***
Саня, кажется, ещё больше побледнел. Боясь издать хоть один лишний звук, он медленно поднял руку и пошевелил растопыренными пальцами, изображая шевелящиеся щупальца. Ещё раз прислушавшись к дыханию мутанта, я поняла, что он находится на одном этаже с нами. Холодок пробежал вдоль позвоночника. Ночь — время мутантов. В темноте они видят намного лучше человека, к тому же, нельзя забывать об остром слухе и чутком нюхе. Не сговариваясь, мы привели оружие в боевую готовность и навели на проход. В темноте возникли две светящиеся янтарные точки — глаза. Ориентируясь на них, я выстрелила. Пуля попала в стену позади прозрачной твари. Саня открыл огонь длинными очередями. Несколько пуль достигли цели, и прозрачный силуэт покрылся пятнами крови. Кровосос вышел из стелс-режима и атаковал. Бандит не успевал перезарядить автомат. Я присела и, не целясь, веером расстреляла половину магазина. Едва ли кровосос словил хотя бы треть пуль, но эти две-три, попавшие в него, сделали своё дело, ведь стреляла я на уровне коленных суставов мутанта. Бронебойными. Противник по инерции сделал ещё несколько шагов и упал. Он пытался подняться, но регенерация не настолько быстрая. Саня направил автомат в голову кровососу и дважды нажал на спусковой крючок. — Отсюда надо выбираться, пока нас тут не сожрали, — решительно сказала я. — Дождёмся утра и обыщем местность. Идёт? — Идёт, — согласился Саня. Утро выдалось пасмурным и промозглым. Зимой светает поздно, поэтому поиски «Компаса» или выхода из аномалии начали ещё затемно, даже не в сумерках. Для более быстрого результата, если таковой вообще будет, пришлось разделиться. Первым, на что я наткнулась, осматривая «свой» сектор, стала небольшая кирпичная будка, частично покрытая потрескавшейся штукатуркой. Всего один пустой оконный проём и прогнившая дверь. Открыть её не удалось — то ли присохла, то ли примёрзла. Однако осмотреть это место всё же стоило. Несмотря на риск получить травмы, я отошла на несколько метров, разбежалась и, подпрыгнув, ударила в дверь ногой. Гнилая древесина не выдержала удара и сломалась. Внутри постройки ничего не было, кроме уходящей в темноту бетонной лестницы. Может быть, это спуск в какой-то бункер? Идти вниз очень не хотелось. При одной лишь мысли о том, что может обитать в давно покинутом подземелье, кожа покрывалась неприятными мурашками. Никогда не знаешь, с чем можно столкнуться в Зоне — неизученной, непредсказуемой, коварной... Ещё раз оглянувшись через плечо и проверив магазин винтовки, я начала спуск в подземелье. Чем дальше — тем сильнее пахло сыростью и плесенью. Становилось холоднее. Интуиция протестовала. Ещё не поздно было повернуть назад, но пока явной опасности не наблюдалось. А значит, можно не торопиться и осмотреться. Вдруг повезёт? Под землю уходили несколько лестничных пролётов. Свет налобного фонаря скользил по ступеням и окрашенным в белый и зелёный стенам. «Как-будто тёмный подъезд в ещё советском доме». Это сравнение заставило меня слегка улыбнуться собственным мыслям. Что только не лезет в голову, когда нервы на пределе. Лестница привела к железной двери, едва держащейся на петлях. И, что самое странное и вместе с тем настораживающее, — открытой. Кому понадобилось взламывать её? Поработал человек: никому, кроме псевдогиганта, не под силу просто выломать бронированную дверь; но псевдогигант так аккуратно этого не сделает. Лабиринт коридоров терялся в темноте, сквозь которую пробивалось слабое зеленоватое свечение луж «Холодца». Изъеденные ржавчиной трубы тянулись вдоль стен, выложенных потрескавшейся грязно-жёлтой плиткой. Плесень покрывала всё, до чего смогла добраться. Холодный воздух вонял сыростью. Шанс найти «Компас» в этих катакомбах — единственное, что заставляло меня идти туда. Подземелья Зоны опасны, но инстинкт самосохранения у любого, кто добровольно полез за Периметр, атрофирован. Нервно сглотнув, я осторожно двинулась по