Поэзия моей души

– Неправда, – со смехом зашла в учительскую Ольга. – Правда-правда, – широко улыбалась Темникова. – Привет, – зевнула Шашина, держа чашку с чаем. – Вот, что я забыла, – сразу же вспомнила Серябкина, – заехать за кофе. Всё. Этот день мне уже не нравится. – Я тоже не хочу работать по субботам, – отозвалась Полина, пытающаяся доспать на плече Шашиной. – Ты не хочешь по субботам, а я все шесть дней, – пробормотала Шашина. – Надо срочно проснуться, – встала прямо Фаворская. Дарья подняла к её рту свою кружку с чаем, та отхлебнула. – Не помогло. – Шоколадку? – предложила Дарья. – Нет, – ответила Поля, смотря вслед уходящим Ольге и Елене. – А что у них происходит? – Ой, – махнула рукой девушка. – С Леной всё потрачено, – вот, что там происходит. – Ладно, пойду я. А то сейчас там очередь в мой кабинет образуется. – В честь чего? – Суббота же! Не знаю, у всех, видимо, пятница жутко интересно проходит, что на утро субботы чуть ли не каждый хочет со мной побеседовать, – проговорила Полина и направилась к выходу. – Стой, попробуй шоколадку, – не отпустила её Дарья. Фаворская откусила кусочек. – Можно идти? – Да, – подставила щёку Шашина, которую Полина чмокнула, и, выйдя из учительской, поднялась на второй этаж. – А где их форма? – не поняла Ольга, смотря на мимо проходящих парней и девушек. – Сегодня же суббота, – объяснила рядом идущая Темникова. – Но ты как обычно одета, – не поняла Серябкина. – И Полина с Дашей. – Это их привилегия, а не наша. – И в чём смысл? – нахмурилась Ольга. – Понятия не имею, спроси у Макса. Мне кажется, это Олег придумал, чтобы ходить и смотреть на подобное, – указала она подбородком на девушку в обтягивающих джинсах, что, наклонившись, что-то искала в рюкзаке. Ольга не услышала, что бросила ей напоследок Елена, и, сжимая ключ от кабинета в руках, настойчиво просила отвести свой взгляд от ягодиц неизвестной ученицы. – Оля, ты же на работе, – твердила она себе мысленно, – прекрати. – О, – повернулась к ней лицом девушка, оказавшаяся Кищук, – здрасьте. – Ага, – кивнула Серябкина, – здрасьте, – продолжая рассматривать её внешний вид и, решив, что надо как-то объяснить своё поведение, Ольга нахмурилась, обратив внимание на рисунок, изображённый на её футболке. – Это что, демон? – Да, – проговорила Катя, опустив глаза на принт. – Женщина-демон, – уточнила Серябкина. – А почему она… упитанная? – Кищук нахмурилась. – Демоны не могут быть такими. Они в отличнейшей форме. – Почему это? – пыталась понять её девушка. – Это же элементарно, – покачала головой Ольга и подошла к двери своего кабинета. – Ты понял её? – спросила Катя у Стаса, что подошёл в ходе их разговора. – Я не слушал, – с широкой улыбкой глядел он на Ольгу Юрьевну. – Какая разница, что говорит красивая женщина? Правильно я говорю? – У неё какая-то теория о том, что демоны не могут быть жирными, – коротко рассказала Катя, указав на свою футболку, на которую теперь, не отрываясь, смотрел Стас. Кищук закатила глаза. – Астафьев, приём! – А? – поднял он свой взгляд. – Хватит пялиться на мою грудь. – Я на демона смотрел! – Ага, конечно. – Почему Ольге Юрьевне можно пялиться на твою грудь, а мне нет? – не понял Стас. – Потому что Ольга Юрьевна смотрела на принт, а не на грудь! – Я бы не был так уверен! – гордо подняв голову, парень отвернулся и пошёл к лестнице. – Дебил, – покачала головой Кищук и, накинув рюкзак на плечо и сжимая в руках подарок, постучалась в дверь. – Открыто, – проговорила Полина, услышав стук. – Доброе утро, можно к Вам? – спросила Катя. – О, Катя, – улыбнулась