***
Очень страшно, когда у тебя выбивают землю из под ног. Все привычное вдруг становится странным и ты начинаешь воспринимать многое по-другому. Приходится переосмысливать некоторые вещи, которые казались когда-то такими же естественными, как воздух, которым дышишь, и так же остро ты начинаешь понимать, что они, в общем-то жизненно необходимы, только когда тебя их лишают. Ещё совсем недавно вся наша семья была вместе. Почему семья? Потому что как же НЕ, когда живешь вместе с этими людьми 8 лет, делишь с ними все свои радости и невзгоды, даже проводишь с ними совместный отпуск не потому что "так нужно для укрепления командной работы", а потому что хочется... Потому что вы сила и поддержка друг друга, опора и надежда. По крайней мере так было раньше. А сейчас... Сейчас Минхён не с нами. Да, мы знали куда и для чего мы шли, мы знали из-за чего, и, конечно, знали чем это может закончиться. Но всё равно такой исход оказался неожиданностью, выбивающей весь воздух из лёгких, как хороший удар под дых - резко и бескомпромиссно. Хоть мы все искренне рады за него (это чудесно, что хоть кто-то из нас смог это сделать - настало его время сиять, он заслужил, и пахал для этого не один год), моё сердце всё равно разрывается из-за переживаний за него, только вот сделать я ничего не могу. Тем более после того, как поставили это новое условие - нельзя участвовать в продвижении двух групп одновременно - и нам всем мягко намекнули, что любое взаимодействие между нами может вызвать определённые волнения среди фанатов. Но Минхён сильный, он справится. Тем более, что ребята в Wanna One неплохие. О нём будет кому позаботиться, а мы будем ждать его дома. Помимо очевидного отсутствия Минхённи, у нас лежит целая гора неразобранных проблем. На Produce 101 мы "засветилсь". Хотя мы рады, что получаем сейчас столько внимания и любви, но также начинает давить ответственность, особенно меня. А это значит, что предстоит очень много работы, чтобы оправдать ожидания и наконец-таки закрепиться в Корее (да, почему-то с музыкальным рынком на родине у нас всегда были проблемы). Работы никто из нас не боится, даже наоборот - мы жаждем, но все равно страх "не справиться" никуда не пропадает. Есть Арон-хён, который охранял наш тыл, пока шли съёмки Produce 101. У него всё шло более менее: повидался с семьёй дома (давненько он уже в Лос-Анджелес не наведывался, скучал, конечно, по своим), выпустил песню дуэтом с Рейной-нуной. Хотя, не всё у него так радужно. Похоже, что на нём больше всех сказалось теперешнее отсутствие Мина - хён у нас чувствительный, и хоть он и старше нас, но иногда хочется обнять его, успокоить и сказать, что всё будет хорошо, как это обычно делают родители. Но Арон-хён со временем войдет в колею. Это не самая большая проблема. Действительно больших проблем аж целых две - Минки и Донхо. Первый почти полностью закрылся ото всех, от меня в том числе. Почти ни с кем не разговаривает дома, кроме Арон-хёна, разве что, да и то потому, что хён сам его дёргает по большей части. Рен итак-то был почти всегда "весь в себе", ещё похуже меня, а теперь стало совсем плохо. При всей своей внешней открытости новому и интересному, он умудряется дистанцироваться ровно настолько, чтобы подпускать к себе только самых близких и не на очень личные темы. На самом деле он просто нежный и пугливый зайчишка, которого хочется всегда защищать и оберегать, а если у него что-то не получается, то в лепёшку расшибиться, но помочь ему. Мы все так реагируем на Минки, он очень светлый человек. Однако в плане психологической устойчивости он сильнее всех нас вместе взятых. Просто иногда, из-за его ауры, это забывается. После окончания шоу Ренни стал частенько уходить из дома без всяческих предупреждений, даже менеджеры иногда не в курсе куда, когда и зачем. Эти его исчезновения, конечно, тоже коммуникацию не облегчают. Минки давно уже зудит у меня на краю сознания чем-то неуловимым, но беспокоящим. Как какое-то предчувствие, из разряда тех, которые бывают перед большой бедой. Кажется, что вот-вот произойдёт взрыв, но понять его природу, как и предотвратить его я не могу... я просто чувствую, что он будет, и ничего не могу сделать. Это убивает. Но и Минки, как это ни странно, не является самой главной проблемой. Потому что главная проблема - это Донхо. Проблема не он, проблема С НИМ. Иногда у меня бывает чувство, что его кто-то сглазил: болезнь отца; обвинение (надо сказать, абсолютно клеветническое) в сексуальном домогательстве; на почве этого очень сильный удар по репутации как его самого, так и его семьи (а семья у него очень традиционная, хотя бы взять то, скольких усилий Донхо стоило уговорить, нет, даже вымолить позволение быть айдолом и зарабатывать деньги); намёки различной степени тяжести о том, что он никогда не отмоется от этой истории, даже если докажет свою невиновность, что он уже утратил всяческое доверие, и что ему надо бы сидеть тише воды, ниже травы и, желательно, подальше от приличных людей... А буквально на днях этот ребёнок ещё и похоронил отца - тот погиб в результате аварии. Даже представить не могу, что Донхо сейчас переживает в своей жизни. Все мои попытки поговорить и поддержать пресекаются натянутой улыбкой и словами: "Джонхён-а, не волнуйся, всё в порядке, я знаю, что вы со мной". А мне остается только делать вид, что я не замечаю той бездны боли, горечи и отчаяния, которая плещется в его глазах. Ведь при всей своей плюшевости из Бэкхо иной раз и клещами ничего не вытащишь, пока он сам не захочет поделиться. Тем нелогичнее желание защитить его, такого большого и сильного, но одновременно мягкого и добросердечного. Порой мне хочется взять на себя часть его страданий, лишь бы ему стало легче. Он долгие годы был опорой и поддержкой мне, да и парням тоже, а теперь пришло моё время предоставлять эту самую поддержку, пусть меня никто и не просил.***
После окончания шоу дни полетели быстрее. Парни, как и я, были в предвкушении - всем нам не терпелось увидеться с фанатами. Долю горечи приносило то, что не полным составом, но все мы понимали, что это временно. Компании пришлось определять нас в подгруппу для дальнейшей работы и продвижения. Nu'est W - вот теперь как нас называют. W означает Waiting - ожидание. Это снисходительно-насмешливо, с одной стороны, а с другой трогательно-умилительно. Ничего, мы и не с таким справлялись. Работать хочется так, что чешутся руки. Компания даёт добро на выпуск сингла для фанатов и мы приступаем к работе. Я снова заявляюсь на написание лирики. Вроде бы разрешение получено. Хочется вылить всю свою боль на бумагу. Да, обычно не в моих правилах писать тексты о том, что творится в жизни, но после Produce 101 во мне что-то сломалось. Если те люди, которым предназначаются эти строки, истинные адресаты послания, поймут и прочувствуют - я буду счастлив. Дали прослушать демо-версию записи. Сказать, что она абсолютно попадает в моё настроение, значит не сказать ничего. Лирика пишется легко и трудно одновременно. Слова складываются в строки и хорошо ложатся на музыку, когда я пробую зачитывать: - Даже если мы пошли разными дорогами Даже если мы смотрим в разные стороны Мы видим одно и то же небо. Твои краски остались на холсте, нарисованном нами, Эта картина и сейчас не закончена... - Такое чувство, что ты не лирику пишешь, а предсмертное послание, - я даже подпрыгиваю от неожиданности, поворачиваюсь на голос и вижу притулившегося к косяку Донхо. - С чего у тебя такие мысли? - вскидываю бровь. - Слишком много печали и боли для летней песни. Уж не мне тебе об этом рассказывать, верно? - по его лицу пробегает едва заметная улыбка, в которой можно увидеть и снисходительность, и насмешливость, и небольшую толику гордости за меня, и что-то ещё. Что-то странное, что трудно определить. Наверное, я слишком долго продолжаю молча всматриваться в его лицо, витая где-то в своих мыслях, потому что Бэкхо хмурится: - Что-то не так? Несколько секунд я медлю, перед тем как дать ответ, подбирая слова. А потом внезапно решаю послать всё к чертям и говорю правду: - Всё не так, Донхо-я. Абсолютно всё... - тяжело вздыхаю я и полностью разворачиваюсь к нему, - Вроде бы худшая часть всего позади, но отчего тогда такое чувство, что все разваливается? Отчего тогда такое чувство, что у нас так ничего и не получилось? - Оттого, что у тебя есть отвратительная лидерская привычка - брать всё на себя, - он пожимает плечами, - Земля не перестанет крутиться от того, что ты прекратишь во всех смертных грехах винить себя. Хватит уже. Ты не один. Может стоит хоть немного верить в нас, в нас всех? - Ты думаешь я не доверяю вам? - от таких возмутительных слов у меня сами собой сжимаются кулаки. - Доверять и верить - разные вещи. Я думал, что ты это понимаешь. - меланхоличный и слегка разочарованный взгляд. Всю мою ярость и возмущение как ветром сдуло. Действительно, что-то нервы стали совсем ни к черту. Начинаю напоминать себе перетянутую струну на гитаре - пол-оборота колка и лопнет, и стеганёт по пальцам настраивающего. Мотаю головой, отгоняя подобные ассоциации. Донхо смотрит вопросительно. Я успокаивающе улыбаюсь: - Спасибо, Донхо-я. - За что это вдруг? - За правильные слова, - отворачиваюсь и снова погружаюсь в текст.***