коридору. Мёртвую тишину нарушали лишь шаги. Обычно в подземельях обитают крысы, но здесь их не было. Плохой знак: где нет крыс, есть что-то более опасное; что-то, чего боятся даже они. Коридор впереди раздваивался. Один тоннель был окутан странной голубоватой мглой, во втором же мигала единственная горящая лампа — частый феномен в Зоне. Туман мог быть признаком аномалии. Да и неоткуда ему взяться в катакомбах. Поэтому оставался только один разумный вариант. Я свернула во второй коридор. По одной стене — всё те же трубы; с другой стороны — сгнившие деревянные двери и пустые дверные проёмы. В помещениях стояла аппаратура неизвестного назначения, похожая на ту, что мне довелось видеть в других лабораториях. В очередном кабинете, освещённом лампой дневного света, валялись на полу медицинские инструменты, шприцы, стояли хирургический стол и кресло, напоминающее стоматологическое, но с обездвиживающими металлическими обручами. И клетки, много клеток... Что творили эти учёные?! Если судить по человеческому скелету, всё ещё прикованному к креслу, — ставили эксперименты на людях. Для них ведь чужая жизнь ничего не значит... На маленьком столике рядом с креслом лежала папка с пометкой: «Х5». Я перелистнула выцветшие страницы, сохранившиеся среди обрывков. «15.08.2005 Объект 14 скончался на третьей стадии эксперимента. Ему ввели сыворотку, которая, вероятно, послужила причиной смерти. Сыворотку А2 необходимо доработать. 06.10.2005 Объект 27 дожил до конца эксперимента. За ним велось наблюдение в течение сорока восьми часов. ДНК объекта 27 претерпела значительные изменения. Нанесён существенные урон нервной системе. Принято решение ликвидировать объект 27. 19.01.2006 Объект 30 выдержал все стадии эксперимента. ДНК почти не пострадала, однако поведение объекта 30 изменилось. Проявляет признаки агрессии, предпринимает попытки нападения на персонал. Подопытный объект 31, оставленный наедине с объектом 30, был подвержен атаке со стороны объекта 30. На данный момент объект 31 мёртв. 24.03.2006 Объект 33 скончался на пятой стадии эксперимента. Причина смерти — разрыв сердца. Программу необходимо изменить, т.к. большинство объектов не выживают. 12.04.2006 Эксперимент вышел из-под контроля. Условия содержания объектов 11, 18 и 34 нарушены. Объявлена эвакуация. Принято решение об окончании экспериментов. Все объекты будут...» Запись обрывалась. Похоже, эвакуировать персонал не успели. Может, оно и к лучшему: учёные, ставившие бесчеловечные эксперименты на людях, не заслуживают жить. Я вышла в коридор и продолжила проверять кабинеты. Ничего не менялось: всё те же лаборатории различного назначения. Перед выходом на лестничный пролёт в конце тоннеля находилась запертая дверь с табличкой: «Адмiнiстрацiя». Выбив испорченный временем замок, я аккуратно вошла в комнату. От ударившей в нос вони закружилась голова. За столом, положив на него голову и руки, сидел полуразложившийся труп в рваном белом халате. В застывших пальцах он сжимал рукоять пистолета. Мертвец шевельнулся. Я вскинула винтовку и замерла. «Нервы, что ли, шалят?» — мелькнула мысль. Но расслабляться, как оказалось, было рано. Зомби рывком перевалился через стол, потеряв ещё часть сгнившей плоти, и бросился на меня. Я встретила его ударом прикладом в грудь. Монстр повалился на пол, перебирая конечностями в попытках встать. Два выстрела разнесли ему голову раньше, чем он смог подняться. Наверное, когда подопытные вырвались из клеток, этот учёный пытался спрятаться в кабинете. И у него получилось укрыться от мутантов, но не от смерти. А смерть в Зоне часто не окончательная: человек восстаёт как зомби. Снова прислушавшись к тишине, я вышла на лестничную клетку. Бетонные ступени уходили вниз, скрываясь во мраке. Нижние уровни лабораторий с индексом Х находятся так глубоко, что можно в качестве бомбоубежища использовать. Несколько пролётов привели к круговому коридору. Тьму разрывал