Wanted

      — Вечно хочешь командовать парадом, не так ли?       Тяжелый стук ботинок пронесся мимо его головы.       — Ты хоть знаешь, как омерзительно это чувство исключительного преимущества? Сейчас-то хоть ты понимаешь, почему я так упорно боролся за все, что имею? Я проявил себя. Я прошел через все это. Я знаю, как выиграть. Но победа не имеет смысла, если нет проигравших. Ты научил меня этому, Логан. Спасибо.       Логан попытался подняться с земли, но веревка, связывающая его шею и запястья, помешала. Уильям определенно сошел с ума. Логан вспоминал соблазняющий экстаз их первой поездки в парк и легкомысленное притяжение, которое его сестра испытывала к этому месту. Он знал, как оно очаровывает, знал на собственном опыте. Все до единой инвестиции Делос нацелены на парк. Но он никогда не видел, чтобы парк довел кого-то до безумия. До этого момента.       Уильям склонился перед ним.       — Я выиграл, Логан. Я привел нас сюда. Это значит, что ты больше не главный. Ты никогда и не был.       — Думаешь, я тебя боюсь? — бросил Логан, тщетно пытаясь освободиться.       Уильям потянул веревку и поднял его, сидящего перед ним на коленях, на ноги. Логана бесило, как вызывающе привлекательно тот выглядел; он ненавидел это уверенное доминирование, источаемое каждой частицей Уильяма. После Парии… тогда Логан заметил и понял, наконец, насколько часто Уильям лишь притворялся безобидным. Какой же змеей он стал. Или даже всегда был ей.       Логана бесило, что все перевернулось с ног на голову — но то всем лучше, чем получать пощечины от робота.       Уильям наблюдал за ним с нежным сочувствием, обрамляющим маску хрупкости, за которой так умело скрывался.       — Не бойся, не надо. Я был слегка груб с тобой, Логан, признаю. Но ты действительно считаешь, что я способен навредить тебе или твоей сестре? Принести вред компании?       Их глаза встретились; темное и светлое слились воедино. Уильям нагнулся неприлично близко, источая мускусные нотки пыли и жара.       — Делал ли я хоть раз что-либо, чего ты не желал, Логан? Ты хотел господства над собой, я предоставляю тебе это. Когда я сказал, что уезжаю из Суитуотера, ты решил последовать за мной. Ты хотел этого приключения больше, чем я. Ты хотел быть с Конфедерадос, хотел доминировать. Все, чего хотел я — Долорес. Но ты забрал ее у меня.       — Ты заставил меня страдать, — шикнул Логан.       Уильям расхохотался, и громкий смех ярко отразился от резких скул Логана.       — Но тебе же понравилось. Я знаю, Логан, ты ебаный мазохист. Было ли там хоть что-то, что могло остановить тебя?       Логан глядел на него, и унижение прожигало его кожу.       — Я не про это, — огрызнулся он.       — Не волнует, — ответил Уильям на выдохе. Он снова поднялся, отвернулся. — Ты заставлял меня страдать годами, Логан, пытаясь превратить в собственного сраного питомца.       — Ты женился на моей сестре! — проорал Логан, ударяя пяткой сапога по земле и осыпая Уильяма облаком песка и пыли. — Ну и урод же ты! Ты был не в курсе, что я хотел тебя? — он был слишком раздражен, чтобы чувствовать стеснение. Уильям медленно развернулся, скривив физиономию в скептичном удивлении.       — Меня? — спросил он, и глаза его сверкнули со снисходительной увлеченностью — Или мой член?       — И то, и другое, — прошипел Логан.       Выражение лица Уильяма переменилось на нечто более мягкое, задумчивое.       — Зачем ты говоришь об этом сейчас?       Потому что это и есть причина, по которой мы здесь. Потому что только это важно, пока мы не вернемся домой, и я хочу использовать свой последний шанс. Потому что я должен попытаться и вернуть контроль над тобой, лживый урод.       — Потому что это правда, — произнес Логан.       Уильям схватил его подбородок, недвижно уставившись на него.       — Похоже, я недооценил твою честность, Логан. Черт, почему ты всегда такой?       Жар пульсировал между ними — злоба и страсть, похоть и отвращение, все в равных пропорциях. Логан желал Уильяма со дня их знакомства: тогда тот был слишком худым, слишком сдержанным и прятал лицо за копной пыльных волос. Логан всегда хотел увидеть, каков Уильям на самом деле, а сейчас — сожалеет об этом. Но и это сожаление не было способно избавить от страсти к Уильяму, которого он знал. Его член подрагивал, почти твердый лишь от отрывистых ноток в голосе Уильяма.       — Так ты просишь меня о чем-то? — прошептал Уильям, приподнимая подбородок Логана. Его щеки пылали, губы приоткрылись нетерпением.       — Ты знаешь, о чем я прошу.       Глаза Уильяма остановились на его губах. Проведя кончиком пальца по пухлой нижней губе Логана, он проскользнул внутрь.       — Произнеси это, и получишь. — промурчал Уильям почти вызывающе.       — Я хочу, чтобы… — произнес Логан хрипло, член твердел против его воли, — … чтобы ты трахнул меня.       Уильям хмыкнул и, протянув руку, с силой надавил между его ног.       — Боже, действительно хочешь…       — Да, — Логан прерывисто дышал; отвращение последних нескольких дней рассеивалось с усилением пульсации крови в венах. Наконец-то, после стольких лет, это происходит.       Рука Уильяма скользнула по его телу, с силой упираясь в грудь, и тот, схватив веревку, окаймляющую шею Логана, резко притянул его, совокупляя их губы со жгучим голодом. Логан охотно принимал его прикосновения, изгибаясь в твердых объятиях, ища тепла его рук. Приоткрывая губы, он нетерпеливо достигает языка Уильяма своим.       Настойчивые поцелуи Уильяма застали Логана врасплох. Сухая кожа губ дала трещину, и медная капля крови растеклась между ними, но Логана это не смутило. Еще недавно они боролись за контроль, пока в миг оба не сдались в своем потворстве и не пленили друг друга во взаимном желании.       Издав глухой вздох, Логан резко отстранился, когда лезвие ножа в руках Уильяма коснулось его шеи. Уильям ухмыльнулся и аккуратно запустил клинок под его рубашку, медленно проводя острием по ткани и вспарывая ее, оголяя бледную плоть дюйм за дюймом. Пальцы следовали за ножом, очерчивая контуры худого тела Логана, после чего тот грубо толкнул его на сухую землю и впился губами в обнаженную кожу, покрывая ее мурашками.       Язык Уильяма словно пронзал его грудь, Логан застонал, извиваясь и требуя большего. Член был болезненно тверд и отчаянно нуждался в прикосновении. Он протянул свои связанные руки, неловко обвивая их вокруг головы Уильяма, и горячее дыхание обдало его тело, дополняя ощущения касания извивающегося на коже языка.       — Блять, Билли… — промычал он, довольствуясь тем, что Уильям не заметил его старую привычку.       — Заткнись, — проворчал Уильям, агрессивно покусывая тонкую кожу. Логан дернулся, задыхаясь, пьянящая смесь боли и наслаждения, усиливающих друг друга, пронзила его. Уильям был прав; ему нравилось именно это. Уильям был нетерпелив, лихорадочно разрезая костюм Логана; медлительность стала проявляться, когда тот начал стягивать одежду с себя. Логан, укрытый лишь занавесью кружащейся пыли, мог лишь беспомощно наблюдать.       Уильям навис над ним, закрыв собой солнце, обнаженный и светящийся, словно божество. Улыбнувшись, он вновь проскользнул по горячей и влажной коже Логана. Их губы искали друг друга; Уильям скользнул рукой между их телами и нащупал пальцами член Логана, резко оттягивая его. Логан издал беззвучный стон и запрокинул голову.       «Великолепно…» — смутно промелькнуло в голове Логана, когда Уильям обхватил головку его члена, и электрические разряды пробежали сквозь все тело вдоль позвоночника.       — Тебе бы лучше трахнуть меня уже, мудак чертов, дразнишь только, — выдавил Логан, но отчаяние в его голосе смягчило грубость. В ответ Уильям резко прижался бедрами к его телу.       — Этого хочешь? Меня внутри себя? — подчеркивая свои слова, Уильям немного подался вперед, надавливая своим членом на его. Дыхание замерло, и он едва успел прохрипеть согласие, прежде чем словил звезды от неожиданно крепкого поцелуя Уильяма.       Уильям потянул веревку, связывающую запястья Логана, закидывая их за свою голову.       — Только дернись — я к дереву тебя привяжу, — прорычал он, прежде чем начал твердо и медленно проводить руками по телу Логана, все ниже и ниже, пока не добрался до ягодиц, начиная дразнить его на входе.       У них не было иных средств, кроме слюны Уильяма и капли жидкости на конце члена Логана. Это было грубее, чем он привык. Логан прикусил язык, напрасно изгибаясь, пока Уильям опускал в него палец.       — Боже… — пробормотал Уильям, тяжело дыша.       — Видишь? — задыхаясь, произнес Логан, постанывая, от того, что Уильям добавил палец, растягивая его с пикантной смесью боли и наслаждения. — Теперь ты видишь, почему я делаю это?       Их глаза встретились, нечто необычное промелькнуло между ними, словно странная тень в сковывающем взгляде голубых глаз. Логана пробрала дрожь неуверенности и страха, но через момент длинный палец Уильяма зацепил простату, и мысли испарились.       — Да мать твою, Уильям! — требовательно завопил он. Уильям вцепился зубами в его плечо.       — Заткнись, — повторил тот сиплым голосом, едва сдерживая потребность.       — Просто, блять, сделай это уже, — бросил Логан, отчаянно подаваясь бедрами вперед навстречу ладони Уильяма.       Уильям отступил, лениво вытирая руку о порванную рубашку Логана. Прежде чем их веки закрылись снова, Уильям склонился над ним, чтобы поцеловать глубоко и медленно, направляя его тело и аккуратно проталкиваясь внутрь, двигаясь вперед с практикуемой медлительностью. Всплеск необъяснимой ревности пробрал Логана, когда он вдруг понял, что его милый Билли никогда по-настоящему не был его, и он никогда ничего не о нем не знал.       Уильям избавил его от этих мыслей, когда вошел до конца, растягивая его с острой пылающей болью, лишь слегка смягчаемой манипуляциями языка, путешествовавшего по телу Логана. Они касались друг друга каждым дюймом кожи, скользили и двигались в такт, наслаждаясь друг другом до дна. Уильям с неожиданной нежность качнулся навстречу, дотягиваясь одной ладонью до связанного запястья, другой — обхватывая его яйца.       Уильям овладел им. Всем им. Везде.       Логан, задыхаясь, приподнял бедра, стараясь поймать лучший угол. Уильям был в гармонии с его телом, предоставляя ему именно то, что он хотел — быстро и жестко, нетерпеливо проталкиваясь в него, издавая стоны, каких Логан не мог и представить. Они сводили его с ума и слишком рано подвели к завершению.       Уильям юркнул рукой к его лицу, с силой проводя по нему пальцами и отворачивая, прижимаясь губами к уху, проводя языком по хрящу. Логан вздрогнул.       — И где твоя выносливость, Логан? Уже кончаешь? — прошипел Уильям.       — Ах… отъебись, Билли… — бросил он, и Уильям ускорил движения, все слаще массируя членом его простату. Удовольствие кипело внутри, ревущая волна оргазма была готова накрыть, потопить их.       