Любовь бывает разной

      Я с трудом сдерживала слёзы. Я... я так долго не видела его… Больше двадцати лет… — Нет… - дрожащим голосом начал он, - ты не можешь выглядеть так молодо… Ведь... Тебе уже должно быть за сорок лет! — Пап, есть много чего, о чём ты ещё не знаешь… — отвечала я непривычно тихим тоном.       Мой голос прозвучал так тихо, что я сама еле услышала себя. Не знаю, дошли ли мои слова до ушей папы. Сам он сейчас напоминает призрака из прошлого: полупрозрачный и почти неосязаемый. Как странно, вот так… по прошествии столь долгого времени видеть и разговаривать с тем, кто подарил тебе вещь, которая стала любимым подарком и самой ненавистной в жизни вещью... Много чего изменилось: я, мои друзья, семья… Но только не он… Мой отец... Самый дорогой человек!... в прошлой жизни. — Так значит, ты мне потом всё расскажешь? — он уже стоял возле меня вплотную.       Я пропустила тот момент, когда он ко мне подошел, но в ту минуту моё лицо горело, а глаза щипало от соленых слез. И всё это стало ощущаться ещё сильнее в тот момент, когда наши взгляды сошлись. Я посмотрела в когда-то такие родные и любимые черты лица. Он коснулся меня и, как в детстве, аккуратно стер дорожки слезинки под глазами. Руки сами потянулись к нему и крепко обхватили того за грудь. На секунду мне даже показалось, что я услышала стук его сердца... — Конечно! — крепче сжимая его, кричала я ломанным голосом. — Я расскажу тебе всё... Всё, о чём бы не спросил, о том, что...       Я хотела продолжить, но мягкие объятия опустившихся на плечи и шею рук заставили меня замолчать. Его руки, они... такие лёгкие. Так приятно… И лишь сейчас я заметила, что мои руки не провалились сквозь него, а сам он не растворялся в воздухе при нашем соприкосновении. — Люси, доченька моя, — он первым нарушил эту тишину, и в его голосе ощущались явные нотки тревоги, — мы ведь не в Диамосе, верно? От этого вопроса у меня внутри всё сжалось. Как мне сказать ему об этом, и при этом не навредить?... Но уж если не скажу, но наврежу не только ему, но и себе. — ...Да, ты прав... — еле-еле выговаривала я слова от боли. — Мы в Фиоре — в соседнем королевстве. Диамоса не существует по меньшей мере... восемнадцать лет.       Его лицо вмиг изменилось, сменив тревогу на удивление. — К-как н-не с-сущес-ствует?       Краем глаза я заметила, что гексаграмма начала рассеиваться. Свет постепенно слабел и открывал окружающим весьма странноватую сцену: я стою в обнимку с полупрозрачным зрелым мужчиной, и мы оба чуть ли не плачем. Я уже примерно знаю, какими будут у них их вопросы по этому поводу, но мне плевать на это с высокой колокольни. Сейчас у меня очень важный и непростой разговор с очень важным для меня человеком. И я гадаю, для кого из нас он будет тяжелее. Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и начала рассказывать страшную и не лёгкую правду о случившемся: — Восемнадцать лет назад на страну напали демоны. Они уничтожали один город за другим, обращая всё в пепел и пожирая души людей. Король и королева Диамоса... Они ничего не смогли с ними сделать... — А Гейр, Миранна и остальные… Наил в конце концов?! - продолжал он.       При упоминании последнего имени на меня нахлынули непрошеные воспоминания о тех прекрасных временах до нападения... И тем больнее было слышать это имя. — Всех их… убили… - отвечала я, проливая слёзы. - Не знаю когда, но Наила убили на моих глазах…       Я опустила голову. Слезы потекли ещё быстрее, а воспоминания накатили с новой волной, ударяя по голове, словно девятый вал по горе. — Милая… — Все умерли! — вырвалось из меня. — Из всех выживших осталась только я!... И вместо города посреди выжженного пустыря осталась огромная дыра, размером с весь Диамос!       Всё тело дрожало от рыданий. Я почувствовала, что руки, некогда держащие меня в объятиях, так же медленно легли на плечи и сперва слегка сжались, а потом... начал их гладить. Он пытался успокоить меня... Как в старые времена. — Это была прекрасная страна… — как-то отстранёно сказал он. — Была...       