Корзинка на пороге

       Одним промозглым осенним утром миссис Петуния Дурсль, молодая блондинка с немного вытянутым лицом, чуточку излишне худощавая (даже роды не помогли обрести хоть какие-то округлости, нарушенный обмен веществ, ничего не поделать) открыла дверь, чтобы оставить молочнику пустые бутылки на крыльце.       Открыла, да так и осела прямо на порог, не сумев подавить вскрик. На крыльце стояла корзинка. Обычная такая корзинка, ничуть не страшная. Вот только вместо припасов к пикнику или, на худой конец, выводка котят, в проклятущей корзине спал, беспокойно ворочаясь под тонким одеяльцем… РЕБЕНОК!!!        Петуния осторожно протянула руку и прикоснулась к… увы, ни корзинка, ни ребенок галлюцинацией не были. Молодая женщина нервно огляделась. Улица, видневшаяся в дверном проёме, была совершенно нормальной, современной. Интерьер дома тоже ничуть не изменился.       Голова кружилась. Петуния для надёжности схватилась за дверной косяк и неуверенно поднялась на ноги. Твёрдость полированного дерева успокаивала. Дом, их хорошенький коттедж, взятый в ипотеку, разумеется, потому что за родительский дом в подыхающем Коукворте с трудом удалось выручить сущие гроши, а зарплата мужа позволяла неплохо жить, но и только, был её крепостью. Якорем.       Крепкий дом, надёжный муж, обожаемый сын. Кредиты и бытовая техника. Розы и живая изгородь. Нормальная семья. Крепкая, типично английская, абсолютно нормальная семья! И здесь не было места подкидышам в корзинке, словно сбежавшим из слезливого викторианского романа.       Искушение захлопнуть дверь и забыть обо всём было невероятным. Но… ребёнок же! Раненый ребёнок! Лоб весь в крови! Петуния зябко поёжилась на холодном ветру, всхлипнула и, втянув корзинку в дом, наконец-то закрыла чёртову дверь.       - Вернон, - дрожащим голосом позвала она. – Вернон, дорогой. Спустись пожалуйста. У нас… проблемы. ***       - Так почему вы считаете, что этот ребёнок сын вашей сестры? – Нацелился ручкой в блокнот полицейский чин в штатском. – Если, как вы уверяете, не виделись с ней уже…       - Три года, - буркнул Вернон, -встревоженно поглядывая на белую, как мел, жену.       - Я не вас спрашивал, мистер Дурсль, - неодобрительно отчеканил… следователь? Имя и должность чиновника как-то потерялись в предыдущей суматохе. Вместе с вызванными бобби налетела стая медиков, социальных работников, ещё кого-то. Даже пожарные, чёрт возьми, примчались! Ещё бы, такая сенсация в Литтл-Уининге случилась, наверное, впервые. Сейчас, когда подкидыша отправили на обследование в больницу, корзинку к криминалистам, а несчастное крыльцо исследовали, чуть ли не обнюхивая, попутно истоптав весь маленький садик, большая часть стервятников убралась восвояси.       Набежавшие на шум соседи тоже разошлись. Миссис Полкисс, благослови её господь, согласилась приглядеть за Дадли и забрала его на весь день. Если бы пришлось ещё и сына успокаивать…       - Миссис Дурсль!       Петуния дёрнулась и проклятый пергамент в кармане зашуршал невыносимо громко. Счастье, конечно, что невнятную писульку удалось увидеть и припрятать до приезда полиции. О чём думали эти ненормальные колдуны, оставляя вместо документов мальчишки вот такое?! Надо собраться, иначе всё станет ещё хуже. Так, о чём её спросили?       - М-м-мальчишка очень похож…       - На вашу сестру?       - На одного из её ненормальных дружков! – Рявкнул Вернон. – И да, мы не видели эту стерву три года. И не собирались видеть! Кто бы её на порог пустил после того, что эти обдолбанные хиппи устроили на нашей свадьбе.       - Хиппи? – усомнился следователь. – Сейчас не шестидесятые.       - Ну может панки. Или вовсе сектанты какие. Не знаю, кто ещё так по идиотски одеваться может. Но обдолбанные, это точно. Я не знаю, что надо нюхать или колоть, чтобы выпустить на свадьбе стаю крыс. Тетушку Элспет удар хватил! А эти сволочи только ржали, как ненормальные.       