Уильям впился зубами в шею Логана, он заскулил, и, нуждаясь в еще более ярких ощущениях, сжал ягодицы. Зубы сомкнуты до боли в челюсти, и Уильям, обернув ладонью его член, начинает массировать уверенно и плотно и, прикусывая мочку его уха, шепчет «Тогда кончи для меня…»       К своему недовольству и ужасу, Логан кончил. Его тело дрожало и пульсировало с невероятным удовольствием, когда вязкое белое семя вырвалось наружу и покрыло ладонь Уильяма. Уильям блаженно застонал и, поднося руку к бедру Логана, размазал густую жидкость по его коже, прежде чем плотно сомкнуть обе руки вокруг его дрожащего тела и проникнуть в него глубокими беспорядочными толчками. Зубы Уильяма жгли кожу на шее Логана, и, достигнув оргазма, он излился глубоко внутрь того.       Несколько мгновений они лежали друг рядом с другом, пока влажная кожа охлаждалась, с переплетенными конечностями и тяжелым дыханием в идеальном тандеме. Логан опустил руку и робко провел вдоль линии позвоночника Уильяма, наслаждаясь прикосновением.       — Знаешь, как долго я мечтал об этом?       Уильям отстранился, обнадеживающе прижимая ладонь к его плечу. Его глаза были закрыты, далеки, нечитаемы. Со вздохом тот осторожно обтер их тела обрывком дорогой рубашки Логана, и принялся переодеваться.       Логан наблюдал за его действиями, ощущая уязвимость и беспомощность, оказавшись голым, связанным и лежащим на песке посреди пустоши.       Уильям нагнулся, потянул за веревку, заставляя его подняться на ноги.       — Игра почти закончена, — промурчал он, — время возвращаться, а?       Логан бросил взгляд на разбросанные останки своего костюма. Уильям улыбнулся, но взгляд его был холоден.       — Не думаю я, что тебе это пригодится теперь. Давай-ка помогу.       Уильям закинул Логана на лошадь, в этом и заключалась вся его помощь. Логан был смущен, его разум был еще одурманен. Его возбуждало каждое прикосновение Уильяма, его влажные губы, дрожь в шее. Ему хотелось большего — слащавости, которую он видел в нем, прежде чем они прибыли в парк; нежности, которую Уильям дарил Джульет. И вместе с тем ему хотелось и пробудившегося в Уильяме садизма. С ним ничто не было тем, чем казалось с первого взгляда. Логан все еще желал его.       Уильям подвел лошадь к краю холма, останавливаясь, чтобы подобрать перо с убитого им хоста, и сунул его в связанные руки Логана как символ последней обороны на границах парка. В следующее мгновение Уильям заприметил черную шляпу, и поднял ее следом.       Самое то для путешествий по темной стороне. В твоей компании.       Слепой идиот. Нет никакой «тьмы» в его Билли — только этот человек уже не тот Билли, которого Логан знал раньше. Возможно, он никогда и не был им. На несколько секунд он подумал, что между ними было нечто большее, чем просто похоть и гнев. Но теперь, глядя вниз, он понимал, что ошибся; нечто раскололось глубоко внутри, под ребрами; нечто, что не имело ничего общего с проявившейся в Уильяме скрытой угрозой.       Это было хуже, чем вся грубость последних нескольких дней. Это было даже хуже, чем осознание того, что парк испорчен для него навсегда, хуже, чем-то, что его бизнес уничтожен. Больше Уильям не хотел его. Уильям никогда больше его не захочет.       Горькие необдуманные слова вылетели из уст Логана, неспособные поднять нечто больше брови на осторожном безразличном лице Уильяма. Когда тот ударил лошадь и отправил его обратно в направлении Суитуотера, Логан не мог понять, плачет он или смеется.       В любом случае, это уже не имеет никакого значения.