свет красных аварийных ламп. Тишина сменилась мерным скрежетом где-то в глубине Х5. Крыс по-прежнему не было. Шаг. Ещё шаг. Этот звук не вписывался в представления о заброшенных подземельях. Кто-то быстро приближался. Я вернулась на лестницу и прижалась к стене, осторожно заглядывая в коридор. Судя по звуку, идущего уже должно быть видно. Никого. В горле пересохло, кожа покрылась мурашками. Шаги прозвучали совсем близко и стали удаляться. Не было в этой чёртовой лаборатории никого, кто мог быть источником звука. Ещё одно необъяснимое явление: звуки, которых просто не должно быть. И сколько Зону не топчи — привыкнуть невозможно. «С меня хватит!» Стараясь не шуметь, я начала подниматься по лестнице. Не шаги стали причиной внезапного иррационального страха. Что-то давящее, но не такое, как толща земли, а другое... Но выбраться тем же путём не получилось. В дверном проёме, выходящем в коридор на минус первом уровне, мелькнул силуэт какого-то крупного мутанта. В одиночку с ним связываться не стоит, да и кто знает, хватит ли патронов? Очень медленно, не издавая звуков, я спустилась на минус второй уровень. Из кругового тоннеля расходились боковые ответвления. С потолка свисали клочья паутины. Под ногами хрустели куски штукатурки. Недолго думая, я свернула в первый же коридор. Метров через двадцать свет блеснул на огромной паучьей сети, перекрывающей проход. Сколько же здесь пауков, что они смогли такую сплести? Я попыталась убрать паутину рукой, но почти сразу поняла, что прилипла. Попытка порвать тончайшие, но невероятно прочные нити не принесла результатов. Тихо ругаясь себе под нос, я принялась резать ножом каждую нить так, чтобы лезвие не запуталось, иначе — пиши пропало. Освободившись, я обернулась. Из-за угла выполз огромный чёрно-жёлтый паук.* Похоже, это в его паутину я вляпалась. Бежать некуда. С одной стороны — сверхпрочная паутина, с другой — мутант. Единственный плюс: паук занимает почти весь проход, так что быстро повернуться он не сможет. Тварь атаковала первой. Я перекатилась вперёд и оказалась под брюхом паука. Без раздумий спустила курок. Тридцать пуль в упор не свалили монстра. Он метнулся дальше по коридору, порвав собственную паутину, и развернулся для новой атаки. Я перекатилась в сторону. Тонкая заострённая нога ударила в пол чуть левее. Паук занёс конечность для ещё одного удара. Кувырок назад. Мимо. Сменив магазин, я снова открыла огонь. Пули срикошетили от хитина, только больше разозлив мутанта. Он пошёл на сближение. Я взяла гранату, вытащила чеку. — Ну давай, ближе... Словно поняв, что «лимонка» опаснее пуль, паук остановился. Впрочем, ненадолго: спустя несколько секунд он скользнул вперёд. В то же мгновение граната покатилась к нему. Я отскочила за угол и зажала уши руками, открыв рот. От взрыва посыпались осколки плитки, штукатурка. Я осторожно выглянула из-за угла. Паук оказался ранен, но всё ещё жив: вяло перебирая ногами, он отползал. Пол и стены были забрызганы состоящей из гемолимфы голубой кровью. Добивать мутанта смысла не имело, поскольку он уже был не боеспособен и в ближайшие несколько часов не оклемается. Я вернулась в круговой коридор и направилась во второй проход. Здесь был уже не просто ведущий в неизвестность тоннель, а технический сектор. Из основного коридора в комнаты вели многочисленные двери, за каждой из которых находились давно неработающие приборы. Этот коридор оказался относительно коротким в сравнении с остальными. Оканчивался он... а неизвестно, чем он оканчивался, потому как его перегораживала «Электра», но в дальней стене отчётливо видна была решётка, от прутьев которой отражались вспышки тончайших молний. Вновь пришлось возвращаться назад. Третий тоннель, уходящий вниз, оказался затоплен. И всё бы ничего, но вода радиактивная и холодная. Кроме того, шанс найти там «Компас» очень мал, а вот замёрзнуть и утонуть, когда конечности сведёт судорога, или просто