Фаворская, – заходи, конечно, садись. – Даже не знаю, как начать, – села Катя. – Чай? – предложила Полина. – Кофе? – Нет, спасибо, – отказалась Кищук и решила начать издалека: – Вот представьте, что у Вас есть друг, и Вы с этим другом неожиданно друг для друга сделали очень странную вещь… друг с другом… – А после этой странной вещи ни у кого из Вас не появилась вдруг возможность забеременеть? – У Вас с подругой, – исправила Катя. – О, – улыбнулась Фаворская, – зачем нам мальчики, когда есть пальчики? – Поли-и-и-ина! – протянула Кищук. – Забудьте, я Вам ничего не говорила. И, кстати, – протянула она свёрток, – это Вам. – Ой, – обрадовалась Полина. – Что там? – Маленький подарочек от меня, – улыбнулась Катя. – Надеюсь, понравится. – Я обязательно тебе сообщу. Большое спасибо. Как лето прошло? – Да нормально, – пожала плечами девушка. – В июне ездила отдыхать с тётей и двоюродной сестрой в Катар. В июле – с Крис и её родителями в Таиланд. В августе к дяде в Минск. – Ты вообще дома была? – улыбнулась Полина. – Нет, и мне это понравилось. – Как мама? – Как обычно. – Вы начали разговаривать? – Ну-у-у-у, – протянула Катя. – Я всегда разговариваю, а она орёт… – На тебя? – И на меня. Не знаю. Она просто ищет повод покричать. Когда не на что, она вспоминает, что я там делала в пять месяцев, например. – И что ты делала в пять месяцев по её воспоминаниям? – То же, что я делаю и сейчас. Мешала ей жить. – Ты определилась с тем, что будешь делать после школы? – Нет, но это не отменяет моего отъезда. Я заберу аттестат, соберу вещи и больше никогда не появлюсь в этом доме, – уверенно сказала Катя. – Как дела с Егором? – Нормально. – Ты чувствуешь любовь? – смотрела ей в глаза Полина. – Любовь? – переспросила Кищук. – Да, – кивнула Фаворская. – Ты чувствуешь внутри себя чувство любви к нему? – Он меня не бесит, это считается? – Не считается. – Я не понимаю Вашего вопроса, – призналась Катя. – Подумай о музыке, о своей музыке, – проговорила Полина, увидев, как улыбка тут же озарила лицо девушки. – Опиши свои ощущения сейчас. – Я чувствую тепло, даже некоторый восторг и, наверное, интерес. – Ты видишь в своём будущем музыку? – Конечно. – А Егора? – спросила Фаворская. Кищук отвела от неё свой взгляд и проговорила: – Мне на английский нужно. Я уже опоздала. – Хорошо, – кивнула Полина и, открыв ящик в столе, достала брошюру и протянула ей: – За твой своеобразный вопрос. – ЛГБТ-подростки: как быть, если я не такой, как все? – прочла Катя и улыбнулась. – И зачем это мне? – На всякий случай. – Спасибо, но я не из них, – усмехнулась Кищук. – Возьми, – попросила Полина. – Для расширения кругозора. – До свидания, – закрыла за собой дверь Катя. Фаворская прикрыла глаза на несколько минут. В дверь снова постучали. – Привет ещё раз, – показалась на пороге Ольга. – Проходи, – улыбнулась Полина. – Кофе? – Да, было бы неплохо. – Сахар? – Один, – попросила Ольга. – Я к тебе не просто так… – Садись. Слушаю тебя. – Это же останется только между нами? – спросила Серябкина прежде, чем сесть. – Конечно, – кивнула Полина. – Со мной сейчас приключилась непонятная для меня история, – начала Ольга. – В прошлых школах у меня такого не было. В общем… кажется, меня возбудил вид одного из моих учеников. – Вид? – Вид сзади. – Ох уж эти мужские попки! – восторженно воскликнула Полина, кивая головой. – Ага, – проговорила Серябкина и отхлебнула кофе из стаканчика. – Делать-то что? – Смотреть, но не трогать. Как в музее. – Это понятно. Я о другом. Это что, норма? – Ты знаешь, сколько человек за эти пару дней мне сказали или написали, что хотят тебя? – Это