Топленое молоко

Жизнь — отвратительная штука и Антон Шастун с каждым днем убеждается в этом все больше и больше. Парни не перестают шутить над этим. Называя их с Арсом бедной парочкой. Это не просто ужасно. Это пиздец. Они оба два взрослых мужика, а маленькие девочки пишут про них такое, что даже и не снилось. Что у них на уме?! Его шипперят тысячи человек, а из-за того, что в сценках он играл девушку, он снизу! Это никак не укладывалось в светлой макушке. Разве он не такой же мужик, чтобы быть активом?! Но никого не переубедишь, что-то доказывать бессмысленно. Дима с Сережей постоянно ржут над этим, обзывая Шаста жёнкой Попова. И ничего не скажешь! Станешь протестовать, скажут, что он так и хочет взять Арса потому, что якобы блондин влюблен. Но какова реакция брюнета? А он после того, как узнал обо всем этом, стал вне шоу игнорировать его. Как будто бы Тоша во всем был виноват, будто это он кричал в его сторону: «Возле меня стоит парень, который мне симпатичен»?! Если бы не это голубоглазое чудовище, то все бы было нормально, а люди, которые пишут о них пидорскую муть никогда бы не появились. Бесило. Слишком бесило. Были, конечно, те, кто писали так, как и думал сам Шаст, если бы все было реальностью. В таких фанфиках он чувстовал всю свою власть. Но только от осознания того, что его и писателя мнения сходились в паралельной вселенной. В основном, он все также считал эту писанину болезнью. Именно ею. Он толерантно относился к людям с нетрадиционной ориентацией. Однако тех людей, которые страдают от любви двух парней или девушек, старался обходить. Из светлой макушки не могло исчезнуть вопросов. Что же думает об этом Арсений? Ему нормально? Наверное, похуй. Вставая со своего любимого дивана, идет к холодильнику. Хотелось выпить от понимания того, что в этом сборнике извращений его при каждом случае дерет в задницу Попов. Открывая дверцу, увиденное содержимое совсем не радует. Ни пива, ни водки, ничего алкогольного. Заначек нет, в магазин идти не вариант, ливень уж слишком угрожает своим поведением, а промокнуть и заболеть точно не входило в планы Шастуна. На глаза попадается полная бутылка топленого молока, которым зеленоглазый закупился вчера. Хватая напиток богов, как сам считал парень, покидает кухню. Проходя к себе в спальню, падает к изголовью кровати, а после вспоминает, что не взял стакан. Но это никак не заставляет его подняться, поэтому уверенно произнеся: «стакан для лохов», открывает крышку и губами прилегает к горлышку пластиковой бутылки. Жидкость холодная, но это не мешает делать большие глотки. Залпом выпив почти половину, ставит его на прикроватную тумбочку и закрывает глаза от наслаждения. Облизываясь, он все равно желает выпить что-нибудь крепче. Он пишет Диме, чтобы тот отправил водки через голубиную почту, но в ответ получает лишь мат, так как какого хрена Шаст не отдыхает после трудного рабочего дня, а доебывается до Позова уже так поздно. Антон не обижается на друга, понимая, что сам виноват. От скуки открывает ленту в Instagram и сразу же видит новое обновление страницы Арсения. По фону фотографии, на которой был изображен брюнет, стало ясно, что тот находится не так далеко от дома Тоши. Гулять в ливень? Он всегда был, есть и будет странным. Бездумно пишет Попову, чтобы тот купил ему выпить, не надеясь, что он вообще ответит. Все равно по улице шляешься, придурок. Как и ожидалось, Арс просмотрел, но ничего в ответ не написал. Со злости снова берет бутылку и, матерясь, делает пару глотков. Молоко стекает по подбородку, позже капли ползут и по шее Шаст заметил и не удивился. Раз уж быть сегодня свиньей, то полностью. Ворот черной футболки