Тёплый

      Куроко уже взялся за ручку двери и потянул её на себя, но рука Кагами отдёрнула его за плечо назад.       — Ну вот, совсем дурак, — вздохнув, проворчал Тайга и махнул рукой на окно, по стеклу которого весело стекали ручейки-дорожки воды. — Прёшься под ливень без зонтика.       Если Куроко и хотел что-то возразить, то возможности у него на это пока не было — челюсти парня были заняты шоколадным батончиком, только что купленным в школьном автомате. Поэтому он лишь флегматично пожал плечами, чего Кагами было явно недостаточно.       — Ещё и в футболке одной, — недовольно оглядев Куроко, он достал из пакета ещё одну мастерку, которую забыл в зале после прошлой тренировки, но теперь смог забрать. — Заболеешь — Рико же меня убьёт.       Куроко ещё раз пожал плечами, словно спрашивая — почему Рико должна убить именно Кагами, если заболеет он.       Кагами, похоже, безмолвного вопроса не понял, а только хмыкнул и, забрав у Куроко половину батончика, жадно откусил от неё — есть после тренировки хотелось жутко. Правда, почувствовав на себе угрожающий взгляд голубых глаз, парень со вздохом поплёлся к стоящему невдалеке автомату — покупать Куроко новый батончик, да и себе штуки три.       Дождь лил как из ведра, словно осень неожиданно вступила в свои права, несмотря на то, что календарь показывал середину мая, месяца нежного и тёплого. Но природа — девушка капризная, поэтому талант к истерикам у неё тоже есть. Так что надо было радоваться, что всё обошлось лишь колючим ливнем, а не завывающим ветром, сносящим с ног.       Куроко закутался в большую свободную мастерку и покосился на Кагами, лениво дожёвывающего последний батончик. Подумав, Тецуя всё-таки решил, что напарник был прав — погода разбуянилась не на шутку, и кто знает, вдруг бы на следующий день он валялся в кровати с температурой, чего ему очень не хотелось из-за маячивших в ближайшем будущем отборочных соревнований.       — Спасибо, — от усталости говорить совсем не хотелось, но это вылетело как будто само, словно его нужно было сказать. — Ты был прав, признаю.       Кагами, запустив смятой обёрткой в мусорку, радостно улыбнулся:       — А я уж думал, что раз ты тут шагаешь с недовольной миной, то злишься на меня.       Куроко вновь с подозрением покосился на излучающего позитив напарника.       — Нет, просто думал над тем, что обычно под зонтом парни с девушками ходят.       Кагами от неожиданности споткнулся и чуть не полетел в огромную лужу. Пробурчав себе под нос, что «кто-то слишком много думает», он, слегка покраснев, прибавил шаг, так что Куроко пришлось его догонять, чтобы не оказаться под дождём. На то, чтобы сказать ещё что-то ехидное, сил не хватало, поэтому он молчал весь оставшийся путь до метро, как и Тайга, который размышлял над тем, что ещё может удумать его Тень.       Парни устало плюхнулись на сиденья в вагоне, двери которого бесшумно закрылись через пару секунд. Кагами поудобней откинулся на спинку, сунув сложенный зонт в пакет и кинув сумку рядом с собой на свободное место. Почему-то вагон был полупустым — несколько думавших о своём мужчин и женщин да парочка школьниц, что-то тихо обсуждавших в другом углу. Шорох под боком — и Тайга вздрогнул, как обычно, когда Куроко удавалось ускользнуть из виду, а потом неожиданно появиться. Сейчас же Тецуя невозмутимо зевнул, тоже откинувшись на спинку.       Всё было не так, как всегда — обычно они возвращались домой всей командой, шумно обсуждая что-нибудь и строя планы. Сегодня все закончили тренироваться раньше, но Куроко, что-то тихо сказав Рико, не желал расставаться с мячом. Кагами не знал, почему и он сам решил остаться. Может, потому, что у Света и Тени один путь?       