Поэзия моей души

– Женя! – зашла в квартиру женщина, продолжая пытаться достучаться до него. – Там чёрным по белому было написано. Это ты решил по-другому. – Ой, – услышали они женский голос и звук закрывшейся двери в комнату Кристины. Её мама нахмурилась, переводя взгляд то на мужа, то на дверь. – Это не Кристи, – прошептала она. – Мы зашли в чужую квартиру, – шёпотом предположил мужчина. Она посмотрела на него, надув губы. – Что-то вы рано, – вышла из комнаты Кристина, за ней виднелось лицо Кищук. – Здрасьте, – махнула она рукой. – Доброе утро, Катенька, – с радостью смотрела на неё женщина. Никита, зевая, зашёл в комнату с чашкой кофе в руке. Полина лежала на спине, Ира прижалась к ней, уткнувшись носом ей в шею. Парень покачал головой и вышел. – Даша, Дашуль, – шептал парень ей на ухо. – Дай поспать, – пробурчала блондинка, прячась с головой под одеяло. Темникова открыла глаза, закрыла снова, поворочалась, опять открыла, закрыла, поворочалась и, наконец, поднялась. – Доброе утро, – лёжа в кровати, прочла Ольга. – Доброе, – улыбалась она, печатая, – всё в порядке? – Да, – ответила Катя. – Сегодня в шесть? – Да, – отправила улыбающийся смайл девушка. – Кристина не говорила, что ты придёшь, – сказала женщина, накладывая Кате завтрак. – Она не знала, что я приду. В смысле я сама даже не знала, что приду. – Мне просто стало грустно, и я позвала Катю, – пожала плечами Крис. – Это хорошо, – села напротив них мама и смотрела то на одну, то на другую. – Приятного аппетита. – Спасибо, – хором ответили девушки. Полина, потирая глаза, зашла на кухню, из которой слышались споры. – Вот смысл тебе что-то доказывать, если ты тупой? – спросил Никита, стоя возле плиты. Девушка подошла к нему и прижалась. – Доброе утро, – пробормотала она. – Добро… – О, Господи! – послышался визг. – Женщина, ради которой можно стать лесбиянкой, добавила меня в друзья! – Маныч, твою мать! – крикнула Полина. – Лесбиянкой нельзя стать! Сколько раз тебе объяснять? – Вы точно парочка, – жуя орехи, сказал их друг. – Две истерички. Телефон Кристины зазвонил. «Антон» – высветилось на экране, и девушка отключила звук. После третьего непринятого вызова парень написал: «Возьми трубку. Нужно поговорить». Крис взяла телефон и вышла из кухни. – У меня к Вам вопрос, – тут же оживилась Катя. – Только Кристине не говорите, а то… она будет надо мной прикалываться. – Слушаю тебя, родная, – выпрямилась женщина. – Что можно приготовить на романтический ужин? – Что? – взяла трубку Соколова. – Слушай, вчера было недоразумение… Давай сегодня его исправим? – У меня родители приехали. – Приходи ко мне. – И что я скажу? К подруге ушла? – Так и скажи. – Прекрати, – читала Ленино сообщение Шашина. – Я же соскучилась. Давай прогуляемся, пообедаем вместе, сходим в кино. Всё, что захочешь. – А если я захочу тебя? – набрала Даша. – У тебя есть аллергия на какие-нибудь продукты? – спросила по телефону Катя, идя по улице. – Вроде нет, – задумчиво проговорила Серябкина. – Ты что, спишь ещё? – улыбнулась Кищук и забежала в автобус. – Угу. – К шести проснись, – не могла перестать улыбаться Катя. – Угу. – Сладких снов, – пожелала блондинка, поняв, что Ольга ещё не готова к разговорам. Она села возле окна и опёрлась о локоть, чтобы спрятать свою улыбку. – Кристина только выходит, и Катя спрашивает меня, что приготовить на романтический ужин, ты понимаешь, да? – не могла усидеть на месте она, рассказывая мужу. – Нет, я не понимаю, – признался мужчина, отложив книгу. – Мам, пап, – постучалась к ним Крис и зашла. – Можно я сегодня у Кати останусь? – Конечно, можно, – тут же ответила ей мать и после её ухода повернулась к мужу: – Теперь понимаешь? – Нет, я не понимаю, почему ты радуешься, что твоя дочь, возможно, лесбиянка. Или ты забыла, где мы живём? – Да какая мне разница, где мы живём? – поднялась она. – Скажут что-то против Кристиночки и Катеньки, пусть пеняют на себя! Шашина потянулась за телефоном и открыла диалог. «Значит, тебе придётся перехотеть», – была последняя Ленина фраза. Она набрала: «Ладно, заедь за мной через час». – Это вроде легко, – протянула Катя, читая рецепт в интернете, но всё-таки решила перестраховаться и набрала номер Кристиной мамы. – Да, солнце моё? – тут