Сказ о пиратах и попаданке - 4. В поисках ответов.

Все с самого начала пошло не по плану. Вернувшись из заоблачной выси своих мечтаний, я попыталась уловить мудрость, что пытался донести препод по английскому, но после светлых грёз я никак не могла сосредоточиться на учёбе, так что я принялась рассматривать ползающую по столу муху. Однако любезный преподаватель заметил мой сонный вид: — Белоусова, что я только что сказал? — Э… London is a capital of Great Britain? — предприняла попытку я. Судя по смешкам в аудитории, попытка успехом не увенчалась.  — Ну раз вы все равно привлекли наше внимание, прошу к доске. М-м, вот чего не люблю, так это выходить к доске. А что в этом хорошего? Все пялятся, одно неправильное слово — публика бесится, шаг влево-вправо — расстрел. Как говорится, прямой репортаж с петлёй на шее. Но не будем о грустном, давайте (без давайте) вернёмся к моей ситуации. — Как образуются вопросы в прошедшем времени? — Сначала вопросительное слово, потом вспомогательный глагол, подлежащее и сказуемое, — оттарабанила я. Хоть что-то знаю. — Ладно, сойдёт. Берите мел и записывайте, — он начал диктовать какие-то догмы английских правил. Итак, я Анита Белоусова, тот самый десятилетний ребёнок, которого закинуло в другой мир вместе с родителями, и которого сразу же похитили дозорные. С тех пор годов немало прошло, целых девять, я подросла, поумнела и решила пойти по маминым криминалистическим стопам. Кстати, обучаюсь достаточно неплохо. Меня можно с полной уверенностью назвать дочерью своих родителей. Глаза точно мамины, вот прям такие же голубые, вся родня об этом говорит. Цвет волос от отца взяла, говорят, что они цвета воронова крыла, но мне так не очень нравится. Суть в том, что они отливают в синий, не знаю, с чем это связано. Может, с тем, что мама неоднократно бывала в мире, где розовые и зелёные волосы в порядке вещей? Я не докапывалась, но и неважно, я предпочитаю называть свои волосы чёрными, они меня полностью устраивают и перекрашиваться я не собираюсь. Вернёмся к учёбе и жизни в обществе. Как я уже говорила, учусь я достаточно хорошо, только с английским проблемы, но их я стараюсь решить… правда, без особого служебного рвения. В остальном я такая же, как и все: никаких способностей предвидения от мамы мне не досталось, а своих я не выработала. Хотя нет, вру, есть у меня одна особенность, но о ней даже упоминать не стоит, она мне только мешает. Ещё одна проблема: я по уши влюблена в «короля» нашего универа. Впрочем, в него почти все девчонки влюблены, а он в свою очередь наглый, циничный, да ещё и бабник к тому же. В его постели кто только не побывал, я не исключение. Дура потому что. Я ведь понимаю, что он подонок, но сделать с собой ничего не могу. И он тоже прекрасно знает о моём к нему отношении и не пренебрегает возможностью поиздеваться, а я его даже пнуть не могу. Его друзей отчехвостить — да без проблем, а вот самого… Вообще я стараюсь сдерживать эмоции, но иногда не получается, и от этого хуже и мне и окружающим. — О, здорово, Белоусова! А вот и он, помяни чёрта. Анджей Туманов собственной персоной. Чёрные волосы, серьга в брови и этот раздражающий взгляд, против которого я не могу ровным счётом ничего. Идущая рядом со мной подруга Надя сжала мою руку, молча приказывая игнорировать, и я предпочла подчиниться. Эта девчонка полность соответствовала своему имени — моя надежда и опора. Я ей доверяю, а она не позволяет мне творить всякую безрассудную хрень. — Ко мне или к тебе? — продолжал измываться Анджей, приблизившись на опасное расстояние. Не сорваться бы, после пары нервы и так на пределе, плюс начинают сдавать ещё больше от смешков его друзей. — Только держись, — Надя сжала мои руки, — игнорируй этих уродов. — Ты бы поостерёгся эту истеричку, — подхватил один из «уродов». Ой, чувствую, что кто-то сейчас отхватит. — У неё ж мать ментовка, — продолжил другой, и вот тут я уже не сдержалась. Раньше проблема