разные вещи, – была уверена Ольга. – Нет, – покачала головой Фаворская. – Как плохо, что я не тиндер. Вдруг вы бы совпали… – Не в этом году, – усмехнулась Серябкина. – Смотри, что мне дали, – выложила Катя брошюру на парту. – Ты ей там что сказала? – нахмурилась Кристина, взглянув на заголовок. – Ничего я ей не сказала. Она, видимо, всем подряд их раздаёт, – пожала плечами Кищук. – На всякий случай. – На случай, когда ты вдруг начнёшь возбуждаться от девочек, – листала девушка. – Смотри, тут есть тест даже для сомневающихся. Хочешь пройти? – Я не сомневаюсь, – посмотрела на неё Катя. – Ладно-ладно, – ответила ей подруга и засунула брошюру себе в сумку, заметив подходящую к ним преподавательницу. – До встречи, – попрощалась с учениками Ольга и взглянула на своё расписание, надеясь, что сегодня Кищук решит прогулять четвёртую пару. Серябкина была готова даже не ставить ей пропуски занятий, лишь бы только не видеть её. Разговор с Полиной успокоил, навёл на некоторые мысли, конечно, но успокоил. – Здравствуйте, – услышала она знакомый голос. – Я слушаю Вас, Екатерина, – подняла на девушку свою голову Серябкина, когда та зашла в кабинет. – А что говорить? – не поняла Кищук. – Вас отпросить? – подсказывала ей Ольга Юрьевна. – Вам стало плохо? – Я Вас сейчас не понимаю, – призналась Катя. – Вы зачем пришли? – прямо спросила преподавательница. – Не Вы к литературе готовите? – нахмурилась Кищук. – Я. – И что тогда за вопрос? – Вы что, литературу сдаёте?! – Да. Я не похожа на человека, который способен сдать литературу? – Почему же, – оглядела её с головы до ног Серябкина, – похожи. Наверное… Ладно, садитесь, – Кищук, покачав головой, направилась к своему излюбленному месту, но Ольга Юрьевна её остановила: – Зачем Вы постоянно идёте к последним партам? Нас будет не так много. – Так нормально? – спросила Катя, опустившись на третью парту в среднем ряду. – Ближе, – проговорила Серябкина, смотря ей в глаза. – Так? – вновь поинтересовалась Кищук, сев на вторую парту. – Ближе, – повторила Ольга Юрьевна. – Так? – Катя почувствовала, как дрогнул её голос, когда сама она оказалась напротив Серябкиной. – Ближе, – вкрадчиво произнесла Серябкина, не отрывая от неё своего взгляда. – Мне что, на голову Вам сесть?! – развела руками Кищук. – Екатерина, побойтесь Бога, – покачала головой Ольга Юрьевна. – Не настолько у нас с Вами близкие отношения! – Куда садиться-то? – не поняла Катя. – Да куда хотите. Надо же мне хоть какое-то удовольствие от работы получать, – проговорила Серябкина. Кищук поднялась, села за третью парту в ряду слева от Ольги Юрьевны и тут же положила свою голову на стол, закрыв глаза. – Не спать, – проговорила Серябкина. – Чем Вы ночью занимались, что так устали? – Ничем! – выпрямилась Катя, взглянув на неё. Ольга приподняла одну бровь в знак недоверия к её ответу. Кищук медленно отвернула от неё свою голову, решив, что картины на стенах нуждаются в её оценке. Серябкина, поднеся руку ко рту, беззвучно смеялась, наблюдая за ней. – Здравствуйте! – послышались голоса остальных. – Здравствуйте-здравствуйте, – отзывалась Ольга Юрьевна. Кищук, опустив голову, пыталась не смеяться, осознав суть только что произошедшего диалога между ними, и даже не знала, кого ей обвинять в этом: Кристину или Полину? Она вздрогнула от того, что её зовут: – Екатерина, – уже в который раз позвала её Серябкина, – Вы, может, всё же пересядете, если ничего не слышите? – Всё в порядке, – проговорила Катя, сдерживаясь от смеха. – Может, Вам лучше прогуляться ненадолго? – предложила Ольга Юрьевна. – К тому времени