Сегодня у нас будет мини-концерт, транслируемый в vlive. И с самого утра все как на иголках. У меня даже живот начинает побаливать от волнения - все-таки первый концерт после затяжного перерыва, да еще и с новым синглом. Даром, что не официальный, и не совсем на сцене, зато с лайв-группой. У нас уже, конечно, были личные трансляции, но это совершенно другое. Пообщаться с фанатами в режиме вопрос-ответ вовсе не то же самое, что подготовленное выступление. Некоторое время привыкали к живому звуку инструментов, вместо поставленной бэк-граундной записи с некоторыми саб-партиями. Радует то, что хёны из лайв-группы у нас хорошие, надёжные и дело своё знают на отлично. Кое-что поправляли, кое-где подсказывали, подстраивались под нас. По правде сказать, мини-концерт пролетает незаметно, но с ярчайшими впечатлениями, как американские горки. То резкие взлеты радости - выступление для наших драгоценных Лавес; то резкие падения в страх - я? петь? зачем? может не надо? То вновь резкие взлеты, но уже ехидства - заставлять Бэкхо показывать эгьё, да, мы все это любим - вгонять нашего плюшевого Донхо в бездны смущения. Точно также как видеть живого и радостного Арон-хёна, и игривого Минки. Мне определённо всего этого не хватало. Тот узел, который скручивал внутренности изнутри, по-тихоньку начинает отпускать.***
Наконец-то нас пригласили на Weekly Idol. Нас - это всю семейку Пледис, а не только Nu'est W. Но ничего страшного. Уже хоть что-то. Хотя бы будет возможность попиарить сингл "If you". Жаль конечно, что Пледис фэмили придет не всем составом (хотя, думается мне, что цокольный этаж всех нас бы не вместил) - у Seventeen сейчас итак забитое расписание, а остатки After School уже давно без какой-либо активности, да и, видимо, она и не предвидится в ближайшее время. Неприятно царапает на краю сознания мысль, что мы могли бы повторить их судьбу, если бы вовремя не пошли на рисковые меры. Обвинять компанию глупо и неразумно. Не компания виновата в изменчивости нашего музыкального рынка, как и в том, что тренды сменяют один другой с почти световой скоростью, а те группы, у которых есть свой стиль должны выживать сами по себе где-нибудь в сторонке, уповая на то, что их заметят. Нас заметили. Через 5 с лишним лет после начала деятельности. Очень жаль, что многие группы со своим уникальным стилем не "доживают" до признания. Запись проходит в целом весело. Рейна-нуна и Донгын-хён отлично вписываются в формат развлекательных шоу. Также как и девчонки из Pristin, но в них я и не сомневался. С самого старта Хёндон-хён поминает "Ночного гоблина" - шоу, где мы вместе снимаемся. Ему уготовано место в раю за такие вещи. Первая часть записи выходит несколько сумбурной, но весёлой. Даже не приходится выдавливать из себя радость, она настоящая. И я немного расслабляюсь. Вот мы подходим к личным профайлам - и начинается вакханалия. Виды сердечек. Экспрессивные "плечи бандита" от Минки. Боль и страдания Донхо от демонстрации фехтовальных умений без клинка. Акростишки моего сочинения и не только - девочки в общем-то тоже хороши, это я про Шиён. Опыта у нее, как у меня, почти в одно время в компанию пришли. Неожиданно накрывает волна расположения и гордости. Рейна-нуна упоминает, что она вместе с Наной-нуной кормила меня в дни трейни и меня пробирает на сантименты. Как оказывается зря. Сказал про еду на Weekly Idol - будь добр готовить. Теперь я понял, почему Мингю был таким нервным после записи шоу с участием Seventeen - он же у них главный повар. Тут же оперативно приносят стол с кучей пачек чачжанмёна, кастрюлей и плиткой. Всё. Меня можно не искать. Я занят. Погруженный в свои дела улавливаю краем уха своё имя. - А? - Покажи нам эгьё, - Ренни выступает как сурдопереводчик. - Я... правда должен это делать? - хочется попытаться выкрутиться. - Конечно должен, ты же слышал, - бескомпромиссно заявляет Хондён-хён. - Слышал-слышал, - ехидничаю я. Вы сами напросились, господа хорошие. Включают "Оппа~я" и я тружусь в поте лица, атакуя внутренним запасом милоты. Да чтоб я еще раз перед хубэ вытворял что-нибудь подобное... Как мне теперь девчонкам в глаза смотреть? Господи боже. Спишу потом на: "ну это же всё ради шоу, формат-то развлекательный". Песенка заканчивается и я уже хочу нырнуть обратно в готовку, но тут слышу: - Бэкхо, ты тоже должен попробовать. А вот это уже интересно. Готовка подождет немного. Жаль, что не могу сейчас достать телефон и записать это позорище на видео, чтоб потом его провоцировать. Справляется он сначала даже неплохо, а потом его окатывает смущением. Каждый раз приятно за этим наблюдать, а подтрунивать потом на эту тему ещё приятней. Я когда-нибудь огребу за такие мысли. Внезапно в плане готовки у меня появляется напарница. Наён. Её ко мне отправили яички жарить для чачжанмёна. Недолго совещаемся насчет сервировки. Чёрная лапша почти готова - усиленно перемешиваю её с соусом. Да и первая порция яиц подошла. Из нас вышла отличная команда поварят. Можно прямо ресторан открывать. Мингю бы еще к нам, да Арон-хёна. А пока что вся пледис семейка выстраивается в цивилизованную очередь за получением своей порции. Первая - старшим. Довольная Рейна-нуна убегает на место со своей. Остальные терпеливо ждут. Почему-то начинает распирать гордость. То ли от того, что всем нравится наша с Наён готовка (да и за командную работу, чего уж греха таить), то ли от того, что всё проходит тихо-мирно и без эксцессов, как бывает в некоторых компаниях. Я бы сказал, что всё вышло действительно по-семейному. Своя стряпня нравится, поставил жирный плюсик у себя в голове. Самые голодные приходят за добавкой - в общем-то это все существа мужского пола. Даже запись на некоторое время останавливают, потому что ничего кроме чавканья и не слышно - вот, что значит манеры - не разговаривать во время еды. Снова распирает гордость. Следующий сегмент еще более больной. Рандомные танцы. Танцы - это, в общем-то, по моей части. Только вот это развлекательное шоу, а это значит, что ожидать можно все что угодно. И это "что угодно" и случается - почти всё время включают песни, исполняемые женской частью нашей семейки (Pristin, Orange Caramel, After School), и всего пара наших и Seventeen. Немного обидно. Хотя за всех нас оторвался Минки. Наблюдать за ним - одно удовольствие. Он у нас любит быть в центре внимания, любит восхищать и заряжать энергией окружающих. У него это прекрасно получается. Забавно было наблюдать, как он на полном серьёзе пытался тягаться с двумя дэнс-машинами девчонок (это я про Наён и Келькён). Временами хотелось сделать комбо из фейспалмов, а временами хотелось пуститься в пляс вместе с ним. Просто потому что Минки. Игры прошли довольно быстро. Да и мы особо не старались выиграть. Хоть было, где-то на границе уловимого, желание победить, но всё-таки мы решили, что выиграть должна женская команда. А мы уж постарались для того, чтобы зрителям было интересно и весело смотреть шоу.***