касалась только меня, но вот переходить к моей семье не надо. Ох, как не надо! Вывернувшись из хватки Нади, я что было сил закатала парню в глаз, после чего ногой ниже пояса, а когда он согнулся, пристукнула локтем по шее, продолжив бить уже подло и ногами. — Ань, хватит! — Надя обхватила меня руками и оттащила от пыхтящего парня, но, обернувшись, поняла, что уже поздно. — Белоусова!!! — прогремел наш завуч так, что все желающие заснять происходящее на телефон мигом испарились из коридора. Наш завуч по силе может сравниться с маминым бывшим начальником Эдвардовичем, а это уже реальная угроза. — Не надо! — Надя загородила меня собой, раскинув руки крестом. Угу, мой карманный Иисус. Она внучатая племянница завуча, он дружбу со мной не одобряет, но в племяннице души не чает, потому, гневно пыхтя, отступил. — Ну что? — с печальным спокойствием в голосе улыбнулась мне зам по воспитательной работе. Она всегда появляется очень незаметно и очень вовремя. — К директору? Её интонация ясно говорила, что мама уже предупреждена. Надя затравлено смотрела то на меня, то на неё, то на завуча, крепко сжав моё плечо. Я мягко отцепила её руку и кивнула заму. В кабинете директора последнее время я частый гость, так что не привыкать. Другая проблема — это мама. После директора я хоть как-то оклематься могу, а от мамы куда убежишь… После устроенной мне выволочки, приглашения на совет профилактики и очередной угрозы отчисления я вышла в коридор, начав было спокойно дышать, но не тут-то было. В коридоре стояла высокая женщина с пепельно-серыми волосами и усталыми голубыми глазами. Подполковник Лиана Белоусова собственной персоной. Увидеть здесь маму было последним, чего я хотела. Я почувствовала, что кому-то сейчас будет очень плохо. — Мам, я… — попыталась было оправдаться я, зная, что теперь все бесполезно. — Отставить, — голосом, не выражающим ничего (хорошего), ответила она. — Дома поговорим. Ну класс. Как правило, после слов «Дома поговорим» мне лучше не попадаться ей на глаза недели две. Мама слишком принципиальная, а папа весьма упёртый, чтобы просто закрыть глаза на мои косяки. Я нарывалась долго. — Может, я у тебя пару недель поживу? — предложила я Наде, когда мы сели в кафе после пар. — Места я мало занимаю, ем тоже немного. — Бежать от проблем — это не выход, — помотала головой она. — А что мне ещё делать? — я безучастно посмотрела в пустую тарелку. — Ну… — Надя пожала плечами. У неё-то нет проблем с родными. — Попроси её быть спокойнее в отношении тебя, скажи, что защищала её имя. — Ага, скажи. Думаешь, я не пыталась? Сначала она вроде спокойна, потом как рявкнет, а я потом неделю, как побитая собака. — А её экстрасенсорные способности ничего не говорят? — Она видит не будущее, а прошлое, причём редко и не своё. — Тогда я не знаю, что предложить, — развела руками подруга. Несмотря на нашу достаточно крепкую дружбу, она не знала об одном моём тайном желании. Чёрт, о нем даже мои родители не знали! Хотя, может, они догадывались. Последние года два-три я пыталась намекнуть, но пугалась и не договаривала. Вроде мама что-то понимала, но было что-то в её взгляде, что рубило надежду на корню. О своём желании я случайно обмолвилась только официантке из кафе возле нашего дома, и то, она его даже толком не поняла. Несбыточная мечта, безответная любовь к редкостному ублюдку, угроза отчисления — как вы понимаете, проблем у меня выше крыши, и как их решать, я не знаю. — Эй, не грусти, — Надя легко пихнула меня локтем. — Все нормально будет, даю слово! — Ты бы не разбрасывалась обещаниями, а то я ведь и поверить могу, — горько усмехнулась я. Люблю я эту девчонку, и мне искренне жаль, что часть последствий моих косяков приходится разгребать ей. Но что я сделаю, если судьба у меня такая? — А я этого и добиваюсь! — широко улыбнулась она. — Если не верить в чудо, оно обидится и не придёт. Мы ещё поболтали на отвлечённые темы, после чего мне позвонил папа