Дави его нахер! Это мой бывший!

      Тропинка тянулась запутанной нитью, обходя дремучие заросли густых кустарников, высоких деревьев, ещё помнящих те времена, когда вместо протоптанной земли росла густая сочная трава. По небу плыли два огненных шара, один большой, второй совсем маленький. Словно блестка на прозрачно голубом небе, сверкала малая звезда, указывая на юг. Я торопливо поправил лямку потрепанного рюкзака и прибавил ходу. Сегодня погода так и располагала к работе: идеальная температура и сухость воздуха, листья деревьев наливаются нужным сочным зелёным цветом, чистый небосвод и ни одной низко летящей птицы. Даже насекомые попрятались в траву и не предпринимали попыток покусать обгоревшую от пребывания на улице кожу.       Вот тропинка трижды вильнула, едва ли не стягиваясь в узел, и я, наконец, вышел к реке. Совсем неширокая, довольно мелкая, в самом глубоком месте достигает не более двух метров, но переменчивая. Быстро оценив, что вода сегодня не бежит бурным потоком, а вяло течёт, залез в ближайший куст, колючий и довольно густой, у корней которого я не так давно организовал небольшой схрон. Вытащив увесистую деревянную шкатулку, которую надо бы назвать ящиком, стряхнул с неё влажную землю и аккуратно открыл. Огниво, крупа, нож, соль, тонкая ткань, не пропускающая воду, сеть... И приманки.       Любой другой, услышав такой список, спросил бы, на какую рыбу я нацелен. Но реальность такова, что охотиться мне предстоит на нечто иного порядка.       Я снял рюкзак. Вытащил оттуда изогнутые колышки, размотал тонкую, но удивительно прочную сеть, сцепил все вместе с помощью маленьких узких ремешков. Весь процесс не отнял и десяти минут. Когда все было готово, развесил приманки, острые, яркие и крепкие. Делал я это аккуратно, боясь порезаться об изогнутые металлические детали. Прибивать валуном колья к берегу тоже оказалось делом довольно быстрым, правда, во все это развлечение входит ещё и плавание на другую сторону реки, так что пришлось раздеться. Вода сегодня оказалась довольно прохладной, но к обеду, думаю, будет как парное молоко. Мыслями о том, что вода теплее, чем кажется, согревал себя, пока шёл к противоположному берегу. Кожа покрылась мурашками, но бросать дело лишь из-за температуры воды было бы глупо. Когда сеть была растянута, тело отогрето и повешена ткань, скрывающая меня от слишком опасных лучей светил, наступил следующий, самый долгий этап. Ожидание. Причём не пассивное, когда под вечер вспоминаешь об улове и начинаешь им заниматься. Нет, мне нужно среагировать как можно быстрее и словить это чудо морское. Так что я уселся на любимый камень, ещё не особо тёплый, но довольно гладкий и плоский, и стал ждать. Это стало довольно привычным. Хотя, с каждым днём вера в то, что у меня получится это словить, падала и закатывалась под плинтус все организованнее. Но зато я приобрёл неплохой опыт и научился ждать. Сомнительные бонусы, конечно.       Время летело быстро. Я раскладывал по полочкам все свои дальнейшие планы. Жаль, денег на телегу нет, так было бы проще перетащить тело болотной клюкры. Но, с одним повезло, благодаря охотничьей отраве я силён и вынослив. Эх, уберу сеть, приготовлю себе крупы на ужин, может, порыбачу, чтобы не с пустыми руками назад идти, и сразу домой. Там, наверное, Саша уже соскучилась. Огорчу ее, что снова не поймал эту неуловимую болотную клюкру.       Грустная улыбка тронула обветренные губы. Эта подводная тваринушка едва ли единственный мой золотой билет. Но, как это водится, золотые билеты на то и золотые, что они не под каждым камнем лежат.       Тихий перезвон оторвал меня от неутешительных мыслей. Я вяло сосредоточил взгляд, чтобы столкнуться глазами с «Этим». «Это» было похоже на плод любви лохнесского чудовища и человека.       Лишь опознав, что это длинное существо – метра два с половиной будет – и есть та самая болотная клюкра, я очухался и схватил нож.       Раздался гортанный рёв, который вскоре был приглушен водой. Я влетел в речку, чтобы вытащить на сушу свою извивающуюся добычу, но та уже успешно изрезалась о наживку и была утянута ко дну. По воде начали расплываться чёрные кляксы, неужели эти приманки распороли чернильную железу клюкры?! Черт!       