Вечер. Все занимаются своими делами. В проёме моей комнаты возникает Минки. Да, мы больше не соседи по комнате, потому что он решил пока пожить в комнате Минхёна, и осознал всю прелесть своего личного пространства. Хотя, если честно, без него стало как-то пусто. От раздумий меня оторвал его требовательный взгляд: - Нужно поговорить, - вот так вот. Простая констатация в двух словах. Начинаю узнавать старого Минки. Бескомпромиссного, уверенного. - Я внимательного тебя слушаю. - Это насчет нас, - вся уверенность тут же с него слетает, и Рен как-то неловко мнётся в дверном проёме, - ну то есть насчет группы и неопределённости... - Ты о чём вообще? - я вопросительно вскидываю бровь. - Что происходит? Со всеми. Ты не мог не заметить, как все мы изменились после... - он запнулся, - после того как Мина забрали. - Ну, во-первых, никто его не забирал. Во-вторых, ты так и не ответил толком на мой вопрос. Что ты имел ввиду, когда говорил о "неопределённости"? Минки-я, говори уже прямо, я не кусаюсь. - У нас проблемы. У всех нас. Личного характера так скажем. Мы все слегка... покалечены. А кое-кто и не слегка, - многозначительный взгляд. Минки умеет ухватить самую суть и преподнести её на блюдечке с голубой каёмочкой, - Ты понял о ком я. - И что ты хочешь от меня? - всё ещё не до конца понимаю, к чему он ведёт. - Помоги ему. Те тараканы, которые есть у меня и Арон-хёна вполне решаемы и без твоего вмешательства. - Почему сам не хочешь помочь Донхо? - Кто тебе такое сказал? Чем, по-твоему, я сейчас занимаюсь? Не я у нас лидер, не у меня есть влияние, не меня он будет слушать. Арон-хён того же мнения. - А почему я снова узнаю обо всём последним? - немного раздражает такая постановка задачи, когда у тебя за спиной все уже всё обсудили, а один ты не в курсе, - Почему, когда я сам подходил к вам поговорить - было ноль реакции? - Время было неподходящее, - он махает рукой, будто такой пустяк может не понимать только идиот, - Да и мы думали, что может до тебя самого дойдёт эта простая истина. Но вот что-то не дошла. - Вообще с чего вы взяли, что я ничего не делал и не пытался? - я не обращаю внимания на снисходительный тон, у Минки такой стиль общения. - С того, что даже если и пытался, то это абсолютно не заметно. Донхо как был закрытым ото всех после Produce 101, так и остался. Я пытался с ним говорить сам, но у меня нет никаких рычагов давления, да и относится он ко мне не так... - он отводит взгляд. - Как - так? - быстро спрашиваю я. - Не как к лидеру, - тут же находится Минки, однако складывается впечатление, что он только что чуть не сболтнул лишнего. - А это что-то меняет? Думаешь ты недостаточно близок ему, чтобы он тебя послушал? - Дело совсем не в близости, а во влиянии, - он начинает жестикулировать так, будто разговаривает с маленьким ребёнком, - Ты можешь повлиять на него, а я нет. И Арон-хён не может. Он тоже пробовал. Точнее нет, - он отрицательно мотает головой, - Не пробовал. Арон-хён не умеет быть жёстким, чтобы кому-то чего-то втемяшивать. Здравый смысл, например. А мягкостью, я боюсь, ничего не добиться. Я долго смотрю на Минки, осмысливая всё сказанное. Он мой взгляд выдерживает, привыкший уже. Каким-то едва заметным шлейфом маячит мысль про то, что он мне что-то не договорил. Какую-то деталь, которая тем не менее является ключевой. Будто Минки знает в разы больше, чем говорит. Лицо у него сейчас нечитаемое абсолютно. Наконец, я киваю: - Хорошо, я подумаю над тем, что делать со всем этим. - Ты не думай, ты делай. Думать буду я, - он оперативно сбегает от летящей в него подушки. "Помоги ему" значит. Будто бы это так просто.***
Работа у нас теперь в самом разгаре. Готовим новый альбом. Первый для нашей подгруппы. Решили, что помимо двух общих треков будут еще и сольные. Каждому нужно написать лирику для своего. Минки с радостью и нетерпением приступает к своему. За него не переживаю - там целая прорва творческих идей, которые очень давно не реализовывались. Арон-хён пишет лирику для своей композиции с помощью Бэкхо. Немного неожиданно, что не попросил меня поучаствовать, но у них хотя бы будет время поговорить во время работы над песней. А вот личный трек для Донхо пишет Уджи из Seventeen. И это, на самом-то деле, огромная неожиданность. Во-первых, потому что наши хубэ итак достаточно заняты со своим расписанием. Во-вторых, потому что компания дала на это добро. В-третьих, Донхо не хочет сам работать над своим треком? Иду выяснять все вопросы прямиком в студию. Почему в студию? Потому что Донхо в последнее время прячется именно там со словами: "Мне нужно работать над песнями". А Бомджу-хён его ещё и покрывает. С ним тоже неплохо было бы переговорить на эту тему. По правде говоря, хотелось открыть дверь в студию эффектно. Это то есть с ноги. Потому что такое положение вещей меня, откровенно уже, начинает подбешивать. Но здравый смысл возобладал, и поэтому я тихонько открыл дверь и заглянул внутрь. Донхо был один. - Привет, - я получил краткое мстительное удовольствие, заметив как он подпрыгнул от неожиданности, - а где Бомджу-хён? - Его пару часов не будет. Что-то хотел от него? Я могу передать. - Не к спеху. Я с тобой хотел поговорить. - На тему? - какой-то немного блуждающий взгляд. - На тему? Ты почему не хочешь работать над альбомом? - С чего ты взял? Я вообще то принимаю участие в записи музыки, если ты еще не забыл, - слегка огрызается Донхо. - Да и сольник Арон-хёна мы пишем вместе. - Это, кстати, отдельный разговор. Почему ты не хочешь писать свой сольник? Почему попросил Уджи? Почему я опять не в курсе? - вопросы просто вырываются раньше, чем я успеваю закрыть рот. - Не понимаешь почему я попросил Уджи? - он тяжело вздыхает, будто даже разочарованно. - Думаю, что понимаю, но не хочу верить, что моя догадка верна, - смотрю прямо в глаза Донхо, надеясь увидеть хоть какую-то новую эмоцию. - Ну так поделись, - в его глазах плавают льдинки. - Ты не хочешь работать над своим сольником потому, что тебе слишком больно говорить о чем-то личном, а по другому ты работать над лирикой не умеешь. - Браво, - Донхо пару раз соединяет ладони, будто в овациях, - Ты попал. - Не хочешь... - начинаю я, но меня тут же перебивают. - Не хочу. - сказано твёрдо и уверенно. И что вот с ним делать? Из дверного проёма прохожу внутрь комнаты. Донхо как-то немного ёжится в кресле, в котором он сидит, словно я могу представлять угрозу - ударить там, например. Он одновременно такой большой и такой маленький, сильный и беззащитный, уверенный и потерянный. Но в чем я уверен точно и на сто процентов - ему больно. Волна сочувствия и какой-то странной нежности накрывает с головой. Еле сдерживаюсь чтоб не потянуться и не заобнимать до смерти. Видимо, у меня был немного безумный взгляд, потому что Донхо еще больше съёживается в своём кресле и как-то опасливо произносит: - Ты чего это удумал? - Я-то? Тебе честно ответить? - Ну попробуй. - Хотел задушить тебя в объятьях. Такого большого и такого плюшевого Бэкхо, - я давлю небольшой смешок. - Будто я бы тебе дался, - бурчит он себе под нос, и через пару мгновений заливается смехом. Таким любимым всеми нами и заразительным. Ещё через пару секунд я уже хохочу вместе с ним, понимая всю абсурдность ситуации и как-то немного напряжение отпускает. После того, как наша небольшая истерика оканчивается Донхо встаёт, подходит и обнимает сам. Крепко, тепло и долго. Руки обнимают в ответ, а по телу разливается ощущение, что будто бы я в безопасности, что будто бы я дома. Очень солнечное ощущение. - Спасибо, - произносит он почти в самое моё ухо. - За что это вдруг? - За правильные слова, - он отстраняется и улыбается. Только на сей раз улыбка не натянутая, а искренняя, а в глазах на место вечной мерзлоты пришла весна. Это что сейчас, было дежавю, но в обратную сторону? И почему все наши серьёзные разговоры оканчиваются благодарностями?***