За окном вагона быстро мелькали огни, неизменно притягивая к себе взгляд. Тишина на двоих почему-то не казалась давящей или непростой. Уж кто-кто, а Кагами с Куроко сразу научились понимать друг друга по жесту, взгляду, дыханию — в жёсткой игре это было необходимым. А в жизни стало чем-то особенным, лишь для них двоих, как эта тишина.       Неожиданная тяжесть на плече вытащила Кагами из его мыслей о завтрашней тренировке. Он уж было хотел возмутиться, что в подушки не нанимался, но одного взгляда на безмятежно сопящего напарника, нагло пристроившегося у него под боком, хватило, чтобы взбудоражить совесть, которая вечно появляется, когда про неё забывают. Ну действительно, как можно разбудить так сладко спящего человека?       Кагами осторожно скосил взгляд на лицо Тецуи, радуясь тому, что избежит чего-нибудь язвительного в ответ на это. Баскетболист нахмурился, увидев мешки под глазами напарника. Решив устроить Куроко взбучку за то, что тот совсем себя не жалеет, Кагами скользнул взглядом вниз и зацепился глазами за синяк на запястье парня, видневшийся из-под завёрнутого рукава его же мастерки. Теперь Кагами нахмурился ещё больше, припомнив, что сегодня обратил внимание на громаднейшие синяки и ссадины на коленках своей Тени.       Куроко точно ожидала большая взбучка.       Кагами замер, когда Тецуя сонно заворочался, устраиваясь поудобнее. Его пальцы вцепились в рукав куртки Тайги, крепко сжав ткань. Куроко на секунду нахмурился во сне, но потом вновь тихо посапывал.       Тайга кинул угрожающий взгляд на уставившихся на них и тихо хихикающих школьниц, которые тут же замолчали, но глазами сверлить не переставали. Парень выругался про себя: вот вечно Куроко умудряется создавать какие-то смущающие странные ситуации, даже невольно. Смущающие потому, что Кагами не так давно начал понимать, что без Куроко рядом ему становится как-то неуютно.       И вот сейчас — раньше бы он оттолкнул того, кто так беззастенчиво врывается в его личное пространство. А сейчас не может. Этот кто-то по-особенному тёплый. Грелка для души, необходимая с каждым днём всё больше и больше.       Кагами помнил, что, когда в первый раз увидел Куроко, тот напомнил ему кусочек льда — видимый только в свету, вечно холодный, однотонный в каждой грани. Но оказалось, и лёд может греть, не тая, учась этому у своего Света.       Правда, Кагами тут же засомневался в своих выводах по поводу Куроко, когда тот излучал смертоносную ауру, узнав, что Кагами не разбудил его, и он проехал свою остановку.       — Ладно-ладно, не надо на меня так смотреть, — Тайга в знак примирения взъерошил надувшемуся Куроко волосы, — переночуешь у меня. Только домой позвони.       Тецуя скользнул под зонтик, когда они выходили на улицу. Дождь так и не прекратился.       — И всё-таки, почему ты не разбудил меня? — в его голосе прозвучало любопытство, что случалось не часто.       — Ты на себя в зеркало давно смотрел? — Кагами тыкнул в него пальцем. — Ещё немного, и точно станешь реальным привидением, балда!       Куроко задумался на несколько секунд, а потом невозмутимо выдал:       — А, то есть ты за меня беспокоишься...       — Да ничего я! — Кагами понял, что сам себя загнал в ловушку, и быстро перевёл тему. — Пойдём, а то я замёрз уже.       Он прибавил шаг, и Куроко, задумчиво покосившись на него, молча пошёл рядом.       Дом Кагами встретил их тёмными окнами — Тайга жил один. Скинув мокрые кроссовки и закинув на кухню пакет с парой купленных в магазине бенто, парень включил телевизор и поплёлся к себе в спальню, вскоре вернувшись с шортами и футболкой.       — В душ топай, — он сунул их оглядывающемуся по сторонам Куроко, — а я пока нам разогрею всё.       Разогреть бенто в микроволновке и сделать чай было делом десяти минут. Но то, что Куроко управится за это же время, Кагами не ожидал, потому обрадовался, что не держал в руках чайник, когда Куроко неожиданно появился за его спиной, шмыгнув носом. Скептически оглядев напарника с полотенцем, накинутым на голову, в сползшей на одно плечо, на котором тоже виднелся синяк, большой ему футболке и шортах, казавшихся скорее брюками, Тайга сунул ему разогретое бенто и сам направился в душ.       Часть измотанности и навалившейся усталости словно смыло горячей водой, поэтому из душа Кагами вышел в прекрасном настроении. Плюхнувшись на диван с бенто в руках рядом с Куроко, заинтересованно уставившегося в экран телевизора, Кагами почувствовал себя ещё лучше. Ощущение напарника рядом придавало ощущение чего-то приятного, тёплого, и не важно, что сейчас не шла игра, в которой им надо было чувствовать друг друга.       Расправившись с ужином за пару мгновений, Кагами выкинул в мусорку коробку и, сходив к себе в комнату, вернулся с мазью от ушибов.       — Кагами-кун, а по тебе как каналы переключать? — с явным интересом спросил Куроко, когда Тайга с сердитым видом встал перед ним, закрыв собой экран телевизора, но тут же получил ярким тюбиком по лбу.       — Думал, я не замечу, что у тебя синяки везде? — громко произнёс Кагами, и Куроко опустил голову, словно не желая смотреть ему в глаза. — Ты ничего не добьёшься, если не будешь себя жалеть.       Неожиданно Куроко резко поднялся с дивана, сжимая мазь в руке.       — Добьюсь, — он поднял на Кагами глаза, и тот поёжился от его взгляда — жёсткого, упрямого, колючего. Такой взгляд всегда был у Куроко во время игры, когда он боролся до конца. — Я стану идеальной Тенью для тебя, не буду обузой.       Он затих так же неожиданно, как начал говорить. А глаза всё равно не молчали, въедались Кагами в душу.       Тайга осторожно вынул из пальцев Куроко тюбик, молча открутил крышку и, взяв Тецую за руку, выдавил немного мази на виднеющийся на запястье яркий синяк, круговыми движениями втирая её в кожу.       — Ты будешь идеальной Тенью, если будешь мне доверять, — мягко проговорил Кагами, коснувшись рукой теперь синяка на плече Куроко. — Тем более, я и сам пока не идеальный.       Тайга знал, что не умеет говорить что-то успокаивающее, ласковое — просто никогда не приходилось этого делать. Поэтому он, замолчав, притянул уткнувшегося лбом в его плечо Куроко к себе, зарывшись ладонью в его влажные волосы.       Он опять чувствовал тепло. И какая разница, что это кажется ему странным. Это уже не имеет значения, ведь в груди что-то приятно щёлкает, обрывается и вновь бешено стучит, растёт, когда это тепло вновь оказывается в его руках.       А Куроко прячет улыбку, зарываясь носом в футболку на его плече. Он тоже чувствует тепло, которым стал сразу привлёкший его непостоянный огонь. Теперь это ровное пламя, дающее ему уверенность, мягкое и окутывающее.       У этого пламени осторожные пальцы, втирающие мазь в синяк на его лопатке. Ещё у него тихое успокаивающее дыхание, под которое Куроко засыпает, сидя рядом с Кагами на диване, вновь прислонившись к его плечу. И ещё это пламя очень легко смутилось утром, когда оказалось, что Тайга заснул рядом со своей Тенью, накрыв её пледом.       Сейчас у них своё тепло для каждого, но когда-нибудь оно станет общим для двоих. Ведь они потихоньку учатся делиться им друг с другом.