"Soon you'll be just like me... BEAUTIFUL!"

— Стоять!       Данный приказ громким эхом раздавался по полупустым коридорам, где лишь стены украшали яркие плакаты, детские рисунки и различные гирлянды. Эхом так же раздавался топот по кафельной плитке или же бег, а позже частое дыхание Марионетки во время небольшой передышки. Парень смог оторваться от преследования поехавшей лисы и, завернув за угол, он решил, пока может, перевести дыхание. Вдох… Выдох… Но отдышка была не долгой, лампой отсвечивало тень монстра с проводами. Невнятно что-то прошептав и многозначно хихикнув, тень исчезла. Марионетка выглянул с опаской, пристально смотря по сторонам. Вроде никого. Показалось? После минуты молчания, он облегченно выдохнул. Он смог. Он справился. Он… — Паппи~ — игриво шепнула Мангл, обнимая его сзади. Глаза Паппета тут же приняли форму пятирублевой монеты и, без раздумий, вырвавшись из объятий, он ринулся дальше. Без нормальной передышки надолго, на этот раз, его не хватило. Пробежав пару длинных, казалось бесконечных коридоров, парень выдохся, уже окончательно. На новую беготню не было сил. Итак всю пиццерию этак раза три пробежал, с единственной надеждой: избавиться от Мангл. Конечно, он мог бы и быстрее и гораздо проще, используя свою магию, вроде левитирования, но Фазбер запретил что-либо делать с её помощью, а нагоняй от главаря не сильно получать хотелось. Можно использовать простой трюк. Использовать иллюзию… Но нет… Бред, быстро раскусит. — Паппи, где ты? ~ — из глубины коридора, совсем неподалёку, раздавался певчий голос белой бестии. Марионетка прислонился спиной к стене. Бежать больше некуда, осталось ждать неминуемого кошмара. «Ну давай, найди меня уже, » — горькая просьба мелькнула в голове. — «быстрее найдешь, быстрее отмучаюсь.» — полностью принимая свою участь, Паппет готовился к худшему. Склонив голову, он вслушивался в мертвую тишину. Ждал мерзкого скрежета проводов, ждал неразборчивых помехов, ждал её… Он никогда не хотел этого признавать. Никогда. Это выглядело абсурдным, по крайней мере ему так казалось. Ему… Нравилась Мангл? Однажды, бессонной ночью, Марионетка вышел из из своей музыкальной шкатулки, что с первого взгляда напоминала подарочную коробку. Отчего все часто путали эти два разных предмета, что нередко выводило Паппета из себя, но благо он умел скрывать все свои маниакальные наклонности за, пусть натянутой, но улыбкой. Ему всегда было завидно смотреть на вечно улыбающуюся Мангл, чья улыбка была искренней, доброй. Ещё до поломки, Мангл была идеальным аниматроником. Дружелюбная, озорная, чуток непоседливая, но добрая. Паппет мог бы вечно продолжать говорить о её добрых чертах, так, просто. Немного показавшись из коробки, парень опирается локтем на её край и поддерживая голову ладонью, не скрывая интерес лукаво смотрит на Мангл, наблюдая за каждым её движением в течение всего дня. Ему повезло, что их комнаты были связаны аркой в стене, таким образом расширяя территорию для игр. Так день за днём… Пока однажды, какая-то группа подростков-хулиганов якобы «случайно» ударила Мангл по лицу, тем самым хрупкий пластик, под слоем резины, напоминающей кожу, с ужасным звуком треснул. Механизмы крепления дали сбой и… У неё выпал левый глаз. Все рядом находящиеся дети в унисон расплакались, а шайка хулиганов скрылась в толпе. Мангл была ошеломлена, ей стало страшно. Рассудок подсказывал, ей нужно вставить глаз, вот только он не мог. Глаз просто не мог закрепиться и просто выкатывался обратно и, как бы сильно лисица не старалась его себе вставить, не выходило. Паника нарастала. На крики детей прибежали их родители и смотрительный персонал. Сию же минуту, бухту игр закрыли. Всю ночь напролёт из бухты игр доносились всхлипы, тихий плач… Даже любимая мелодия не помогала Паппету заснуть. Он решил, пока не вмешается, ничего не изменится. Нехотя он покинул свою обитель. Выглядывая из-за стены, он увидел то, что ожидаемо: Мангл сидела и плакала на кафельном полу, её всячески старался поддержать её же попугай, но увы, стоило лисичке взглянуть на потерю и, новая порция слёз. Тускло светила крошечная свеча, в углу