же взяла трубку женщина. – Я уточнить хотела… – Конечно. Слушаю тебя. – Чем будете заниматься с Катей? – поинтересовалась женщина, гладя бельё. – Не знаю, – пожала плечами Кристина, – мы ещё со сценарием выступления не закончили. – Ну, хорошо, – улыбалась её мама, – хорошо. – Смотри, если ты не уверена, что это свидание, – наводя себе кофе, говорила Серябкина по телефону, – то что нести вместо цветов? – Вино, конечно, – ответила ей подруга. – Так, стоп. Какое ещё свидание? – Я не уверена, что это свидание! – повторила Ольга. – А как же «Всё, мне нужен отдых от женщин»? – спародировала та. – Будем считать, что я отдохнула. – Будем считать, что мне пора спорить с тобой на деньги в подобных случаях. – Ирма, ты хочешь разорить бедного учителя?! – Оленька, солнышко, кого ты хочешь обмануть? Я знаю, где ты работаешь. Ты далеко не бедный учитель. – Я трачусь на женщин. Я ещё беднее. – Из всего, что можно было выбрать, ты выбрала ванильные сопли?! – возмутилась Лена, когда Даша дала ей билеты на фильм. – Да, – кивнула блондинка. – И ещё я хочу молочный коктейль. – Я уже почти готова поругаться с тобой обратно. – Какое вино? Белое или красное? – написала Ольга. – Венера Станиславовна, извините ещё раз за беспокойство, – набрала Катя её снова. – Слушаю тебя. – Белое, – вскоре ответила она Ольге. – Хорошо, – высветилось в чате. «Ничего хорошего», – хотелось написать Кищук, но она промолчала и села на диван, вдохнув полную грудь воздуха. Был уже пятый час. Слишком скоро. Слишком. Хотелось остановить время или хотя бы замедлить столь скорые перемещения минутной стрелки. Сердце бешено отбивало ритм, ладони вспотели, а всё тело передёргивало от сквозняка, которого в комнате не было и в помине. Кищук подумала, что слишком сильно волнуется для свидания с человеком, с которым уже спала. И не раз. Катя хихикнула. «Нервное», – подумала она и снова улыбнулась. – Лена, Лена, – тормошила девушку Шашина. Темникова проснулась и от неожиданности дёрнулась. – Что, закончился? – Ага, – кивнула Даша. – Ты всё проспала. – А как тут не заснуть, когда они готовы петь даже, когда заходят в уборную?! Мой организм включил защитный механизм. – Ты как-то долго выбираешь, что надеть для похода к подруге, тебе не кажется? – сощурил глаза мужчина. – Не кажется, – бросила ему Кристина. – Пап, выйди. Ты мешаешь мне сконцентрироваться! Девушка упала на кровать и написала Кате: «Я не знаю, что надеть». «Какая разница, если с тебя это снимут?» – ответила подруга. «Логично, логично», – согласилась Соколова, не догадываясь, что сама Кищук сейчас переворошила весь свой гардероб в поисках нужного наряда. – Ты выбрала? – уже замучавшись ждать, спросила Лена. – Я кушать хочу. – Пока Серябкина выбирала, ты спокойно ждала. Вот и меня подождёшь, – проговорила Даша. – По её лицу хоть было видно, что она думает, а не глазеет на картинки! – Я безумно рада, что она у нас думает. Поэтому, наверное, и не спит с тобой, – улыбнулась ей блондинка. – И кстати. В том меню не было картинок. – Медленно спускаясь язычком вниз, – тихо читал мужчина, заглядывая в планшет, – я изучила каждый сантиметр её прекрасного тела, спустившись к её лобку. Медленно начала засасывать её клитор… Чего?! – Женя, – подняла на него свой взгляд жена и поправила очки, – вот возникнет у Кристи вопрос, а я что? А я и не в курсе! – Я точно зашёл не в ту квартиру, – покачал головой он. – Привет, – чмокнул Кристину в щёку парень и помог снять пальто. Они зашли в комнату, он указал на пиццу: – Горячая. Только что доставили. Сок? – Ага, – наморщив нос, присела девушка. – Злишься ещё? – Да нет. – Привет, – улыбнулась Ольга, когда Катя открыла ей дверь, и чмокнула в щёку. – Привет, – приобняла её Кищук и взяла упаковку с бутылкой вина. По Кате было видно, что она волнуется. Девушка немного постояла, пока Ольга снимала верхнюю одежду, а затем решила, что стоит пойти и закончить накрывать стол. Серябкина смотрела ей вслед, тем самым оценивая Катин выбор одежды. На девушке было нежно-кремовое платье с отливом, длина чуть выше колен которого компенсировалась открытой спиной, тонкими бретельками и соблазнительным вырезом. Волосы девушка убрала в незатейливую причёску, и Ольге почему-то немедленно захотелось запустить