Пришло время готовиться к фанмитингу Love&Dream. Записываем одновременно VCR, Love Record, да еще и видео для "за сценой". Концепт на сей раз у нас более чем забавный - Nuble Company. Минки презабавно выглядит как стажёр, отлично вписывается в образ. Арон-хён у нас "умник" с отличным знанием английского. А Донхо вечноголодное существо, которое вроде как менеджер. А я глава компании, да. Что еще могли дать лидеру, действительно? Но это веселит. Мне в руки суют стаканчик с картошкой. Моя прелесссть. А еще дают небольшую мягкую игрушку имени меня, то есть Онибуги, которую я тут же сажаю себе на плечо. Да и вообще все съёмки я хожу и тихонько хихикаю в кулак. Тонна фансервиса, который понравится нашим Лавес: фототайм в виде фигур для парных фотографий, фототайм в виде живых венков, голосовое сообщение на будильник (картошечка!), ну и конечно метод поощрения - покачать "счастливчика" на колешках, приговаривая "отлично справился!". Поначалу я вгоняю всех в бездны смущения, а когда очередь доходит до Минки, то тут уже в безднах смущения оказываюсь сам. Да, действительно, с этой стороны не особо-то приятно. Сам фанмитинг я плохо помню. Оба дня плохо помню. Помню только то, что от относительной свободы и тоски по сцене мне сорвало крышу. И я вытворял такие кульбиты, от просмотра которых с фанкамов у меня не отлипала рука от лица. Да и вообще хотелось провалиться сквозь землю, предварительно изъяв из общего доступа это позорище, потом сменить имя и уехать куда-нибудь в другую страну. Зато парни поржали от души. В общем-то сам виноват. В следующий раз буду умнее.***
Дни летят, как сумасшедшие. Усиленно идёт работа над новым альбомом - нам ставят хореографию, по-тихоньку занимаются сведением и мастерингом треков, кое-что из заготовок откладывают "на карандаш". В общем, работа кипит. Плюс я ещё бегаю по всяким развлекаловкам, как угорелый. Но загруженность не утомляет, даже наоборот - остаётся меньше времени на подумать. Думать в последнее время мне не хочется совершенно. Особенно после ряда определенных случаев. Случаи эти начались, когда я стал осознавать, что непроизвольно тянусь к теплоте Донхо. Просто хочется, чтобы он искренне и счастливо улыбался, и распространял эту ауру мягкости, как пушистое одеялко. Обнимать это одеялко хочется сильно, и вот это пугает больше всего. Раньше, почему-то, мне очень хотелось с ним соперничать, конкурировать, быть равным противником. Теперь хочется быть и оставаться по одну сторону баррикад. Что-то изменилось. Сейчас хочется признания не как равного противника, а как бесценного союзника. А вот это осознание какой-то нездоровой смены приоритетов пугает даже сильнее, чем желание заобнимать до смерти. Украдкой бросаю оценивающие взгляды, когда мы находимся в танцевальной студии. Мимо проходит Минки всем своим видом излучая вопрос: "Ну что, дело движется, ты поэтому так пялишься?" В ответ пытаюсь зыркнуть на него как можно свирепее. Потому что это вообще его вина! Это Минки пришёл тогда ко мне в комнату со своей просьбой. Ничего бы этого не было если бы он тогда не начал этот разговор. Хотя, конечно, разумом я понимаю, что это всего лишь попытка убежать от правды. Причем попытка не самая удачная. В перерыве сижу под вентилятором, как обычно. Сушусь, охлаждаюсь. Рядом приземляется Арон-хён. - И чего происходит? - он внимательно вглядывается в моё лицо, будто выискивая что-то, возможно, ответы. - Вы что, с Минки сговорились, хён? - отвечать вопросом на вопрос, как защитный механизм, который оттягивает неизбежное. - Это ты о чём? - хитро прищуренные глаза встречаются с моими, - О том, что мы с ним обсуждаем какие-то моменты "за твоей спиной", - на этой фразе он проводит в воздухе двумя пальцами, рисуя кавычки, - Или о том, что мы оба беспокоимся и ищем ответов у нашего лидера? - Обо всём и сразу, - я хмурюсь, показывая, что шутить не намерен. - Я думал, что Минки уже провел с тобой разъяснительную беседу на эту тему. Почему, зачем и как. Разве нет? - Что-то не припомню, - хочется проверить границы терпения Арон-хёна. - Не прикидывайся дурачком, ты прекрасно понимаешь о чем я говорю, - его не так-то легко провести. - Понимаю, - вырывается тяжёлый вздох. - Ну и? - Что и? - И чего происходит? - повторяет он свой вопрос. - Да о чём ты? - я начинаю немного закипать, потому что Арон-хён не совсем корректно формулирует вопрос. У меня и в мыслях не было водить его за нос, просто немного раздражает, когда границы вопроса настолько размыты. - О чём я? Что это за переглядки во время практики? - он ловит мой удивленный взгляд, прикрывает глаза и неопределённо взмахивает рукой, - Ты и Донхо, Донхо и ты. Только один отведет взгляд, второй буравит дырку. И так до посинения. Что происходит-то? Между вами что-то случилось? Поссорились из-за работы? - Да не ссорились мы, - буркаю я себе под нос и отвожу смущенный взгляд куда подальше. - Тогда что? - видимо, Арон-хён не собирается ослаблять напор. Что там Минки говорил про "недостаточно жёсткий"? Ага, как же. Десять раз прямо. - Ну, мы поговорили... - Ииии? - Что и? И всё. - Да неужели, - тянет он и снова этот хитрый прищур. - Хён, всё в порядке. Мы разберёмся. Продолжаем практику, - делаю страшные лидерские глаза и поднимаюсь, показывая, что на этом разговор окончен.***
Вечером, когда заканчивается практика, Арон-хён уходит первым, показывая всем язык. Что за ребёнок? Чуть погодя за ним подтягивается и Минки. Тихо и по-английски. Я собираюсь, кажется, целую вечность, погружённый в свои мысли. Наконец, щёлкаю выключателем в комнате и на ощупь двигаюсь к выходу. Благо, что комнату для танцевальной практики мы все знаем как свои пять пальцев, так что покалечиться, даже в темноте, тут нереально. Дёрнув за ручку двери я нос к носу сталкиваюсь с Донхо. - Я думал ты уже ушёл, - выдавливаю я после короткой немой сцены, где мы оба, если честно, перепугались от внезапности такого столкновения. - Да я вещи забыл, - простодушно отвечает он. Затем кладёт руки мне на плечи и отодвигает в сторону. От этого простого действия у меня почему-то разливается тепло по телу. - Проход не загораживай, - слегка улыбается он. - Я там свет погасил, - говорю я ему вдогонку. - Да не беда, - отмахивается Донхо, - Меня подожди, я сейчас. Действительно, возвращается мигом и уже с вещами. Дорога домой проходит в молчании. Только это молчание уютное, когда не чувствуется напряжённой атмосферы, которую хочется разрядить какой-нибудь неловкой шуткой. И редкие соприкосновения плечами, во время прогулки, обдают ощущением спокойствия. Однако, любопытство - худший порок человечества. Я решаю нарушить эту идиллию, и за несколько кварталов до общежития бросаю пробный камень: - Ко мне тут Арон-хён подходил во время одного из перерывов. Задавал странные вопросы. - Ко мне тоже, - Донхо косится на меня с неким подозрением, - Ты понял о чём он? - Видимо, они с Минки что-то там себе надумали и решили, что мы с тобой давеча посрались, - я пожимаю плечами как ни в чём не бывало, будто эта тема совершенно меня не волнует, а внутренности не скручивает узлом. - И с чего они такое взяли? - его лицо вытягивается в удивлённую моську. - А мне-то откуда знать? Я не экстрасенс, чтобы мысли людей читать. Краем уха уловил что-то про "буравите друг друга взглядом, пока другой не смотрит", - на цитате я хмурю брови и делаю страшный голос, для пущей драмы конечно. Затем пускаю короткий смешок, - Ну, по крайней мере такая была формулировка. Бэкхо как-то слегка тушуется и тянет с ответом. Видимо, подбирает слова, чтобы не сболтнуть лишнего. Что-то в последнее время у всех от меня какие-то секреты. Ставлю в голове галочку устроить всем мемберам промывку мозгов на тему: "У нас нет личных проблем. Если проблема есть, то она общая, и решать её нужно всем вместе". А то с текущим порядком вещей мы рискуем нажить несколько серьёзных заболеваний на нервной почве. Пока я вел этот внутренний диалог с самим собой, Донхо, видимо, собрался с мыслями: - Я просто переосмысливаю некоторые вещи. Они начинают казаться странными, хотя были такими привычными, - он ненадолго замолкает, а меня словно прошибает током. Это мои слова, точнее это мои мысли, почти