комнаты, давая немного света. Бесшумно, слегка левитируя Марионетка подошёл к Мангл. Попугай конечно заметил его и сразу же запаниковал, привлекая внимание хозяйки. Издав несколько криков и взмахнув крыльями, попугай улетел. Чрезчур испугал его вид Паппета, хотя и страшного в нём было мало, это всё игра света. Мангл сначала обратила внимание на колебание огонька свечки, значит посторонний в комнате. Лёгкая дрожь пронеслась по её телу. Ей было страшно оборачиваться, чего стоит только одна реакция Кеши. Это нечто было позади неё и, судя по звукам оно так же присело. — Чего не спишь, время позднее. — нарушил Марионетка неловкое молчание. — Тебе завтра вновь развлекать детей. — Нет! — отрицательно помотала головой Мангл. — Больше никогда, они меня боятся… Кажется она вновь расплакалась. — Слушай, если ты из-за того, что случилось днём, то незачем тратить нервы на такое. — усмехнулся Паппет. — Знаешь, нервы не восстанавливаются, поэтому не советую страдать фальшивой печалью, а лечь спать. Утро вечера мудренее… — закончив, парень подметил, всхлипы прекратились. Значит успокоилась. — Да… ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ ТАК ГОВОРИТЬ! Я ДОЛЖНА БЫТЬ ПРЕКРАСНОЙ! Я же пример для, — лисица застыла, стоило ей лишь обернуться. Даже при тусклом освещении, был виден четкий образ лица, не выражающий никаких эмоций, кроме скуки, пофигизма и… Выразительные глаза, отличающиеся ото всех! Чёрный белок, который с названием явно перечит, и радужка, молочного цвета. Что примечательно, глаза чуть чуть светились, что придавало большего шарма таинственности и загадочности. Их взгляды встретились. Его взгляд всегда мертвый, её взгляд всегда полон эмоций… — подражания… — подытожила Мангл, растворяясь на глазах. Она таяла изнутри только из-за простого взгляда. С ней такое впервые. Её словно ударило током. Гляделки могли бы продолжаться вечность, если бы не зевок Паппета, он ведь так и не поспал. — Ой, т-ты же н-наверное устал, поч-чему же тогда не спишь? — Мангл не знала, что с ней произошло. Сердцебиение участилось, в животе странное чувство, будто что-то щекотало изнутри. Она занервничала, забегала взглядом по комнате, избегая контакта с ним, паника взяла верх, а щеки пылали, как будто в огне. Паппет не понимая всю ситуацию, поспешил встать и удалиться в свою зону, на свою территорию. Перед уходом, лисичка спросила его: «Как тебя зовут?», на что он монотонно ответил: «Паппет.» и скрылся в тени своей комнаты. — Да, именно так мы впервые встретились… — задумчиво произнёс Марионетка, прежде чем отправиться на её территорию. Мангл. Мангл. Мангл… Имя этой девушки терзало его с той самой встречи. Они больше не виделись, нет. Он лишь наблюдал за ней, следил за её состоянием. Её настрой заметно улучшился с их последнего разговора, Мангл приняла ситуацию с хорошей стороны. «Ну и что, что глаз выпал? Это повод для новой прически!» После этого Мангл действительно сменила прическу, подстригла волосы по плечи, слегка завивая их на концах, нарастила челку и ей же прикрыла глаз. Её было не узнать, что примечательно, так это то, что обновление действительно пошло на лад. Дети вновь приходили с ней играть, а Мангл прибывала в отличном настроении. На вопросы по поводу глаза Мангл отвечала порой интригующе, но зачастую выдумывала историю о том, как она его потеряла. Выходило довольно захватывающее представление, учитывая безграничную фантазию лисы. Паппет с большим увлечением вслушивался в её истории, в свободную минуту и вовсе дремал под них. И даже сейчас, ночью, когда Мангл сладко спит, а на тумбочке и её попугай, она выглядит прекрасно, Марионетка этого не отрицает. Порой, ночью, он приходит к ней и ложится рядышком на одну из сторон её двухместной кровати, которой явно много на одного аниматроника, и смотрит на её умиротворенное лицо. Почти не касаясь, аккуратно он проводит своим тонким пальцем по её носику, щечкам, губам… Иногда, поправляя прядь белых волос, он задумывается: А не это ли у людей называется любовь? Об этой штуке он мало что знает, однако это то, что очень сильно подходит под это определение. Он хочет быть с ней рядом, слушать