Абстрактные потрахушки в клубе

Неоновый свет плавится в белом воздухе, белый воздух плавится в лёгких. Она дышит быстро и часто, её тело покрыто ореолом пара. Голая кожа на холоде покрывается мурашками, но пьяные глаза всё равно смеются. Оглушительно пробивают голову звуки, биты вымещают сознание. Она хихикает и пытается подкурить от сигареты в твоих губах. Её трясёт и шатает, но она этого будто не замечает. Её широкие зрачки теряются в синих ресницах, они смотрят снизу прямо тебе в глаза. Они играют бликами, отражёнными из глубин ада, они глотают твоё внимание, как демоны глотают души, они насмехаются над тобой, они просят её взять. Но ты холоднее, чем воздух вокруг. Ты пьян, но всё ещё помнишь, кто ты. Она же давно уже нет. Её сигарета наконец начала искрить красным. Она утекает, смешавшись с вихрями дыма. В тёмном углу жалкой курилки падает на мерзкие стены. Но и холод бетона её не освежит, вибрации музыки в нём забираются ей под кожу и кружат голову. Из густого мрака выглядывают только дрожащий свет сигареты и всё те же сумасшедшие блики. Тебя не пробило даже после всего этого дешёвого бухла, но её взгляд торкал сильнее палёной текилы. Ты теряешь пространство от вида её ломающегося тела, твоя же похоть выбила тебя из собственной головы. В два большых шага ты подходишь к ней, чтобы зажать в углу. Она смеётся и ускользает, её смех сносит крышу. Белая кожа светится в темноте, она плывёт туда, куда несёт её воздух, а ты идёшь за ней, потеряв всё вокруг. В звуках, вони и раздражающем мерцании разбавились мысли, ты следуешь за этим невинным созданием ада, ты уже ничего не соображаешь. Её детский хохот тянет тебя, она оглядывается и игриво танцуют блики в чёрных глазах. Это пробирает тебя с каждым разом всё сильнее. Ты хватаешь воздух рукой и наконец ловишь её. Грубо впечатываешь в стену, прикасаешься к мягким губам. Она пьяная, она тает даже от холода твоего властного поцелуя. Её слабые руки неловко блуждают по твоему телу, ложатся на спину, поднимаются к волосам. Она не знает, что хочет от тебя, зато ты уже решил за двоих. Ты хватаешь её и сжимаешь до боли хрупкое тело. Перевалившись за угол, вы всё ещё не разрываете поцелуй. Она прижимается к тебе, её грудь касается твоей каждый раз, как она глубоко вздыхает. От её инфантильного вида не осталось и следа, она постанывает, когда ты кусаешь её, и подставляется сильнее. Её вздохи оставляют на тебе ожоги, твои руки оставляют на ней синяки. Она робеет, но тебя это не смущает. Тебе даже нравится, как неловко она пытается помочь тебе раздеться. Глядя на дрожащие губы ты мог бы сделать это нежно, но только не в этот раз. Она задирает голову, тело вздрагивает в немом крике, но ты видишь в её глазах — продолжай. Она цепляется за всё, что только может, а ты затыкаешь ей рот поцелуем, чтобы не шумела. Странно, но ты всё ещё осознаёшь, где вы, и что не стоит привлекать лишнего внимания. Её слабые руки сжимают тебя до того, что тебе трудно дышать, она двигается так, словно занималась этим всю жизнь. Ей больше не неловко, она чувствует, что подходит к финалу, и дьявольская улыбка возвращается на припухшие губы. Ты держишь её на руках, она смотрит на тебя сверху и сквозь стоны смеётся. Судорожно облизывает пересохшие губы. Чёрт возьми, как же хочется сожрать её язык! Ты больше не холоден, её пожар поджёг и тебя. Вы кипите, плавитесь, испаряетесь. Остатки рассудка вырываются из головы огненным паром, эта ночь поглотила вас обоих до дна. Из непроглядной темноты никому не интересного закутка доносились стоны, но всем было на это плевать. У каждого здесь есть свои дела. У каждого музыка забрала душу и сознание.