Приятного аппетита.

Красивое двухэтажное здание с кованными небольшими балкончиками и дубовыми расписными дверьми. Золотисто-коричневая цветовая гамма говорила о богатстве и даже тяжести некоторых предметов. Стиль барокко редко использовался для архитектуры их города, но дворец культуры был одним из таких редких случаев. Согласно истории города, за строительством следил король, что жил более ста лет назад, так как это был его подарок для старшей дочери на совершеннолетие. В итоге, дворец сделали огромным и невероятно красивым, а каждая премьера в нем заставляла окунуться во времена королей и герцогов. Зоро постоянно недовольно поправлял бабочку, которая, по его мнению, была ужасно неудобной и душила его. Костюм, что принес ему Саччи, оказался ему немного мал, отчего пришлось одевать смокинг, который с самым недовольным выражением лица сунул ему Санджи. К удивлению Ророноа, да и всех остальных, тот больше не закатывал скандалы по поводу того, что Зоро идет с ним, хотя чуть позже зеленоволосый узнал, что Завитушке позвонил Эйс, который каким-то чудом узнал о всем происходящем, и после почти часа споров согласился на то, что Рононоа идет с ним. Зоро снова недовольно дернул за бабочку, смотря на Санджи, прилизанного больше обычного, который все крутился вокруг зеркала, смотря, не помялся ли костюм. Ему казалось, что теперь для Завитушки он стал чем-то вроде способа сделать так, чтобы бывшая не подумала, что он одинок. И сколько бы ни думал об этом Ророноа, ему абсолютно не было обидно, как по идее должно быть. Он чувствовал другое - предвкушение.... Закончив с костюмом и зеркалом, Санджи повернулся к Маримо и, недовольно буркнув себе под нос, поправил ему уже сильно скосившуюся набок бабочку. Все мужчины, что находились с ними в вестибюле, были в похожих смокингах, а девушки - в струящихся длинных вечерних платьях, отличавшихся настолько, что от них рябило в глазах. Несмотря на всю красоту и роскошь, блеск и, так сказать глянец, и даже некую легкость, Ророноа чувствовал себя здесь, мягко говоря, не в своей тарелке. - Да расслабься ты уже, никто тебе нож в спину тут не воткнет, - негромко рыкнул Санджи, злобно смотря на Маримо, что никак не мог расслабиться и стоял подобно статуе. - Заткнись, - недовольно рыкнул Зоро в ответ, смотря куда-то в сторону, замечая косые и заинтересованные взгляды, которыми смотрели на них. То, что он чувствовал себя не в своей тарелке, было видно невооруженным взглядом, но, несмотря на это, некоторые девушки смотрели на них, кокетливо улыбаясь и хлопая глазами, а потом вздыхали, глядя на своих кавалеров. Ророноа посмотрел в зеркало и чуть усмехнулся. И правда, смотрятся они потрясающе, в черных, идеально выглаженных костюмах с бабочками. Наверное, некоторые особо романтичные девушки их сравнивают с рыцарем и принцем из старых сказок. Представив это, он не мог сдержать веселую усмешку. - Тогда не делай вид, что тебя сюда притащили насильно, - недовольно буркнул Санджи, игнорируя усмешку Маримо, уже достал пачку сигарет, но заметив знак "не курить", недовольно цыкнул, убирая их обратно. - Знаешь, не хотел, чтобы я приходил, так бы и сказал, - злобно рыкнул Зоро, сжимая кулаки. Веселье, что только начало в нем просыпаться, как рукой сняло. Он уже повернулся, чтобы направиться куда-нибудь подальше от этого ублюдочного повара, как наткнулся взглядом на Виви, что держала за локоть высокого молодого человека, с русыми зализанными назад волосами и со шрамом около левого глаза, который рассекал бровь. - Санджи-кун, - девушка мягко поприветствовала повара, чуть улыбаясь. На Нефертари было струящееся темно-синее платье, которое полностью закрывало грудь, но почти полностью открывало спину, вырез на которой был покрыт тонким, почти не заметным, кружевом. Убрав прядь волос за ухо, она вопросительно посмотрела на Ророноа, чуть хмуря брови. - Зоро, - сухо кивнул он мужчине, на лице которого так же как и у него было написано огромное нежелание тут находиться. - Зоро-сан, - улыбнулась Виви, чуть слышно хлопнув в ладоши, склонив голову на бок. - Я очень рада, что вы все же приняли мое приглашение и пришли сюда. Дова Аттья и Альбера Коэна обещали очень необычную трактовку Вольфганга Амадея Моцарта, но, несмотря на это, несильно уходя от правды. - Да как мы могли отказать такой прекрасной девушке, Виви-чан, - сладко пропел Санджи, обменявшись с ее спутником рукопожатием, начиная крутиться вокруг смеющейся девушки, разговаривая о предстоящей опере, которую как выяснилось чуть позже, они собирались смотреть не в первый раз. Ророноа недовольно цыкнул, смотря на это. Чертов любвеобильный повар, ему даже плевать, что эта девчонка послала его уже куда подальше. Почесав шею, он вопросительно поднял бровь, заметив, то с каким еле заметным интересом смотрел на него спутник девушки. - Коза, - достаточно грубым и глубоким голосом проговорил он, протягивая руку. Зоро только сейчас понял, что ведь их никто не представил, и отправил мысленный пинок Завитушке. - Зоро, - пожав руку, проговорил он, заметив, что Коза чуть усмехнулся и наклонился к Ророноа так, чтобы Виви и Санджи не заметили этого. - Это не мое дело, но вы сильно шокировали Виви такими отношениями, - прошептал он так, чтобы его услышал только зеленоволосый. Взгляд