Pluto

оставь меня мёрзнуть тут здесь нет слёз и вопросов вдруг здесь всё просто, и космоса круг забрал моё сердце я далеко-далеко, и мне вдруг спокойнее быть одному чем быть там, где мне не место Niki L - PLUTO

Ники удивляется, когда Лемка звонит ему и приглашает на кофе. Они никогда не общались наедине, всегда в компаниях, и был короткий период его жизни в Питере, когда они встречались парами у кого-то дома или вместе шли гулять. Да, знакомы давно, реплаили в твиттере или инстаграме, лайкали фотки, да, иногда что-то писали друг другу ВК. Но это всегда было взаимным уважением и симпатией, а в дружбу, как например когда-то с Ритой, оно не переросло. А сейчас Лема в Москве и приглашает его где-нибудь посидеть, и Ники, конечно, соглашается. — Привет, Эм, прости, что опоздал, — говорит он, садясь напротив. — Обожаю Раменский: хоть раз бы выбраться оттуда без приключений. — Ничего, — она мило улыбается. — Я не очень долго жду. Лемка красивая очень: отрастила волосы, что-то неуловимо изменила в макияже, Ники не шарит, но выглядит она как-то мягче и младше, чем буквально несколько месяцев назад. — Уже заказала что-нибудь? — Кофе. И бургер, — она будто бы смущается. Лиза тоже так делала, заказывая в кафе что-нибудь, кроме салата и минеральной воды. Ники улыбается ей, машет усталой официантке и тоже заказывает бургер. И темное пиво. — Прости, что вот так дернула, надо было заранее позвонить, — Лема накручивает прядь волос на палец, немного тянет, покусывает нижнюю губу. — Просто хотела увидеться. Тебе, кстати, от Лизы привет. — Спасибо, — Ники улыбается искренне — ему приятно, что Лиза не злится, что даже после расставания им удалось сохранить нечто хрупкое и теплое, что между ними было. Пусть они и не могу сейчас общаться напрямую. Может, когда-нибудь потом. — У нее все хорошо? — Да, все отлично. Пока никого не нашла. Ники тоже пока никого не нашел, потому что не уверен, что готов к этому, и дело вовсе не в Лизе. Леме приносят кофе, а Ники — пиво. Повисает небольшая пауза, и пока Ники обдумывает, как бы поделикатнее задать вопрос, она сама говорит: — Ты же сидишь и думаешь, зачем я позвала тебя, да? — Вообще да. Мы с тобой в последнее время не то чтобы много общаемся, Эм. Но я всегда рад тебя видеть! — Я знаю, и это взаимно, — она улыбается — немного грустно, но с теплотой. — Ты очень хороший. Ники не знает, как на такое реагировать, ему много чего говорили, но вот хорошим как-то не называли. — На самом деле, я сама не знаю, — она вздыхает. — Просто нужно поговорить с кем-то, кто поймет. Ладно, давайте смотреть правде в глаза: Ники /знал/, зачем все это нужно. Вот только не ожидал все равно, такая вот штука. Официантка расставляет на столе дощечки с бургерами, уточняет, нужно ли что-то еще, уходит. Никто не приступает к еде: Лема выстукивает пальцами по кофейной чашке, а Ники безуспешно пытается спрятаться за бокал с пивом. Что ж, когда с тобой происходит пиздец, вполне естественное желание — поговорить с тем, кто его уже вроде как пережил. — Антон тебе сказал? — в конце концов нарушает тишину Ники. — Нет, конечно. Я сама догадалась. Женская интуиция, — Лемка невесело смеется. — Но мне не было до этого дела, пока Антон не стал ухаживать за мной. Я... Тогда я не смогла с тобой поговорить. Ники приканчивает пиво. Нужно заказать что-то покрепче, а то он скоро совсем перестанет вывозить эти откровения. — Я представляю, как бы это выглядело. «Привет, я хочу замутить с твоим парнем», что ли? — выходит нервно. — Я тогда не хотела. Не сразу захотела. — А он не был моим парнем. Мы вроде как не встречались. Повисает молчание, Ники незаметно для себя съедает половину бургера и всю картошку. Лема, распотрошив свой, подъедает начинку и постоянно вытирает пальцы о салфетки, из смятых уже образовалась целая горка. — Он сказал тебе что-нибудь, ну, на прощание? — в итоге спрашивает Лема. Ники склоняет голову к плечу. — У нас не было какого-то большого разговора или тип того. Мы вообще не обсуждали то, что... происходило. Оно просто было. А потом закончилось. «Антон делал вид, что оно оборвалось обоюдно, но на самом деле...» — Ники не произносит этого вслух, потому что чувствует: это сделает Лемке еще больнее. — У него всегда на первом месте будет музыка. Это вряд ли кто-то изменит, — говорит он вместо этого. — Так что дело... — Не во мне, я знаю, — другая бы, может, уже расплакалась, но у нее совершенно сухие глаза — и спокойный голос. — Но я сама устала быть... не на втором месте даже — где-то в хвосте первой десятки. Я думала, что тоже занимаюсь музыкой, поэтому пойму его. Но... — Понять Антона может только Антон, — Ники вздыхает. Он трет висок: мигрень накатила резко и основательно, разлилась по всей черепной коробке, подпитываемая воспоминаниями, которые он так долго и старательно пытался подавить. Ники не знает, чем этот разговор поможет Леме, его самого он скорее растревожил. Впрочем, она, похоже, правда услышала то, что хотела. Или сказала то, что очень хотелось высказать. Ники заказывает у подошедшей официантки виски с колой и вопросительно смотрит на Лему: — Не хочешь что-нибудь выпить? — Не хочу, — ее губы трогает легкая улыбка. — Если я напьюсь, я буду реветь у тебя на плече. — Я не против, — Ники фыркает. — Можем нажраться вместе и рыдать потом тоже вместе. Если хочешь. — Заманчивое предложение, но я вынуждена от него отказаться, — улыбка Лемы становится шире и увереннее. — Но мы можем еще немного посидеть. — Сколько угодно. Ники вдруг вспоминает свой собственный старый трек и мысленно усмехается: он как будто один на пустой и холодной планете, которая и не планета даже. Но, возможно, когда Ники достаточно накидается, он тоже найдет в себе силы выговориться. А Лема обнимет его и скажет, что нельзя бесконечно скучать по кому-то. И все пройдет.