Танец с нотками жасмина

Ссылка на видео на YouTube висела у Тома в закладках уже неделю, но с диким графиком съемок и интервью парень все никак не мог вырвать время и посмотреть. А посмотреть (он точно знал!) было на что. Холланд хорошо помнил, как возбужденный Харрисон с поблескивающими глазами буквально влетел в его дом, что-то сбивчиво щебеча про номер для пластического театра. Еще лучше помнил он, как знатно охуел, когда друг вкратце описал идею и включил трек, под который планировался номер. А вот что было после их двухчасовой репетиции, Томас вспоминал с трудом, потому что... Ладно, это уже совсем другая история. Сейчас Остерфилд сладко посапывал в соседнем номере очередного отеля, которые пестрой вереницей сменялись от ночи к ночи вот уже вторую неделю, но не важно. Харрисон спал, значит, никто не помешает ему насладиться просмотром сего «шедевра». - Я сказал – нет, не пойду, - он недовольно складывает руки на груди и хмурым взглядом стреляет в лучшего друга. – Не желаю смотреть на то, как какой-то малец лапает тебя за коленки. - Ревнуешь? – тон Хаза так и сочится сарказмом, но вот в глазах явно сияет довольный счастливый огонек. - Еще чего! На «премьеру» номера Том не пошел. Да, что греха таить, смалодушничал, побоялся, что просто не выдержит и прям так, голыми руками набросится на «партнера» друга. А потом целый вечер хмуро наблюдал, как Харрисон принимает поздравления за «восхитительно удачный пластический театральный шедевр». Том еще раз глубоко вздохнул, вытащил из мини-бара бутылку пива для храбрости и нажал на кнопку воспроизведения. Начало номера умилительно забавное – двое парней стоят перед спинками двух стульев, повернутых друг другу, неуверенно жмутся и оглядываются. На фоне играет знакомая мелодия наверняка из какого-нибудь мюзикла. Они начинают двигаться. Ох, это движение хорошо помнят все фолловеры Холланда – где-то на просторах всемогущего Интернета давно гуляет видео из очередной Инстаграм-стори, на котором они с Харрисоном репетируют это движение в зеркальном зале. Том ухмыльнулся, глядя на довольную моську Остерфилда на экране. - Поднимайся, супер-стар ты наш, - Хаз суетливо бегает между двумя стульями под игривую мелодию. – Начало должно быть похоже на вступление к мюзиклу. Вот типа того, что делал ты на Lip Sync Battle! Подскажи какое-нибудь движение. - Шевели ягодицами, это важно, - Том обаятельно улыбался стене, словно она встречала его овациями. - Тебе только тросточки не хватает, и можно на Бродвей, - Харрисон попытался повторить движение, но запнулся. – Блин, как у тебя так ловко получается. - Так ты рассчитывай, когда заводишь ногу назад, - Том подошел сзади и поддел ногу друга своей, руками проводя по спине, чтобы выпрямить осанку и правильно расположить корпус. Хаз ощутимо вздрогнул от его прикосновений. Далее парни садятся на стулья друг против друга и начинают игриво пихаться, толкаться и хвататься – ноги, руки, затем выше, плечи – в общем, ведут себя как дети. Парень кладет голову на колени Хаза. Том ощутимо напрягся. - Повторяй за мной, - диктует Холланд, и Остерфилд послушно кивает. Том и Хаз сидят на стульях напротив друг друга. Колени соприкасаются, и они почти ощущают, как колышется воздух от их дыхания вразнобой – как игра теннис только вместо мячей у них кислород. Том проводит ладонями по ногам друга, и Хаз послушно отзеркаливает его движение. Том хватает друга за ладони – сильный толчок и оба стула накреняются, балансируя только на задних ножках. Харрисон испуганно охает, но Том уверенно удерживает сильными руками и рывком возвращается в исходное положение. - Испугался, - шепчет он. - В следующий раз предупреждай! - У меня прилив вдохновения, так что терпи! Том за колени придвигает стул (и Остерфилда) ближе и кладет голову тому на колени. Вот только чуть не рассчитывает расстояние. -Эй, поосторожнее с жизненно важными органами! Два парня бегают вокруг злополучных стульев, но потом Хаз наконец садится на один из них, а его партнер встает на руки, на пару секунд зависает в положение вниз головой, затем благополучно падает прям на колени Остерфилду. Музыка меняется, и настроение всего номера из игривого переходит в лирично-романтичное с нотками драмы. Становится понятно, что тут-то игры кончились. Том не выдержал и поставил на паузу и тупо уставился на изображение слившихся в объятии молодых людей. - Воу, полегче, - Харрисон вздрагивает, когда ноги Томаса приземляются прямо на него и машинально за них хватается. – И что дальше? Том осторожно отрывает руки от стула под ним и ловит ладони друга. Затем ведет их к своему прессу. Хаз подхватывает инициативу и пальцами очерчивает кубики под футболкой, из-за чего Холланд слегка прогибается в пояснице. По телу пробегает волна дрожи. Хаз