туда руку, чтобы навести в её волосах свой порядок. – Мне можно заходить? – спросила она. – Нет, – ответила Катя, – погоди. – Ладно, – кивнула Серябкина и решила снять пиджак, затем передумала, но в итоге всё же избавилась от него. – Заходи, – нежно произнесла Кищук. Катя стояла возле стола в полумраке. «Ладно, – подумала Ольга, когда увидела несколько свечей, – теперь я уверена, что это свидание». Блондинка, смотря на неё, сглотнула. Ольга выбрала чёрные, зауженные книзу джинсы и чёрную майку с закрытым горлом, которая полностью оголяла руки и просвечивала всё, что можно и нельзя было просветить. В ушах у Оли переливались крупные серьги-кольца, а высокий конский хвост и духи с нотками мускуса и лаванды дополняли образ роковой красавицы из какого-нибудь американского боевика. «Такие потом становятся секс-символами», – подумала Катя и улыбнулась, опустив глаза в пол. Серябкина, увидев это, быстрыми шагами сократила расстояние между ними и поцеловала блондинку в губы, держа свои ладони на её лице. Пальцы Кищук впились в запястье Ольги. Стон сорвался с Катиных губ. «Вот только не говори, что я зря готовила», – подумала Кищук. Она оторвалась от Серябкиной, вновь посмотрела на неё и решила, что к чёрту эту еду, даже если так. – Ты… безумно сексуально сегодня выглядишь, – призналась Кищук. – Только сегодня? – приподняв бровь, улыбнулась Ольга. – Сегодня особенно. – Хочешь попробовать? – предложила Шашина свой коктейль девушке. – Спасибо, – сморщилась Темникова, – обойдусь сегодня без твоих слюней. – Надеюсь, тебе понравится, – наложив ей в тарелку горячее и салат, сказала Катя. Серябкина приподняла бокал и, чокнувшись с девушкой, оставила свой невесомый поцелуй в уголке её губ. Катины ресницы задрожали. Антон с Кристиной целовались, лёжа на кровати. – Я сейчас приду, – сказал он и, поднявшись, закрылся в ванной. Парень достал телефон, зашёл на сайт и включил видео. На экране накаченный шатен монотонно двигался в парне, стоящем у стены. Последний простонал, и Антон почувствовал начинающуюся эрекцию. – То есть надо залить и оставить на пару часов? – уточнила Ольга. Катя кивнула, жуя. – А ты вообще как? Любишь готовить? – Не знаю, спокойно к этому отношусь. Нечасто это делаю. А ты? – По-разному бывает. Иногда готовишь что-то обычное, иногда готовить вообще лень, а иногда можно возле плиты и на несколько часов остаться, когда хочется сделать что-то особенное. – Видимо, сегодня у меня был третий вариант, – улыбнулась Кищук. Лена остановилась возле Дашиного подъезда. Блондинка выходить не торопилась, невзирая на то, что Темникова даже не повернулась к ней. Шашина положила свою ладонь ей на колено, начав медленно гладить ногу. Другой рукой Даша расстегнула её куртку и завела руку под рубашку. Лена прикрыла глаза, когда пальцы девушки коснулись её кожи. Шашина сжимала её грудь, второй рукой гладя между ног. Лена потянулась к её губам своими. – Обойдёшься сегодня без моих слюней, – медленно проговорила Даша и вышла из машины. – Это моя обитель, – произнесла Катя, заведя её в одну из комнат. Серябкина, держа девушку за руку, чуть приоткрыла рот, разглядывая всё. Это была собственная домашняя студия звукозаписи. – Как у тебя здесь много всего… – У меня было много дней рождения, – усмехнулась Кищук. Антон лёг к Кристине и поцеловал её в губы. Соколова, погладив его между ног, почувствовала его возбуждённый член. Она округлила глаза: – Что, так быстро? Он не ответил, сняв с неё джинсы и свитер. Девушка проделала то же самое с его рубашкой и брюками, которые она стянула вместе с боксерами. Антон поцеловал её в шею, и Кристина поняла, что вместо возбуждения чувствует лишь страх. Её начало потрясывать ровно в тот момент, когда пальцы Антона скользнули под её трусики. Парень отстранился от неё и нахмурился, ещё раз небрежно проведя у неё между ног. Он открыл верхний ящичек тумбочки, выудив оттуда тюбик со смазкой. – Чтобы было не так больно, – пояснил он под её вопросительный взгляд. Антон надел презерватив, пальцами распределив по нему гелевую субстанцию. Он ещё раз поцеловал Кристину, и головка его члена уткнулась в её промежность. – Тоша, мне страшно, – прошептала девушка сиплым голосом. Антон закрыл глаза и резко вошёл в неё. Из