её песни, истории. Хочет чувствовать её тонкий, почти неуловимый аромат. Кажется он отдаёт малиной… Или ежевикой? Он не может точно определить. Паппет готов на все, чтобы просто напросто обнять её и он без понятия, откуда у него такие мысли, желания, но он считает, что это любовь, и он хочет разделить её с ней…       Проходит некоторое время. Собрание всех маскотов, проверка и прочее. Пусть Паппет и не любитель выходить куда-то за пределы, а надо, иначе кирдык и здравствуй свалка. В этом заведении правила строгие, но справедливые, на то есть ряд причин и Марионетка ни с кем не спорит, надо так надо, сделает. Пробудил его в этот день стук в дверь. Грубое «входите» и голубовласый кроль с ярким гримом влетает в комнату. — Привееееетик! Ну что, готов к проверке? — задорно спросил кроль, прыгая из стороны в сторону. Паппет нахмурился. Ему не нравился такой типаж аниматроника. Типаж: «Вечное дитя»… Плакса, да и ведет себя глупо. Такая безответственность всегда выводила Марионетку из себя, страшно представить, что было бы, если бы Паппет не контролировал свой гнев. — А у меня разве есть выбор?.. — грубо спросил Паппет, скрещивая руки на груди. — Выбор есть всегда, братишка! — Той Бонни дружески хлопнул Паппета по плечу и улыбнулся. Он похоже был в прекрасном настроении, чего уж не сказать про Паппета, который в мыслях уже представил изощренное убийство кролика. — Ладушки, пошли! Паппет проклинал этот день… До одного момента. Будучи ещё сонливым, что доказывали его частые зевки, он ещё плохо ориентировался, и его словно не существовало. Ему настолько хотелось спать, что он даже не скрывал своей магии и спокойно левитировал, на зависть Той Бонни, который тоже хотел полетать. Добравшись вскоре до пункта назначения или же Главного Зала, кролик унесся за общий стол, который он на пару с Той Фредди каждый год приносит специально для собрания. За столом была главная тройка, а рядом слонялся Балун Бой. На таких собраниях Паппет никогда не садился за стол, был весьма скрытным и всегда держался в тени. Той Фредди посмотрел в его сторону, в свою очередь Паппет показал «палец вверх», жестом намекая, что он слушает. Олд аниматроники ещё не пришли, может подойдут к концу. На самом деле Паппет готов был сам стать Олд аниматроником и сломаться лишь бы быть наедине с самим собой. Он ведь очень ценил тишину, музыкальную шкатулку и… Мангл. Которую ночь он продолжает видеть её образ в своих снах? Он сбился со счёту. С ней он готов разделить своё одиночество. — Мангл… — произнося это имя шепотом Паппет неосознанно растянул его. Это становится похожим на одержимость, но что поделать, такова злая любовь. Сходить по кому-то с ума. Желать сладкого шепота, нежных прикосновений, объятий, поцелуев… Жажда всего этого может взаправду сделать вас психом. — Хочу увидеть тебя, вновь… «Клац», «клац», «клац»… Звук каблучков бегущих по кафелю был слышен с конца коридора. Кто-то спешит. На полпути стук каблучков прекратился. Она узнала его фигуру. — Паппет?.. — прошептал голос, на глазах появились капельки слёз. Она не могла понять, сон это или реальность. Да к чёрту! — Паппет! — крик полный радости. Она бежит к нему, боится потерять. Бежит так быстро, как может. Он же, услышав своё имя, оборачивается на зов. Белая лисичка прямо-таки запрыгнула на него, поваливая на пол. Падение и все по рефлексу оборачиваются на звук. — Паппи! — хаотично чмокая его лицо, лисичка, кажется, сейчас заплачет, но от радости. Она рада, он рад. За считанные секунды лицо Паппета покрывается дюжиной следов от помады. Мангл выпрямилась, осматривая свою работу: раскрасневшийся Паппет и куча следов от поцелуев. Если до этого Марионетка был сонным, то сейчас сон, как рукой сняло. — И напоследок. — Она наклонилась. Аккуратно, будто бы боясь чего-то, Мангл убирает ладонью челку и, нежно улыбнувшись, целует его в лоб. Отстраняясь, лисичка замечает неоднозначный взгляд Марионетки. Довольно улыбнувшись, Мангл встает, отпуская Паппета. — В следующий раз целуешь ты. С тех пор их прозвали парочкой. До сих пор, Паппет не может понять, он в тот момент радовался или же испытывал неприязнь? Тогда