Танцуй, Кенуэй, танцуй

      Шэй никогда не отводит от неё свой взгляд. Даже когда в её глазах небо становится острым, словно бритва стеклом, он всё равно смотрит на неё и едва ли сдерживает улыбку. Она прекрасна в любом своём виде. Каждое утро она облачается в спокойствие и равнодушие, как в повседневное платье без рюш и кринолина. Но Кормак знает, что даже море никогда не бывает полностью спокойно. И если у берега штиль, то где-то дальше может бушевать самый настоящий шторм. Так и с ней. Ведь где-то же внутри должны быть чувства.       Эта женщина способна заставить Кормака потерять рассудок одним лишь взмахом своих пушистых ресниц, но тот об этом ей никогда не скажет, ведь их отношения не больше, чем работа, где подчиняться приказам приходится именно Шэю.       Её чёрные, словно смоль волосы как всегда собраны в аккуратную прическу, хотя тамплиер бы с радостью взглянул на то, как их развевает и треплет морской ветер, когда она стоит рядом с ним на капитанском мостике «Морриган». Сознание рисует фантастические картины, но оставляет Шэю лишь образы, которые он трепетно хранит в своём сердце.       Тёмно-синее платье с тугим корсетом подчёркивает её фигуру, заставляет быть более женственной и позволяет не выбиваться из общего строя красивых дам на этом балу. Вот только Кормак никогда не потеряет её в этой толпе пышных юбок. Она мила, неотразима и просто восхитительна, но так беспомощна в своей красоте. И именно это отличает её от всех других. Не статность и умение себя держать подобающим образом среди людей высшего света, а эта лёгкая отчужденность и непринятие женской доли. Она своя, но чужая в кругу дам.       Её нежные плечи и тонкая белая шея дурманят Кормака. Так хочется коснуться их рукой, отбросив перчатки в сторону. Так хочется целовать эту фарфоровую кожу. Вот только шею, словно терновая плеть, обвивает чудное ожерелье. Камни вспыхивают, сверкают. И можно было бы расстегнуть тонкую цепочку, избавляясь от всех оков, но рубиновый крест не позволяет этого сделать.       Она — Великий Магистр Ордена Тамплиеров в Колониальной Америке. И она — та женщина, которой Кормак отдал свою жизнь и сердце. Навсегда. Им никогда не суждено быть вместе, ведь личные цели могут помешать делам Ордена, а он важнее всего. Бесконечная война с ассасинами важнее безумной страсти, что застилает взор Мастеру Кормаку.       Но сегодня, и только сегодня, всё это уходит на второй план. Заботы, вечные хлопоты. Пусть это подождёт или пусть этим займётся кто-то другой, потому что Шэй сегодня не отпустит её никуда. Пока за окнами не запылает восход, они не уйдут из этого зала. Так думает мужчина и желает именно этого.       Лавирует между гостями, удерживая женщину взглядом, он направляется к ней, полный решимости сегодня остаться с ней один на один среди сотни всех этих праздных людей, не озабоченных ничем. Пусть этой ночью забудется всё то, что так тревожит ум, волнует мысли.       Полупоклон, галантно поданная рука. Позвольте пригласить вас на танец, миледи. Не вспоминайте, что я ваш Мастер, конечно. Она слабо улыбается, благосклонно кивает головой, но взгляд её осуждающе холоден. Леди Кенуэй терпеть не может подобную дерзость. Она не простит её Кормаку. Вот только отказать она не может, проще слиться с толпою в танце, чем выделяться среди этих людей, стоя у стены.       Строгая осанка, горделивая собранность. Прогулка под музыку. Нужно лишь показать свою причастность к высшему обществу. Выставка блеска и знатности. Ярмарка тщеславия под фанфарную музыку. Нужно быть в центре. Шэй не отдаст её даже хозяину дома. Пусть она самая знатная дама на этом балу, но она принадлежит сегодня только ему.       — Что ты себе позволяешь, Кормкак? — голос её наполнен сталью, она злится, но такое бывает. Тамплиер не в первый раз раздражает и выводит её из себя.       — Всего лишь позволяю себе неожиданную вольность, — Шэй улыбается, а в глазах его горит дерзкое пламя. Так ярко не полыхал даже Нью-Йорк в семьдесят шестом году.       — Мы окружены ассасинами, Кормак.       — Значит, это повод пригласить вас на ещё один танец. Улыбнитесь, пусть все видят, что Тамплиеры умеют не только красиво убивать и разрушать чужие планы.       — Ты ненормальный, — звучит упрёк в адрес Мастера.       — Может быть и так. Улыбнитесь же, Магистр, сегодня мы на балу у самого Сатаны, — он готов рассмеяться, его улыбка непристойно широкая, а речи оскорбительно резкие.       Поклоны, реверансы. Начинается англез. Отличный шанс изобразить пылкую любовь и волнующую нежность. Не танец, а самая настоящая история, волнующая кровь и душу. Волшебный этюд. Они первая пара. Они первые везде. Дьявол всегда желает увидеть их вместе и шлёт пригласительные множеством писем. Только вот отвечать им на приглашения некогда.       Кенуэй замирает в изящной позе. Кормак медленно к ней подходит, но вот только она уходит от него в сторону. Скользит по начищенному паркету, словно ей совершенно нет до Мастера никакого дела. Улыбки, взгляды, жесты руками. Им вместе не суждено быть никогда.       Она — богиня для него, единственный идол, которому он поклоняется. И на свете не найдется другой женщины, которую бы Шэй так же сильно любил. Мелодия разливается в воздухе. Музыка звучит только для них двоих. Десятки пар их не волнуют. Они не помешают единству их тел.       — Танцуйте, Магистр, танцуйте, — он насмешлив. Его слова — сплошное издевательство над Кенуэй. Но она танцует с ним так, как никогда ранее ей не доводилось танцевать. И пусть весь мир подождёт. За окном ночной Бостон, где творятся различные ужасные вещи, а люди развращены и не имеют чести. Вот только эти двое танцуют, разрушая карнавал жутких встреч, ломая планы ассасинов в очередной раз.       Его рука на её талии. Кормак с благоговением смотрит на неё, вот только эта женщина всё так же скрывается за каменной стеной своих убеждений. Этот бал ничего не значит. В её жизни их было достаточно, чтобы убедиться в их фальшивой изысканности. Пир во время чумы.       Всё это ничего не значит. Она всё так же глава Ордена Тамплиеров, а он всё так же подчиняется ей и никогда не ослушается приказа. Она — его Магистр, а он — её верный пёс. Один красный крест на двоих, выжженный где-то глубоко внутри временем, общие идеалы и цели. Стоять за принципы нашего ордена и за всё, что нам дорого. Убийцы смотрят на них со всех сторон. Их взгляды жадны и жестоки. Каждый желает пролить кровь этих двоих. Кенуэй и Кормак — два желанных трофея в коллекции любого ассасина. Но Магистру и Мастеру всё равно. Смерть всегда поджидает их в подворотне, она ожидает их в тёмном углу, в собственном шкафу. Так пусть она вновь подождёт.       Не раскрывать наши секреты и суть нашей работы. Они кружатся в танце. Этот вечер для них лишь краткий миг. И никуда от этого не деться. Всё проходит. Ничто не длится вечно. Их жизнь быстротечна, но история запомнит их навсегда. Они вместе сегодня, они вместе всегда, объединенные большим, чем просто несовершенное кредо.       Музыка глохнет, но люди вокруг шумят, создают неприятный, но идеальный фон для тихого и незаметного отступления. Шэй отпускает её, хотя ему хотелось бы кружиться с ней в танце вечно, держать подле себя и никогда не отпускать, но её сердце навсегда отдано одному лишь Ордену, а его сердце отдано ей. До самой смерти. Любой ценой.       — Я выполнил то, что вы просили, — Кормак достает и протягивает шкатулку. Ту самую вещь, на поиски которой он потратил так много времени, за которой он гнался по неизвестной дороге. Он был в Англии, был в Колониях, он бежал по следам ассасинов, пока лихой поворот не завёл его во Францию. Он вернулся. Он выполнил всё, что должен был выполнить, сдержал обещание, данное лично ей тогда на борту «Морриган», но на душе от этого не легче, а груз так и не свалился с плеч.       Теперь это только её забота. Сохранить навсегда этот древний артефакт и не позволить ассасинам вновь пожертвовать жизнями тысяч невинных людей. Порядок — только это и нужно этому миру.       Он молча покидает зал, она не смотрит ему вслед. Это их финал. Это их последняя встреча.