стопроцентное попадание. - Я начинаю ценить то, что казалось само собой разумеющимся раньше. Например, время, которые мы проводим все вместе. Не важно, тренировка то или запись на студии, или просто тихое и мирное просиживание штанов дома. Не важно. Ты знаешь, что я недавно списывался с Минхёном на эту тему? - Что? Ему разрешили использовать телефон? Почему я опять узнаю обо всем последним? - лёгкая грусть закрадывается в мою голову. - Не последним. Я никому не говорил, кроме тебя. - И что он сказал? - Ну, что скучает по нам и любит, это же Минхён, - Донхо закатывает глаза, - Но говорит, что у него все хорошо и что трудится в поте лица, чего и нам желает, - широкая улыбка появляется на его лице, но почти сразу же угасает, - А ещё он дал мне один совет, которому я собираюсь последовать. - Что за совет? - теперь моя очередь коситься с подозрением. - Лучше попробовать и сожалеть, чем сожалеть, что не попробовал... С этими словами Донхо сокращает то небольшое расстояние, которое было между нами до нуля, и приникает своими губами к моим. Это происходит настолько неожиданно, что я даже глаза закрыть не успеваю. Технически, это конечно не мой первый поцелуй. А по ощущениям - он самый. Чувствую тёплые и слегка обветренные губы Донхо и отпускаю мысли. Потому что правильно. Потому что я дома, я в безопасности. Руки сами обнимают в ответ и притягивают ближе, хотя кажется, что ближе уже некуда. Я растворяюсь в этом поцелуе, словно бы потеряв всяческую опору, и если бы не сильные и тёплые руки, я бы просто утонул в нём. Не знаю сколько времени прошло - может несколько секунд, а может несколько лет. Да и не важно это, на самом-то деле. Я просто хочу, чтобы это чувство никогда не кончалось. Каким-то магическим образом понимаю, что у Донхо мысли примерно такого же плана. Его руки успокаивающе гладят меня по спине и волосам, нежно. Настолько нежно, что я чуть ли не всхлипываю в поцелуй от нахлынувших эмоций. Отрываемся мы друг от друга, когда становится мало оставшегося живительного кислорода, а пространство вокруг начинает накаляться. Поначалу трудно понять где и чьё дыхание. И действительно ли сердце такое громкое, или то кровь стучит в ушах. Встречаю шоколадные глаза напротив, которые подёрнулись поволокой и потемнели почти до чёрного. Я беру себя в руки первым и отступаю на шаг: - Минхён хороший советчик, - ехидничаю я, пытаясь хоть с чего-то начать разговор после столь неожиданного развития событий. Для меня неожиданного. - Ещё какой. Напомни мне потом ему проставиться, - Бэкхо несколько раз мотает головой из стороны в сторону, отгоняя наваждение, и его взгляд проясняется. - И что теперь будем делать? Со всем этим... - Если вдруг тебе было неприятно, то я могу извиниться и мы забудем об этом, и никогда больше не поднимем эту тему, - в его глазах нешуточное беспокойство. - Я... не хочу ничего забывать. Неприятно мне не было. Странно - возможно, неожиданно - еще как, непривычно - наверняка. Но точно не неприятно. - Непривычно говоришь? - беспокойство сменяется ехидством, - А что, хочешь к такому привыкнуть? - Думаю, я был бы не против попробовать. Ты хорошо на меня влияешь. - Ты даже не представляешь какой камень с души у меня только что упал, - Донхо чуть ли не подпрыгивает от радости и не хлопает в ладоши. Ну что за ребёнок? Оставшуюся дорогу до дома он держит меня за руку в своём кармане толстовки. А я начинаю напоминать себе влюблённую школьницу, причём почему-то именно женского пола. Но подобная аналогия меня ничуть не смущает. Ради того чувства теплоты, покоя и защищённости, которые я испытал, я готов стать кем угодно - хоть влюблённой школьницей, хоть демоном из ада. Только бы это чувство не кончалось.***
Дни снова летят. События мелькают, как стекляшки в калейдоскопе. Осталось совсем немного времени до релиза альбома. А у меня не ладится с хореографией. У меня! И не ладится. Наш хореограф только пожимает плечами, когда я прошу указать на ошибки. Говорит, что их нет. Да как это нет? Мой танец всё еще не идеален. Отрабатываю перед зеркалом раз за разом. Тягаю как парней, так и подтанцовку, потому что танец комплексный. После очередного подхода все просто плюют на меня и начинают расходиться. А я всё так же выполняю хореографическую связку. Ещё. Ещё! Недостаточно хорошо! Недостаточно точно попадаю в бит, недостаточно резкие и красивые движения, там где нужно сделать акцент. Всё еще недостаточно. Кажется, я не спал трое суток. Сначала были съёмки в "Ночном гоблине", а затем я без отдыха помчался в комнату для танцевальной практики, потому что время уходит. Вроде бы успел покушать. Не помню. Но всё это сейчас не важно. Важно то, что связка выходит недостаточно идеально. Прогоняю всю хореографию от начала до конца. На обычной скорости, на двойной, на замедленной. Два раза подряд. Чуть ли не накрест. Но так и не могу понять, в чем проблема. Краем глаза видел, как в дверь комнаты заглядывали Минки и Арон-хён. Хён что-то сказал Рену на ухо, тот посмотрел на меня и отрицательно покачал головой, после чего Арон-хён тяжело вздохнул, бросил на меня печальный взгляд, и они оба удалились. Хорошо хоть не мешают. Начинают гореть лёгкие и я даю себе короткий перерыв - перевести дыхание. И только отвернувшись от зеркал я замечаю в углу Донхо. Я даже не почувствовал, что в комнате есть кто-то еще. Да и не видел его. Зеркала не отражают этот угол, это некий закуток для отдыха. А вот он, в отличие от меня, прекрасно знал о моём наличии в зале. Знал и сидел молчал. И наблюдал. Почему-то становится стрёмно, будто я тут какими-то непристойностями занимаюсь, а не танцую. - Я знаю почему у тебя не выходит, - наконец произносит он, когда нам надоедает играть в молчанку. - Ты? Знаешь? - дыхание пока не пришло в норму, оттого сбивчивое. Плюс еще пробивается раздражение - это вроде как я у нас главный танцор, а подобные заявления задевают мою гордость. - Да, знаю, - он абсолютно спокойно выдерживает мой взгляд, и моё раздражение растворяется, как дымка. - Ну поделись. - Отвернись от зеркал. - Чего? - непонимающе хмурю брови я. - Отвернись от зеркал, - повторяет Донхо чуть медленней. Ловлю его снисходительную ухмылку. Ох, побить бы его за такое отношение. Слегка. Совсем чуть-чуть. - Танцуй не перед своим взглядом. Танцуй передо мной. Сейчас я - твоя аудитория. Ты должен донести до меня всю задумку хореографии. В словах Бэкхо есть рациональное зерно. Возможно, что мой взгляд действительно слегка замылился, и я просто не могу разглядеть нечто очевидное. Наблюдаю, как он разваливается в своём углу, готовый к просмотру. Вот наглец. Я что ему, бесплатная развлекаловка? Итак чёрт его знает сколько времени тут торчал, пока я его не заметил. Хотя, конечно, танцы - это моя одержимость, и мне не составляет никакого труда показывать кому-то свои умения в них. Даже наоборот - это приносит мне некоторое удовольствие. Видеть, что усилия, которые ты вложил в какое-то дело, окупаются признанием. Значит донести задумку хореографии, да? Хорошо. Я поворачиваюсь к зеркалам спиной, включаю музыку. В чём смысл этого трека? В том, что мы потеряли самих себя. Но одни не справимся с поисками. Поэтому нужен будет проводник. И будет куча ложных дорог, по которым не стоит идти. Но в конце концов, при попытке поймать свою сущность, нас отбросит назад. И останется лишь один вопрос - где же ты? Движения идут из глубины сердца. Легко и непринуждённо. Мой взгляд частенько встречает взгляд Донхо, но сейчас не время отвлекаться. Я рассказываю историю. На припеве Бэкхо начинает едва слышно подпевать музыке из колонки. С одной стороны это очень мило, а с другой отдаёт печалью. Это я тоже использую в танце. Смотри же на меня! Он смотрит. А я танцую. Песня подходит к концу, а мы не можем разорвать зрительный контакт. Сколько прошло времени, пока мы играли в гляделки, одному Богу известно. Наконец Донхо нарушает тишину: - Джонхён-а, ты когда последний раз спал? - Вроде бы трое суток назад. Не до того сейчас. Надо отработать связку, - неужели моя усталость так очевидна? - Ты её только что отработал. Причём