его поразило странное чувство, неподатливое, странное, но приятное, будоражащее твой разум. Но увы, ему не суждено-таки понять эти чувства. С тех самых пор многое изменилось включая Мангл. Теперь она сломана, часть её воспоминаний утеряна, а половина в амнезии. Она превратилась в тот самый, ненавистный Паппетом типаж. Она превратилась в монстра. Поэтому он из-за всех сил подавляет все чувства к ней. Их не может быть, она его не помнит, он теперь ей чужой, кто-то, кто неизвестный. Она любит с ним играться, любит смотреть на его смущенный вид, но далеко не понимает, что перед ней кто-то особенный, она этого попросту не помнит. Для неё это всё забава. Шутка. Не более. Сейчас же ведется её игра. Она хочет сыграть в дочки-матери, но не знает с кем, кукол у неё нет, зато есть одна большая кукла по соседству, которая на данный момент в бегах. Мангл захотела сделать «своей дочурке» макияж, вот и носится за бедолагой. А тот в свою очередь старается избежать худшего. Такова её игра. Её игра, её правила… Паппет наконец услышал злобный скрежет проводов, заедающее хихикание. «Она здесь». — Па-аппи~ — голос противно завис на секунду, макияжный набор, кисти, всё с собой взяла. — Во-от ты г-где! — отвратительные подвисания от не менее отвратного чудища под видом белой лисицы. Перебирая своими проводами, подобно пауку, Мангл свисает с потолка головой вниз, показывая свою безумную лыбу. На это Паппет лишь фыркнул и отвернулся. — Эй, Паппи, ты готов к веселью? ~ — Только если ты уберешься отсюда и оставишь меня в покое. — словно змея, ядовито, прошипел Паппет, продолжая хмуриться. Такой ответ явно не устроил Мангл, поэтому хищно оскалившись она молниеносно обвила Марионетку своими проводами, заставляя подчиняться себе. Полностью обездвижив его, Мангл подвисла на одном уровне с его лицом. — Чем же я-я тебе не нравлюсь? Мангл нужно что-то в себе исправить, только тогда Пап-ппи будет с ней играть? Я не красивая? — один за другим озвучивала белая лисица вопросы, выжидая на них ответ, но Марионетка молчал, избегая с ней контакта. — Паппи… — Мангл провела целой ладонью по его щеке, заставляя его совсем немножко покраснеть. Он продолжал её игнорировать. — Если Паппи не говорит с Мангл, тогда приступим к макияжу! Лицо Мангл засияло от её же заявления, не теряя времени парой проводов она поднесла к себе косметичку. — И-итак, начнем с румян! — нанося немного цветной пудры на кисточку, Мангл принялась водить незамысловатые круги на скулах и щеках Паппета. — С-сейчас ты станешь сам-мой красивой девочкой в мире, доченька! — закончив с румянами, Мангл полезла за чем-то другим в косметичку. — Мечтать не вредно… — подметил Паппет, поджав зубы. Та на секунду замерла. Хихикнула. — Я знаю, Паппи, — из косметички Мангл достала губную помаду, предварительно вытащив проводом зеркальце. Открыв колпачок и чуть прокрутив помаду у основания так, чтоб она выглянула, лисица начала размеренно и аккуратно красить губы. Пока бестия занималась своим делом, Марионетка пытался спланировать побег. У него было много идей, например, он мог вывести лису из себя, однако был велик риск того, что она его прикончит в порыве гнева, далее, вариант с отвлечением внимания, где главной целью было дождаться, когда Мангл позовут или её внимание отвлечет другой аниматроник, но опять же, малы шансы на успех. Остаётся одно: терпеливо ждать того, чтоб её провода ослабли. Хотя бы немного, но ослабли. Для этого надо сбить её с толку. Иллюзии тут не помогут, хотя раньше прекрасно действовали, но всё-таки Мангл не совсем дура и два раза на те же грабли не наступит. Чтож, остался последний вариант — играть по её правилам. Использовать её же тактику против её самой, что звучит весьма гениально, вот только мерзко. Все эти поцелуйчики и обнимашки Паппет ненавидел даже больше, чем Той Бонни, но ситуация требует и, если он хочет избежать дальнейшей игры с поехавшей лисой, то придется помучиться. Ради свободы. Тем временем Мангл закончила с помадой. Увлеченно смотря на себя в зеркало, она поправляла свою челку, кажется, напрочь забыв о своём пленнике. — Кхем, Мангл? — нехотя Паппет нарушил нарастающую