приобретает еле заметные светлые пятна. После не только верхний край окрашивается молочным продуктом. Из-за резкого звонка в дверь, раздавшегося на всю пустую квартиру, Антоша вздрагивает и теперь большое пятно занимало место на вещи. Чертыхнувшись и отставив напиток в сторону, пошел открывать дверь. Увиденное было слишком неожиданным. В мокрых насквозь кедах, в таких же джинсах и в футболке с надписью "Ангел, я пошутил", стоял брюнет. Какого черта в одной футболке в такую погоду? Шастун хотел озвучить свой вопрос-предъявление, но кое-что его остановило. В руках у гостя был пакет и хозяин квартиры даже не верил, что Попов все-таки выполнил его просьбу. Но тот почему-то не собирался отдавать алкоголь. Он лишь сверлил взглядом Шаста, чем заставлял его нервничать и раздражаться. Неужели он опять сделал что-то не так. Он ведь не уговаривал того сходить и купить. Я лишь спросил, сможешь ли ты. Хватит так смотреть на меня. Перестань. Бесишь, сука. Арсений зашел в квартиру, толкая ладонью блондина в грудь. Он захлопывает дверь и ставит пакет рядом с собой на пол, его руки тянутся к мокрой футболке. Сняв ее, кидает прямо в лицо Шасту. Тому ничего не остается, как взять ее и, хмуря брови, отнести вещь в ванную к стиральной машинке. Не успев и выйти, туда же прилетают джинсы, поэтому, злясь, ему приходится вернуться и проделать то же, что и с предыдущей частью одежды. Перед тем, как открыть дверь, проклинает наглого Арса. Может еще и трусы свои в морду мне кинешь?! Выходя из ванной, коллегу он не замечает. Наверное, на кухне. Как у себя дома блять. Проходя в предполагаемое место, все равно не обнаруживает гостя. Зато пакет, с которым он пришел, одиноко красовался на столе. Шастун уже протягивал свои ручонки к заветному алкоголю, но рука на шее не дала этого сделать. Тяжелая кисть придавила к поверхности стола, а сильные пальцы начали сжимать горло. Хотелось закричать и возмутиться, но впервые за все время слова голубоглазого немного присмирили Антона.       — Отсоси, потом проси. — раздался немного хриплый голос прямо над ухом блондина. Ступор пропал моментально, как только Шастун понял содержание его слов, теперь же Антон извивался под рукой Попова, который не переставал повторять одну фразу, уговаривая.       — На колени, малыш, — его вторая рука скользнула на торс, медленно поглаживая. Блондин чувствовал затылком, как тот ухмылялся. Шаст рычал, не понимая, что этот придурок вытворяет. Он сопротивлялся и вертелся в разные стороны, матерясь и крича на брюнета. Но заткнуться его заставил рывок за волосы, которые больно тянули на себя так, чтобы зеленоглазый задрал свою голову. Слезы собрались в уголках глаз, но еще ни одна не собиралась скатываться. Резко дернувшись, переворачивается. В глазах темнеет от боли, хватаясь за макушку и еле как приоткрывая глаза, видит лишь голубые напротив. Он не может развидеть рук, которые с силой толкнули его на колени, Антон слышит лишь голос, который приказывает. Картинка проясняется, он опускает голову, повторяя, как мантру лишь одно слово:       — Уйди! Но Арсу не нравится такое поведение своего мальчика. Рука тянется к подбородку, чтобы посмотреть в зеленые глаза и увидеть в них слезы. Однако замечает в них только долю страха. Шастун пользуется моментом, когда Арсений на него отвлекается, резко поднимаясь, он бьет ему в живот. Но тот совсем ничего не почувствовал и засмеялся. Ответный удар не заставляет себя ждать, блондин кашляет от боли. Затем еще один удар, а затем последний, который настолько был неожиданным и сильным, что Шаст даже отшатнулся. Откуда у тебя столько силы, ублюдок?! Пальцы окольцовывают шею и медленно давят, сжимая все сильнее и сильнее.       — Будешь меня слушаться, котенок? — зло спрашивает Попов, издеваясь над своей жертвой. Воздуха не хватало, соглашаться с ним было не вариантом, но единственным выходом. После короткого кивка, он толкнул Тошу вниз. Закашлявшись, понял, что теперь под подбородком останутся синяки. Почему? Зачем? Что сподвигло его так поступать? Парень не знал, что нашло на его коллегу и совершенно не узнавал его. Не давая отдышаться, снова тянет его волосы, чтобы тот смотрел на него. Перед глазами оказался вставший член Арса. Он был настолько близко, что Шасту пришлось пятиться вместе с комом в горле. Какой нахуй ком в горле, если сейчас, блять, у меня в глотке будет совсем не он?! Отодвинуться не дали все те же пальцы, которые теперь сдавливали челюсть, чтобы открыть рот Антона. Поэтому, как только у блондина разомкнулись губы, Попов не терял ни секунды, чтобы толкнуть свой орган.       — Не смей кусаться, — пригрозил голубоглазый, резко подаваясь вперед. Шастун замычал, ему было противно от того, чем он сейчас занимается. Он слышал, как старший стонет, то и дело нахваливая его мягкие губы. Тоша хочет вонзить зубы, чтобы тот навсегда запомнил, что так легко его не сломать, но вместо этого рушится от мощного напора. Чувствует, как чужие длинные пальцы запутываются в собственных волосах, как головка трется о небо, как медленно стекают горячие слезы. Он сбил счет времени. Сколько он стоит уже так: униженный, с влагой на глазах и членом во рту? Колени дрожат, он цепляется за бедра, пытаясь отстраниться. Губы болят от быстроты трения. Арс останавливается, переставая двигаться, Шастун рад, что все закончилось, совсем забывая о сперме, которая уже растеклась по всей полости. От осознания того, что сейчас у него во рту, тянуло блевать, но тошнота никак не подскакивала к горлу.       — Глотай, — раздалось чересчур громко. Блондин выплюнул орган и хотел также избавиться от семени, но вязкая и густая жидкость все также оставалась на месте. Встав на четвереньки, пытался пальцами убрать из глотки, вызывая рвоту, но поднявший за шкирку Попов не дал сделать задуманное, — я сказал глотай! И снова его душат, он пересиливает себя, сглотнув, хрипит, хватаясь за руки. Открывая и закрывая рот, пытается показать, что он все сделал. Мужчина валит его на стол, раздвигая тощие ноги, чтобы быть ближе. Наклонившись, припадает к открытым губам, проникая языком, стонет от наслаждения, ведь парень перестал сопротивляться. Тоша просто устал это делать. Арсений отрывается от губ и рвет на нем футболку. Паника захватывает. Надеюсь ты, сволочь, не собираешься меня нагнуть?!       — Очень даже да, — ответил брюнет, приникая губами к соску, захватывая его и царапая зубами. Шаст хнычет, неужели он сказал это вслух? Нависший Попов замирает, а после поднимается, гладя впалый живот.       — Я совсем забыл про твою награду. Ты же просил, да? — яркие глаза-океаны наблюдают за реакцией и ждут ответа. Антон молчит, выбешивая этим мужчину. Поэтому короткие ногти брюнета впиваются в кожу под ребрами.       — Да, да просил! — выкрикивает Шаст. Думая, что так даже лучше. Алкоголь — поможет забыть. Арс приказывает закрыть глаза, лежащий под ним непреклонно слушается. Он слышит, как шуршит пакет, как из него достается бутылка. Он держится за края стола, чтобы не дать воли ударить его по морде, блондин знает, что получит от Арсения больнее. Долгожданную жидкость мужчина льет сверху, начиная от паха, покрытого домашними штанами. Он останавливается на пупке, в который вливает и сразу же слизывает алкоголь. Становится противно. Награда точно для меня, утырок? После разливает оставшееся на соски, обводя ореолы