Петуния на мгновение зажмурилась, вцепившись в руку мужа. Вернон. Её храбрый, надёжный Вернон. Как он её не бросил после того безумия?       Самым страшным был даже не парадный сервиз, разбежавшийся попискивающей стаей серых тварей. Настоящий ужас пришёл потом. В багровых балахонах и с волшебными палочками. Они обездвижили всех гостей и изменили, боже! Просто взяли и ИЗМЕНИЛИ людям воспоминания! Их с Верноном не тронули. Лили защитила, как членов семьи. Защитила, ха! Думала она о семье, как же! Если бы думала - держала своих придурков в узде! Или просто подальше от нормальных людей.        Иногда, в минуту слабости, Петуния даже думала, что лучше бы ей тоже стёрли память. Потому что багровые балахоны и волшебные палочки прочно поселились в её кошмарах.       - П-понимаете, сэр, ребёнок действительно невероятно похож на Джеймса Поттера, жениха моей сестры. Не знаю, вышла ли она за него на самом деле, но маме писала, что вышла. И что сын родился, писала. Гарри, кажется, назвали. Вот только родителей наших на той свадьбе не было! Их не пригласили.       Так что была свадьба или нет, кто знает. А глаза у мальчишки точно такие же, как у Лили. И кроме того… Кроме того, я просто не представляю, кто ещё мог сделать подобное!       - Подобное? – удивился следователь. – Что вы имеете в виду?       - Ну нормальный человек, если ему надо куда-то деть ребёнка, отнесет его в больницу, приют или, на худой конец, в полицейский участок. А если ребёнка надо было отдать именно нам… Пусть даже тот, кто принёс мальчишку, не хотел показываться нам на глаза, пусть. Но нормальный человек хотя бы позвонил в дверь, прежде чем убежать! Ноябрь на дворе!       - И наконец, нормальный человек положил бы в корзинку документы ребёнка, - дополнил Вернон.       - Вот именно! А мы с мужем знаем только одну ненормальную шайку. Ту, с которой ещё в школе связалась моя сестрица. - В школе? - насторожился следователь. - Вашей школе? То есть, вы знаете… - Нет, - прервала его Петуния. – Я там не училась. Видите ли, в одиннадцать лет Лили получила грант на обучение в закрытой частной школе-пансионате. Где-то в Шотландии. Признаться, поначалу я ей немного завидовала. Частное образование. Элитное! – последнее слово Петуния чуть не выплюнула, припомнив, в каких выражениях отказал ей в приёме директор Дамблдор.       - Лили приезжала домой только на каникулы. И с каждым приездом становилась всё невыносимее. Я с настоящими аристократами немного знакома. Ну знаете, в университете сталкивалась. Так вот, те – нормальные люди. Неважно, что они об окружающих на самом деле думали, но в общении всегда были ровными. А приятели Лили смотрели на нас, как на грязь под ногами, если не хуже. И сама Лили стала точно такой же снобкой. И растеряла при этом последние мозги.       - Какая именно школа?       - Я не помню названия, простите. Родители, конечно, знали, а я как-то упустила этот момент. А Лили всегда говорила просто «школа». И после смерти родителей никаких документов сестры не нашлось, ни метрики, ни вообще ничего. Наверное, Лили приезжала и забрала.       Петуния вздохнула. Врать полицейскому было тоскливо и страшно. И проклятый пергамент жёг карман. Но как правду-то скажешь? Школа чародейства и волшебства Хогвартс. Только упомяни! Или в психушку упекут или снова налетят эти. С палками. Или и то, и другое.       Когда допрос наконец-то закончился, Петуния чуть не разрыдалась от облегчения.       Но это оказалось ещё не всё!       - Вы будете претендовать на опеку? - Уже собираясь уходить, спросил следователь.       - На опеку? А… разве нам ребёнка вот так просто отдадут? У нас же нет доказательств родства.       - Разумеется, это будет очень сложно, - посочувствовал полицейский. – Придётся приложить немало усилий. - «И денег» мысленно продолжили все присутствующие.       - Мы… подумаем, - выдавил Вернон.       Думали недолго. Своими руками приносить в дом бомбу? Ищите других дураков. Хотя заявление на опеку, возможно, придётся подать. Для приличия. Но никаких усилий, ни в коем случае, не прикладывать!       - Никто нам мальчишку просто так не отдаст, - утешил Петунию Вернон.       - Конечно, дорогой, - всхлипнула Петуния, прижимаясь к мужу. У неё были дурные предчувствия. ***       Дверь открывать не хотелось. Категорически. Но договор-то с молочником заключён. Решительно повернув ручку, Петуния распахнула дверь и завизжала.       Выскочивший на шум Вернон визжать не стал. Только выругался. На крыльце снова стояла корзинка. Та же самая или точно такая же. В корзинке беспокойно ворочался ребенок. Вот ребёнок был точно тем же самым. Только в другой пижамке и лоб пластырем заклеен. Вернон ещё раз выругался и потянулся за телефоном.       На сей раз, следователи были куда более дотошны и куда менее доброжелательны. Доказывать, что семья Дурслей даже не знала, в какую больницу отправили подкидыша, пришлось долго. Повезло ещё, что нормальному допросу сильно мешал возмущённо орущий Дадли. Сегодня Полкиссы его забрать не предложили. Петуния их, конечно, понимала, но…        Зато успеть подумать, что именно ответить на очередной заковыристый вопрос, с капризничающим ребёнком на руках было проще. К тому же Дадли был живым доказательством, что чужой сын Дурслям не нужен. Свой есть!       Окончательно спасла их соседка, миссис Фигг. Она вломилась в дом и потребовала у полицейских принять заявление. Дескать, старушке не спалось и на рассвете она увидела на соседском участке подозрительного типа, который шарился у крыльца, а после убежал. Миссис Фигг хотела в полицию позвонить, да телефон сломался, а раз уж вы всё равно здесь…       Петуния мимолётно удивилась. Она и не знала, что Роббинсы из соседнего дома куда-то переехали. Только позавчера же здоровались. Впрочем, неважно. Уж Роббинсы бы точно не глазели в такое время в окно.       Ребёнка снова забрали, корзинку тоже. Она действительно оказалась той же самой. И её тоже похитили. Из полицейского участка.       Услышав про кражу корзинки и издевательское оставление на её месте конфетного фантика, Петуния только истерически хихикнула. Почтенная мать семейства прокляла своё буйное воображение, но избавиться от картинки, в которой они с мужем в чёрных-пречёрных костюмах и чёрных-пречёрных масках лезут в окно полицейского участка, чтобы спереть корзинку, было нелегко.       И если похищение ребёнка ещё можно было хоть как-то объяснить, то корзинка в голове никак не укладывалась. У бобби, судя по всему, тоже.       Уходя, кто-то из оравы полицейских, возможно, даже социальный работник, пригрозил, что опеку будет заполучить теперь вдвое труднее.       - Мы не будем подавать заявление на опеку, - выдохнула Петуния. Очень хотелось заорать и топнуть в доказательство ногой, но женщина сдержалась. Нужно быть спокойной. Иначе действительно решат, что они с Верноном психи. Но претендовать на проклятого мальчишку даже чисто формально – никак нельзя. Попросту опасно. И к чёрту приличия!       - Я отпуск взял, - буркнул Вернон, принимая из рук жены стакан со скотчем. – Завтра на допрос ехать и вообще…       - Ты тоже не веришь, что всё так просто закончится? – вздохнула Петуния, насыпая себе в стакан побольше льда. Обычно она выпивку не одобряла, но сейчас успокоительное было жизненно необходимо. Слава богу, хоть Дадлик, перевозбуждённый гвалтом и суматохой, наконец уснул.       - А ты, можно подумать, веришь. О чём вообще думают эти ненормальные колдуны? Неужели не понимают, что нельзя, просто нельзя забрать себе ребёнка без решения суда. Или не знаю, кто у нас несовершеннолетними занимается. Государства, в общем.       - Лили говорила, они застряли в средневековье.       - Но у нас-то конец двадцатого века!       - А им без разницы. Чокнутые же.       - Неужели никак нельзя с ними связаться? Объяснить, что у нас так дела не делаются.       - В тот единственный раз, когда я писала Дамблдору, письмо отправляла с совой сестрицы. А сейчас… ни совы, ни сестры.       - Ну не плачь! - Вернон неловко обнял жену, – может, всё это дебильная шуточка и никто её не убивал.       - Нет. Я чувствую. Её больше нет.       - Зато ребёнок есть. Как думаешь, почему они его так упорно нам подсовывают? Что, у Поттера никакой родни не осталось?       - Да чёрт его разберёт. Вроде какая-то есть. Только, похоже, он им не нужен. Помнишь, что Мардж про смесков рассказывала. Может, и у них так.       - Так люди же, а не собаки, – опешил Вернон.       - Не люди, а волшебники. Помнишь, как на нас Поттер со своим дружком смотрели? А эти, как их, обливиаторы. Помнишь? Да и в разговорах Лили кое-какие мелочи проскальзывали про чистокровных снобов. Мы для них никто. Даже не собаки, а вроде жуков. Вот мальчишка для них, наверное, и порченый, раз мать из простых людей.       - Надо вызвать Мардж, - подумав, постановил Вернон. - Приглядит за Дадликом, пока мы по допросам... Эм, с этой чертовщиной разбираемся. ***       - Я не буду открывать эту дверь! – стиснула побелевшие кулачки миссис Дурсль. – И ты не будешь!       - Но дорогая, а как же молоко?       - Для Дадлика ещё осталось, а мы обойдёмся.       - Но ведь рано или поздно выйти придётся.       Дилемму разрешил стук в ту самую дверь. Немного побледневший Вернон открыл и… Петуния застонала. За порогом неуверенно мялся молочник, держа в руках корзинку.       - У вас тут вот на крыльце… - проблеял он.       Допрашивали Дурслей на сей раз в Скотланд-ярде. Въедливо, педантично. Бесконечно! Но больше всего Петунию обеспокоил неприметный серенький человечек, просидевший весь допрос в углу и не задавший ни единого вопроса. А ещё ей страшно не понравился подъехавший к дому, как раз когда они садились в машину, фургончик без окон. Детективы миссис Дурсль иногда читала, да и сериалы любила. И всё это навевало нехорошие мысли насчёт всяческих спецслужб. А ни в одном детективе знакомство обычных граждан со спецслужбами ничем хорошим не заканчивалось!       Какое счастье, что успела приехать Мардж! Эта святая женщина мало того, что о Дадли позаботилась, она вызвала адвоката. Если бы не он, неизвестно, выпустили бы Дурслей вообще.       И без адвоката точно не удалось бы узнать кое-какие подробности. Оказывается, бобби оставили возле дома Дурслей пост. И в больнице, куда увезли мальчишку (другой кстати), тоже оставили пост. А в комнате с вещдоками повесили видеокамеру.       Охранники уснули, камера сломалась, а мальчишка в корзинке снова оказался на крыльце Дурслей.       В следующий раз нас точно посадят, - утирая пот, простонал Вернон, выбравшись на волю.       - Не волнуйтесь, мистер Дурсль, я им не позволю, - ухмыльнулся адвокат.        Ещё б ему не ухмыляться, такие деньги дерёт, - неодобрительно подумала миссис Дурсль. Но дело своё знает, - так же мысленно вздохнула она. Придётся платить. ***        Ночь прошла тревожно. Вернон то и дело вскакивал, спускался вниз и выглядывал на улицу. Но ни ночью, ну утром корзинка на крыльце не появилась. Весь день Дурслям никто не звонил и никуда не вызывал. От этого почему-то становилось только тревожнее. Вечером уехал фургончик. Дурсли выдохнули, но спали всё равно не лучшим образом.       Гром грянул на следующий день, незадолго до полудня.       Когда в дверь позвонили, Вернон схватился за ружьё, Мардж за телефон, а Петуния за Дадли.       Вошедший в гостиную социальный работник без интереса оглядел получившуюся композицию, поставил на пол корзинку и сказал.       - Дорогие мистер и миссис Дурсль, поздравляю. Ваше прошение об опеке над несовершеннолетним Гарри Поттером удовлетворено. Все необходимые документы в этом конверте, ребёнок в наличии. Будьте любезны расписаться в получении.        Онемевший, обалдевший, практически одеревеневший Вернон с трудом поставил закорючку в протянутом бланке.        Визитёр кивнул, спрятал бумажку в карман и… ушёл. Молча!        Петуния заглянула в корзинку. Из неё, недовольно сопя, зыркал зеленущими глазами Лили Эванс встрепанный черноволосый мальчишка с пластырем на лбу.       Петуния упала в обморок.