захлебнуться, если некуда будет всплыть, — очень вероятный исход. В четвёртом коридоре что-то слабо мерцало. Из-за поворота было непонятно, артефакт это или аномалия. Я осторожно заглянула за угол. Около двух метров коридора занимала огромная булькающая лужа «Холодца». Первый известный мне случай, когда эта аномалия имеет действительно большие размеры. Ни обойти, ни перепрыгнуть. А за непреодолимой на первый взгляд преградой мерцал «Компас». — Чёрт... Вот так всегда! — пробормотала я, прикидывая, как перебраться через «Холодец». На глаза попалась вентиляционная решётка в потолке. В этом коридоре их было несколько — в начале, над аномалией и в конце. Так просто не допрыгнуть, но ничто не мешает подыскать опору... Трубы? Прикладом LR-300 выбив сгнившую решётку в начале тоннеля и убедившись, что прикреплённая к стене труба, если на неё опереться, не проломится, я оттолкнулась от последней и ухватилась за край отверстия в потолке. Затем подтянулась на руках и забралась в достаточно широкую для человека вентиляцию. Ползти по-пластунски, то и дело задевая потолок рюкзаком да толкая перед собой винтовку, было очень неудобно. Скорость продвижения к цели соответствовала. Как говорится, медленно, но верно... Перепачкавшись и надышавшись пыли, я всё-таки добралась до решётки над «Холодцом». Достаточно сильное нажатие на неё рукой в целях проверки на прочность вызвало натужный скрип. Вниз, заставив кислоту шипеть и пузыриться пуще прежнего, посыпалась ржавая труха. Других путей не было, как и возможности вернуться назад, так что пришлось лезть. Решётка не выдержала и с хрустом проломилась. Брызнула кислота. Я сорвалась. Дыхание перехватило... ...Но смертельного падения не произошло. Тактический ремень на винтовке за что-то зацепился. От «Холодца» меня отделяло полметра — ноги едва успела поджать. Однако висеть так долго нельзя: пальцы, сжимающие ремень, начали затекать, да и он сам долго не выдержит. При взгляде вниз бросило в холодный пот. Одно неверное движение — и падение в кислоту неизбежно. Держась за ремень одной рукой, второй я ухватилась за уцелевший обломок решётки и рывком забралась в вентиляцию. Как оказалось, труба впереди была повреждена, и ремень зацепился за изогнутый кусок металла. Страшные секунды, показавшиеся минутами, остались позади, и пришла пульсирующая боль. Я провела рукой по щеке. На ладони осталась кровь. Наверное, расцарапала лицо об остатки прутьев. Хорошо, что не глубоко. Оставшиеся метры вентиляционной трубы я преодолела так легко, словно и не устала вовсе. Спрыгнув на пол через третье отверстие, убрала «Компас» в контейнер. Осталось только найти обратную дорогу и выбраться из «Пузыря». Саня вернулся на условленное место вечером. Выглядел он подавленным. — Ничего. Только ненужный хлам — обычные артефакты, — безнадёжно сообщил парень. — Мы отсюда всё равно выберемся, — я открыла контейнер, показав «Компас». — Ты умеешь им пользоваться? — Не пробовала, но видела, как это делать. Так что справлюсь. Ещё кое-что, Саня... Ты выйдешь отсюда живым только при условии, что будешь молчать о нашей встрече. То есть никому ни слова. — Да это понятно, конспирация, вся фигня. — Вот и славно. Я активировала «Компас» несколькими простыми движениями, как любой другой артефакт. Замерцав ярче, он потянулся куда-то к окраине «Пузыря», будто норовя вырваться из рук. Мы двинулись туда, куда указывал артефакт. Несколько раз пришлось сменить направление, следуя по невидимой тропе. Но стена тумана не вывела обратно. За туманом оказалась заснеженная улица Лиманска. Оглянувшись, никакой мглы я не увидела. — Выбрались?.. — всё ещё не веря глазам, проронил Саня. — Чёрт возьми, выбрались! — и засмеялся: нервы требовали эмоциональной разрядки. — Всё, удачи, брат, — дружески хлопнув бандита по плечу, я побрела по дороге к мосту.***
