Sono troppo innamorato

— Ты такая красивая, — говорит он со всей серьёзностью в глазах, в упор смотря на Элеонору, и она тает, расплывается от этих слов. На лице безумным потоком проносятся различные эмоции, такие странные и непонятные, слишком сумбурные: смущение, недоверие, злость, страх. Элеонора улыбается ему, неосознанно, будто на автомате, и он улыбается в ответ. Его улыбка такая яркая, светлая, он смотрит на девушку с неким задором, так, словно только что победил её в каком-то личном выдуманном поединке. Он думает, что она уже в его кармане, и, возможно, он безусловно прав, но нет. Она совершенно не симпатизирует Эдоардо, он не нравится ей. Ни капли. Ни его красивые глаза, в которых закладываются солнечные морщинки, ни его розовые губы, изгибающиеся в прекрасную дугу каждый раз, когда он улыбался, ни его чёрные кудри, в которые так и хотелось зарыться рукой и трогать, трогать, трогать... Элеонора не осознаёт того, что всё ещё неуверенно кривит лицо, стараясь выбрать наиболее сильную эмоцию из представленных, пока её не дёргает за руку Ева. Как же она сейчас благодарна подруге, которая спасла её от попытки взобраться на тонущий корабль. Элеонора делает два максимально глубоких вдоха и успокаивается, шагая вперёд. Теперь она отвечает Эдо так же холодно, как и при первом их знакомстве, потому что сейчас она далеко от него, ей не нужно смотреть на его завораживающую улыбку и выслушивать сладкие речи, поэтому она спокойна.

***

Они видятся сразу после окончания вечеринки в честь выпускного. Элеонора топчется у самого выхода, негодующе уставившись на асфальт с другой стороны открытой двери, и мысленно корит себя за то, что отдала свою сумочку Еве, которая пропала неизвестно куда уже как пятнадцать минут. Эдоардо появляется рядом, словно грациозная хищная пантера — неожиданно и опасно — и Элеонора старается не прикусывать губу от накатившей на неё волны какого-то нелепого воодушевления. — Что-то случилось? Почему ты не едешь домой? — спрашивает он, делая шаг навстречу, и это, будто выбивает из её рук невидимый щит. — Моя сумочка с деньгами, ключами и телефоном у Евы, и я понятия не имею где она сейчас находится, — отвечает Элеонора, отворачивая взгляд, чтобы не пялиться. Потому что его рубашка слишком идеально подчеркивает… Буквально всё. — Можешь позвонить ей с моего телефона, — снова, так по-хищному, ухмыляется Эдо, вытаскивая из кармана айфон. — Её телефон разряжен. Девушка старается не скакать голосом из тональности в тональность и сейчас действительно молится о том, чтобы Ева оказалась рядом. Она всё ещё не смотрит в сторону Эдо, но почему-то Элеонора уверена, что эта сволочь даже сейчас ухмыляется, словно это какая-то его собственная визитная карточка — улыбка, покоряющая сердца. Но только не её. Элеонора была стойкой и уверенной, поэтому раз она решила не поддаваться симпатии, которой, конечно же, и так не было, то она так и поступит. Она справится, даже без Евы. Элеонора разворачивается, чтобы вернуться в практически пустой зал и поискать там подругу, но сталкивается с Эдоардо, стоящим прямо напротив. Она была уверенна, что готова пройти мимо, посмотреть на него всего секунду и не задержать взгляд, но оказалось, что это не так. Элеонора замерла, глядя на стоящего перед собой брюнета и, кажется, даже забыла как дышать. — В двенадцать нас всех выгонят отсюда, в клубе открывается платный вход, — Эдоардо говорит это мимоходом, просто, чтобы это стало известно, а затем тыкает пальцем в дисплей телефона, — осталось пятнадцать минут. Он не улыбается сейчас, но всё-равно видно его подрагивающие губы, он старается сдержаться, и это бесит ещё больше, чем постоянный оскал. — Я могу подвезти тебя до дома, — услужливо предлагает он, и в этой фразе столько нарочитой вежливости, что Элеоноре хочется его ударить. — Ключи в сумке, а дома сейчас никого нет, — говорит она и собирается с силами, чтобы уйти уже куда-нибудь подальше, но внезапно ловит себя на мысли, что не хочет уходить. — Тогда давай я отвезу тебя к себе, — начинает он, но оставливается, видя категоричный взгляд. — Нет! — отрезает она, — я сама справлюсь, спасибо. И теперь она понимает, что если не уйдёт сейчас, то согласится на следующее его предложение, поэтому она собирает все остатки своего мужества и делает шаг в сторону выхода, уверенная в своей победе, но Эдоардо хватает её за руку, разрушая все, казалось бы, такие идеальные, планы. Его рука такая тёплая и мягкая, а пальцы, чёрт, что вообще с этими пальцами? Элеонора смотрит на руку, которая сейчас обхватывает её собственное запястье и вздыхает, тихо, чтобы ее не услышали, отпуская с этим вздохом свои желания. — Почему ты отвергаешь меня? — с искренним недоумением спрашивает Эдо, и на его лице сейчас выражается такое детское непонимание, словно он только что сказал, что два плюс два равно четыре, а учительница поставила ему два. Элеонора засматривается им, утопает в нём, но снова собирается и вырывает свою руку из крепких тисков, стараясь смотреть на парня самым уверенным взглядом. — Почему? Потому что ты эгоистичный, грубый и самовлюбленный кретин, который не задумывается о чужих чувствах и считает нормальным унижать и использовать девушек! Ты наглый, высокомерный и… — Я извинился сегодня перед Сильвией, — он перебивает её, но не нагло, а как-то обнадёженно, в упор направляя серьёзный и спокойный взгляд на Элеонору. Девушка же, в свою очередь, видимо, где-то теряется, потому что она явно не ожидала чего-то подобного от кого-то подобного. Нет! Это неправильно, он не должен быть хорошим, он не должен ей нравиться. Элеонора смотрела на него, застыв, и не имела ни малейшего понятия, что ей делать с этим дальше. — Ты мне нравишься, Элеонора Франческа Сава. Кажется, я влюблён в тебя, — говорит Эдоардо и резко подаётся вперёд. Его мягкие губы, слегка потрескавшиеся, но всё равно изумительные, сносят девушке крышу. Она всё ещё стоит в ступоре, стараясь унять рвущееся из груди сердце. Эдоардо нежен с ней, спокоен, он не давит, лишь доказывает свои слова, словно он какой-то прекрасный принц, который идеально знает, что нужно девушке прямо сейчас. Элеонора падает в этот поцелуй, она тонет в нём, погибает. Снова и снова. Ей не хватает воздуха, потому что бешеное сердце выбивает из лёгких последний кислород, но она не отталкивает Эдо, позволяя себе эту маленькую радость, отдаваясь во власть своих ощущений. Когда Эдо отстраняется, девушку будто прошибает ударом тока, она резко разворачивается и уходит, так быстро, как только позволяют ноги. Эдоардо недоумевающе что-то говорит, затем зовёт её, потом бежит следом и опять хватает за руку, но в этот раз она вырывается сразу, стараясь убежать отсюда как можно скорей. Ей стыдно за эту слабость, стыдно за свои чувства, но теперь она понимает, что никак не может совладать с ними. Она почти бежит по тёмной улице куда-то вперёд, замечая, что Эдоардо всё же не стал её преследовать, и единственное о чём она сейчас думает это о том, что Сильвия ни при каких обстоятельствах не должна узнать, что сегодня произошло.