с поручением насчёт покупок. Я поняла намёк и начала неохотно собираться. Надя состроила сочувствующую мордаху и тоже встала. Мы обнялись, попрощались и разошлись в свои края. Домой возвращаться я не хотела. Наверно, именно поэтому в супермаркете максимально долго тупила у полок с продуктами, внимательнейшим образом читая состав, а при взгляде на кассы встала к той, где очередь была длиннее. Особо время протянуть не получилось, даже оба автобуса до моего дома были настроены против меня. Вот ведь паскуды, обычно возле каждого столба тормозят… Поднявшись на свой шестнадцатый этаж, я огляделась в поисках соседей. На первый взгляд из глазков никто не шпионил, значит, пока относительно спокойно. Ведь так?! Я открыла дверь и как можно тише зашла внутрь, аккуратно кладя рюкзак с продуктами и проходя в свою комнату. — Анита, подойди сюда. Чёрт! Приплыли, я протянула время аккурат до маминого прихода. Сама приблизила агонию и вырыла себе могилу. Как там мастер Угвэй говорил? «Куда мы бежим от судьбы, именно там её и встречаем»? Спасибо, мудрая черепаха, мог бы и раньше в памяти всплыть. Я зашла на кухню и завела руки за спину при виде своей напряженной мамы. Нет, глаза её не горели безумством и жаждой мести, но были какими-то совсем безрадостными. Хотелось бы мне перестать быть такой косячной, Господи, кто бы знал, как бы мне этого хотелось… — Мам, я… — снова попыталась начать я, но была прервана: — Присядь, — мама указала мне на стул и сама себя напротив. Ох, не люблю я эту форму допроса, при таком расположении действующих лиц разговор точно будет очень неприятным. Однако я села, положив на стол кисти рук. — Ругать будешь? — Нет, от этого ни выгоды, ни удовольствия, — отмахнулась она, так же, как я, положив руки на стол. — Вот скажи мне, на кой чёрт тебе этот Анджей сдался? — Ни на кой, — я поёрзала. — К нему ни ногой, сама знаешь. — А вот зря ни ногой, — мама резко выдохнула через нос. — Что толку бить его друзей, если ему от этого одно удовольствие? — Ты к чему? — насторожилась я. — К тому, что нужно не парням, а самому Туманову рот затыкать. — Хочешь, чтобы я побила Анджея?! — вытаращилась я. — Нет, просто бросаться на него не надо, — объяснила мама. — Но если снова начнёт возникать, то можешь ему слегка вломить. — Да ты что! — перебила я. — Я ж даже в его сторону посмотреть не могу, и ты знаешь, почему! — А директор тебя в своём кабинете уже видеть не может! — рявкнула мама. Ну вот, что я и говорила. Ненавижу, когда она повышает голос. — Ну, а если я не могу иначе?! — Смоги! Хотя бы попытайся, — на порядок тише закончила она. — Прошу, я ведь тоже устала. Возникла та самая пауза, когда вроде и хочется что-то сказать, но ты просто не знаешь, что это должно быть, и боишься сделать хуже. Мы старались не встречаться взглядами и обе натужно дышали, ощущая невнятное чувство вины. Хлопнула входная дверь. По звукам шагов я поняла, что это папа вернулся. Он чуть помялся у входа и направился в кухню. Однако почувствовав убийственную атмосферу, он мудро решил не вмешиваться, а мне пришла в голову безумная идея. — Мам, — решила рискнуть я, — помнишь, как вы с папой познакомились? — Конечно, помню, — усмехнулась она, дав мне немного надежды. — Одним ударом по голове обеспечил мне экстрасенсорные таланты и закинул в другой мир… — Вот, — мягко остановила её я. — Могу я… тоже отправиться туда? У мамы внезапно стало очень каменное лицо. Я тысячу раз успела пожалеть о сказанном и прикинуть пути отступления к канадской границе, как она поднялась из-за стола, нависая надо мной: — Нет! Ответ окончательный, обжалованию не подлежит. — Но почему?! — вскочила я. — Я достаточно взрослая и сознательная, чтобы не попасть в неприятности! — Ну и что тебе там понадобилось? — задала мама резонный вопрос. Действительно, оба раза она попадала туда не по своей воле. — Нужно… Кое-что узнать, — я утомленно уселась назад. — Договаривай. — Ну… Ты помнишь капитана