Безумная пропасть надежды

      Какой же, чёрт побери, неудобный диван, могли бы притащить что-нибудь менее классическое и древнее, как мумии с гробниц, что-нибудь элегантное для моего зажранного зада. Помечтать лишнюю минуту для меня не составит труда.       Вы удивитесь, почему я сижу на диване в коридоре так называемого подъезда небольшой многоэтажки, пролистывая глянцевый журнал под свою музыку в наушниках, приятно наслаждаясь болью сзади от деревянного необитого дивана? Я прячусь и только лишь.       Раз в волшебный год, а иногда и чаще в наш чудесный город наведываются «звёзды» нашей тусклой Вселенной. И на этот раз на арене, напротив дома вышагивают какие — то актёры со своим мировым турне, высоко подняв свои высокооплачиваемые головы. И знаете, когда нас посещают такие личности, я предпочитаю запрятаться в свою берлогу, лишь бы не вкушать одухотворенные лица девчонок, готовых сделать что угодно за кусок подписи у себя на груди.       Крик фанаток и простых людей, которые пытаются обратить на себя внимание, стал раздражать меня, и мне пришлось покинуть столь важное зрелище и засесть на этом прекрасном диване, вместо того, чтобы прогуляться. Спросите, почему не могу найти другое место? Да потому что я не обязана подстраиваться под них и отказываться от любимых уголков своего города.       Единственным бонусом нахождения здесь был прохладный ветер, доносившийся из небольшой щели в двери, приятно окутывающий концы моих ног. На улице была жаркая погода, но к вечеру становилось прохладно, и можно было наслаждаться холодным июньским ветерком.       В наушниках играла громкая музыка и услышать хоть какие-то шаги было слишком трудно, не говоря о том, чтобы увидеть или заметить движение. Но всё изменилось тогда, когда в подъезд вошёл он и сел напротив меня.       Я не сразу обратила на него внимание, но когда он сел рядом и кинул ноги прямо рядом к моим, моё бушующее подсознание готово было рвать и скинуть этого идиота скорее.       Сняв быстро наушники, этот так называемый «вор» дивана ещё и первым осмелился говорить со мной.       — Только не кричи, пожалуйста. Я дам тебе свой автограф и всё что-то попросишь. Я хочу хотя бы несколько минут посидеть и отдохнуть от возгласов и криков.       Так, всё становится ещё более непонятным. Слегка привстав, я оглянулась на него: ровный нос, прямые губы, лохматые волосы, словно покрытые лаком. Ужас.       — Какого чёрта мне сдался твой долбанный автограф, любитель женских лаков?       Удивившись моей грубости, он едва ли не сожрал меня своим суровым взглядом, но очевидно сдержался, сжав губы.       — Очевидно, ты не знаешь меня. Я Джастин Ривера, я уверен ты наслышана о нашем фильме «Ночлег» с моим прекрасным участием, — похвастался он, акцентируя всё внимание на себе.       — А, ты из той группы геев, приехавших в наш город, словно в лигу звёзд, подтанцовывая под широчайшие голоса своих фанаток? — выдавила я, наслаждаясь его ошарашенный взглядом. — Ой, прости, забыла сказать, что не сохну по тебе, как все твои …       Он оборвал меня на самом интересном и влез поперёк слов:       — Что? Геи? Знаешь ли ты сколько девушек у меня было? — воскликнул он, едва ли не брызжа слюнами от злости.       — И где же твоя девушка сейчас или жена? Плывут в далёком плаванье голубого корабля? — ехидно спросила я, откидывая свой журнал в сторону.       Этот разговор становится всё интереснее и интереснее, никогда не думала, что смогу так смело разговаривать с какой-нибудь возомнившей себя звездой. Или он думал, что я словно его фанатки буду падать ему в ноги и умолять оставить мне часть его ручки у меня на груди? О, да он чертовски ошибается, если думает, что я буду сидеть здесь ублажать его высокомерные заскоки.       — Сейчас я один, но это не значит что я гей! — воскликнул он, буквально вонзая мне в лицо указательным пальцем.       Выкинув мысль сломать ему руку, я сделала глоток воздуха и, собравшись, прошептала:       — Рада за тебя.       Я снова вытащила журнал и погрузилась в простое лёгкое чтение статьи о психологии поведения человека во сне.       — Почему ты такая злая на меня? — недоумевая спросил он, скорчив недовольное лицо в мою сторону.       — А мне стоит радоваться, что приезжая каждый раз вы наводите такую шумиху и строите из себя высокомерных засранцев с задранными ввысь головами? В такие прекрасные дни, я предпочту остаться одна, раз вы заполоняете лучшие места города своим нелепым приездом.       Он слушал меня, приоткрыв рот, не ожидая такой реакции на него. Да, я недовольна, но я не собираюсь изображать из себя хорошую девочку, которая будет строить ему глазки и податливо кивать головой, соглашаясь с ним.       — Но я не такой, каким ты меня представляешь, — пояснил он, всё ещё пытаясь донести до меня типичное «Я не такой».       — Да? Первое, что ты сказал, когда зашел, это было то, что ты хотел оставить мне автограф, что прекрасно говорит о тебе. Ты высокомерно представляешь себя героем прекрасного фильма и думаешь, что нет таких людей, которые не возжелали бы тебя и твое существование. О, чёрт, надо же, ещё остались такие люди. Мне жаль рушить твои милые розовые представления о мире с единорогами.