языком, громко причмокивая. Открывая следующую бутылку, выливает все содержимое на лицо. В тот момент Антон понимает, что это нихрена не спирт, а топленое молоко, когда оно попадает ему в рот. Но что-то сказать в ответ не смог, с него уже стянули штаны вместе с бельем, а на лицо не переставал литься напиток. Когда все прекращается, смахнув с лица потоки молока, чувствует, как холодная жидкость медленно течет на собственный член. Он хочет подняться со стола, но не может. Что-то усердно сдерживает его. Арс закидывает длинные ноги себе на плечи и приподнимает зад за бедра, чтобы залить молоко внутрь. Шастун будто приклеился к поверхности, он мог только ворочаться. Зеленоглазый закрывал и открывал рот с каждой каплей, холод расходился по всему телу, заставляя постоянно вздрагивать. Немного оторвав голову от поверхности дерева, смотрит, как Попов хочет пристроиться ко входу. Попытавшись зацепить того ногой, не видит результата, поэтому просто громко выкрикивает.       — Какого хуя, ты сверху?! — Попов остановился и ненадолго замер, рассматривая слезы в глазах. Он добился этого. Заставил того рыдать под собой. Пушистые ресницы вздрагивали, ожидая. Молчание долго не продержалось. Он приставил к сжатому кольцу мышц свой член и ответил на заданный вопрос.       — Кто старше, тот и ебет! — последнее слово слилось с криком Антона, брюнет зашел резко на половину, не удосужившись даже растянуть. Слезы текли ручьем, мужчина, не дав привыкнуть, стал раздирать стенки ануса, вдалбливаясь все сильнее и сильнее. Стоны голубоглазого разносились на всю квартиру, они были громче рыдающего Шаста. Он поднял руки за голову и вцепился в стол, давя себе кожу браслетами. Антон хотел подтянуться так, чтобы хоть как-то отодвинуться от Арса, который с каждом толчком наносил боль. Брюнет понял замысел Шастуна и, подхватив его за бедра, рывком дернул на себя, насаживаясь полностью. В этот момент в животе стянуло все узлом принося и боль, и удовольствие одновременно. Зацепив комок нервов, голубоглазый стал надрачивать вставший член мальчишки, опустив ноги себе на талию. Одной рукой он дотянулся до шеи и потянул на себя, заставляя того сесть. Стол будто высосал всю энергию, тело расслабленное и будто управляется не им. Его руки кто-то переложил на плечи Арсению, а ноги сами обняли его спину. Уткнувшись в изгиб между шеей и плечом, стал тихо стонать, заглушая свой голос в коже. Он забыл где и с кем находился, отдаваясь ощущениям. Особенно боли, которая становилась все приятнее. Попов кусал шею, затягивая кожу губами и оставляя на ней фиолетовые пятна. Шаст зарывался пальцами в волосах, сжимая их с очередных укусом или толчком. Он уже сам целовал кровавые губы, вымещая злость тем, что сильно прикусывал их. Шастун приближается к разрядке, но голубоглазый демон и не думал останавливаться. Он вонзает свои зубы в ключицу в тот момент, когда сперма из члена мальчишки попадает на их животы. Антон падает с кровати, ударяясь об тумбочку. Замотанный в одеяло, он хватается за шею, а позже чувствует мокрое пятно у себя в штанах. Бляяяяять Шастун поднимается и садится на простынь, весь он мокрый от пота, как и постельное белье. Он оглядывается и замечает почти пустую бутылку топленого молока. Блондин подбирает упавший телефон, разблокировав его видит фотографию Арсения, которая совсем отличалась от той, что была во сне. Пиздец. Зеленоглазый вышел на кухню, на которой все было в полнейшем порядке. Зашел ванную и не заметил никаких лишних вещей. Убедившись, что это всего лишь сон, а то мало ли, сейчас за тем столом сидит Попов, медленно попивая чаечек, вернулся к своему любимому дивану и рухнув на него, уснул.