отработал отлично. Я даже записал, потому что знаю какой ты в этом плане придирчивый, - он показывает планшет. - А теперь возвращайся домой и ложись, пожалуйста, спать. - Дай планшет мне, - мне просто необходимо всё проверить. - Не раньше, чем ты согласишься пойти после этого спать. Без всяких торгов. - Посмотрим, - хитро прищуриваюсь я. - А теперь давай сюда планшет. - Джонхён-а, я сейчас не шучу. Не согласишься идти спать добровольно, я заставлю силой. Просто возьму, закину на плечо и отнесу в общагу. И можешь хоть завопиться и завозмущаться, но я так сделаю, - по его взгляду понятно, что он действительно не шутит. В нём проскальзывает сталь. Но в равной степени и беспокойство. За меня. - Я соглашусь если ты посидишь со мной, пока я буду засыпать. Может даже споёшь колыбельную? - второе явно лишнее и сказано скорее шутки ради, а вот первое действительно очень хотелось бы. - Я посижу с тобой и подумаю над колыбельной, - он протягивает мне планшет. Просматриваю запись несколько раз. Прошибает холодным потом от того, что камера засняла куда больше, чем нужно. Танец действительно идеален и я в общем-то собой доволен. А вот с контролем эмоций при взгляде на Донхо - значительные проблемы. Я даже и не думал, что у меня по лицу всё настолько легко прочитать. Там я увидел и нежность, и боль, и восторг, и тоску, и желание соблазнить. Чего я там только не увидел, в своей гамме эмоций на записи. Надо об этом будет потом подумать. А сейчас как мы и договаривались - я иду в общежитие спать. И Донхо идёт со мной. Домой, а не спать. А может и спать. Я хочу, чтобы он спал со мной? Я останавливаюсь как вкопанный, прислушиваюсь к ощущениям. Да, видимо хочу. Перевожу слегка испуганный взгляд на Бэкхо. Встречаюсь с его глазами и вижу - он понял, что я понял. Сразу же. Да и гори оно всё синим пламенем. Сейчас я хочу домой, спать, и Донхо рядом. Вроде бы он не против, и даже за. Это радует.***
Просыпаюсь я с больной головой и не понимая какое сейчас время суток. Рядом лежит Донхо. Просто лежит, точнее спит. На лицо непроизвольно наползает улыбка. Смотреть на спящего Тигра одно удовольствие. Становится похож на простого смертного. Такой милый и беззащитный, точно плюшевая игрушка, а не человек. Да, он действительно сидел со мной, пока я уснул. Точнее лежал. Потому что я попросил, а он был вовсе не против. А ещё обнимал. Потому что он тёплый. Даже спел колыбельную. И я почти сразу же после неё провалился в сон. Спящее лицо Донхо выглядит таким безмятежным, будто в жизни у него никогда не случалось никаких неприятностей. Хочется провести по его волосам, что я и делаю. Почему-то есть настроение на понежиться и потискаться. Воровато оглядевшись по сторонам в собственной комнате (и до чего только докатился?) я наклоняюсь и целую его в уголок рта. И почти в то же мгновение меня сгребают в охапку и подминают под себя. Да, что-то я забыл, что у нашего Бэкхо есть привычка распускать руки на всё, что шевелится во время сна, а что не шевелится, то шевелить и всё равно распускать руки. Только вот сейчас он не спит. Два шоколадных глаза напротив горят огнём: - Ты чем это занимаешься с утра пораньше? М? - произносит он слегка осипшим со сна голосом. - А что, сейчас утро? - я действительно слегка потерялся во временном ориентировании. - Утро-утро. Ты что не чувствуешь? - многозначительный взгляд на место пониже пояса. - Когда встал, тогда и утро, - буркаю я себе под нос и смущённо пытаюсь отвернуться. Какая, однако, двусмысленная фраза получилась. Отвернуться мне не дают, наоборот, еще крепче прижимают к себе, так, что меня обдаёт теплом чужого тела даже сквозь футболку. Вроде бы у меня с кровообращением все в порядке, никогда особо не мёрз, но Донхо - это самая натуральная печка. Хотя я, конечно, понимаю какой ещё процесс поднимает температуру тела. От этой мысли и меня самого кидает в жар. Крепления с моей крыши по-тихоньку начинает срывать. Появляется желание вывернуться и завладеть инициативой. Что, как ни странно, мне удаётся. Не потому, что я такой сильный и победил Бэкхо, а потому что он просто практически бездействует. Даже как-то обидно стало. Я оказываюсь на нём верхом. - И что намерен теперь делать? - он слегка приподнимает таз, на котором я, собственно, сейчас и сижу, дразня. - Ммм, посмотрим. Вариантов-то на самом деле много, - с этими словами я запускаю одну руку ему под футболку и начинаю гладить по животу, а вторую в его волосы, сам же наклоняюсь к уху и стараюсь произнести последнюю фразу томным низким голосом, - Их очень много, Донхо-я. Видимо мой голос оказывает нужный эффект, потому что по телу Бэкхо проходит дрожь, а я под собой начинаю ощущать движение. Почему-то этот маленький факт приводит меня в дикий восторг. Окрылённый этим небольшим успехом я решаю зайти чуть дальше и слегка прикусываю мочку уха, всё так же не забывая изучать его тело под футболкой. Донхо издаёт какой-то странный звук - то ли приглушенный утробный рык, то ли очень хриплый и тихий стон. Его руки блуждают по моей спине, периодически то залезая под футболку, а то спускаясь на место, которое спины пониже. Ощущения мне нравятся, но в голове проносится всё та же ассоциация со влюблённой школьницей. Господи боже мой, мне 23 года, а я все еще фактически девственник. Я даже до недавнего времени предположить не мог, что меня, возможно, будут привлекать мужчины в физическом плане. А сейчас вот. Я в самом разгаре прелюдии с представителем своего же пола и возбуждён по самое не могу. Все эти мысли пролетают смерчем в моей голове и идут лесом. Потому что подо мной Кан Донхо. Настоящий, жаждущий, самый что ни на есть горячий, причем во всех смыслах, чёрт бы его побрал какой горячий, Кан Донхо. От моей крыши отлетает еще пара винтиков. Я выпрямляюсь и скидываю с себя футболку, оставаясь в одних боксерах (да, люблю так спать, и на животе ещё, обнимая подушку. Теперь буду обнимать Донхо). Тут он перестаёт просто лежать и переходит в положение сидя, вместе со мной на... коленях. Это облегчает мне работу, и я стягиваю футболку еще и с него. Некоторое время любуюсь его татуировками с этого ракурса. А он просто любуется моими подкачанными грудными. Да, я знаю, что этот вид весьма секси. Затем беру его лицо в свои ладони и целую. Нагло, пошло, грязно. По-кошачьи лижу, прося большего. Он понимает и одним движением подминает меня под себя, перехватывая инициативу. И откуда все эти познания у нас обоих взялись? Наитие? Потом подумаю. Мысли всё так же идут лесом. Только уже потому что Кан Донхо надо мной. Во время череды поцелуев я открываю глаза и натыкаюсь на взгляд шоколадных глаз. Только вот они опять не шоколадные. В них плещется страсть тёмным ликёром, и горит огонь желания, такой, что гори-гори ясно прямо. Мой взгляд, наверное, ничуть не лучше. По ощущениям Бэкхо контролирует себя куда лучше, чем я. Потому что он меняет скорость движений и дыхание у него не такое сбитое, как у меня. Никогда не думал, что возбуждение может отдаваться ноющей болью в кончиках пальцев. Мои руки куда смелее мозга, потому что они проникают под резинку боксеров Донхо. Он коротко постанывает в ещё один длинный и пошлый поцелуй. Провожу пальцами по всей длине, слегка сжимаю, разжимаю, и так несколько раз. Чувствую пульсацию приливающей крови. Но тут Донхо отстраняется: - Джонхён-ааа, - немного жалобно протягивает он, - У тебя ведь найдется какой-нибудь крем? Можно увлажняющий, а вообще любой сойдёт. - Там... В ящике стола... Лубрикант и презервативы, - еле-еле выходит кое-что пропыхтеть. Вижу, что Донхо вопросительно вскидывает брови, - Я подготовился. Я могу предугадать к какому исходу обычно приходят двое возбужденных людей, и поэтому решил нанести превентивный удар. - Ты много говоришь, - он лезет в ящик стола и извлекает на свет божий обе названные вещи, - Надеюсь, ты не хочешь уболтать меня до смерти? - Боже упаси. Донхо возвращается на позицию. В пару движений стаскивает с меня боксеры. Через несколько мгновений и с себя. Прикрываться не хочется совершенно, да и незачем. Я даже давно и заочно