хватается за его футболку и резко притягивает в объятия. Том тряхнул головой, выныривая из воспоминаний и быстро глянул на экран, поморщившись. - Ладно, - протянул он самому себе. – Если уж взялся смотреть, надо смотреть до конца. И вообще, это же только номер! Чего я боюсь? Том нервно взъерошил волосы и чуть дрогнувшим пальцем нажал на Play. Дальше танец стал больше похож на борьбу – нежную, страстную, влюбленную. Харрисон рывком поднимает партнера с пола, где он оказался в ходе их импровизированной борьбы, и садит его на стул. А потом стягивает с него футболку… Том тяжело дышит и протягивает руку к лицу Харрисона. Он нежно проводит тонким пальцем по скуле и чуть надавливает на побородок, скорее просто направляя, чем реально принуждая, чтобы заглянуть другу в глаза. Обычно ярко-голубые, сейчас радужки потемнели, словно кто-то нерадивый капнул в небесную голубизну черной краской, и если внимательно присмотреться, можно разглядеть вспышки молний – красиво, но глаза лишь отражают бурю в душе парня. Кто двинулся первый уже не понять - да и это не важно – но ровно посередине губы встречаются и сливаются… Красивым танцевальным движением парни меняют положение и оказываются стоящими напротив друг друга. Харрисон сам стягивает с себя футболку. Они синхронно садятся на стулья и также синхронно опрокидываются назад… Харрисон нежно поднимает Тома из лежачего положения, легко давит на грудь, вынуждая сесть на стул, и сам опускается к нему на колени. Между их обнаженными торсами остаются считанные миллиметры. Горячее дыхание смешивается и невидимым облачком летит вверх, к потемневшему уже небу, усыпанному миллиардами звезд. Холланд перехватывает инициативу, сплетает напряженные пальцы, губами припадает к горячей груди, из которой вырывается хриплый выдох… Борьба в танце продолжается. Два красивых стройных тела сплетаются в немыслимые фигуры, а затем распадаются, словно молекула, дерутся, борются, но в каждом движении отчетливо читается нежность. А следующий момент, который ты более-менее четко осознаешь – Харрисон пораженный лежит на полу, а над ним возвышается другая фигура… Отчетливый стон голубоглазый парень издает, когда Томас губами касается его левого соска, чуть выше заходящегося от счастья сердца, а ловкими пальцами руки массирует правый. Всего на секунду он отрывается, чтобы глотнуть порцию живительного кислорода, но Хазу достаточно и этого. Одним движением он опускается перед сидящим на стуле на колени, губами касается пресса, языком рисует неведомые узоры и долгим влажным поцелуем задерживается у пупка. Том резко запрокидывает голову, жмурится, словно ему нестерпимо… Два парня лежат в обнимку на полу. Лица Харрисона с этого ракурса не видно, а Победитель нежно сплетает их пальцы, целует получившийся замок, гладит ладонь, словно желая изучить каждый сантиметр. Всего минутная нежность (слабость!), и Хаз отчаянно хватает за горло Победителя, пытаясь задушить его в порыве необыкновенного микса нежности и ненависти. Борьба продолжается. На равных – с одинаковой силой они и притягиваются друг к другу, и отталкиваются, волнами сцепляясь в горячий клубок – красивые, необузданные человеческие звери. Но побеждает страсть, в которой сгорают оба… - Хаз, - стонет Том, отчаянно цепляясь за спинку стула, когда Харрисон размерено движется внутри. – Хаз_я_люблю_тебя. А в душе цветут и благоухают жасмины… *** Счастливо улыбающийся Харрисон на экране купается в овациях. А Том, окутанный темнотой, хотел бы сейчас прижать к себе оригинал. Он выдохнул и запрокинул руки за голову, пытаясь поудобнее устроиться на неуютной в одиночестве кровати, но не заметил стакан на краю журнального столика, посудина полетела вниз и с громким стуком встретилось с полом. Том посветил фонариком на телефоне и убедился, что крепкое стекло не пострадало, и утром он не обнаружит на полу стеклянные остроконечные капли. - Что за шум? – вошедший кто-то резко включил в комнате свет, и Том поморщился от ослепляющих после темноты лучей. – Ты чего не спишь, Том? В дверях стоял Харрисон – сонный, неуклюжий, со следами от подушки на щеках, настоящий, не экранный, такой родной и забавный. - Просто стакан упал, - Том вскочил с кровати, в два больших шага оказался рядом с «лучшим другом» и мягко дотронулся губами. - Не поранился, - ничего непонимающий со сна Хаз хорошенько потер глаза. - Ничего не разбилось, - Том за руки привлек к себе еще не осознавшего, в какой он находится Вселенной, а потому не сопротивляющегося Харрисона и вместе с ним плюхнулся на мягкую кровать. - Какого хрена ты тво…? – возмущенно запищал Хаз. - Почти ничего не изменил, - нежно прошептал Томас. - О чем ты? – испуганно спросил Харрисон. - Сейчас поймешь, - чуть ехидно сказал Холланд и поставил видео на повтор.