***

Утро не радовало. Из-за молока на ночь, привкус во рту был отвратным, а засохшая сперма на штанах добивала ситуацию. Встал он позже обычного, наспех позавтракав и не притронувшись к молоку, которое всегда употреблялось за приемом пищи, собрался и поехал на съемки. Все проходило обыденно. Он все также выполнял свою работу, шутя и веселя зрителей и камеру. Иногда отвлекался на Арсения, вспоминая сон, но только иногда. Парни снова над ними шутили. А точнее только над Шастом, Попову было плевать, что говорят о нем. Сидя в гримерке, Антон крутил кольца, смотря в пустоту, он не знал, как судить себя. Стонал, словно сучка! Какой позор. Закрывая глаза, вспоминались все эпизоды, в мельчайших подробностях. Поцелуи, укусы, прикосновения, член. Именно о последнем и думаешь, да, Шаст? Он не обращал внимания на находящихся рядом Сережу и Диму, которые, заметив угнетающий настрой, решили смыться, оставляя «парочку» наедине. Он не слышал, как кто-то вышел или зашел, он лишь спрятал красное лицо в своих ладонях. Оно горело от переизбытка нахлынувших чувств. Господи, давай без стояка, а? К уху прислонили что-то холодное. Оторвавшись от грязных мыслей, поднял голову, встречаясь с голубыми глазами.       — Я вчера топленого попробовал, теперь понимаю почему ты хлещешь его литрами. Действительно вкусное, — голос раздался спокойный, совсем не похожий на тот, что был во сне. Ответить хоть что-нибудь не приходило на ум. Поэтому только осторожно кивнув, на всякий случай подвинулся. Сейчас было не до Попова. Стоило задуматься о собственной ориентации. Он ведь так жадно вцеплялся в губы Арса, так нежно зарывался в волосы и так сильно пытался ухватить запах брюнета, чтобы запомнить его. Голубоглазый, пока его коллега был в раздумьях, налил стакан топленого молока и, сделав глоток, предложил Антону.       — Не, спасибо. Без меня, — протянул тот, замечая, что брюнет сел на диван слишком близко.       — Да ладно тебе, возьми, — проговорил Арс, поднося стакан к лицу.       — Я не хочу, — ответил Шаст, осторожно отталкивая стакан от губ, чтобы не разлить.       — Всегда хотел, а сейчас не хочешь? Пей, давай, — и вновь рука перед глазами, которая пытается всучить напиток.       — Я же сказал, что не буду! — выкрикнул возмущенно Антон, зацепив стакан, из которого вся жидкость полилась на его штаны.       — Блять, прости, я сейчас вытру, — Арс поднялся, взял салфетки и, вернувшись на место, стал вытирать пятно.       — Слушай, не надо, я сам, — Шастун никогда так не паниковал, сейчас к нему склонился чертов Попов и трогал его член, поверх ткани штанов, вытирая. Он смотрел на темную макушку, проклиная свою жизнь. Не думай об этом, не думай об этом, не думай об этом! Как ни уговаривал он Арса перестать, так и не смог. Через какое-то время голубоглазый поднял голову, почти сталкиваясь носом с блондином. Антон закрывал лицо, пряча бордовый цвет на щеках.       — Нам стоит поговорить, — рука брюнета так и продолжала лежать вместе с салфеткой на пятне.       — Я думаю не стоит, — протянул Шастун, шумно выдыхая и закрывая глаза.       — А я думаю стоИт, — Попов убрал руку, одновременно с тем, как зеленоглазый открыл свое лицо. Опустив взгляд, заметил свой стояк. За что мне эта участь?! Антон подорвался и кинулся к двери. Стыдно было до невозможности. Он проклинал и себя, и Арсения, который сам его раззадорил до того, что у него встал. Шаст забежал в туалет, прячась от всего мира, переводя дыхание. Теперь ему не жить. Еще больше насмешек, еще больше ненависти. Ненавижу тебя! Тем временем Арсений улыбался, как идиот. Он не побежал за ним специально. Тому надо было остыть и прийти в себя. Им еще один выпуск снимать, пусть успокоится. Попов поймает его позже: возьмет любимый напиток и нагрянет к нему в гости, а там уже все пойдет, как по маслу. Там они обязательно поговорят и все обсудят, а главное разберутся в чувствах. Как бы он не избегал Шастуна, у него это не вышло. Слишком уж тянет к себе Шастуновская натура.