Двойник на замену

Вселенная штамповала двойников, словно принтер. Кто был ярче, кто — бледнее, словно бы заканчивалась краска, а на ком и вовсе выходил брак. Кол испробовал всех, но ни один двойник даже отдаленно не напоминал ему Кэтрин Пирс — не было того огня в глазах и тембр голоса никогда не звучал столь насмешливо-снисходительно. Как бы Кол ни старался подогнать каждую копию под трафарет Кэтрин, результат никогда его не удовлетворял. Прежний Клаус бы заколол его на тысячу лет вперед, если бы узнал, сколько двойников он бесполезно погубил в порыве злости. Но Клаус давно уж снял свое проклятие, да и он бы никогда не узнал. Он искал двойников тысячу лет, а нашел лишь дважды. Колу в этом везло больше — он их почти чувствовал. Он не помнил имена их всех — настолько много их появилось в его жизни. В его памяти все они смешались в одно мутное пятно, и он не различал их. Кто-то был в него влюблен, кто-то пытался убить, кто-то считал другом, одной даже удалось сбежать — и он обрадовался, но она походила больше на Гилберт, и ее кровь была слаще всего. Она отдавала надеждой, что следующий двойник наконец будет нужным, идеально похожим. Но с этим ему не везло. И каждый раз, терпя поражение, он загорался азартом все сильнее. Это превращалось в навязчивую идею, и Кол знал это, но он не умел принимать поражения и не собирался проиграть в этот раз. Так он не задумывался, насколько он одинок. Общество Кэтрин Пирс два столетия за вычетом десятка лет, что он провел на Карибах, скрашивало его одиночество. Они не были друг другу дороги, но их сотрудничество ему нравилось. Было весело, и Кол никогда не думал, что станет скучать по этим временам и по вкусу собственной крови на ее губах. Но после смерти Давины он стал. Кэтрин умела придумать что-то, чтобы развеять его скорбь или внезапно накатившую грусть. В один из таких моментов она предложила посадить Бурбонов на трон Франции, аргументировав тем, что у ее тогда уже мертвого любовника Антуана были очень красивые глаза. И Кол смеялся — это он точно помнил. А спустя четыре года Генрих де Бурбон стал королем Франции. Они с Кэтрин праздновали это вместе — в ее покоях, он впервые попробовал ее кровь тогда. И когда в его голове пронеслась мысль об Изабель, погибшей на его руках, он не ощутил печали, стягивающей грудь. Именно поэтому ему так отчаянно понадобилось найти Кэтрин Пирс замену — когда она была рядом, становилось легко, просто и интересно. Но она, казалось, была уникальной — то ли брак вселенной, то ли лучшее ее творение, второй такой не находилось, как бы Кол ни старался. Он внушал девушкам поворачивать голову по-другому, улыбаться наглее, смотреть снисходительнее, но все было не то. Он даже попытался повторить ее путь, заставив Джоша отыграть в этом спектакле роль Клауса, а его нового парня и его сестры — Тревора и Роуз. Но девчонка даже не подумала обратиться. Кол готов был убить ее, но не стал, потому что Джош смотрел так внимательно и с сожалением. Он убил ее после, и это не принесло наслаждения. Аврора де Мартель, с которой они познакомились еще в Версале, улыбаясь, называла его безумным, и ее голос звучал неодобрительно, но вряд ли ей было хоть сколько-нибудь жаль его жертв. Она пила виски в его гостиной, а он показывал ей нового двойника, и она исправляла их движения, подмечая даже какие-то мелочи. Если бы только в этом было дело, но никому из них не хватало характера. И Аврора каждый раз пожимала плечами. — Они все равно не Кэтрин, — говорила она, цокая языком. — Тебе нужно найти нового друга, а не двойника. Ты ведь даже не любил ее. — Но она мне нужна, — настаивал он. Аврора сдавалась, честно говоря, Кол не понимал, зачем она приходила к нему, зачем помогала, если знала, что все это обречено. Возможно, после смерти брата ей тоже было одиноко. — Удачного путешествия в ад, — засмеялась она как-то, Кол подумал «я уже в аду» и сел за рояль. И потому она не ушла, как обычно, а опустилась рядом с ним. И они играли в четыре руки несколько часов напролет, им нравилось это еще со времен в Версале. Пока Кэтрин нравился молодой герцог Шартрский. Кол предпочитал его отца, после его смерти в Версале стало совсем скучно, и он находил развлечение в музыке, которую делил с Авророй де Мартель. Ее брата это раздражало до скрежета в зубах, поэтому Кол проводил с Авророй еще больше времени. Потом в Версаль пожаловала его семья, и пришлось поскорее покинуть место, где он был счастлив. В Испании они, однако, встретились слишком скоро, хотя Кэтрин и успела сбежать. После этого он ее больше не видел. Но ему нужно было, чтобы она усмехнулась его проблемам и вытянула потанцевать, и за один танец придумала им обоим новое занятие, которое займет все его свободное время и не даст вспомнить о боли. Пусть бы даже заставила его учиться играть на арфе, и это бы подошло. — Ты же знаешь, что она его обратила? — спросила Аврора как-то после корректив в двойника номер сто один. — Филиппа, тогда уже регента? Я видела его не так давно — не узнала бы, но такие красивые глаза не забудешь. Кол лишь улыбнулся, он-то знал, что у Антуана были такие. — Думаешь, она его любила? — Нет. Смех у Авроры был очень красивым, но на искренность никогда не претендовал. Это не мешало Колу наслаждаться им. — Слишком категорично, милый. Он бы мог попросить ее сыграть что-нибудь, чтобы она замолчала, но вместо этого он ее поцеловал. На какой-то миг ему показалось, что это сработает — ему показалось, что его избавлением может стать Аврора. И он почувствовал столь остро, словно впервые заметил, что они с Кэтрин похожи по манерам и даже слегка — едва уловимо — внешне. Аврора уклонилась, чуть улыбаясь. И Кол вспомнил Италию и то, как он впервые поцеловал Кэтрин, она расхохоталась и вывернулась из его рук, но в ту ночь они все же переспали. Он чуть не засмеялся и через мгновение свернул двойнику шею — надобность в нем отпала.