Я подняла глаза вверх и увидела его лицо: спокойное, умиротворенное, но в глубине зелени его глаз мелькали отблески горя, печали и грусти. В той стране он родился, завёл семью... женился на моей матери, которая родила здесь и меня. Он жил здесь и умер, защищая её же… — И я не смогла защитить её… — мысли невольно вырвались из моих уст.       Я так испугалась и закрыла рот, боясь разозлить папу. Однако, вместо этого он легонько отодвинул мои ладони и приподнял голову за подбородок, вновь сводя наши взгляды друг с другом между собой. — Милая, — чуть ли не плача сам, начал он, - мне жаль, что я сгрузил на тебя столь тяжкий груз - защита целой страны. Я сделал тебя следующим командир армии Диамоса совсем не думая про это. — А о чём же ты тогда думал? — Я... Я считал, что ты недостаточно сильна, чтобы за себя постоять. Я знал, что у тебя есть характер, и мне хотелось дать тебе подобающую ему силу. Другого способа я не знал. Прости меня за это. — Ничего, всё нормально, - теперь моя очередь его успокаивать. - Хоть мне и пришлось немного повозиться с подчинёнными, но в итоге они стали меня слушаться.       От этих воспоминаний губы сами вытягивались в улыбку. И чем больше я вспоминала те дни, тем веселее становилось на душе. — Дай угадаю: тебе пришлось побороть Стива, чтобы отстоять своё право на командование? — предположил папа, на лице которого тоже постепенно вырисовывалась улыбка. — Хехе, ну да.       Отвечать я стеснялась. Не могу же я сказать, что мне пришлось совсем плохо. Чего ведь только там не вытворяли. Доходило до того, что в еду и питьё яд добавляли! Так бы и продолжалось, если бы я не поставила их на место, поборов сильнейшего из них в бою один на один. Им был Стив — правая рука моего отца и второй претендент на главенство армии. Он был не особо доволен выбором отца, и потому по-тихому старался сместить меня. Лишь когда он проиграл мне, эти безобразия прекратились, а мы с ним в тот же день подружились. — И что ты ему сломала? Такого крепкого парня было трудно повалить, не сломав ему ничего. — с более весёлым тоном сказал папа, сложив руки на груди и глядя на меня с несколько игривой ухмылкой на лице, которая как ни странно шла ему. — Вывихнула ему сустав в плече, сломала кости в голенях и пару рёбер повредила... — признавалась я с опущенной вниз головой. — Но ничего серьёзного не случилось: он два месяца провёл у лекарей, а потом вернулся в строй. — Ха-ха-ха! — расхохотался он во всю глотку, держась за живот. — Ну хоть живой после такого остался! — Ну не виноватая я! — Я и не спорю. — сказал он, перестав смеяться. — Ты честно доказала что имеешь право на главенство. По-другому бы и не получилось. — Я не люблю такие пути достижения цели… — Я знаю. Несмотря ни на что, ты всегда останешься добродушной, и ты всегда знаешь, когда нужно включить характер. — Мда… давно я не видел этого мира… — Прости что я не вызывала тебя эти восемнадцать лет… —        Я знаю, что говорю, знаю, за что прошу прощение.… За то что я не вызывала после того как его душа отправилась в этот меч который стал моей любимой вещью, которой я дорожила больше всего; за то что скрывала правду от него которую я узнала после смерти моей матери.… Если подумать у меня много причин для извинений. — Это не твоя вина… — шепотом ответил дух моего подарка. — Но!.. — У тебя были причины этого ни делать! — прервал он меня. — И я не больше чем уверен, что эта причина веская. За это тебе извиняться не то, что не нужно, но и нельзя.       Мда, узнаю его. Когда дела доходят до принятия решения, он всегда твёрдо стоял на своём и переубедить его в чём-либо было практически невозможно. И сейчас всё тоже самое: его прямая осанка, склонившаяся голова на бок и скрещенные на груди руки и твёрдый тон голоса - всё это говорило само за себя. — Ну что ж, малышка Люси, пойдем? Я хочу поскорее узнать, где мы находимся.       