Хикару? — по возникшему напряжению, от которого аж концы волос зашевелились, я поняла, что очень хорошо помнит. — Хочу у него спросить. — У него ты узнавать ничего не будешь, — вынесла приговор мама. Я попыталась протестовать, но она настолько решительно посмотрела мне в глаза, уперев руки в стол, что я признала своё поражение. Ну и прекрасно. Настолько прекрасно, что… Мало мне проблем на личном фронте и в универе, так ещё и надежду на перемены только что похоронили под самой мощной снежной лавиной. Я понуро встала и вышла из кухни, тихо закрыв дверь, и села на пол, протерев спиной стену. Думать ни о чём не хотелось, но мысли о несправедливости моей судьбы сами лезли в голову. А именно мысли о треклятом Анджее. Не думайте, я ни на секунду о нём не забываю, просто говорить не хочется. Я всё думала о том, что могла бы ему высказать, если бы не была таким ссы… такой мелочной трусихой. — Чего грустишь? — рядом участливо присел папа. С тех давних пор он не особо изменился, только волосы постриг. — Мама не понимает моего любопытства, — пожаловалась я на последнее. — Дай ей время, у неё не самые лучшие воспоминания о последнем визите туда. Ясно, папа все слышал. Я попыталась изобразить улыбку, но даже гримаса дедушки Гарольда выглядела бы убедительнее. Папа ласково потрепал меня по волосам и ушёл на кухню. Оттуда в течение минут пятнадцати слышались разговоры обо всякой бытовухе, вроде обсуждения работы или политической ситуации, я даже задремать успела, но когда речь зашла обо мне, мигом навострила уши. — А чего ты Аньку-то в тот мир не хочешь пустить? За дверью послышалось суровое дыхание и звон посуды. Мама точно не хочет об этом разговаривать. — Ты знаешь, почему. Мала ещё. — Ты попала туда, будучи не намного старше, — судя по звукам, папа снова присел перед ней, глядя в лицо снизу вверх. — Так что не аргумент. — Ну и как она туда попадёт? Ты по голове бутылкой ударишь? — Я не буду бить свою дочь, — серьёзно возразил папа. — Боюсь я, родной. Эра пиратов всё-таки, места опасные, люди непредсказуемые, да ещё… — Договаривай, Лия. — Допустим, у неё есть план, и я отпущу её. Предположим, она будет предельно осторожна. Но ночью от лунатизма её никто не защитит. Во мне что-то хрустнуло. Это та самая особенность, о которой я упомянула ранее. Я сомнамбула. Причём неизлечимая. Я не помню и не замечаю абсолютно никаких своих ночных похождений. Однажды я в ночнушке и тапках прошагала половину ночной Москвы, хорошо, хоть знакомые вовремя на балкон вышли, удалось отловить без большого количества свидетелей. От маминого напоминания о том, чем я точно не горжусь, стало настолько тоскливо, что я была готова линолеум грызть. — Почему никто? Ты же нарвалась на Мугивар… — Ей может так не повезти, Влад! — с каким-то неведомым мне ранее отчаянием в голосе перебила мама. — Я оказалась в открытом море, а её может занести на плаху! Я не хочу, чтобы ещё раз… Чёрт, ненавижу, когда мама готова бессильно разрыдаться, да ещё и из-за меня. Я стиснула зубы от бессилия и собственной бесполезности в этой ситуации. — Вам обеим нужно больше времени, — послышалось шуршание одежды, значит, папа либо встал, либо просто сменил положение тела. — Не дави на неё, да и самой Аньке следует подумать над планом. Которого у неё точно нет. Вот тут папа убийственно попал в точку. Я действительно рассчитываю только на удачу и скудные знания, почерпнутые из дурных фэнтези-романов о попаданчестве. Но на то, чтобы хотя бы начать осмысление плана действий, у меня сил уже не было. Я эмоционально истощилась и решила сначала поспать. Когда я проснулась, на улице уже было темно. Хорошее время. Как раз, чтобы прояснить разум. Я быстро собралась, положила телефон в карман, закинула пустой рюкзак на спину и направилась к выходу. — Мам, пап, я гулять! — напоследок предупредила я и, не дожидаясь утвердительного гмыкания, покинула квартиру. Апрельский вечер как всегда пронизывал прохладой до самого