Миг, и скользкая лапа распарывает мне бок. Едва держусь от крика, дёргаюсь, пытаюсь выплыть из чёрного облака воды. Животное воет, разевает искаженную зубастую пасть, выпучивает налитые кровью красные глаза, путается в сети, но не выпускает меня. Размахиваюсь и ударяю лезвием ножа по склизкой лапе, больше напоминающей плавник, покрытый чешуей. Нож легко входит в мягкие ткани и застревает в кости. Тут же ощущаю, как остальные конечности чудища начинают обвивать тело, сжимая в тиски. А вот не надо мне тут! Удар, прямо в голову, довольно точный, и болотная клюкра, наконец, обмякает.       Выныриваю, хватая ртом холодный воздух. Легкие горят, сердце бьется с дикой скоростью. Тащу тварь на берег, держа ее за толстый колючий хвост, на суше едва ли не падаю, ощущая накатывающую усталость. По рукам течёт кровь, вся грудь в рваных царапинах... А ещё ноги, шея, спина, бока...       Сил нет. Пытаюсь отдышаться, но перед глазами плывет. Чёрные мушки прыгают перед взором, тело начинает неметь. Оседаю на траву рядом с трупом чудища. Хлебнул водицы черненькой, с кровушкой смешал. Теперь организм отравлен. И от тушки нет нужного толка. В чернильных железах вся драгоценность. Хотя, и за остальные части тела этой клюкры мне тоже неплохо заплатят. Если не сдохну от ее яда, конечно. Горе, блядь, охотник.       Приступ тошноты кажется спасительным. Перекатываюсь на живот и приподнимсь. Судороги на миг сжимают горло, а после обильная красная жижа начинает вырываться изо рта. Сплевываю остатки сладковатой крови, вытираю губы тыльной стороной ладони.       Чувствую, сознание со мной не на долго. Есть максимум час, не больше. Надо обезопасить и своё тело и тело клюкры. И то в лесу зверья полно, и я сейчас не в состоянии с ним тягаться, воняю кровью, привлекаю хищников. Мажу вязкой жижой открытые раны, останавливая кровь. При контакте с жидкостью субстанция быстро каменеет, мешая дальнейшей потери крови. Дорогое, но крайне полезное приобретение. Удивительно, что местные используют его в совершенно других целях, чтобы лепить посуду. Заматываю тварь в грубую ткань и подвешиваю на ветке дерева. Не было бы это заранее подготовленно, не смог бы. Из последних сил забираюсь на дерево, приматываю веревкой себя к ветке, чтобы не упасть во сне. Снова тошнит, правда, в этот раз чем-то чёрным и очень вязким. Позволяю себе провалиться в беспамятство, когда сделать больше ничего уже нельзя. Слишком долго я спал с врагами. Теперь даже убивать их вне постели разучился. Никчемный охотник. К своему оправданию могу лишь сказать... В воде без огнестрела и другого нормального оружия я ещё не охотился.       Гниют кости, лопаются черепа. Ленты кишок, сладкий вкус во рту. Раскрошенные блоки домов, битое мутное стекло. Застрявший в горле крик, мучительный, последний. И краткое, совершенно безжизненное звучит где-то в дали: «не успели».       Просыпаюсь от липкого кошмара, с трудом открываю глаза. Организму... Плохо. Обезвоживание, жар, боли в животе. И это только то, что я обнаружил в первые секунды бодрствования.       Слезаю с дерева, попутно чуть не упав с него, замечаю небольшие следы лап вокруг лагеря, поцарапанный ствол дерева. Шатаясь, снимаю болотную клюкру и взваливаю ее на плечи. От морской твари воняет спиртом.       И иду. Долго, едва не теряя сознание от боли, вливая в горло сладковатую воду, борясь с ознобом и пульсирующей болью в рваных ранах. Если бы не был охотником, уже сдох бы. А тут вон оно как, живой, иду к лекарю, чтобы продать ему эту тварину и заработать на жизнь. На большее можно не надеяться.       Небо заволокли тяжелые тучи. Началась гроза. Дорога вела через поле, так что прятаться было откровенно негде. Дождь пробирал до костей, он шёл стеной, мешая хоть что-то увидеть. Захватывало дыхание, но я знал, нужно пройди ещё пару километров – и будет деревня. А там уже и деньги, и ночлежка, и все как у людей.       До деревни я дошёл. Даже нашёл нужную хижину, где промышлял один алхимик. Это даже лучше, чем лекарь. Постучал в дверь, но за громом не было слышно, поэтому зашёл так. Старый мужчина был занят чтением, когда заметил меня. Силы оставили тело, и я снова потерял сознание.       Пробуждение было тяжелым. Хуже предыдущего в разы. Болело все. И внутри, и снаружи. Горло начал рвать кашель, глаза опухли и нормально не открывались, тело было слабым и вялым.       — Вот ты и проснулся, шпала, — вздохнул алхимик, нависнув надо мной. — У тебя целый букет болезней, милок, я все это, конечно, вылечу, но той платы в виде крюкры слишком мало. У тебя золотые для продолжения лечения есть?       Отрицательно качаю головой. Снова кашляю, отхаркивая какую-то слизь.       Старый алхимик опять вздыхает.       — Значит будешь отрабатывать в качестве моего временного помощника. Жить будешь со мной, находить и приносить нужные ингредиенты и выполнять иные задания. Я думаю ты согласишься на такое взамен на собственную жизнь.       Киваю, понимая, что это единственный выход.       — Тогда спи пока, я позже дам тебе лекарство.       Силы действительно кончились. И я отключился.       Следующие несколько дней я провёл в полуобморочном состоянии. Просыпался лишь чтобы выпить лекарство, помочиться, съесть пару ложек каши. Старик, хоть и занимался с другими пациентами, которые каждый день наведывались в дом, но никогда не забывал про меня. Одним утром я очнулся и обнаружил на руке странные символы. Они были выведены красной краской и ползли дикой лозой от кисти до локтя.       — Это знак, чтобы ты не убежал от нашего договора, — ответил на невысказанный вопрос алхимик. — Вижу, ты пришёл в себя. А то я уже устал от твоих криков во сне.       Смущенно улыбаюсь. Кошмары — часть меня. О прошлом, о будущем, о настоящем. О...       — Мне срочно нужно домой! — подрываясь с постели, воскликнул я.       — Куда?! — едва не ловя едва устоявшего на ногах меня, ошарашено воскликнул старик.       Я поспешно сел на койку и прикрылся, поняв, что сейчас в костюме Адама.       — Понимаете, я оставил дома свою девушку. Она больна, мне нужно срочно ее увидеть... — мне нужно было столько всего сказать, но алхимик всплеснул руками, заставляя замолчать.       — Я запрягу лошадь, возьму телегу и поедем к твоей барышне. Отвезём сюда, пусть болеет под моим надзором. А ты пока одевайся, вещи в ящике у кровати, и поешь. Каша стынет на кухне, сам дойдёшь? Хотя, куда денешься...       Старик поспешно вышел из дома, оставляя меня наедине с собой. Какой... добрый.       Не часто я в этом мире встречал добрых людей. И почему он не на войне? Все же алхимики и маги обязаны участвовать в военных действиях. Спрошу об этом его в дороге. ***       Я забрался на чёрного жеребца и обернулся, нетерпеливо выжидая, когда старик усядется в заполненной золотистым сеном телеге. Его взмах руки был мне жестом выдвигаться. Не понимаю, почему он решил поехать со мной, ведь с этой рукой я бы и так довольно быстро вернулся бы к нему. Слишком приметный узор.       — Он ещё иногда жжется, если ты слишком далеко без моего ведома уйдёшь, — вставил свои пять копеек алхимик.       Да уж.       — Скажите, а почему вы не на войне? — спросил я, постепенно набирая скорость. Конь резво скакал вперёд, изредка фыркая и забавно покачиваясь.       — Потому что я не дурак. Война идёт сколько себя помню, и ещё столько же продолжит идти после моей смерти. За это время столько магов умерло, столько лекарей, алхимиков... Не счесть. Немногие, кто меня знают, считают невероятным везением не попасть в их ряды. Но если бы все держалось на одном «повезло»! Эх, долгая история, шпала.       — Путь не близкий, я был бы рад послушать. Или это секрет? — чуть обернувшись, спросил я, проигнорировав «шпалу».       — Какой там секрет, проблемы с деньгами, чутьё на правильный момент, бумажные махинации и много времени. Ладно, дорога располагает к историям. Особенно, если я сперва услышу твою, шпала. Ты же не простой человек, но и не маг. И даже не монстр.       — Я охотник на нелюдей, — честно ответил я. Смысла это скрывать совершенно нет, в этом мире подобные мне действуют открыто. — Долго сидел без работы и растерял навыки.       Старик хмыкнул.       — И что же ты не на войне? — прозвучал закономерный ответ.       В душе что-то с тяжестью упало. Стало трудно дышать. Пришлось приложить массу усилий, чтобы ответить:       — Меня сослали. Чтобы моя девушка оказалась в безопасности.       — Что ж... Я рад, что ты мне не соврал. Значит и я буду с тобой честен. В юные годы у меня обнаружили сильный дар. Родители накопили золота и отправили меня на обучение в школу для одаренных. Но, в какой-то момент отца забрали на службу. Там он и погиб. Маме выслали небольшую компенсацию. Прямо перед экзаменами я поехал на похороны отца. Когда вернулся, чтобы забрать вещи, ведь больше семья не могла потянуть обучение, вломился в отдел со всеми документациями, украл несколько полезных книг и выписал сам себе грамоту, что я могу работать алхимиком.       Так у меня появился официальный документ и, при этом, мое имя не вписали в книгу, в которой значатся все маги царства. Так как меня не было в ней, меня не могли призвать. По закону старший сын погибшего на войне отца, если не является магом, может не служить. Ну ты и сам знаешь этот закон. Он мне сильно помог, хотя сначала было трудно. Множество молодых магов заполонили ближайшие окрестности и открывали свои дела. Денег почти не было, но мы с маменькой старались изо всех сил. Со временем юных магов начали забирать, и, в итоге, я остался один на золотой жиле... Хотя, если бы не война, жила бы не истощилась настолько сильно. Людей мало, кровь мешается, болезни косят людей, монстры вылезают из берлог, война забирает жизни, собирая богатый урожай. Старик замолчал. Я немного знал про войну, но понимал, она кончится погибелью людей. Не сейчас. Лет через сто, но противник победит.       — Этот темный властелин, который носит наших обнаженных женщин поверх стальной брони, он всех нас сожрет. Этот бессмертный монстр никуда не торопится, измором берет. Поэтому я и не завёл семью, не хочу, чтобы мой ребёнок видел конец мира. А ты, шпала, боишься конца? Ты может даже его увидишь своими глазами.       — Я видел конец, алхимик, — тихо ответил я, не думаю, что за стокотом копыт был слышен ответ, но снова этот вопрос не прозвучал. ***       Старый алхимик долго рассматривал скачущего впереди мужчину. Это незамысловатое «охотник», полное отсутствие осуждения, быстрая регенерация и таинственная заболевшая девушка, чьё имя старик слышал в рваных криках больного... Все такое подозрительное. И крайне необычное.       До места добирались не так долго, как могли бы, дороги просохли от ливней и небо было в меру облачным, что, несомненно, не давало быстро обгореть или перегреться. Так что, довольно скоро среди чащобы тонких берёз стал виден старый дом. Алхимик знал это место, здесь раньше жил охотник. Но не на нелюдей, а вполне обычный. Он часто доставлял редкие травы в город, ещё чаще органы зверей, шкуры, мясо. В некоторых эликсирах довольно важные ингредиенты.       — И как поживает старик? — спросил алхимик, рассматривая покосившийся дом. Давно он здесь не бывал.       — Я спас его от стаи волков. Но его так погрызли, что организм не выдержал, — сухо ответил парень.       «Стая Волков? В этих краях?» — задумался алхимик. Он хорошо знал, что можно было поймать в здешних лесах, здесь были и медведи, и дикие кошки, пара ядовитых змей, лисы... Но не волки.       Шпала слез с лошади и побежал в дом. Старик, в своём темпе, последовал за ним. Легкая грусть тронула его сердце, теперь надеяться на покупку нужных ингредиентов по хорошей цене не получится.       Дом обветшал, скрипели полы под ногами. Алхимик с грустью оглядывался, проходя по темному, но довольно чистому коридору. Когда вышел в столовую, где однажды по молодости пристрастился гонять чаи со своим другом охотником, увидел ее. Тонкая, в мешковатой одежде незнакомого фасона, девушка лежала на том самом столе и спала. Охотник бережно держал ее за руку и что-то тихо шептал на ухо. Она не реагировала, но мужчина явно успокоился.       Алхимик подошёл ближе, неуверенно приложил руку к ее холодному лбу, прощупал пульс на тонкой шейке. Задумчиво повздыхал. До последнего он не был уверен, что девчонка жива.       — Собирай вещи, шпала, я девушку сам уложу на телегу.       Охотник кивнул и стал судорожно собираться. Краем глаза алхимик заметил, как тяжело даются парню столь простые действия.       Аккуратно подхватив девушку на руки, старик убедился в ее «невесомости» и миниатюрности. В сравнении со шпалой, нести ее было одно удовольствие.       Уложив девушку на сено, старик случайно тронул ее живот. Удивленно хмыкнув, алхимик приложил руку чуть выше пупка девушки. Закрыл глаза.       — Невероятно... — прошептал он.       «А девушка то беременная... Кажется, охотник об этом не знает»