я, возможно, закончу говорить вещи, которые кажутся Вам такими смешными. – Я Вам мешаю? – Вы мне не мешаете. Я Вас прошу быть здесь, с нами, а не думать о… – О чём? – Не знаю, о чём Вы там думаете, – пожала плечами Серябкина, – о мальчиках, наверное. Всё? Готовы к работе? – Ольга пошла по рядам, раздавая распечатки, и, оказавшись рядом с Катей, почувствовала, как тянет внизу живота. Она села к себе за стол, пока ребята изучали темы, и ощущала, как горят щёки. Серябкина поднялась и открыла ещё одно окно, решив, что в кабинете просто жарко. Она вернулась на место и старалась не смотреть на девушку. Кищук, впрочем, всё оставшееся время не произнесла ни слова. Прозвенел звонок. – Екатерина, задержитесь. – Что? – подошла к ней Катя. – У Вас за всё занятие не возникло ни одного вопроса? – Ребята всё спросили, я слушала и не мешала Вам, – сделала акцент на своих последних словах Кищук. – Впредь прошу участвовать в работе, это в Ваших же интересах. – Можно мне самой решать, что в моих интересах? – сомкнула руки в замок Катя. – Вы мне грубите? – Я с Вами разговариваю. – Вы как ёжик. – Я не ёжик. – А кто же? – С утра была человеком, – ответила Катя и вышла из кабинета. – Чего злая такая? – спросил Стас, когда она села рядом. – Я не злая, – бросила ему Кищук. – У тебя разве не литература была? – не понимал он. – Как можно быть злой после пары с Ольгой Юрьевной? Хочешь сок? – протянул он ей стакан. – Пошёл ты к чёрту со своей Ольгой Юрьевной! – оттолкнула она его руку со стаканом и вышла из столовой. – Спасибо, Катя, – пробурчал Стас, вытирая штаны салфеткой. – А куда Катя ушла? – не понял Миша, поставив поднос на стол. – Надеюсь, что к Егору. Решать свои проблемы с настроением. Истеричка. – Что ты опять орёшь? – поинтересовалась Кристина. – На подругу твою! – крикнул ей Стас. – Пришла, облила меня всего соком. Как придурок теперь ходить буду. – Ой, успокойся, – попросила его Крис и поправила рукава рубашки. – Вот так ничего не видно. – Да? Точно? – Точно-точно. – Спасибо, не могу же я, как бомж, к Ольге Юрьевне идти, правильно? – Правильно, – кивнула Кристина. – Что с Катей-то? – Да не знаю я, не говори о ней, – попросил её Стас. – Егор косячит, а страдаем мы. Катя, тем временем зашла за здание школы и, достав из рюкзака сигареты и зажигалку, закурила, закрыв глаза, как вдруг услышала громкое «Кищук!». Девушка выругалась и спрятала сигарету за спину. Олег приближался к ней, качая головой, и, подойдя, развёл руками: – Я не понял. А что без меня-то? – Катя протянула ему пачку с зажигалкой. – Ты где такие берёшь всегда? – закурил он. – Нигде не встречал. – Это специализированный магазин. Называется «У мамы в сумочке». – И она не замечает? – Моя мама способна потерять даже себя, а уж пачку сигарет и подавно, – выпустив из себя дым, проговорила Кищук. – Только в школе всё бесит? – Нет, – признался Олег. – В школе всё только начинается. – Кажется, я не доживу даже до 20. – Доживёшь, куда ты денешься? С кем ты опять поругалась? – Да не то чтобы поругалась… – С кем? – С Ольгой Юрьевной. – У тебя талант, – усмехнулся он. – Какой? – Сцепиться с женщинами, которым нужно просто улыбнуться. – Чего? – не поняла Катя. – К Темниковой, говорю, беги, а то опоздаешь. – А Вы откуда моё расписание знаете? – Елена Владимировна пять минут назад очень не хотела видеть «этот дебильный 11Б», – изобразил он её. Кищук засмеялась и, затушив сигарету, поторопилась на пару, перед этим дав понять Олегу, что так и не поняла его слов. Он, крича ей вслед, пообещал: – Я налысо побреюсь, когда ты хоть что-то в этой жизни поймёшь, Катюша.