Пламя трепетало на сквозняке из глубины заброшенных шахт. Гротескные тени плясали на стенах, будто какие-то неведомые монстры. В шахтах, где раньше жили ренегаты, было холодно, но снаружи — ещё холоднее: началась метель. Снег метался из стороны в сторону, гонимый порывами пронизывающего ветра. Возле костра сидела четвёрка сталкеров. Ефрейтор от скуки изучал карту Зоны, хоть и знал её, как свои пять пальцев. Сольпуга вертела в руках нож, наблюдая, как сверкают причудливые отблески огня на стали. — Сколько мы ещё здесь сидеть будем? — не выдержал Гепард. — Что-то мне подсказывает, что Ржавая просто свалила. Штиль ещё не вернулся, так что, видимо, тоже струсил. Или погиб. Тебе так не кажется, а, Ефрейтор? — Нет. Я их хорошо знаю. Никто из них отряд не бросит, — он говорил уверенно, но в душе всё же сомневался: наёмник есть наёмник. — А мне вот кажется, что ждать бессмысленно, — сказала Сольпуга. Эхо принесло звук шагов. Вновьприбывший даже не пытался скрываться, но наёмники и сталкер направили оружие на проход. Из темноты вышел Штиль. Однако менее напряжённой ситуация не стала. — Где ты так долго пропадал? — настороженно спросил Ефрейтор. — Нужно было кое-что проверить, — как ни в чём не бывало, пожал плечами Штиль. От Ефрейтора не укрылось его показное спокойствие. Неестественное в свете последних событий. — Лжёшь. Штиль резко обернулся, срывая с плеча винтовку, и перекатом ушёл за перевёрнутую вагонетку. Остальные тоже заняли позиции, без слов поняв, что происходит. Из основного тоннеля выкатилась граната. Взрыв. Следом ворвались наёмники, сразу же начавшие стрелять. Беглецы ответили им огнём из-за укрытий, заставив отступить, и перебежками стали продвигаться к выходу. Пули свистели вокруг, рикошетили от стен. В суматохе уже неясно было, кто свой, а кто — враг... Трое сталкеров, отстреливаясь, выбрались на прогалину перед шахтами. — Где Ефрейтор? — взглянув на товарищей, спросил Штиль. — Погиб, — мрачно сообщила Сольпуга. — Ты это видела? Она кивнула. — Твою ж... — в тоннеле мелькнул человеческий силуэт. — Нельзя задерживаться. Уходим. — Остальных упустили, — отчитался командиру один из наёмников. — Этого добить? Командир ненадолго задумался, глядя на раненого и оглушённого предателя. — Нет. Возьмём с собой. Возможно, Дербник захочет допросить его. Возвращаемся на базу. Несмотря на ранение, бойца поставили на ноги и, связав руки за спиной, повели вслед за уходящим отрядом. У Ефрейтора не было сил сопротивляться. Он шёл, с трудом переставляя подкашивающиеся ноги и едва не теряя сознание. Шансов на выживание в плену у наёмников было мало, и ему стало плевать, что станет причиной смерти: пуля или кровопотеря.***
Тропа, по которой шли сталкер без опозновательных знаков на одежде и адский пёс**, петляла между деревьями и колючими зарослями. Воздух едва не трещал от пронизывающей его злости. И сталкер это чувствовал, но продолжал идти к источнику пси-энергии. Пёс следовал за хозяином, подобравшись, как перед атакой. Он тоже чувствовал присутствие второго контролёра, но не мог уйти далеко от сталкера, удерживающего его ментально. Тропа вывела их на опушку, где, не скрываясь, стоял ещё один человек. Неподалёку лежала мёртвая псевдоплоть, на которой, видимо, тёмный выместил ярость. — Ну, здравствуй. Не думал, что снова свидимся, — сталкер обернулся. — И тебе не хворать, Астат. Ты говорил, тебе нужна помощь. Подробнее, — парень с псом остановился на некотором расстоянии от собеседника. — Мне необходимо проследить за наёмниками. Беглыми наёмниками, если быть точным. Я потерял их след. Если я заплачу, поможешь? Уверен, твой Коршун легко возьмёт след. — Да, для него это нетрудно, но... — сталкер ненадолго замолчал. — Я предпочитаю не связываться с наёмниками. — Среди них только двое ветеранов. А мы с тобой — контролёры. Да и в бой вступать с ними не придётся. По крайней мере, тебе. Плачу хорошо, подумай. Сталкер задумался. Астат умел убеждать. — Ладно. Надеюсь, действительно что-то важное и мы не зря теряем время.