Зоро чуть потяжелел и он немного сильнее сжал ладонь Козы. - Правильно, это не твое дело, - таким же шепотом ответил Ророноа, скалясь, смотря на того немного исподлобья, при этом склонив голову набок. Санджи краем глаза с неким интересом наблюдал за ними. Скорее всего, Виви и Коза считают их парой или что-то вроде этого. Это его чертовски злило, но он ничего не мог с этим поделать. Как бы он не пытался объяснить девушке, что просто Маримо не правильно выразился тогда, она только и делала, что кивала, и говорила, что все понимает. В конечном счете, он махнул рукой на это дело и продолжил обсуждение оперы. Примерно через минут пять они направились зал, который же напоминал Ророноа различные залы из старых фильмов, отчего его сразу же пробило на зевоту, прикидывая, сколько он вообще проспит не двигаясь. Первые минуты, как понял Зоро, были для того, чтобы они поняли всю атмосферу того времени. Слова, кем был Моцарт и почему его жизнь резко поменялась. Сидя на балконе, где кроме него и Санджи никого не было, он облокотился о сами перила и посмотрел вперед. Прямо напротив них сидели Виви и Коза, которые то и дело улыбались друг другу, смотря начало. Смотря на них, сразу было видно, что они любят друг друга и им плевать на все остальное. Как бы Нефертари не пыталась остаться с Завитушкой друзьями, и как бы Санджи не начинал ненавидеть Козу, Ророноа понимал, что у того не было выбора, как смириться, смотря на то, как те любят друг друга. Через некоторое время Зоро понял, что человек, занявший трон, чье имя он даже не запомнил, слишком о себе много возомнил, а когда он услышал, как поет отец и сестра Моцарта, он чуть усмехнулся. До рока не дотягивает, но тоже не плохо. Когда же на сцене появился сам Моцарт, Ророноа покосился на Завитушку. А схожесть небольшая есть, такой же любвеобильный. И когда Моцарт случайно поцеловал стража, Зоро уже не скрывал усмешки. Его определенно забавила эта Опера. Когда уже прошло больше половины, на моменте безумия Сальери, Зоро снова посмотрел на балкон напротив и удивленно заметил, как Виви смотрела не на сцену, где играла красивая музыка и танцовщицы показывали всю свою гибкость, а прямо на него, не сводя глаз. Когда Нефертари заметила, что он тоже смотрит на нее, она чуть кивнула ему, потом посмотрела в сторону двери и снова на него. После чего встала и направилась к выходу из зала. Нахмурив брови, он буркнул ничего не замечающему Санджи, что он - в туалет, и тоже направился к выходу. Не сделав и несколько шагов, оказавшись в коридоре, Ророноа сразу бросился в глаза небольшой красный диванчик, на котором и сидела Виви. Когда она подняла свою голову и посмотрела на него, то чуть улыбнулась вставая. - Вам нравится эта опера? - вежливо поинтересовалась она, когда Зоро подошел к ней ближе. Она не выглядела обеспокоенной или расстроенной, такое чувство, что она все это время ждала именно этой спокойной беседы. - Неплохо, - недовольно буркнул Ророноа, окончательно стягивая с себя бабочку и расстегивая верхние две пуговицы рубашки. Засунув бабочку в карман брюк, он тяжело посмотрел на девушку. - Как я и думала, вы не любитель таких развлечений, - она поправила видимые только ей складки на юбке, и убрала снова прядь волос за ухо, смотря куда-то вперед. – Знаете, я очень удивилась, когда вы тогда сказали, что идете вместе с Санджи. Это было очень непохоже на него. Потом я попыталась дозвониться до Эйса, но вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, что я оставила на автоответчике, он просто прислал мне фотографию, где вы вместе. Девушка говорила негромко, но Зоро прекрасно ее слышал, и никак не мог понять, зачем эта Виви все это ему начала говорить, но и перебивать ее не стал. Почесав шею, и сняв с себя пиджак, он сел на диван запрокинул голову, смотря куда-то в потолок. - Знаете, Санджи-кун для меня много значит, и сегодня, наблюдая за вами, я поняла, что в этом мы похожи… И с Вами он не боится показывать свои эмоции: злость, раздражение, а на смотря на фото, то и счастье, и радость…Знаете, а мы с ним ни разу и не поругались. Меня всегда это напрягало, потому что я боялась, что он что-то от меня скрывает, и все терпит. Но ведь это не отношения… идеальные? Нет, самые лучшие отношения не такие… Но знаете что? - она повернулась открыто и широко улыбнулась Зоро, когда тот снова посмотрел на нее. Сейчас она ему напоминала какую-то пятилетнюю девчушку, у которой наконец-то получилось то, что она всегда хотела. - Что? - лениво поинтересовался Ророноа, ему не было особо интересно, что было когда-то у Завитушки, и уж тем более то, что чувствовала Нефертари в их отношениях, но если она решила выговориться, то пусть. - Сейчас, смотря на Санджи-куна, я понимаю, что с вами он действительно счастлив. И я очень надеюсь, что ваши отношения будут вечными и идеальными для вас двоих, - поклонившись ему, она быстрыми шагами, звонко цокая каблуками, направилась обратно в зал, оставляя Ророноа одного. - Вечные и идеальные… для такого начать их хотя бы нужно… - вздохнул Зоро, снова смотря в потолок. Воображение, как на зло, рисовало Завитушку таким, каким он был всегда. Недовольным. Раздраженным. Удивленным. Смеющимся. Работающим. И готовившим для него… Неужели и правда может быть вечным и идеальным?