сердца, был наполнен невероятной для столицы тишиной и чувством какого-то ожидания. Люблю я это возвышенное состояние, хоть после него жизнь и лупит меня ржавой кочергой по голове. — Ну что, Анита Владленна, дела всё ещё неважно? — официантка Мэрри (то бишь Марианна) привычно налила мне кофе. — Да не, всё стабильно, дерусь, тусуюсь у директора, скоро буду тусить с бомжами. — Значит, всё и правда стабильно, — Мэрри внезапно приблизилась к моему лицу. — А не шпион ли ты австрийский? — Нет, — насторожилась я. Таких предъяв мне ещё не кидали. — И с государственными чиновниками дел не имеешь? — Да нет же! — Тогда почему вон та девчонка на тебя так подозрительно смотрит? Я обернулась. На меня, не скрываясь, довольным взглядом смотрела девушка лет семнадцати с двумя косичками, фиолетовыми глазами и в полосатом шарфе. Я знала её, это она остановила Хикару, когда он хотел ударить меня. Та-ак, кажется, у меня появилась надежда. Как же её звали? И почему за столько лет она не постарела ни на день?! — Подойди-ка, — поманила она меня. Я, всё же чуть сомневаясь, подошла. — Короче, я отвожу тебя к человеку, она тебе помогает. Времени у тебя не так много, она персона неуловимая. Идёт? — А ты кто? — Элеонора я, но это неважно. Пока она здесь, лучше к ней попасть, потом не найдёшь. Я предпочла послушать и пойти за ней. Если обычно подсознание велит мне быть осторожнее с незнакомыми, то сейчас оно говорило, что эта девушка знает о моей проблеме и точно может помочь. Или просто она мне это мастерски внушила? Об этом я не думала. Вскоре Элеонора привела меня к зданию почты, которое казалось неестественно безлюдным. Это обеспокоило меня. Элеонора быстро откланялась и будто испарилась. А может, мне это просто показалось в сумерках. Меня приняла крупная женщина с громким голосом. Её я тоже помнила: она организовала нам переход. Матерь Божья, как же давно это было… Внешний вид женщины был немного угрожающим, но я предпочла довериться. — Цель визита? — Обеспечение перехода в известный моей семье иной мир для получения информации, — так же официально ответила я, но добавила уже обычно: — Ну и для смены обстановки. — Способ перехода? — Э-э.? — Шок, стресс, сон, повреждение, кома, смерть? — Давайте сон, — быстро выбрала я. Один вопрос беспокоил меня, но мне не давали его задать. — Возьми, — она протянула мне маленький синий кулон на цепочке. — Чтобы могла вернуться назад. Он укажет направление ближайшего портала, но работает только на близких расстояниях, так что с поиском придётся поднапрячься. Более сложный и точный девайс я тебе дать не могу, ты не специалист, можешь дел наворотить ненароком. Обычно порталы располагаются в больших храмах, но могут и в открытом море появиться. — Спасибо, — хм, а маме она никаких предметов и инструкций не давала. Понимает, что я могу наломать дров? — Должна ли я… что-то вам заплатить? — Да брось, уже заплачено, — отмахнулась она, а я похолодела. Кто-то знал о моих намерениях и хочет ими воспользоваться?! Так много вопросов! — К-кем? — Да есть человек, не опасный, не бери в голову. Найди безопасное место и спи. Переход будет осуществлён как только ты уснёшь. Знание разговорного языка даруется автоматически. Помни, если погибнешь там, — умрёшь и здесь, — дала она последние наставления. — Я не собираюсь там погибать. — Береги себя. Я надела цепочку и вышла в прихожую. Это должно быть безопасно, не похоже, чтобы в это время тут кто-то был. Да и от той дамы недалеко, хотя слова Элеоноры, что она сегодня здесь, завтра там, немного меня тревожили. Вопреки ожиданиям, уснула я почти мгновенно. Открыв глаза я ощутила тесноту, но прямо передо мной сияла полоска света. Ага, двери. Протянув руку, я толкнула их и вылезла на тёмный ковёр. Оглядевшись по сторонам, я увидела шкафы с документацией, несколько портретов государственных деятелей, эмблемы Мирового Правительства и Морского Дозора, а также письменный стол, за которым сидел… ого?!