смирился с тем, что я видимо буду "снизу". Хотя, по-началу, это осознание било по гордости, а потом стало не важно кто будет вести, а кто будет ведомым. Потому что важно лишь доверие. И важен Донхо. Сам весь, целиком. А во мне или подо мной - не важно. - Я никогда этого не делал, - у него слегка сведённые к переносице брови. Сидит откручивает колпачок с тюбика, пристроившись на коленях между моими ногами. - Ты о сексе в целом? Или о сексе с парнем? - я слегка приподнимаюсь на локтях, мне интересен его ответ. - В целом, и в частности тоже, - он выдавливает немного содержимого себе на пальцы, размазывает. Повторяет процедуру. - Ты думаешь я делал? - Не думаешь. Значит для меня твоя роза цвела, - он похабно ухмыляется. - Я тебя придушу ночью, - вполне исполняемая кстати угроза. - Да-да, буду ждать. Расслабься. На этих словах я опускаюсь обратно . Донхо одной рукой берет подушку из под моей головы, не обращая внимания на моё "ээээээээээй!" и подкладывает мне под таз. Слегка подтягивает на себя. И приставляет один палец. Странное ощущение. Пока он водит по кромке входа дискомфорта нет. Да и когда вводит в меня один палец его нет. Один палец довольно легко скользит внутри. Видимо, лубриканта не пожалел. Вынимает этот палец и приставляет два. И процедура снова повторяется. Только на сей раз дискомфорт появляется. Небольшой, потому что Донхо очень нежен и аккуратен. Когда я более менее привыкаю, я киваю ему и он понемногу начинает проворачивать кисть, то вводя, то выводя эти два пальца. Ощущения становятся ещё страннее. Прямо всё чудесатее и чудесатее. На очередном провороте, Бэкхо, видимо, проходится по предстательной железе, потому что меня аж подбрасывает от короткого разряда приятных ощущений. - Ммм, попал, - он хищно улыбается. - Целься лучше, снайпер хренов, - ворчу я. В ответ Донхо пару раз сжимает и разжимает внутри меня два пальца. И в результате проходится по простате ещё раз и я мечусь по кровати. - Тише будь, - снова та же хищная улыбка. Похоже он входит во вкус. Вынимает два пальца и снова тянется к тюбику. Выдавливает еще чуть-чуть вещества. Возвращается на позицию, не доходя до изначальной сантиметров десять. В глазах Бэкхо я вижу бесовские огоньки. А потом он левой рукой обхватывает мой член за основание и берёт его в рот, правой рукой, одновременно с этим, вводя в меня три пальца. Это всё при том, что зрительный контакт не разрывается. Неприятные ощущения внутри от растяжки гасятся приятными, даже слишком, от минета, пусть и слегка неловкого. Донхо находит нужный ритм, а я стараюсь слишком не выгибаться, когда он проходится пальцами по простате. Вскоре уже три пальца достаточно свободно скользят внутри меня. Бэкхо выпускает член изо рта, что сопровождается моим разочарованным полу-вздохом полу-стоном. Однако несколько раз сжимает и разжимает пальцы внутри. И каждый раз попадает по простате. Я мечусь по кровати и чуть ли не стону в голос, удаётся сдерживаться из последних сил. - Да не сдерживай голос, - он будто читает мои мысли, - Всё равно кроме нас сейчас дома никого нет. У парней сегодня парная трансляция, они заняты. Тем более, что я очень жажду услышать твои стоны, ДжейА. Меня почему-то пробирает от обращения по сценическому имени. Будто какая-то ролевая игра. Интригует. Продолжая растягивать меня тремя пальцами Донхо тянется за поцелуем. Очень пошло. Я чувствую свой собственный вкус, когда сплетаются наши языки. А потом Донхо выбивает из меня несколько стонов, но тут же ловит их всё тем же поцелуем. Вынимает пальцы не разрывая поцелуй, и весь такой распалённый я начинаю ёрзать по подушке. Понимаю, что Бэкхо действительно в разы лучше себя контролирует. Потому что он возбуждён явно не меньше меня, но все также нежен и аккуратен. Пока мы целуемся я несколько раз прохожусь пальцами по его члену. Он перехватывает руку. Слегка сжимает и отводит мне за спину. Удерживает. Разрывает поцелуй. Смотрит. Я так открыт и беззащитен перед ним, но это не пугает, а распаляет ещё больше. Сил терпеть почти нет. - Да давай уже, - чуть не молю я. Отпускает меня и достаёт один из презервативов. Раскатывает по всей длине своего члена. Вопросительно смотрит, будто спрашивая "готов?". Я киваю. Он подхватывает меня под колени и медленно входит. Смазка от презерватива и та, что осталась от растяжки облегчают процесс, но все равно неприятно. Член - это всё таки не пальцы. Донхо входит на всю длину. Даёт привыкнуть. Я снова киваю, давая добро. И он начинает двигаться. Сначала мучительно медленно, а я по глазам вижу как там бьётся дикое желание сорваться на животный ритм и порвать меня ко всем чертям. Но он его гасит. Как же это заводит. Такой сильный и надёжный Тигра. И такой нежный. И мой. И во мне. Ритм понемногу начинает ускоряться. Внезапно Бэкхо подтягивает меня ещё ближе, отпускает колени и тянется к губам, все так же не прекращая двигаться. Быстро и пошло чмокнув в губы, он одной рукой заводит мои руки над головой, а второй поворачивает мне голову в сторону, открывая доступ к шее. И затем впивается в нее, как заправский вампир. У него даже клыки такие же. А я боюсь щекотки - всё тело, как одна сплошная эрогенная зона. И на такую ласку я выгибаюсь навстречу всем телом, попутно простанывая что-то бессвязное. Чувствую, как он улыбается, но продолжает впиваться зубами. Завтра у меня определенно появится пара синяков. Но это будет завтра. А сегодня Кан Донхо. Во мне. И мой. Ритм становится рваным. Но уже не страшно. Меня разработали. Помимо шеи Донхо ещё проходится зубками по соскам. И я снова мечусь по кровати, выстанывая его имя, его кличку, и ещё и какие-то ругательства. Его рука по-прежнему удерживает мои, заведенные за голову. А вторая проходится по животу и опускается на мой член. Такое чувство, что я умираю в его руках. Каждый толчок внутрь - комок чистого удовольствия, от которого я уже почти сорвал голос. Чувствую, что вот-вот кончу. Рука на моём члене начинает двигаться ещё быстрее - Донхо понимает. А ритм толчков с рваного переходит на бешеный, и я понимаю, что к разрядке близко уже он сам. Ещё пара движений - и я выстанываю имя Донхо, как в каком-то припадке и не своим голосом, попутно пачкая наши тела своей спермой и выгибаясь ему навстречу дугой, пытаясь не отпустить ни одну каплю удовольствия. Оргазм долгий, яркий. Краем сознания отмечаю, что мои руки отпустили, зато снова подхватили под колени. Последним движением Бэкхо ещё раз проходится по простате и стонем мы уже вдвоём. Он простанывает моё имя напополам с матерками относительно того, что бы он еще со мной такого сделал. Затем обессилено опускается рядом на кровать. Очень хочется спать. Лениво даже вставать в душ отмываться. Моё лицо поглаживает тёплая ладонь. - Ты очень сексуальный, когда потеешь, - почему-то Донхо решает поделиться этими мыслями именно сейчас, - Всегда хотел тебе сказать. - Всегда? - я лениво разлепляю один глаз и встречаю взгляд уже таких родных шоколадных глаз. - Всегда. Я довольно таки давно к тебе не ровно дышу. Это ты у нас слегка тормоз, - нежность и участие не пропадают с его лица. - Ну уж простите. Ничего поделать не могу. Такой уж тип личности. А мне нравится твой запах. - Одеколона? - Да нет, твой, родной. Мускусный. - Мускусный? Мы что тут, "в мире животных"? - Донхо давит смешок. - Ну у нас тут есть Буги и Бэкхо. Черепашка и Белый Тигр. Чем не животный мир? - Да какая ты черепашка? Овощ ты. Картошечка. - Картошка вообще-то корнеплод... - произношу я и проваливаюсь в сон.***
