Скажи мне: "Я буду делать все, что ты захочешь..."

С тех пор прошло уже два месяца. Но, наверное, то, что случилось в Питере, никак не давало мне покоя. Я не знаю. Я ничего не знаю. Что-то гложет меня изнутри, что-то отвлекает. Не дает сосредоточиться, не дает умиротворения. Я чувствую, как это что-то копится во мне, растет будто снежный ком. Это что-то гложет меня, разрастаясь во мне словно плесень, отравляя меня. Я стал злым и раздражительным, огрызаюсь и кричу на всех. Я стал зомби, я ничего не чувствую. Ничего. Даже Сенька стал меня раздражать. Он, как лучик света, пытался пробиться сквозь мою корку, вдохнуть в меня жизнь, а я, как опухоль, которую пытаются вырезать, сопротивлялся. Я как гной в ране, как нарыв, рос, копился, ждал своего часа, чтобы однажды прорваться. Отравить все вокруг своим ядом. И однажды меня прорвало… Ссора, безобразная, жуткая ссора. Что послужило ее причиной, я не знаю. Какая-то мелочь, незначительная деталь, я не могу вспомнить, но именно она прорвала мой нарыв. И именно мой яд убил нашу любовь… …Мы кричали друг на друга. Я помню, как мы кричали. Мы били посуду и орали друг на друга, швыряли мебель, одежду, книги и орали, орали, орали… …А потом, была пощечина, она опалила мою щеку, непроизвольно вызвав ответное действие. Я замахнулся… и не смог ударить в ответ, встретившись с зелеными, полными слез глазами. Они возвратили меня в реальность, я вдруг осознал весь ужас происходящего. Я будто увидел всю грязь, что выплескивал на дорого мне человека. Всю низменность и бесчестность своих поступков и действий. Мне стало стыдно и тошно от самого себя. Мой кулак врезался в столешницу, отбив от нее кусочек. А я? Я выскочил за порог, хлопнув дверью… Бесцельно бродил по ночному городу, вдыхая морозный воздух. Тихо шел, избегая многолюдных улиц, ища укрытий в темных подворотнях, как вор, как преступник. Плутал по переулкам, пока не успокоился, пока не понял всю глубину совершенного мной проступка. Как же мне стало стыдно, неловко за самого себя. Я готов был откусить себе язык, если это помогло бы вернуть все назад. Почему мы никогда не думаем о последствиях совершаемых действий? Почему нам всегда плевать на чувства дорогих нам людей? Почему? Почему? Мы так привыкаем к тому, что они любят нас, что они всегда рядом, что терпят все наши выходки. Не замечаем, как раним их, как убиваем своим равнодушием, своим эгоизмом… …Дома меня встретили тишина и пустота. ЕГО не было, ОН ушел… Ушел, убрав все следы нашей ссоры. Ушел, ничего не взяв из вещей. Просто тихо ушел из моей жизни… Мне стало страшно. Страшно, что я навсегда потерял его. Он больше не вернется ко мне, не ворвется в мою жизнь рыжим солнышком, теплым лучиком. Больно, как же больно. Я не могу описать словами что твориться со мной. Больно, просто больно. Сердце сжимается, будто его проткнули толстой иглой, я не могу дышать. Больно, очень больно. Души нет, она умерла, ушла вслед за ним, за моим чудом. Я сполз по стенке и заплакал. Наверное, впервые в жизни. Мужчины не плачут? Глупости. Они плачут, когда этого никто не видит. Они плачут, когда им больно, когда теряют родных и близких, когда теряют настоящих друзей и любимых. А мне сейчас больно, очень больно. Как будто вырвали сердце… Я ждал его все утро, весь день и всю ночь. Я сидел в коридоре, как собака, и ждал. Ждал, что он вот-вот придет, скрипнет дверь, и он появится на пороге. И тогда я упаду перед ним на колени, переступив через свою гордость, и буду вымаливать его прощение. Я стоял у окна и смотрел на людей, надеясь увидеть в толпе знакомый силуэт. Я не отходил от окна целые сутки, боясь пропустить его. Все напрасно, он не вернется… Телефон молчит, никто из нас не возьмет первым трубку… Гордость - моя, его. Будь проклята эта гордость, если я больше не увижу его… Но я не могу, не могу сделать первый шаг. Я трус, я боюсь позвонить, боюсь услышать его равнодушное «Алло», боюсь отказа… Через месяц после нашей ссоры, на пороге моей квартиры появилась его мама, Ирина Александровна. Она ничего не говорила, только тихо стояла. Грусть и страдание были в ее глазах. Я все понял без слов. Это конец. Надежды больше нет. Она умерла, только что. Я зашел в комнату и вынес сумку с его вещами. Последняя ниточка, что связывала нас, оборвалась. Теперь я один. Совсем один…