали, что с открытыми ртами переводить взгляды то на одного, то на другого. — Год? Ты считаешь, это много? Год — мгновение в этом деле! — Может для архангела это и мгновение, но я — человек, Габриэль! — Ребята, — робко обратился к ним Сэм, но его никто не услышал. — Клара, я тебе не позволю сделать эту глупость. У тебя столько возможностей, а ты выбрала то единственное, что я тебе запретил! — У вас это фетиш — запрещать? — ещё больше распалилась Клара. — Сначала ваш папаша привязал меня к Сатане, затем на меня ополчились ангелы, и в конце концов меня вынудили убить Ника! Когда, скажи мне, Гейб, когда я смогу принять хоть одно решение сама? — договорив, Клара отвернулась от Габриэля, и тот застыл с открытым ртом, пытаясь придумать, что же на это ответить. Сэм и Дин переглянулись. — Эм, Клара, Гейб, может мы обсудим это все вместе? — снова предложил Сэм. — Здесь нечего обсуждать. Я против. И приложу все усилия, чтобы этого не произошло! Слышишь, Клара, только через мой т… — не успел договорить Гейб, как кухню озарил ослепляющий белый свет, после которого архангел исчез. Клара повернулась к братьям. По её ладони стекала кровь, а на поверхности микроволновки красовался свеженарисованный сиджел. — И что это было, черт возьми? — подал голос Дин. Клара села за стол. Она избегала смотреть на братьев и рассматривала рану на ладони. — Габриэль убьёт меня за то, что изгнала его, — попыталась сменить тему Клара, но Винчестеры выжидающе уставились на неё. — Я сказала ему, что хочу стать охотником. Как вы, ребята. И участвовать не только в исследованиях, но и в битвах. — Что? — Сэм не верил своим ушам. — Прости, Клара, но я, кажется, на стороне Габриэля. — Пусть попробует, — вдруг сказал Дин. — Дин! Клара довольно улыбнулась. Сэм в шоке уставился на брата. — Что, Сэмми? Мы ее прикроем. Пойдём на кого-то максимально предсказуемого первый раз. — Я прочитала несколько книг. Я знаю азы, — уверенно заявила Клара. — Это… господи, что за бред? — не верил своим ушам Сэм. — Дин, ты в своём уме? Она прочитала три книжки, и ты готов отправить её на гибель? Между теорией и практикой — пропасть! — Сэм, не говори, что не понимаешь, что если мы ей не поможем — она сама влипнет в какую-нибудь историю. К тому же, у нас два ангела, которые в любую секунду вмешаются. — Думаю, на них рассчитывать уже не стоит, — тихо сказала Клара, спрятав на глазах затянувшуюся рану. — Габриэль не простит мне эту мою выходку, а Кас мне не доверяет. — Хорошо, Дин, — не обращая внимание на замечание Клары, сказал Сэм. Он с вызовом смотрел на брата. — Может тогда начнём с «Полночи»? — «Полночь»? — переспросила Клара. Ей это название было знакомо. — Ну нет. Это не совсем то, что я имел в виду под «максимально предсказуемым». — Но почему? «Полночь» — нейтральная территория. Они её не тронут. К тому же, в отличие от нас, её никто не знает. — Дин, он прав, — сказала Клара, хотя и не совсем понимала о чём речь. — Я не привлеку лишнего внимания. — Но одну её пускать нельзя, Сэм. Кто-то из нас должен пойти. — Вы двое — исключаетесь, — напомнила Клара. — Кас? — предложил Дин. — О нет, только не Зануда. К тому же, у него унылая физиономия, и нас даже за порог не пустят. — Тогда остаётся Габриэль, — констатировал Сэм.       Клара опустила взгляд. — Наверняка он злится на меня. — Я поговорю с ним, — сказал Сэм, и встал из-за стола. Дин посмотрел на Клару. Он понимал её мотивы, и знал, что после такого, как она пережила, с миром сверхъестественного не расстаются уже никогда. В его силах было обучить её, чтобы она жила, пусть и в кошмаре. — Тебе повезло больше, чем всем, кого я знал, Клара, — сказал он. — Думаешь, Дин? — в этом коротком вопросе прозвучали все страдания, что пришлось пережить ей. Дин смотрел ей в глаза, видя, как отчаянно она цепляется за этот мир. Каких усилий ей стоило сдерживать ту боль, что была в её душе. Взаперти она долго не продержалась бы. Ей нужно было выплеснуть то разочарование, ту жажду мести, что накопилась в ней. Дин достал пистолет, и положил его перед Кларой на стол. — Умеешь пользоваться? — спросил он. — Нет, — ответила Клара, и её глаза заблестели. — Тогда пойдём.