Арон-хён и Минки вроде бы не в курсе того, что происходит сейчас между нами с Донхо. Да даже если и узнают, то думаю ничего страшного не произойдёт. Мы же не станем вдруг хуже работать, ведь так? Так что не думаю, что это проблема. Тем более их сегодня снова нет дома. А это означает, что всё общежитие в нашем распоряжении. - О, Джонхён-а, ты ведь сейчас не занят, планов никаких нет? - Донхо крутится в районе кухни. - Я то же самое хотел спросить у тебя. - улыбаюсь во все 32 зуба улыбкой Чеширского Кота. - У меня тут есть одно предложение. - Излагай. - Помнишь, ты упоминал, что был бы не против игр "на доверие"? - А ты что, что-то придумал? - Ооо, ещё как. Интересно? - А то. - Тогда пошли в мою комнату. Подходит ко мне и берёт за руку. И вот таким макаром мы идём до комнаты Донхо. Детский сад? Возможно. А мне такое нравится. - В чём заключается игра? - я приземляюсь пятой точкой на кровать. - В проверке того, насколько ты мне доверяешь, и сколько можешь позволить. - Я тебе? Да я тебе доверяю абсолютно - я же позволяю тебе вести и ни капли не сомневаюсь, что ты не сделаешь мне больно, или обидишь, - чистая правда между прочим. - Ну вот и проверим искренен ли ты, - он хищно улыбается, а в глазах пляшут черти. С этим выражением на лице Донхо лезет в шкаф и достаёт оттуда спортивную сумку. А из неё на свет божий появляются несколько мотков чёрных верёвок. - Ты слышал что-нибудь про искусство шибари? - Конечно слышал, я же смотрю аниме. - И что же ты за аниме такие смотрел, раз знаешь про шибари? Хентай небось? - ехидство проскальзывает в его голосе. - Вообще-то исторические. Там таким образом связывали преступников... Перед казнью. - Это вообще-то еще и одна из форм творчества. И опять-таки проверка доверия. Поиграем? - Давай. Командуй, чего делать? - Снимай футболку и садись вот сюда, лицом к зеркалу, - он показывает на место. Зеркало в комнате Донхо огромное. В полный рост. Пока я выполняю всё предписанное он разматывает два мотка. - Отлично. А теперь просто доверься мне. - То есть мне ничего не делать? Я есть Грут? - интересуюсь я. - В общем-то да. Только смотри в зеркало. Не своди с него взгляда. - Хорошо, понял. Донхо заползает на кровать позади меня с одним мотком в руках. Заводит мне руки за спину в слегка вывернутом положении, но так, чтобы было не больно. Тут же перехватывает верёвкой запястья, делая парочку простых, но надёжных узлов. Продевает верёвку дальше и начинает фиксировать мои руки от запястий вверх, полностью лишая возможности двигать ими. Прикончив один моток он приступает к другому. По итогу два мотка ушли на полную фиксацию рук. Покруче любых наручников. Запоздало удивляюсь тому, что Донхо вообще умеет вязать. Да у него так-то и катана имеется. Надо бы поинтересоваться на досуге как её зовут. Когда он заканчивает с руками он переходит на шею. Плетёт что-то вроде ожерелья. Так как узлы приходится плести как спереди, так и сзади, в зеркало я могу видеть как ловко порхают его пальцы. Никогда не замечал насколько хорошо у него развита мелкая моторика. И какой аппетитный вид Донхо приобретает, когда полностью погружён и сосредоточен на чём-то. Хочется его поцеловать и он, словно опять прочитав мои мысли, тянется ко мне. Поцелуй выходит какой-то нежный и чуть ли не целомудренный, что не очень-то вяжется с антуражем. - В зеркало смотри, а не за спину. Заканчивая с "ошейником" Бэкхо прикрепляет его к вязи на руках. Теперь у меня зафиксирована еще и шея. Даже если захочу повернуться - не смогу при всём желании. Последние несколько мотков Донхо пускает на вязь на корпусе. Уж не знаю, это больше для эстетики, или она тоже каким-то образом должна фиксировать. Хотя мне нравится, когда он обвязывает грудь и живот, он пробегает пальцами по коже, дразня и щекоча. И распаляя. Наконец, последний штрих готов и автор любуется на дело рук своих. Я, если признаться, тоже. Я выгляжу... красиво? Как произведение искусства. - Черный тебе к лицу. Я всегда любил твой оттенок кожи. Он натуральный и красивый. Донхо перехватывает рукой поперёк моей груди и тянет на себя. Я теряю равновесие на мгновение, но почти сразу же упираюсь связанными руками в него. Приподняв мой подбородок насколько это позволяет "ошейник" из верёвок, Бэкхо выцеловывает открытые участки шеи и плеч, иногда пуская в ход зубки. Я так и продолжаю наблюдать за всем этим в зеркало. Тем более, что Донхо тоже туда смотрит. И когда наши взгляды встречаются там, то это добавляет пикантности атмосфере. - Донхо-яяя, - на выдохе тяну я. - Чего? - Донхо-я, а давай сегодня по-жёсткому? - в моих глазах горит чёрный огонь. Думаю, что Донхо его тоже заметил. - Уверен? - краткий миг беспокойства во взгляде. - Более чем. - Хорошо. Почти одновременно с этими словами он вздёргивает меня на ноги. Если бы его руки меня не поддерживали, я бы точно рухнул - тяжеловато прямо стоять на ногах, когда твои движения настолько ограничены. Пока одной рукой он придерживает меня, второй он выкатывает недалеко от зеркала столик. И опрокидывает меня на него животом. - Смотри в зеркало. Командный тон заводит. Командный тон Кан Донхо заводит вдвойне. Командный тон Кан Донхо, с которым мы решили трахнуться по-жёсткому срывает крышу вообще напрочь. Двумя быстрыми движениями он стаскивает с меня штаны вместе с боксерами. Лезет в тумбочку и достаёт презерватив. Раскатывает по своему члену. Ногой разводит мои пошире. Приставляет ко входу. И тут же следует резкий толчок на всю длину. Больно, но терпимо, тем более я сам просил. Эта боль скоро пройдёт. Одной рукой Донхо прижимает мои лопатки, придавливая к столу, а вторую запускает в волосы, слегка оттягивая на себя. Ровно настолько, чтобы я не схватил случайно асфиксию от наших игрищ. Мой ласковый и нежный зверь, даже сейчас. Ещё пара резких толчков выбивают все мысли. Но я продолжаю смотреть в зеркало. Ловлю взгляд Донхо - в нём тьма. Я сам открыл к ней дорогу. Я сам попросил об этом. Почему-то эта мысль заводит до дрожи в пальцах. Бэкхо это чувствует и наклоняется к уху, придавливая меня к столу своим весом. Целует его, кусает. Переходит на открытые участки шеи. При этом не забывая вколачиваться в меня как сумасшедший, резко, на всю длину, рвано. Слышу как он утробно порыкивает, пока выцеловывает мне плечи. Уже от этого хочется кончить. Несколько раз попадает по предстательной железе и я ору дурным голосом, потому что при таком угле проникновения удовольствие не краткосрочное, а длительное, хоть и менее яркое. А я всё также продолжаю смотреть в зеркало. Вижу как Донхо становится всё труднее и труднее дышать, но ритм он не меняет, а значит близко. Тем не менее взглядом в зеркало он мне отвечает. А затем резко тянет на себя, поднимая со стола, и мы оба в положении стоя. Одной рукой он придерживаем меня в районе солнечного сплетения, а вторую опускает на член. Толчки и движения руки синхронны и я чувствую, как вот-вот улечу в нирвану. Начинают непроизвольно закатываться глаза. И тут у самого уха раздаётся рык: - СМОТРИ! В ЗЕРКАЛО! И я смотрю. И от одного этого вида кончаю. Потому что позади меня прекрасный и грациозный Тигр. Сильный и нежный. Даже в такой ситуации. Я стону что-то бессвязное и бьюсь в его руках, раскачиваясь на качелях оканчивающегося оргазма. Пару раз Донхо снова попадает по простате. Это особое умение у него такое под конец потрахушек - доставить максимум удовольствия. - Донхо-яяяяяя... - слетает с губ вперёд моих мыслей, и я подаюсь тазом назад, насаживаясь ещё больше, не желая, чтобы эта сладкая пытка кончалась. Видимо такой мой распутный вид точно так же действует на Бэкхо, как на меня его сильный и волевой. Потому что еще пара толчков, и у меня такое чувство, что рёбра сейчас хрустнут от его объятий. Донхо первым отводит взгляд от зеркала, просто потому что кончая утыкается лбом мне в плечо. Хрипло и задушенно стонет. А меня всё равно пробирает такой его голос. Если бы у него были ещё силы, то я бы прямо сейчас не отказался от повторения. Но он тянет меня с собой и мы приземляемся на кровать. Начинает меня развязывать. Удивительно, даже ничего не затекло. И синяков, по ощущениям, вроде бы не останется. Когда все верёвки слетают я наконец-таки могу развернуться к нему и поцеловать. - Ты же знаешь, что у Луны есть обратная сторона, Донхо-я? - спрашиваю я, вновь улыбаясь как Чеширский Кот. - Конечно да, что за вопросы вообще? - он удивлённо вскидывает брови. - Я только что видел твою. И она только для меня. - хочется задушить его в своих объятиях. - Да, Джонхён-а. Она только для тебя. - тёплый и нежный взгляд в ответ. У каждого из нас есть "тёмная сторона Луны". А для чьих глаз предназначена ваша?