Кристины вырвался крик, который она заглушила своей ладонью и закушенной до крови губой. Парень двигался в ней, смотря куда-то в спинку кровати. – Антон, мне больно, хватит! – крикнула Соколова, скидывая его с себя. Он смотрел на неё испуганными глазами, словно не понимая, что происходит с ним и вокруг него. – Прости, – глухо сказал он. – Где у тебя душ? – спросила Кристина, пряча слёзы. – Прямо до конца. Полотенца в ящике там же, – так же глухо ответил парень и обхватил голову руками, когда девушка скрылась из поля его зрения. – И получается что-то подобное, – произнесла Катя, нажала на воспроизведение и поднялась. Серябкина, стоя сзади, гладила её обнажённые плечи и, опустив лямку платья, дотронулась до её кожи губами. Кищук опустила голову и закрыла глаза. Ольга, держа руки на талии девушки, целовала оголённую часть спины. Проводя носом по коже, Серябкина вдыхала её запах. Она поцеловала Катю за ухом и прошептала, прижав к себе: – Мне каждый раз тебя мало, – от чего Кищук дрогнула. Ольга уткнулась носом ей в волосы и закрыла глаза, руками гладя её по животу и бёдрам. Язык скользил по Катиной шее, вызывая мурашки по телу. Девушка повернулась лицом к Ольге и, свешивая руки с плеч шатенки, обхватила её губы своими. Серябкина, опустив ладони на её ягодицы, прижала девушку ближе к себе. Катины руки гладили её грудную клетку; опустив ворот майки, Кищук целовала её шею. Было слышно громкое и частое дыхание Серябкиной. Катя стянула с неё майку и губами опустилась к груди, лаская неприкрытые лифом места. Пальцы проворно расстегнули застёжку, и Ольга испустила из себя продолжительный стон, как только Катин язык дотронулся до соска. Блондинка игралась с ними, доводя Серябкину до изнеможения. Обхватив сосок губами, Кищук медленно снимала с неё штаны и, опускаясь сама, оставляла мокрую дорожку на Олиной коже. Катя начала ласкать её через ткань кружевных трусиков, вскоре избавившись и от них. Серябкина запустила руку ей в волосы и прикрыла веки. Запах Ольги был слишком манящим, буквально сносящим крышу, за целостность которой Катя, впрочем, уже не сильно переживала. Пальцами она раздвинула её половые губы и медленно провела языком. Серябкина откинула голову назад, Кищук прикрыла глаза, совершая зигзагообразные движения. Судя по количеству смазки на Катином языке, Ольге более чем нравилось. «Если думаешь, что таким поведением добьёшься, что я начну за тобой бегать, то ты очень ошибаешься», – набрала Темникова, отбросила телефон на кровать и, накинув толстовку, вышла на балкон и закурила. Серябкина облизывала смазку с Катиных губ и, сняв с девушки платье, увидела, что под ним ничего не было. Ольга замерла и любовалась её телом, а затем, опустившись на колени, целовала её бёдра. Поднявшись, она усадила Катю на стол и, целуя девушку в губы, пальчиками стимулировала клитор. Язык скользнул по шее; Кищук прикрыла глаза, ощущая, как сбилось дыхание. Серябкина придвинула её ближе к краю и вошла одним пальцем. Катя, перекинув руку ей через плечо, ногтями впилась в кожу и начала насаживаться сама. Гладя её грудь, Ольга добавила второй. Блондинка двигалась размеренно, выпуская из себя тихие и долгие стоны. Серябкина держала свободную руку в её волосах и смотрела на Катино лицо, на котором отпечаталось ощущение абсолютного кайфа, который пульсировал и в Олиных венах. Серябкиной показалось, что Катя изменилась в лице, что его черты стали ещё более притягательными и сексуальными. Катя широко распахнула глаза, и в мягком, приглушённом свете ночников Оля увидела в них переливы, которые не замечала раньше. Катины стоны стали громче, а Оля всё не могла оторваться от её глаз. Ей показалось, что в них, как в лучах первого весеннего солнца, переливаются миллионы осколков небесно-голубого витража. Ольга взяла инициативу на себя и ускорилась, не прерывая зрительного контакта. Она хотела что-то сказать, но лишь уткнулась носом в Катины волосы, пытаясь уловить кончиками пальцев хоть каплю сознания. Катя откинула голову назад, и из её горла вырвался утробный звук, а всё внутри начало сокращаться. Ольга остановилась, прижав девушку к себе. Кищук тяжело дышала и, гладя Серябкину по волосам, целовала её плечи. – Всё хорошо? – спросила Ольга. – Да. Очень.