Он вертел головой во все стороны и с жадностью рассматривал каждый дюйм территории. Такое чувство, будто он хочет запомнить все до мельчайших деталей. Думаю, стоит хоть как-то утолить его голод: — Сейчас мы находимся в городке под названием Мей-Рей. Это в сорока пяти милях о города, который называется Магнолия, — сказала я отцу. Он должен знать тот знаменитый город. — Да? Хм, Магнолия… Что-то знакомое… — Да ну, ты не помнишь, чем он так славился даже в те далёкие времена? — Нет, что-то не припомню, — признался он, почёсывая затылок. - Было нечто особенное, но никак не могу вспомнить.       Ох, ну вот, не помнит. Жаль. Но с другой стороны, это даже к лучшему. — Ну, тогда я тебе напомню.       Я подняла правую руку к лицу и развернула гербом к нему. Глаза у него в тот же миг расширились до предела, а челюсть просто повисла в воздухе от удивления. — Что?! — чуть ли не крича, начал он. — Ты состоишь в Хвосте феи — самой безумной и одной из самых сильных гильдий Фиора?!       Быстро вспомнил, хехе. — Ага! Мы таких дел натворить успели...       Дальше говорить я просто не смогла. В моей голове вырисовывались самые забавные ситуации, какие случались на каком-либо задании, и от того я смеялась от всей души. Даже папу заразила им, и вместе с ним где-то с минуту смеялись до колик в животе.       Мягкий, даже можно сказать детский характер, симпатичный, высокий, сильный мужчина, но когда нужно — он был серьезным и непоколебимым. Именно это привлекло мою мать к нему.       К сожалению, свою маму в предыдущей жизни я почти не помню - она умерла слишком рано. С пяти лет я воспиталась мужчиной, который был генералом армии королевства Диамос. С того времени я даже знать не знала, что такое платье, каблуки, украшения, но зато прекрасно знала об обмундировании, доспехах, вооружении, тактике и много чего ещё, чему могла научиться дочь генерала. И пусть это было тяжело, но я росла в заботе и любви, в верности и доверии. Папа всегда мне уделял достаточно времени, а я взамен не была избалованным ребенком. В свои девять лет я могла победить любого сильного хулигана, новеньких в папином рыцарском отряде, а он, когда спрашивал их о ссадинах и ушибах, слышал в ответ, что они подрались по пьяне, боясь признать слабость перед девочкой. Если бы он знал об этом раньше... — Ну, что же, пойдем? — спросила я, смотря на папу, который до сих поро не отошёл от смеха. Он кивнул, и после того как я взяла меч в руки, мы пошли в таверну.       Всю дорогу вперёд нас провожали удивленные лица наблюдающих. Каждый из них задавал какой-либо вопрос, вроде "Кто это?" или "Ты его знаешь?", и всякий раз приходилось отвечать. Однако, лишь сейчас я рада тому, что мы раскрыли силу меча.       Вот мы уже возле таверны. Перед дверью уже опять скопилось довольно много народу. Дверь трактира открылась и посетители побежали как угорелые, сейчас же лето и солнце шпарит очень сильно и поэтому все хотят утолить жажду. Холодное спиртное как раз подходящий способ.       Мы зашли внутрь здания. Внутри опять было много народу, как и утром, и гул, что был слышен к той поляне, вмиг исчез. Эта гробовая тишина меня немного напрягала, но больше неё меня напрягал пристальные взгляды окружающих... Но через мгновение в здании снова послышались гул и громкие разговоры, которые начались со словами "Поздравляем", "Бухнем". Но среди этой толпы один голос был особенным: "Ох ты ж ёеее… Гигантские кролики наступают!!!" - провопил он, когда глянул на нас. Думаю, Мелиодас понял, что этому типу больше не наливать, допился уже… до гигантских кроликов. Ну, хоть не до сурков. Мы подошли к самому большому столику. На нем были расположены все хвостатые и все грешники с принцессой. — Ну, что же.… Приставь этого нового компаньона всем, Люси, — предложила Мерлин, сложив руки на своей груди и прикрыв глаза от усталости. К сожалению, это заклинание требует очень много сил, и нам с Мерлин едва хватило общих запасов, чтобы выполнить его. Я тоже устала, но старалась не подавать виду. — Ах, точно… что же знакомьтесь дамы и господа, Джеймс Миридиай-Леонтос Хартелло III — бывший генерал армии Диамоса, — представила я моего отца. — Рад знакомству, — протяжно добавил он и вдобавок к моим словам сделал низкий поклон, после чего выпрямился, показав всем образцовую осанку. — Если имя слишком трудное, то можно просто Джеймсик, — добавила я. — Люси! — возмущённо завопил папа, чем заставил меня подло захихикать. — Ах ты маленький демоненок... — устало проговорил мужчина, прикрыв глаза ладонью.       