паузу, обращая на себя внимание лисы. — Что, на этом всё и закончилось? Раз так, то думаю тебе стоит меня отпустить, хотя, признаюсь, я ждал большего с твоей стороны~ — Марионетка, стараясь подавить всё смущение, старался с ней флиртовать. Ну, или что-то в таком роде. Для большей убедительности, он подмигнул, стараясь скрыть всю наигранность. Наблюдая за удивленным выражением лица Мангл, что чаще заморгала, явно от сильного недоумения, внутри Паппет праздновал свою удачную игру, ведь провода и в правду ослабли. — Папп-пи… — прошептала лисица пребывая в легком шоке. Щеки вновь пылают, настолько быстро от его слов кровь прилила к щечкам. Сильно засмущавшись, Мангл отвернулась лицом к стене. Зажмурившись от внезапно нахлынувшего чувства, что будто бы посещает её не впервые, Мангл хлопает ладонями по своим щечкам, стараясь прогнать это гадкое ощущение. Она старалась потушить несуществующий огонь. Чуть позже, широко раскрыв глаза, Мангл вспомнила: — В следующий раз целуешь ты. С нежной улыбкой, утирая горькую слезу, что медленно скатывалась вниз вдоль лица, Мангл оборачивается к Марионетке. Она отпускает его. Она вспомнила. Отводя взгляд на пол, украдкой лисица замечает недоумение уже на лице Паппета. Недолго думая, проводами она подталкивает Паппета на себя, оказывается прижатой к стене и, мимолетно, ловит неуклюжий поцелуй, что вышел в результате падения. Сразу же, быстро, Паппет отстранился. Не то чтобы неприятно, просто неожиданно. — Мангл… — сочувствующе посмотрев на лису, Паппет понял и без слов, она ненадолго всё вспомнила. Амнезия. Встретив её взгляд, что был наполнен болью и печалью, чудилось, словно она сейчас расплачется и одной слезинкой ничего не ограничится. Без лишних слов Паппет обнял её, зная, что ей нужны объятия. И хоть он и не любил подобное, ради неё. Ради неё одной. Он готов был на всё! Она прижалась к нему, закидывая руки на его шею, обнимала в ответ. — Паппи, совсем скоро я вновь стану чудищем, поэтому, можешь немного побыть со мной, хочу насладиться моментом. — жалобно, словно провинившийся ребенок, Мангл опустила ушки и натянув улыбку она снова встретилась с ним взглядом. Короткая пауза. Поцелуй. Чувственный, нежный, ласковый. Небольшое отстранение и второе соприкосновение губ. Мангл чувствует, что вот-вот станет прежней Мангл. Мангл-монстром, не умеющим любить. Не хочется прерывать поцелуй, а надо. Надо, чтобы не навредить Паппету. Потихоньку, ладонью, лисица старается отстраниться от Марионетки. Но Паппет ей не позволяет. Он держит её крепко, боясь упустить её. Он хотел растянуть этот момент, чувствовать её намного дольше, до самого конца! Боль. Резкая, жгучая боль. Она его укусила. Поцелуй снизошел на другую, противоположную сторону нежности. Грубый поцелуй, очень грубый. Мангл кусала и прокусывала губы Марионетки до крови, наслаждаясь своеобразным пиршеством и доминированием. Паппет был в ступоре, этот монстр… Вернулся. Из ранок, оставленных острыми клыками, сочилась кровь, это затуманило здравый смысл бестии, и дало волю новому, неизвестному чувству. Её это заводило. Поочерёдно целуя то верхнюю, то нижнюю губу Паппета, Мангл старалась слизать как можно больше крови с его губ. Ну, а масло в огонь подлил и сам Паппет, начиная издавать звуки, похожие на стоны, что послужило знаком для продолжения. Ей определенно это нравилось. Но настала минута Х и воздух закончился у обоих. Последний раз лизнув верхнюю губу Марионетки, Мангл отстранилась, а соединяла их до сих пор тонкая струнка слюны. Жадно вдыхая воздух и не менее беспощадно быстро его выдыхая, лисица старалась восстановить дыхание. Её взор был затуманен, она устала. Паппет же решил, что более удачного момента не предвидится, поэтому, левитируя, он улетел в «Призовой уголок», оставив Мангл одну. Та лишь хищно улыбнулась.

Tomorrow is another day*…

— Soon you'll be just like me… BEAUTIFUL! * — монотонно выдав данное предложение на, пусть ненавистном, но всё же международном языке, поспешно хватая одним из проводов свою косметичку, белая лисица, забравшись на потолок, погналась за куклой. В очередной раз. Просто, ей хотелось его внимания.