Это прозвище я заслужила давно. Папа с мамой так часто меня называли из-за моих казусов в нашем особняке. Тогда я разыгрывала всех: слуг, поваров, родителей, дворецкого — практически каждый, кто служил нам, хоть раз да попадался на мою "шутку". Помощников у меня было предостаточно: друзья, а иногда и родственники. Получалась очень опасная команда: я, мои кузены и друзья. От такого состава разгром особняка за рекордно-малое время… Я любила покуролесить и родители не сердились как странно, а смеялись, а после какого-то десятка они даже завели "Книгу рекордов Люси Хартелло", в котором записали все наши пакости и время, за которое особняк доходил до состояния развалин. — А больше ничего сказать не хочешь? — Нет. — Коротко ответила я, пожав плечами. То кем приходится этот мужчина я не должна говорить. И думаю, Мерлин поняла по моему ответу… и не она одна. Папа настаивать не будет на том, чтобы я о нем говорила. — Кстати Мел, думаю во-о-он тому мужчине, — показала пальцем на парня, который все также продолжал кричать про «кроликов», — не наливай ему. Похоже ему уже достаточно… — Я понял, — кивнул в знак понимания белобрысый попивая эль. — Вам налить мистер Хартелло? — Не откажусь. Уже столько времени прошло с тех пор, когда я в последний раз пробовал что-нибудь крепкое. — С улыбкой сказал он в знак согласия и взял наполненную до краёв элем кружку, которую осушил в один протяжный залп. Пить он умел - тут и сказать нечего, но подобное удовольствие позволял крайне редко. Д аи пьянел не быстро: выпьет две-три кружки эля и потом ещё попросит, когда прокашляется и протрезвеет. Нужно будет как-нибудь Бану показать мастер-класс по этому поводу и научить пить по-настоящему, а то он от одной единственной кружки эля упивается в хлам. — О, наш человек! — о, а вот и он. — Бан, прекращай! — Да что не так? — пробубнил он, смотря на Диану и сидящую рядом с ней невозмутимой Мерлин. — Нельзя что ли?       И вот тут понеслось. Диана не сдерживалась в выражениях в адрес пьяницы, у которого теперь эль вместо мозгов, а тот, дыша перегаром, придирался чуть ли не к каждому её слову. От такого зрелища смеялась почти вся женская половина этого стола, однако мне было не до смеха, да и Кингу тоже. Он сидел и смотрел на то, как его возлюбленная ругает бессмертного алкаша, и я могу поклясться, что он с трудом сдерживается от того, чтобы начистить Бану рыло. И скоро у него может не хватить сил. Дело начинало пахнуть дракой — это ощутила не только я: мужчины вдалеке от нас опять принялись делать ставки на кого-нибудь из этой ругающейся парочки. Причём, цены такое задирали, что общий проигрыш позволил бы Мелу построить ещё один трактир! — ... Всё, хватит! — прокричала она и со всей силы вдарила Бану так, что он сломался пополам. От последнего послышалось невнятное мычание, а от тела осталась лишь голова, торчащая из-под пола вместе с задранными назад коленками. Благо, что всё закончилось прежде, чем посетители успели на кого-либо поставить. — Люси, можно тебя на секундочку? — спросили Мерлин и Мелиодас одновременно. Их что-то волновало — это видно по их лицам, и потому просто молча пошла за ними. — Что? — спросила я недоумевая причины их беспокойства. — Эрзу, Грея, Венди, Ромео, Шарли, Хэппи и Джувию мы можем тренировать. Но вот Нацу… — замялся почему-то блондинчик. Мы втроем посмотрели на последнего упомянутого из хвостатых. — Что " Но вот Нацу»? — переспросила я до сих пор недоумевая в чем причина и это похоже отразилось на моем лице… — Люси, подумай своей блондинистой головой! По-твоему, почему мы замялись на Нацу?! — прошипела Мерлин, пиля меня взглядом. Думай давай, тупая блондинка! Стоп… они намекают на то что если они начнут тренировать Нацу, то тогда…